В мозг

25. Гибель планеты

Кое-как добрались до космической пирамиды. Кое-как – потому что Юрий Петрович еле доковылял.

Черный массив по-прежнему возвышался над лесом, под пирамидой суетились прыгунцы. Некоторые из них беспорядочно расхаживали по поляне, другие толпились вокруг голосящей самки, хлопая ей в такт ладошами, третьи прыгунцы утоляли «голь-од» продуктами из вскрытых коробок. Коробки, оставшиеся не распакованными, складировались возле лестницы. Их помаленьку затаскивали внутрь – по всей видимости, этим занималась отдельная рабочая команда.

Горбань, увидев прыгунцов, помрачнел, Юрий Петрович тоже не испытал прилива теплых чувств.

– Эй, – остановил Юрий Петрович пробегающего мимо самца-подростка. – Где у вас главный? Такой, пожилой.

Подросток зашипел ротовой полостью и ввинтился в толпу. Вскоре из толпы вынырнул Пожилой и нехотя направился в сторону гостей.

– Всемьирное правьительство пош-шаловало?

– Вы определились со сроком пребывания на Земле? – строго спросил Юрий Петрович.

Уверенность ему придавал находящийся рядом Горбань, но тот пока лишь хмуро оглядывал инопланетянина и помалкивал.

– Нь-ет.

– Почему не определились?

– Ремьонт. Нье можьем ульететь.

– В таком случае прекратите забирать товары из наших магазинов. Я тысячу раз вам объяснял, это дестабилизирует экономическую обстановку на планете. Вы не вписываетесь в нашу экономическую систему.

– Голь-од, – тоскливо протянул Пожилой. – В свойю иекономическую сьистему мы впьи-сываемся.

Судя по наглости, с которой пришелец посматривал на визави, особого стыда он не испытывал.

– По моим данным, вы выбрали количество продуктов, достаточное для многомесячного пропитания. О каком голоде вы говорите?

– Кось-мось, – пояснил Пожилой. – Долго льететь по кось-мось. Ньюшно заготовьить много продуктоф.

– Мы не может обеспечить вас товарами, если вы не предоставите ничего взамен. С вашими остатками на лицевых счетах даже это проблематично, но без встречного предоставления товара абсолютно невозможно. Прекратите забирать товары из магазинов.

– Голь-од, – повторил Пожилой. – Гумь-янизм.

Горбань мощно отодвинул Юрия Петровича в сторону.

– Уебывай, – сообщил он Пожилому.

– Ч-что?

– Уебывай с планеты, иначе тебе не жить, паскуда, – повторил Горбань, хватая Пожилого за ворот.

Пожилой подпрыгнул, но Горбань не отпустил. Ворот прыгунцовского одеяния затрещал и расползся по швам. Постепенно прыжки Пожилого затухли, хотя его руки тщетно пытались расцепить железную хватку Горбаня на своей одежде.

– День на сборы. Чтобы к вечеру вас, гады, здесь не было.

Юрий Петрович в беспокойстве взглянул на поляну. К ним уже прыгала целая толпа возбужденно кричащих самок.

Горбань разжал хватку и толкнул Пожилого в сторону наступающей толпы, а сам, кивнув Юрию Петровичу, чтобы следовал за ним, развернулся и зашагал прочь с поляны, в сторону мемориального комплекса.

– Не оглядывайся, Юрий. Я контролирую ситуацию.

Их окружила толпа истошно вопящих самок. Впрочем, окружила лишь с трех сторон, оставив свободным направление, по которому они удалялись.

Они шли по коридору из подпрыгивающих и выкрикивающих проклятия прыгунцов. К ним не прикасались – по всей видимости, из-за решительного вида Горбаня. Наверное, сказать того же о Юрии Петровича было нельзя, потому что руку пронзила внезапная боль. Юрий Петрович вскрикнул и схватился за рукав, из которого уже текла кровь. Горбань, увидев это, с силой саданул кулаком в толпу. Одна из вопящих самок отлетела в сторону и заткнулась, остальные отпрянули.

Не мешкая, Горбань подхватил Юрия Петровича под здоровую руку и ускорил шаг. Юрий Петрович, с окровавленным рукавом и в полуобморочном состоянии, еле успевал передвигать ноги.

Прыгунцы не преследовали людей.

Укрывшись в перелеске и убедившись в отсутствии прыгунцов, Горбань стащил с Юрия Петровича порезанную куртку, разорвал рубашку и осмотрел рану.

– Порез, – сообщил он после осмотра. – Длинный, но неглубокий. Можно даже не зашивать.

Оторвав также второй рукав от рубашки Юрия Петровича, Горбань перевязал рану и помог надеть куртку.

– Идти сможешь?

– Да. Кажется, смогу.

– Тогда пошли.

До геликоптера добирались минут сорок. Порезанная рука почти не болела, но Юрий Петрович ощущал себя полностью разбитым и недужным. Тем не менее прекрасно осознавал: вопрос не в личном самочувствии, а в большем – в том, что случится со всей планетой.

Не зря Юрий Петрович был действующим членом Всемирного Правительства: он ощущал в себе ответственность за судьбу человечества – как знаменитый предок, возвышающийся в отдалении в виде скульптурной композиции. Предок по-прежнему прикладывал одну руку к голове, вслушиваясь в переливающееся ММ, а другую тянул вверх, подбираясь к небесному совершенству. Предок учил собственным примером, и Юрий Петрович не мог подвести.

– Ты куда, домой? – спросил Горбань. – Сам доберешься?

– Автопилот же, – с готовностью закивал Юрий Петрович. – Доберусь. Только не до дома, а до коттеджа в Ненашево. Я остаюсь здесь.

– Я тоже, понятное дело. По крайней мере, до вечера.

– Летим со мной. Ах да, вы же не имеете права. Ненашево в той стороне, – здоровой рукой Юрий Петрович указал, в какой стороне Ненашево. – Дойдете?

– Само собой. Юрий…

– Что?

– Сейчас я пришлю метку. Взгляни.

– Метку? Но ведь прокаженные не пользуются Мозгомирьем.

– С чего ты взял, что не пользуемся? Интерфейса у нас нет, но остальные возможности Мозгомирья имеются. Не все прокаженные, конечно – но большинство Мозгомирьем пользуется.

– Хорошо, присылайте. Буду знать, что метка ваша. Жду в коттедже.

Горбань помог Юрию Петровичу забраться в кабину геликоптера и отошел в сторону.

Юрий Петрович задал курс на Ненашево – в этот момент почувствовал …

[…полученную от Горбаня последовательную метку.]

[[Первая метка.]]

[[Неземное отливающее лазурью небо. Тугие кучевые облака: если они ударяются друг о друга, то отскакивают, как резиновые мячики. Оранжевое светило в виде полумесяца, с рогами, обращенными вверх.]]

[[Местные жители, приветливо общающиеся друг с другом. Состоят из… Юрий Петрович не разумеет, из чего они состоят. Как будто из тяжелого газа – из клубящейся газообразной субстанции. Клубы субстанции изменяются, обнаруживая разумные действия. Ими явно руководит разум.]]

[[Следующая метка.]]

[[В отливающем лазурью небе обнаруживаются черные точки. Точек много, очень много. Точки увеличиваются в размерах, на глазах превращаясь в примитивные космические шлюпки. Внешним видом шлюпки напоминают грецкие орехи: такие же неровные и прочные. Возможно, это в самом деле не космические шлюпки, а плоды, выбрасываемые неким могучим деревом как можно дальше в космос. Чем дальше бросок, тем больше шансов, что удастся оплодотворить удаленную планету.]]

[[Некоторые из космических шлюпок… или плодов?.. загораются в атмосфере и взрываются, разлетаясь на мелкие осколки. Но большинство достигает поверхности планеты, газообразные жители которой с изумлением смотрят на невиданное зрелище.]]

[[Следующая метка.]]

[[Шлюпки раскрываются – по проходящему посередине ободку, совсем как грецкие орехи, – и из них вылезают пришельцы.]]

[[Позвольте, да ведь это же прыгунцы! Как же, они самые.]]

[[Прыгунцы вылезают из расколовшихся скорлупок и, не обращая внимание на газообразных хозяев, распрыгиваются по местности безудержным потоком. Кажется, хозяева пытаются им что-то втолковать: субстанция клубится, дымные облачка складываются в осмысленные фразы. Однако, прыгунцам все равно. Они легко проходят сквозь газообразные субстанции, якобы не замечая их. Или затягивают песню, на максимуме децибел, в результате чего клубящиеся субстанции расползаются в разные стороны, а обратно уже не собираются. Судя по звукам, которые при этом издают местные, это очень больно и даже смертельно.]]

[[Вскоре от газообразных местных не остается следа, только поднимающийся к небу дымок. А небо такое же лазоревое, и оранжевое светило по-прежнему обращает свои рога перпендикулярно поверхности.]]

[[Следующая метка.]]

[[Странное производственное сооружение. Построено как будто из камней, но эти камни переливаются то фиолетовыми, то голубыми оттенками. Что-то неуловимое роднит это сооружение с испарившимися жителями планеты, которые явно приложили руку к строительству.]]

[[Точно! Вот вазы, точь-в-точь повторяющие фигуры газообразных субстанций в спокойном состоянии. Вероятно, рабочие кресла. Для прыгунцов кресла не подходят, однако прыгунцы забираются в них, дотрагиваются руками до переливающихся тумблеров и задвижек на управляющей панели.]]

[[Мигает сдвоенная красная капля. Юрию Петровичу понятно, что это сигнал тревоги. Кажется, становится понятным и прыгунцам. Испуганно вереща, они мечутся по помещению, затем выскакивают из него, затем изображение пропадает…]]

[[Следующая метка, из другого реципиента.]]

[[Огромное, высящееся над поверхностью здание, в виде блестящего купола. Вероятно, многими этажами уходит под поверхность – по крайней мере, таково ощущение. Внезапно здание, распираемое изнутри страшной силой, начинает мелко дрожать. Затем купол раскалывается надвое, из-под поверхности вырывается огненный смерч.]]

[[Реципиент падает на поверхность, в итоге Юрию Петровичу видна ходящая ходуном почва.]]

[[Реципиент приподнимает голову. Появляется расколотое надвое здание и столб огня, разрастающийся с каждой секундой. Поверхность планеты продолжает дрожать. По ней проходят глубокие трещины, которые становятся шире и шире. Вскоре планета сходит с орбиты и раскалывается на отдельные куски.]]

[[Реципиент кричит от ужаса, но это невыносимый крик ничто в сравнении с тем адом, который творится на гибнущей планете.]]

[[Следующая метка.]]

[[Пронзительно яркие звезды на невыносимо черном фоне. Кусок планеты с чудом сохранившимися на нем прыгунцами – в неприветливой бесконечности.]]

[[Юрию Петровичу дурно – настолько, что он немедленно отключается…]]

[…и возвращается сначала в собственное ММ, затем…]

…в реальность.

В реальности – в которой, несмотря ни на что, Юрий Иванович оставался – геликоптер совершал посадку в точно заданную пространственную точку: на поляну перед коттеджем, в котором была проведена последняя ночь.

Действующий член Всемирного Правительства откинулся на спинку кресла и затих в изнеможении. Эти прыгунцы многое повидали, слишком многое. Больше Юрий Петрович не станет просматривать метки с их участием – в следующий раз сердце не выдержит. Увиденного более чем достаточно для принятия ответственного решения.