В любви случайность не случайна (СИ)

Глава 16

Ева прикусила конец авторучки и внимательно посмотрела на Елизавету, и я поняла, что она ей не поверила. Честно говоря, я тоже не верила этой женщине. Вот уже полчаса, Елизавета, пыталась уверить нас с Евой, что Эдмонд Артан никакого отношения ко всей истории с Файсами и трупом не имеет. Он для неё и Елены просто — грех молодости.

И когда Ева хлопнула себя рукой по бедру, я поняла, что терпение моей подруги подошло к концу, и сейчас она перейдёт в наступление. Так и вышло.

— Значит, говорите, что Эд Артан — это ваш с Еленой грех молодости? — Заговорила Ева. — Так кто есть мама Макса и Матвея Анна — плод вашей любви, Елизавета, или любви Елены и Эда, то есть Эдмонда?

Обе женщины застыли статуями и одновременно побледнели.

Надо сказать, что с нами в кабинете Елизаветы вместе с сёстрами Смирнитскими были ещё и Бартоломью с Бертой, которые были в немом ужасе.

Бартоломью нервно кашлянул и произнёс. — Извините нас, но может быть нам с Бертой вас оставить?

Елизавета и Елена одновременно кивнули, но Ева решила по-своему.

— Стоять на месте и не двигаться! — Строго произнесла она, окидывая всех взглядом. — Или здесь все будут говорить правду, и мы договоримся, что бы сохранить честь семьи, или… — она опять обвела всех взглядом, — … сушите сухари. Никого не пощажу. Елена меня знает.

В это мгновение я была в восторге от подруги. Так всех построить! Прямо генерал на плацу, которому все честь отдают. За эти полчаса, Ева умудрилась «снять показания» я Бартоломью и Берты, а теперь пытала сестёр Смирнитских.

— Итак, спрашиваю в последний раз, — сказала она Елизавете, — кто из вас мать Анны?

И Елизавета «сдалась». Женщина вдруг поникла и превратилась из королевы в слабую пожилую женщину. С Еленой произошли те же изменения. Теперь перед нами были две испуганные женщины, которые смотрели друг на друга с невысказанной болью.

— Мы и сами не знаем. Ева. — Ответила Елизавета. — Как ты вообще узнала всю эту историю?

— У меня хорошие связи с контрразведкой. — Ответила Ева. Она кивнула на меня. — Ветка подтвердит.

Мне оставалось лишь утвердительно кивнуть, что бы заверить всех в её лжи. Это же надо было такое придумать: связь с контрразведкой? Но мне было всё равно, лишь бы спасти Матвея.

— Я также знаю, что вы с Еленой поругались из-за этого вопроса, да так, что пух и перья летели. — Продолжила она. — Ещё я знаю, что ваш любимый погиб и вас за это наказали страшным проклятьем. С моей точки зрения это… полная ахинея.

Берта ахнула в голос и тут же прикрыла рот ладонью. Её глаза «вылезли из орбит», и брату пришлось дёрнуть её за руку, что бы привести в нормальное состояние.

— Это правда, Ева. Всё правда. — Тихо проговорила Елизавета. — Эд. монд погиб странным образом. Мы с Еленой до сих пор не знаем, как это произошло. Да мы и не могли этого сделать, потому что обе начали рожать, видно от испуга.

Женщина закрыла руками лицо и несколько секунд пыталась успокоиться.

— Ева, — продолжила говорить Елена, — мы родили почти одновременно двух девочек и… впали в горячку. Когда я пришла в себя, то увидела Елизавету с ребёнком на руках и узнала, что моя девочка умерла…

— И вы ей не поверили? — спросила Ева.

Женщина кивнула. — Не поверила, потому что видела свою дочь живой и здоровой. И вдруг… Как тут поверишь. Мои нервы сдали. Я была уверена, что сестра держит на руках мою дочь. Мою!!! Я душой это чувствовала! Но, что я могла сделать. Елизавета — моя старшая сестра и наследница отца. Она была любимицей в семье, а я… — Елена вздохнула. — Я всегда была её тенью. Ею и осталась.

— Это не правда, Елена! — Воскликнула Елизавета. — Это моя девочка. Когда я пришла в себя, то её мне передал отец на руки и поздравил и рождением дочери, а также сожалел, что твоя девочка не выжили.

— А разве он мог поступить по-другому, Лиза? Ты — наследница и любимица! Ты, а не я!

Я поняла, что сёстры до сих пор не могут разобраться между собой и решила вмешаться. — Давайте успокоимся и вернёмся к действительности. Я должна вам сказать то, что вы ещё не знаете. Имя Эда Артана прописано в завещании отца братьев. И более того, он предупреждал своих наследников, что бы ни он, ни его потомки не допускались к руководству наследства Файсов.

Моё объяснение вновь ошарашило сестёр.

— Как такое возможно? — Первой заговорила Елизавета, сухим голосом, и Елена подала ей стакан с водой. Женщина выпила воду и заговорила. — Я хотела сказать, откуда ты знаешь содержание завещания отца братьев Эра Файса?

— Знаю. Я держала его в руках и читала. И ещё свою версию завещания мне сказал Эдуард Файс. Завещания совершенно разные, но ни это сейчас важное. Ева во всём разберётся. Важно сейчас то, что Матвею нанесли рану в комнате Файса. И нам надо всем обеспечить ему крепкое алиби.

— Какую рану? — Ужаснулась Елизавета.

Я посмотрела на Бартоломью, и он подробно рассказал историю Матвея и его рану.

Когда обе сестры немного успокоились, то посыпались вопросы, на которые теперь нам с Евой пришлось отвечать. И сёстры узнали, что Эдуардов Файсов в их доме уже двое, что Мэри — маньячка-перфекционистка, и что Матвей решил обыскать комнату Эдуарда, получив за это по голове.

— Какой ужас. — Подытожила вопросы и ответы Елизавета. — Кто же они такие эти Файсы?

— Я предполагаю, что шарлатаны, связанные с настоящей семьей Файсов. Пока мы в этом не разобрались. — Ответила Ева. — Придётся мне вновь обратиться к своим связям.

— Возможно, что тебе помогут мои сведения. — Сказала Елена. — Я дала задание моему детективу на фирме узнать всё, что можно о Файсах. Мне хотели их предоставить в понедельник, но я попрошу привезти их сегодня.

— Хорошо. — Кивнула Ева. — А теперь решим, что будем говорить следствию. Предлагаю не скрывать, что Матвей получил рану на голове от нападения. — Она посмотрела на меня. — Но то, что мы с тобой обыскали комнату Мэри, не говорить. В конце концов, Матвей вправе входить в любую комнату своего дома без предупреждения, а мы — нет.

Я утвердительно кивнула, вспоминая наши приключения и шпионский вид.

— Итак, все были на празднике, кроме Ветки, которая сидела взаперти в своей комнате, потому что поругалась со своим женихом. — Продолжила наставления Ева, и все утвердительно ей кивали. — Праздник был весёлым и многолюдным. Никто ни за кем не следил. Гостей было очень много. Когда гости ушли, то все разбрелись по своим комнатам и встретились уже после того, как узнали от Файсов о трупе в комнате Эдуарда.

— Да, так и было. — Сказал Бартоломью. — Эдуард нашёл меня в кухне. Он был ужасно напуган, даже… заикался. И не мудрено… — Мужчина нервно сжал свои ладони в один кулак. — Когда я увидел этого бедолагу всего в крови, то сам… сдюжил. Вместо лица — сплошное месиво, будто кто-то пытался уничтожить его лицо. На теле мужчины не было ни одной царапинки. Он лежал на полу в луже крови, вокруг головы.

— А сам Эдуард? — Вдруг спросила Ева. — На нём была кровь?

Бартоломью задумался и мотнул головой. — Нет, не было. Хотя… Обувь! На его обуви была кровь. Это точно.

Ева задумалась и посмотрела на меня. Я поняла, что в её голове есть план, которым она хочет поделиться.

Вскоре все покинули кабинет Елизаветы, внеся ещё кое-какие корректировки в наши ответы следствию.

— Братья сейчас в гостиной, завтракают. — Сказала мне Ева, когда мы подходили к моей комнате. — Вот, что, Ветка, я сначала поговорю с ними, ведь скоро приедет полиция, и они должны знать план наших выработанных действий. Потом приду к тебе.

— Но мне казалось, что ты чего-то недоговорила у Елизаветы? — Сказала я.

— Точно, но это касается только нас с тобой и… Мэри. Иди в комнату и жди. Я скоро приду.

Ева ушла, а я вошла в свою комнату и… остолбенела. У окна, спиной ко мне, стояла Мэри и смотрела в парк. В её правой руке она держала… что-то мне очень знакомое. Я присмотрелась. Бела ткань в горошек. Боже, это же мои трусики?!

Мэри резко обернулась на звук закрывающейся двери и улыбнулась мне. Её красивые глаза смотрели холодно и презрительно.

— Поговорим? — Произнесла она и показала мне мои трусики. — Есть о чём.

— Откуда они у тебя? — Спросила я резким голосом, потому что очень разозлилась.

— Это мой трофей. — Усмехнулась девушка. — Нашла их сегодня ночью у кровати одной очень плохой девушки. Поверь мне, Иветта, девушка плохая… очень плохая, потому что хочет забрать у меня то, зачем я сюда приехала. — Мэри сделала решительный шаг ко мне, но и я сделала шаг к ней.

Если она думала, что этим меня напугает, то ошиблась. Когда передо мной стоит явный противник, то силы во мне усиливаются, а Мэри я считала именно такой. Более того, меня уже трудно удержать и я хочу одержать победу. Вот такая у меня особенность, и она помогала мне одерживать победы на тренировках и состязаниях.

Я заметила, что Мэри немного струхнула, и чтобы усилить её реакцию, цокнула язычком и улыбнулась. Эффект был потрясающим. Девушка нахмурилась, явно не ожидая от меня подобной выходки. Интересно, кем она меня считает: безмозглой куклой, которой можно руководить по щелчку?

— Поверь мне, Мэри, — перешла я в наступление, — чужого мне не надо, но и своего я никому не отдам. Сначала подумай и ответь, ты уверена, что это твоё, а… не моё?

И тут я увидела другую Мэри. Красива до умопомрачения, девушка превратилась в злобную фурию. Глаза её сузились, брови нахмурились, лицо чуть наклонилось. Мэри сжала ладони в кулачки и, как мне показалось, вся напряглась, будто готовилась к прыжку. Но меня этим было не напугать. Такое состояние я много раз видела у своих соперников во время тренировок по карате, но все они оказались на ковре передо мной, а я была сверху.

Я невольно усмехнулась и подмигнула девушке.

— Вперёд, Мэри, покажи свои способности.

— Ты ещё совсем не знаешь моих способностей. Берегись, Иветта.

— А ты думаешь, что знаешь мои способности? — Сказала я и скинула туфли с ног.

Я видела, как девушка боролась с демоном внутри себя. Её ноздри шевелились, пальцы рук то сжимались, то разжимались. А когда мне показалось, что на её голове выросли маленькие рожки, то поняла, демон победил. Ну, что же, посмотрим?

Я ждала её нападения, но Мэри вдруг выкинула вперёд свою руку, потрясла шёлковыми трусиками перед моим носом и прошипела. — Если ты не отступишь от Матвея, то я… посажу тебя в тюрьму за убийство.

Я даже немного опешила от такого заявления.

— Что за бред, Мэри? О каком убийстве ты говоришь?

Мэри приподняла бровь и немного расслабила своё лицо. — Труп сегодня нашли в комнате отца, а его кровь… — она вновь потрясла трусиками передо мной, — … на твоих вещах.

Тут моя голова заработала в усиленном режиме. Мэри подстроила мне ловушку, и я в неё угодила. Так, пусть… Теперь надо искать выход из неё. Значит, этой ночью она пришла в мою комнату, увидела нас с Матвеем и решила мстить. Не удивлюсь, если она оставит кровавые следы и на другой моей одежде, и следствие их, конечно, найдёт. А Мэри постарается рассказать всем, что видела кровь на моих вещах. Да-а-а-а. Как говорит моя Ева: — «дело пахнет керосином». И как теперь из этого выпутываться?

Вспомнив, что лучшая защита — это нападение, я немного подумала и решила её позлить. — Это глупость, Мэри. — С усмешкой заговорила я. — Я ходила смотреть на труп, как все, и… испачкалась. Кстати, туфли твоего отца тоже испачканы в крови этого трупа. — Я раскинула руки в стороны и заиграла ещё веселей. — И ещё один интересный факт. Как вообще этот человек очутился в комнате твоего отца, если двери в доме запираются секретным замком, а открыть их могут только несколько человек из семьи?

Я с удовольствием заметила, как нервно заморгали её красивые глазки, а мысли в демонической голове заработали в поисках ответа. Я решила расшевелить это «болото с чертями» ещё больше.

— Кстати, Бартоломью удивился, заметив, как ты справилась с замком на двери своей комнаты, как будто знала его секрет. Это очень странно, Мэри, и тоже может заинтересовать следствие.

«Рога на голове этой фурии заострились», но меня это не остановило.

— И ещё одно довольно странное обстоятельство, Мэри, твой отец Эдуард Файс… — я выдержала театральную паузу и договорила, — … раздвоился. На вчерашнем празднике Файсов было двое и многих это очень удивило. Интересно, куда делся один из них, и как ты — его дочь, не заметила, что они поочерёдно выходили на сцену, заменяя друг друга. — Я вновь улыбнулась бешеной девушке. — И как ты это всё объяснишь следствию, не понимаю?

И тут Мэри «щёлкнула хвостом по полу комнаты» и… прыгнула на меня. Всё-таки Ева была права, эта девушка — маньячка.

Я еле успела увернуться от этой злобной кошки и тут же схватила её за шею сзади специальным захватом, одновременно делая подсечку ноги. Мэри даже не успела осознать, как очутилась стоящей на полу на коленях, с удушающим захватом шеи сзади. Я держала её крепко, удивляясь, как легко всё это у меня вышло, и ждала, когда её бешеные глазки перестанут вращаться в глазницах.

— Как? — Еле прошептала Мэри. — Как это у тебя получилось?

— Что получилось? Усмирить такую фурию, как ты? Да что мы только не делаем в трудную минуту, что бы защитить своих любимых и родных. К примеру, таких фурий, как ты, останавливаем слёту. Затем ощипываем их, спиливаем рога и отрываем хвосты, что бы сварить из них похлёбку. — Я слегка ослабила хватку. — Что будем делать, Мэри? Так простоим до полиции или… найдём правильное решение?

Девушка минуту молчала, пытаясь, высвободится из «моих объятий». Поняв, что это бесполезно, она постаралась кивнуть и прошептала. — Отпусти… Поговорим…

Я отпустила девушку и резко сделала шаг назад, одновременно выхватывая из её руки мои любимые трусики. Они были испачканы в крови. Ну вот, теперь придётся с ними расстаться. Я ещё раз посмотрела на них с сожалением и бросила в кресло.

— Говори, Мэри, я тебя слушаю.

Девушка уже стояла на ногах и смотрела на меня со злобным страхом.

— Предлагаю позабыть обо всё, о чём мы здесь говорили. Я буду молчать, и вы будете молчать. — Проговорила она, сквозь кашель, держа себя за горло. — Но дай мне слово, если Матвей сам захочет быть со мной, то ты… отойдёшь в сторону?

Мои брови подпрыгнули от удивления. Девушка, хоть и была напугана, но наглость не потеряла.

— Ты мне это предлагаешь, даже видя нас ночью в постели? — Спросила я.

— Именно, поэтому. Ваша постель была безупречно… гладкой, будто на ней спали… два трупа, а не влюблённые люди.

Мне стали неприятны её слова, но вида я не подала. Девушка злилась и пыталась уколоть. У неё это получилось. Но зачем ей отвечать тем же. Кто-то из великих полководцев говорил, что, мол, труднее не победить врага, труднее всего сделать его своим союзником. Или по крайне мере, пусть он так думает. Вот я и решила, пусть Мэри думает, что мы союзники… . Пусть так думает.

Я улыбнулась «союзнику» и сказала. — Ты права. Мы с Матвеем пока ещё только идём друг к другу, но зато идём по прямой дорожке.

— Он может и свернуть с этой дорожке, если его правильно поманить.

— Ну, что же, постарайся его правильно поманить. — Сказала я и услышала за окном звук подъезжавших к дому машин. — Вот и полиция прибыла. Иди, Мэри, сегодня у всех трудный день.

Мери ещё раз опалила меня злобным взглядом, фыркнула и ушла, хлопнув дверью.

— «Испугался бесёнок, и к деду — рассказать про балдову победу». — Процитировала я Пушкина, глядя на дверь. — Значит, у тебя есть, что предложить Матвею? Интересно, что скажет на это Ева и сам Матвей?

— Я опять оказалась правой! — Воскликнула Ева, когда я рассказала её о нашем с Мэри разговоре. — Она — маньячка! Жаль, что меня здесь не было, я бы ей… — Ева потрясла кулачком в воздухе. Она посмотрела на меня и улыбнулась. — Я бы ей точно шею скрутила, значит, хорошо, что меня здесь не было, ты и сама с ней справилась. Молодец, Ветка, горжусь тобой. Значит, себя ты пока обезопасила.

— Пока? — Удивилась я. — Почему пока?

— Она не простит нам кражу завещания из её сейфа, и будет мстить. Я в этом уверена. Сейчас, Мэри залижет раны и начнёт готовить тебе или нам новую ловушку, вместе со своим папашей. — Ева резко встала передо мной. — Кстати, я видела Файса. Мы успели договориться с братьями, как в гостиную пришёл Эдуард. Он странно выглядел.

— Конечно, он будет странно выглядеть. Найти труп в своей комнате.

— Ты не понимаешь, Ветка, придётся объяснить. — Она смотрела на меня строгим взглядом юриста. — У меня была версия, которую я считала приоритетной, но увидя Файса, я её отвергла. Я считала, что Эдуард решил сам расправиться со своим двойником, а то, что труп это его двойник, я не сомневаюсь. Не просто же так, именно лицо трупа изувечено до неузнаваемости? — Я утвердительно кивнула. — Но Эдуард… , он был до такой степени напуган и расстроен, что я стала сомневаться…

— Но разве этого достаточно, что бы отвергнуть эту версию?

— Ветка, он жалел убитого, понимаешь, жалел. Я уверена, что он его знал, и что этот человек был ему дорог и… незаменим. Эдуард проговорился, сказав: — «Как же теперь без него». По-моему, он был в растерянности.

У меня не было причин не доверять словам Евы, тем более, что у меня была своя версия этого убийства.

— Ева, я знаю, кто убийца, и кажется, знаю мотив убийства. — Сказала я. — Убийца — Мэри, а мотив — Матвей.

Ева нахмурилась и смотрела на меня с удивлением. — Как ты это поняла?

— Лишь увидела лицо Мэри, изменившееся до неузнаваемости от злости и отчаянья, я вдруг поняла, что она способна на… убийство, лишь бы обладать тем, чем хочет. Ева, ты права, она — маньячка, которая теряет разум, когда злится. И мне кажется, что на жертву она разозлилась так, что взялась за нож.

— Но из-за чего она так разозлилась?

— Из-за того, что он напал на Матвея и поранил его в комнате Эдуарда.

Я встала с кресла и прошлась по комнате. В моей голове ещё не всё складывалось в крепкую версию, и я решила рассуждать вслух.

— Предположим, что двойник Эдуарда, кто он мы пока ещё не знаем, но он помогал Эдуарду и Мэри, действительно прятался в комнате Файса. — Ева утвердительно кивнула, и я продолжила рассуждать. — Когда Матвей проник в комнату, то этот мужчина напал на него по неизвестной нам причине. Возможно, он просто испугался, что будет разоблачён. Дальше, он в панике бежит в комнату Мэри, встречается с ней и всё рассказывает.

Ева смотрела на меня с интересом. — Предположим… Что дальше?

— А дальше, Мэри испугалась за Матвея, потому что он ей нужен и потому что она в него влюбилась. — Ева приподняла бровь, а я утвердительно кивнула. — Поверь мне, я её видела в таком состоянии и уверена в этом. Она разозлилась на жертву, и в тот момент превратилась в фурию с неконтролируемыми поступками.

— Но почему она его не прибила у себя в комнате? — Спросила Ева, немного подумав. — Там было бы сподручнее.

— Мэри испугалась за Матвея! Испугалась, и конечно же, побежала к нему в комнату отца, но… К тому времени Бартоломью уже увёл Матвея из комнаты Эдуарда.

— И это ещё больше её разозлило. Возможно, что она увидела там кровь Матвея. Она не знала на что подумать, а неизвестность для маньяков — это масло в огонь их нетерпения. Это известный факт.

— Вот именно! — Утвердила я довод Евы. — Мэри разозлилась ещё больше и взялась за нож. Её было уже не остановить. — И тут я замолчала, потому что мы совсем позабыли о предмете преступления. — Ева, а где нож? Куда Мэри дела нож?

В моей душе вдруг возникла такая паника, что я не могла её понять. Было такое чувство опасности, что я вновь нервно заходила по комнате, осматривая её.

— Что с тобой, Ветка? — Испугалась за меня Ева.

— Не могу понять, какое-то чувство опасности. — Сказала я и замерла на месте, словно вкопанная, приложив руку к груди. — Ева, я уверена, что Мэри спрятала нож… у меня в комнате.

Ева тут же вскочила на ноги и быстро подошла ко мне. — Ты, что говоришь?

— Я вдруг это поняла. Сама подумай, теперь я для неё враг. Она меня пугала кровью на моих вещах, что же ей мешает, и нож в них спрятать?

В это же мгновение, не сговариваясь, мы бросились обыскивать мою комнату…

… Нож мы нашли в моей летней сумочке, висевшей в гардеробе. Я и представить себе не могла, что Мэри испортит почти все мои наряды, измазав их кровью с ножа. Я даже дышать не могла от увиденного и от такой наглости.

— Ты посмотри, — возмутилась Ева, указывая мне на мои испорченные платья, — она прошлась по ним ножом, почти всё испортила. Вот зараза…

Ева достала нож из моей сумочки, бережно обмотав его бумажной салфеткой, и засунула в целлофановый пакет.

— Теперь надо подумать, как нам избавится от твоих испачканных вещей и от ножа. Устроим пожар?

Я отрицательно мотнула головой. — Не говори глупостей, Ева. Предлагаю вернуть нож хозяйке, а вещи мои… Ева, собери всё испачканное в один узел, а я кое-что узнаю.

Я быстро выбежала из своей комнаты в коридор и подбежала к окну, за которым раньше видела металлическую пожарную лестницу с площадкой. Открыв окно, я выбралась на площадку и осмотрелась. Пожарная лестница шла вниз на первый этаж и вверх на третий этаж.

Осмотрев территорию вокруг торца здания, я поняла, что спрятать там свою улику — испачканные вещи, я не смогу. Пришлось подниматься на третий этаж. Когда я поднялась на металлическую площадку третьего этажа здания, то не сразу заметила то, что стояло в углу площадки и почти сливалось с её цветом. Я присмотрелась и… обомлела. Это был металлический сейф Мэри, который мы с Евой вскрыли прошлым днём! Я не сразу поверила в увиденное, и… взяла его в руки. Да, точно, это сейф Мери, но почему он здесь?

Я на какое-то время растерялась, не зная, что и думать, потом мозги мои включились. Я прикинула, где находится комната Мэри и посмотрела в окно коридора третьего этажа. Итак, первая дверь — эта комната Матвея и она находится прямо над моей. А комната Мэри находится в другом противоположном торце коридора.

— «Как же далеко от себя ты спрятала свой сейф. — Подумала я. — Почему? Побоялась, что его найдёт следствие, если будет обыскивать весь дом? Резонно… Но ты позабыла обо мне. Я его нашла и теперь знаю, куда спрятать окровавленный нож».

Я схватила сейф и быстро спустилась с ним на свой этаж.

— Ева! — Воскликнула я, вбегая в свою комнату, но её там не нашла. — И где она?

Странный запах ароматических свечей и… ещё чего-то повёл меня в ванную комнату. Я вошла и… Ну, что сегодня за день? Третий раз впадаю в штопор, а ведь ещё не вечер!

Ева сидела в большой ванне, наполненной водой с ароматной пеной, окружённая множеством зажжённых ароматических свечей и чего-то сжигала в пламени свечи. Это что-то быстро горело, и пепел от него падал в пенную воду. Картина была — ужасно прекрасной, но от неё в моей душе «заскреблись кошки».

— Ева, ты что делаешь? — Придя в себя, произнесла я. — Шаманишь?

— Точно! — Ответила она, улыбнувшись. — А я никак не могла придумать название этому процессу уничтожения неопровержимых улик. Молодец, Ветка! Шаманю.

Я подошла к ванне и присела на её широкий краешек. Взял в руку то, что Ева уничтожала, я поняла, что это частички моей одежды. Я ничего не понимала.

— Ева, ты сожгла всю мою одежду?

— Нет, не всю, а лишь её кусочки, испачканные кровью.

— Как это? — Тряхнула я головой.

Ева посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

— Всё просто. Взяла ножницы и выстригла с твоей одежды пятна крови… — Она улыбнулась улыбкой бесёнка. — Не беспокойся, твоя одежда цела, только она немного стала супер современной, то есть с дырками и бахромой. Не делай круглые глаза, я училась в школе кройки и шитья… Был у меня такой закидон в юности. Так вот, я сделала всё по всем правилам этого искусства.

— Ева, но как я их теперь надену? Меня посчитают… — Я задумалась.

— Ветка, да нас с тобой такими считают уже давно, так что успокойся. Вспомни, одно только одеяние из шёлковых штор, в которых мы были на ипподроме, сразило всех наповал. И дырки на твоей одежде никого не удивят. Повторяю, — усилила голов Ева, поджигая очередной клочок ткани, — я всё сделала профессионально и красиво. Можешь убедиться сама.

Я хотела встать и посмотреть, но Ева схватила меня за руку.

— Стой! — Её взгляд остановился на сейфе Мери, который был у меня в руках. — Это же сейф маньячки! Я его из тысячи узнаю. Откуда ты его взяла?

Пока я рассказывала, моя подруга вылезла из ванны и спустила из неё воду.

— Очень хитрая бестия, эта Мэри, но ты оказалась хитрее, Ветка. — Ева ополоснула ванную водой из душа и улыбнулась. — Ну, и кто теперь скажет, что мы сожгли в ней все улики? Пусть все свечи здесь догорят. Их аромат уничтожит любой запах гари, а мы пойдём в другую комнату.

— Ну, ты подумай, — удивлялась Ева, осматривая текс завещания, который достала из сейфа Мери. — Она так уверена, что его никто не найдёт? А ты нашла. Молодец, Ветка.

Я слушала подругу, а сама с удивлением рассматривала свои испорченные вещи, вернее модернизованные. Некоторые платья остались без рукавов, а некоторые — стали блузками с узлом на животе. У меня появились две юбки с модным рваным подолом…

Я рассматривала «шедевры дизайнерского моделирования» моей одежды и слушала подругу.

— Я считаю, что это завещание подлинное, но это копия. Настоящее завещание должен был привезти адвокат семьи Файсов, но… он не приехал. — Ева задумалась. — У меня есть две версии. Первая — адвокат и не должен был приехать. Вторая — его убили.

Я резко развернулась к ней, позабыв о своих нарядах в гардеробе.

— Ева, ты гари надышалась, что говоришь?

— Успокойся, Ветка. Я придерживаюсь первой версии. Мне всё больше и больше кажется, что эти Файсы… не Файсы. Они шарлатаны и связаны с фамилией Артан.

Выводы Евы показались мне сумасбродными. — Как это может быть?

— Объясню потом, а сейчас надо с сейфом что-то делать. Оставлять его у себя нельзя. Завещание оставим, а его…

— Его я отнесу на место, где он и был, только положим в него окровавленный нож.

Ева смотрела на меня с восхищением. — Правильно, Ветка! И от него избавимся, и сюрприз для Мэри сделаем.

Ева вытащила нож из-под кровати, тем самым удивляя меня. Уж где она прощелыга, а где — полный простачок. Додумалась же спрятать его под мою кровать?!

Меж тем она бережно сняла с ножа бумажную салфетку и спрятала его в сейф, затем закрыла его крышку и протянула сейф мне. — Неси его обратно, только побыстрей… У меня для тебя есть одна записка, и нам надо решить, что с этим делать.

Сгорая от нетерпения, я выбежала в коридор.