В лето 6731...

Глава 7. В поисках пути

Совещание было распущено. Все разбрелись. Я, сел на коня. Было попытался равануть к своим саням, но меня одернул сотник.

– Первак, подводу Корнея вези сюды, – дал распоряжение сотник своему сыну. Обратился уже ко мне: – половцы просят князей ратится с татарами. По весне. Силы великие будуть. Мстислав Стары збирае раду у Киеве.

– Сколько смогут выставить? Десять тысяч, двенадцать? – вопросительно посмотрел я на Войсила, уже взлетевшего по-молодецки в седло.

– В путь, – прокричал сотник и уже обратился ко мне. – Мстислав Киевский, Удатный, да волынский князь, наш Василько, да рязанские. Много рати будет.

– Вот скажи, а кто у войску том наряд держать буде? – спросил я.

– Так Киевский должон, токмо Удатный под його не пойдет, да и Даниил Романович волынский не пойде, – начал перечислять Войсил.

– Аще половецкие вои, что не пойдут под руку князей, – привел я еще один аргумент.

– Не, Котян половецкий, может и пойти, он Мстиславу Удатному тесть и он и просит. Но я сразумел. Правда твоя – князья не порядятся, кожный славу искать буде, токмо татар одолеть должно, – подвел итог Войсил.

– Так! Токмо аще единой ратью будут. Русские вои сильны, но наряду в них нет, – сказал я и обратил внимание, что Первак, обходя все сани, приближается к нам.

– А что робить то, оставить половцев? – как-то растерянно спросил Войсил. – Эй, Первак. Сторожу отправили? Божана в яком обозе?

– Дык это, вона не в обозе, на коне, – процедил Первак, съежившись, ожидая порицания.

– Во девка неуемная! Иди Первак, готовай одвуконь и уперед. Нехай Агафья Никитишна готовится – две сотни холопов, чады, да ты ведаешь усе, десяток Гаврилы возьми и вот, – Войсил протянул свернутый пергамент. – То Далевиту подашь.

Ну, наконец-то подъезжаем. В голове крутилось многое. Неопределенность моей судьбы и все происходящее вокруг еще до конца не осознавалось. Ощущение виртуальной реальности. Сколько было уже говорено об играх с полным погружением, даже целые жанры литературы появлялись и пользовались огромным успехом у людей. Так и я как будто попала в стратегию. Страха как такового не было и это беспокоило.

Как попаданцы, о которых прочитано было немало, так просто воспринимали новую реальность? Я, начитавшись фантастических книг, тоже был полностью уверен, что как только появлюсь, и все закрутится, сразу стану своим для хроноаборигенов и всех врагов нагибать. Причем все эти мысли начали лезть после перехода. Влияние ли молодого тела, или другие психологические выверты? Предстоит еще разобраться.

Я-то уже представлял, как поражаю Наполеона из снайперки, или там к Петру 1 сразу в советники и собутыльники, а Меньшикова – опять торговать пирожками. Еще представлял, в часы тишины после перехода как братаюсь с Монтесумой и пленю конкистадоров, а после с ацтеками, вооруженных огнестрелом высаживаюсь где-нибудь в испанском Кадисе. Бурлила фантазия, пока не встретил Божану. Теперь фантазия стала немного о другом…

В реальности то куда-то везут, женитьба предстоит. Нет, я не против – Божана хороша. Но это XIII век. О чем говорить? От женитьбы как бы дети! А как, зная, что через тринадцать лет все погибнут? С моим послезнанием я их может и спасу, но разоренная Русь, как в ней становиться кем-то? Разбить монголов – это да! Все возможно. Но мне это нужно? Не будет ли хуже? Читал я разные версии последствий нашествия монголов на Русь, среди которых были как приверженцы крайне негативного воздействия нашествия, что логично и понятно. Но были и те, кто категорически был за то, что монголы принесли на Русь главное – восточный менталитет деспотии и сильной власти. Это, мол, и стало катализатором возрождения и создания новой сильной России, выступающей уже как субьет мировой истории, а не только как сторонний участник.

Казалось, как быть, кому поверить? До попадания в это время сомнения еще могли быть, сейчас – нет. Вокруг люди, которые погибнут – будут убиты, замерзнут, сгинут от голода и болезней. Война это не только смерть от меча врага, это еще и лишения от незасеянных полей, разрушенных жилищ. Как можно оставаться циником и размышлять, что три миллиона русичей погибнут из-за какого-то возраждения Руси, когда видишь мальчиков и девочек, радующихся от факта освобождения из плена. Когда жизни людей персонифицируются, а не являются обезличенными цифрами, сложно вести подсчет необходимых жертв на алтаре будущих успехов, пусть и в масштабах огромной страны.

И, глядя на этих измученных людей, полагая, что все они погибнут, я хочу спасти и их, но как это будет возможно? Пока моя социальная лестница продвинулась только с хвоста нашего каравана в его голову, но обольщаться не приходится. Но стоит поискать выход из ситуации, да лучше, как малое из зол, устроить «игру престолов» для князей, перебив их большинство, чем способствовать погибели «соли земли русской» – народу.

Что же есть у меня для планировании хотя бы малого? Ну, есть я, который точно знает что произойдет. При грамотном подходе – информация представляется огромным богатством. Поэтому я занимался подбором книг, в которых описываются многие технологии, способные в любой исторический период, куда бы я ни попал, совершить техническую и промышленную революцию. Да, многие книги были потеряны при переходе, но кое-то и осталось, как и голова на плечах.

А еще ресурсы – груженые сани со спрятанной в специальном отсеке винтовкой, пистолетом, золотом и серебром. Но главным, как мне кажется, являются зеркала и семена. А для этого нужна земля. Много земли. В это время проблем с освоением земли не должно быть – ее много и она не всегда кому-либо принадлежит. Бери топор, лопату и кресало – руби лес, поджигай, да выкарчевывай пни. Способ подсечно-огневой не так уж и плох, особенно в первые пару лет. Но тогда нужны люди.

И еще какие-то интриги с Божаной. Может, настал момент, когда и про это можно спросить.

– А что с моим венчанием? – спросил я как бы между делом у Войсила, который рысил чуть впереди.

– А что не так? – спросил Войсил, но было видно, что он издевается. Лица его я не видел, практически дыша в спину, но вот интуиция говорила, что глава семейства, в которое я намерился влится, решил немного потролить.

– Все так, но в чем вено, приданное какое? – спросил я, как посчитал, правильные вещи.

– А каб сто гривень за вено? – вновь усмехнулся дядюшка, явно забовляясь ситуацией.

Вено было платой жениха за невесту роду, от куда тот собирался умыкнуть девушку. Получалось, если что серебрянных гривен, то 20 килограммов серебром. С собой, может, у меня столько серебра и нет. Если в мой тайник съездить, то будет. Соотношение к золоту я не знал, но в принципе денег хватит. Тем более, что у меня шикарной чеканки монеты, а не продолговатые грубые пластины с зарубками. Но в эту игру можно играть вдвоем.

– Серебрянных? – просил я. Как историк знал, что были серебрянные гривны и гривна кун, которая стоила дешевле.

– Как водится, – ответил Войсил.

Я почувствовал, что игривое настроение воина начало сменяться удивленно-вопросительным. В воздухе витал вопрос: «А утебя то мальчик деньги есть?». Конечно же, мою телегу проверили, это было понятно, вот только серебро и золото находились в тубусах, или продолговатых ящиках, которые впору моно назвать «сейфами». Открыть их мне представлялось невозможным, по крайней мере теми способами, что доступны хроноаборигенам.

– Ну, добро – давай за Божану сто гривен, – ответил я после небольшой паузы. Причем постарался, чтобы мои слова звучали буднично.

– Кха! Кха! – закашлял сотник. – Я? Кха.

– Ну, сватал ты мне яе, сотник? Табе и потреба! А я добро дал, бо девка пригожа, – настала моя очередь издеваться. – Но можно и землицы с холопами, коли гривен не маешь.

– Скоморошничаешь, отрок? – откашлялся Войсил и его тон стал серьезным.

- Так и ты неразумного отрока охаиваешь, – парировал я.

– У Божаны от Боявира поместье засталось, так ж и холопы. Да я дам те два десятки хлопов. А ты станешь родичем мне, выявиш собя, ремеслом, аль аще чем. Вот чудные зеркала есть, кони, – начал торговлю дядюшка.

– Коней не дам! – резко сказал я.

– Так о помете уже домовлялись, – сказал сотник.

– Помет дам, ну не я, а кони, – я чувствовал как начал краснеть и это не прошло без внимания Войсила.

– И ты помет даси и кони твоя, – воин уже не смеялся, он истерил. Люди, ехавшие и шедшие чуть пообдаль вначале сполошились, а после и сами начали смеяться, показывая пальцем на Войсила. Как мало нужно для счастья!

– Да и есть у меня сто гривень, токмо для поместья потребны будут, – сказал я и поморщился от очередного подпрыгивания в седле.

– Добрый муж будет у Божаны и бронь у тебя добрая, – сказал Войсил и начал оборачиваться, кого-то выискивая. – Ждан! Отшукай Божанку и накажи, каб подошла.

– Добро, осмотрели мой скарб? – с некоторой претензией сказал я.

– А то як же! – как ни в чем не бывало, ответил на мой выпад сотник.

В разговоре и не заметил, как лес прекратился, и весь обоз выкатился на лед реки. Вокруг были очищенные места, занесенные снегом, можно было предположить, что это были поля. На льду реки были видны следы коней, саней. В целом места казались обжитыми. Можно было предполагать, что подъезжаем к месту. Судя по всему река – Ока, а мы находимся на марийской земле, или уже Владимиро-Суздальской. Прошли Нижний Новгород, подходим к Городцу? Но там какая-то история с отцом Божаны. Тогда что? Может река Унжа?

За моими размышлениями я и не заметил, как прискакала Божана. Прямо амазонка в седле сидит увереннее меня, за спиной лук, сабля на левом боку. Ну и девушка! Даже для эмансипированного 21 века это как-то слишком, или на меня уже влияет русский «домострой». Нет до него еще не додумались.

– Дядько, ты кликал мя? – звонким очаровательно милым голосом спросила моя, вероятно, будущая жена.

– Так. Вона суженный твой о поместье пытает, – сотник небрежно махнул в мою сторону.

– Так доброе поместье недалече ад Унжи, холопами тиун там рядит, церква недалече, – начала рекламировать товар Божана.

– Так выйти за его хочешь? – с прищуром посмотрел Войсил на племянницу.

– Батюшка, Вышемира не хочу, – сказала Божана и потупила взгляд.

Так, Вышемир какой-то выискался.

– А Вышемир то кто? – посмотрел я на Божану. Красивая все же она.

– Так, чому я Божанку брал, а не в усадьбе оставил. Тот тать мог и на щит усадьбу узять, з йего станется, – сказал Войсил и пристально посмотрел на меня. – Оборону зладишь? Коли я рядом, вон не посмее, а так можа.

– А охолонить йего? Ты сотник, а вон кто есть? – на мой взгляд, задал я закономерный вопрос.

– Азм есмь сотник сторожи, вон полусотник крепостной сотни. Лука сотник добрый, но то не його справа, а Вышемир добрый вой, да вдовий, патки да девок, а тут Божана, так вон якоже. И девка пригожа, и поместье рядом з йего. А токмо не могу власть над Божаной взять – одна вона ад брата мого. Эх! – сказал Войсил и махнул рукой.

– Божана, – обратился я к девушке. – Ты будешь моей?

Девушка потупила взгляд, спрятала подбородок в шубу и чуть видно кивнула. Выпрямилась и припустила коня.

Дальнейший путь прошел в разговорах в основном о монголах, Войсил распрашивал и об их вооружении, тактике и стратегии. Периодически опытный воин и командир уточнял мое видение и даже во многом спрорил.

Наибольший спор был, когда я попытался привести доводы в пользу применения арбалетов в полевом сражении. Я заранее знал, что может сказать Войсил, и он не обманул ожиданий. Первый довод в пользу превосходства лука – скорострельность. Что-либо противопоставить было сложно. Да, перезарядка арбалета – долгое мероприятие, но есть разные конструкции, однако особо крыть было нечем. Второй аргумент – дальность, тут я тоже промолчал. Сложный турецкий луг пускал стрелу на более чем восемьсот метров. Да – это рекорд, но на пять сотен навесом, неприцельно, напрягавшись, стрелять можно. Вот только так врядли стреляют, все же подпускают на сто, двести метров врага. Но на сто метров и арбалет способен бить. Не каждый, но может.

Я выслушал все доводы Войсила, который от скуки монотонного долгого и скучного пути, нашел развлечение в том, чтобы «навучать несмышленного мальца». После привел свое первое: «Сколько сил и времени нужно, чтобы подготовить лучника?». Оказалось – очень много. Второе: «Сколько нужно серебра, чтобы купить лук или сил с материалами, чтобы его сладить?» – опять много. Доводы были серьезными и моя позиция в споре выравнялась, но нельзя сказать, что приведенные аргументы стали убойными фактами.

Вот так и развлекались, иногда отвлекаясь на караван повозок. Несколько раз Войсил удалялся, но вновь возращался назад. И только на четвертый час беседы мне стало казаться, что меня, как это сказали бы люди определенных профессий, качают. Через разговоры и доверительные беседы я, сам того не замечая рассказываю много о себе и своих мыслях.