В мозг

35. В пирамиде

Они с Гальего оказались внутри космической пирамиды.

Юрий Петрович ожидал, что увидит тянущийся вперед коридор либо залу с несколькими дверьми или проходами, в которых находятся ранее вошедшие добровольцы, но все было иначе. Никакого коридора или залы: точнее, коридоры имелись, но более они напоминали прокопанные в произвольных направлениях кротовые лазы. И добровольцы отсутствовали: вероятно, ушли вперед, не оставив никого на входе. Хотя вход был надежно заблокирован со стороны поляны.

Юрий Петрович и Гальего на инвалидной коляске находились на крохотном пятачке в полости округлой формы – практически внутри шара. По поверхности шара протягивались узкие фосфоресцирующие полосы – явно для освещения. Помимо люка, в помещении имелись еще пять или шесть отверстий, расположенных произвольно по его внутренней поверхности. Очевидно, отверстия были коридорами, но каким образом забираться в такой коридор, оставалось неясным: для этого требовалось вскарабкаться по гладкой, с обратным наклоном, стене.

От нахождения в зале непривычной формы закружилась голова. Юрий Петрович рефлекторно оперся на ручку инвалидной коляски. Коляска неожиданно легко подалась вперед и закатилась в горку, то есть на округлую стену, при этом впечатление было такое, что она не собирается оттуда скатываться. Юрий Петрович разжал руки, и инвалидная коляска действительно не скатилась, оставшись на стене в наклонном положении.

– Это не вы удерживаете коляску, Гальего? – спросил Юрий Петрович.

– В каком смысле? – проскрежетал Гальего и тут же осекся, потому что Юрий Петрович продемонстрировал разжатые руки.

Гальего развернул свою коляску на 180° и с изумлением уставился на живот Юрия Петровича. Коляска располагалась где-то под углом в 40° от плоскости, на которой находился Юрий Петрович.

– Почему вы не падаете? – поинтересовался Гальего.

– Нет, это почему вы не падаете? Взгляните на люк.

Действительно, люк, через который они проникли в космическую пирамиду, располагался за спиной Юрия Петровича, на одном с ним уровне.

– Возможно, пирамида накренилась? – предположил Гальего.

– Не говорите глупостей. Я же нормально стою.

– А я сижу!

Юрий Петрович оперся ногой на возвышенность – практически стену, хотя не отвесную, – как если бы он попытался шагнуть, и попробовал перенести тяжесть на эту ногу. К его немалому удивлению, это удалось. В голове что-то неуловимо переместилось – центр тяжести, что ли, а может настройки вестибулярного аппарата, – и Юрий Петрович оказался на одном уровне с инвалидной коляской. Теперь люк, в который они с Гальего зашли, находился по отношению к ним на вогнутой плоскости, под тем же наклоном в 40°.

– По-моему, искусственная гравитация, – сообщил Юрий Петрович.

– Без сомнений, – подтвердил Гальего. – Отодвиньтесь, пожалуйста, от моей коляски, я хочу попробовать.

Юрий Петрович сделал осторожный шаг в сторону. Гальего надавил на колеса, и инвалидная коляска сделала первое неуверенное движение, затем еще одно движение, и еще. Через несколько секунд инвалидная коляска с находящимся в ней Гальего оказалась над головой Юрия Петровича.

У Юрия Петровича возникло стойкое ощущение, что сейчас Гальего вывалится из коляски и ударится об пол – инвалид не был пристегнут. Тем не менее ничего не происходило – не падало даже ружье, которое Гальего держал на коленях.

– У вас голова не кружится? – спросил Юрий Петрович.

– А у вас?

– У меня кружится, когда я на вас смотрю.

– Знаете, что это такое?

– Начинаю догадываться. Локальная гравитация с изменяемым вектором. Вектор меняется в зависимости от того, где субъект находится, то есть в каком месте соприкасается с поверхностью.

– Согласен. Я всегда знал, что вы вменяемый старикан, Юрий. В отличие от Даммера.

– Мне кажется, у нас не та ситуация, чтобы обсуждать коллег по Всемирному Правительству.

– Вы правы, Юрий. Вы правы!

Гальего сделал несколько кругов по внутренней окружности, причем разгонял коляску одной рукой, тогда как другой ухитрялся держать ружье. Для этого ему потребовалось упереть приклад в спинку коляски, зажав его подмышкой. В древнем голоматографическом фильме Юрий Петрович видел такое: мотоцикл – это такая двухколесная повозка – разгонялся по внутренней поверхности шара, составленного из проволочной сетки, и кружился по ней, презирая законы тяготения.

– Я могу! – кричал инвалид, потрясая ружьем. – Дикие времена! Бойтесь меня, прыгунцы!

– Не забывайте, Гальего, мы на боевой операции.

– Что же, я не против. Действительно, можем опоздать. Наши товарищи перестреляют всех прыгунцов и не оставят на нашу долю. В какой коридор предпочитаете направиться, Юрий?

– Хотите разделиться?

– Еще бы! Вы же видите, пирамида идеально приспособлена для инвалидных колясок.

Юрий Петрович только головой покачал.

– Как знаете. Если попадете в беду, вызывайте на помощь. И смотрите, куда стреляете – в пирамиде полно наших людей.

– Не учите меня воинскому искусству, – проскрежетал инвалид и с размаху направил инвалидную коляску в один из коридоров.

Юрий Петрович, находившийся в этот момент под прямым по отношению к Гальего углом, снял с плеча ружье и зашел в другой коридор.

Метров через двадцать коридор закончился такой же шарообразной залой, как предыдущая, – в ней имелись такие же коридоры, ведущие во все стороны, и снова пустые. Юрий Петрович осознал, что геометрическая конструкция слишком напоминает лабиринт. Еще несколько поворотов, и вернуться к люку будет сложно, особенно учитывая гравитацию с изменяемым вектором. Пройдя всего один коридор, Юрий Петрович перестал различать, в каком положении от люка – вертикальном, горизонтальном или наклонном – сейчас движется.

Действующий член Всемирного Правительства прошел по внутренней поверхности шара и заглянул в один из новых коридоров. Это оказался не коридор, а замкнутое помещение, в котором располагались странные – явно неземные – приспособления, изложить назначение и конструкцию которых было затруднительно.

Помещение пустовало. Юрий Петрович вышел из него обратно, и в этот момент из коридора, расположенного над головой, выскочила фигура. Охнув, Юрий Петрович направил ружье вверх, как если бы он собирался стрелять пролетающих уток, но вовремя опознал в выскочившим человека. Это был парень лет двадцати пяти – один из пехотинцев, проникнувших внутрь пирамиды с основной группой.

Парень выбежал из коридора, задыхаясь, перепачканный кровью. Увидев Юрия Петровича, для чего ему пришлось задрать голову, крикнул:

– Скорей! Сейчас они будут здесь!

– Кто?

– Прыгунцы, разумеется.

Доброволец обежал по внутренней поверхности шара прямой угол и принял положение стрельбы с колена. Дуло приходилось задирать высоко вверх, так как коридор находился выше.

– Сюда, что вы стоите?! – выкрикнул парень нетерпеливо. – Вверх стрелять не удобно.

Юрий Петрович совершил противоположный маневр, оказавшись рядом с парнем, и, по его примеру, встал на колено. Колено немедленно отозвалось тупой болью, которая распространилась по всей ноге.

Совершенно неожиданно из коридора вылетел прыгунец – самка, без оружия. Юрий Петрович открыл рот, в это время прогремел выстрел. Самка еще откидывалась назад, с красным пятном на животе, когда из люка под ее телом высунулась прыгунцовская голова, затем ружейное дуло, озарившееся дымной вспышкой.

Парень произвел в сторону прыгунца два или три выстрела, один раз выстрелил даже Юрий Петрович – и прыгунец исчез. Застреленная самка лежала без движения, мертвая.

– Баб впереди себя гонят, суки! – пожаловался парень. – С детьми.

– Правда? – спросил Юрий Петрович.

Парень не ответил, но посоветовал:

– Сядь ко мне спиной, дедушка. Они из разных коридоров могут выскакивать. Если увидишь, сразу стреляй, только с нашими не перепутай.

Юрий Петрович присел на колено спиной к парню, взяв под прицел коридоры, находившиеся у парня сверху и за спиной. Парень держал под прицелом другое полушарие залы.

– А где остальные – в смысле, пехотинцы?

– Стали проверять комнаты, пришлось разделиться, – пояснил парень, сплюнув. – В некоторых комнатах оказались засады. Многих поубивало. Меня в отдельный коридор выдавили, одного. Ничего – думаю, скоро дожмем. Но на отдельных участках прорываются.

Со стороны парня загрохотали выстрелы. Пока Юрий Петрович разворачивался в противоположную сторону – как ему казалось, ужасно медлительно и неловко, – прошло несколько секунд, наверное. Повернувшись, Юрий Петрович увидел несколько прыгунцов, частью самок с грудными детенышами на руках, частью вооруженных мужчин. Самки метали детенышей в сторону людей, с криками:

– Гуманизьм! Гуманизьм!

Самцы в это время стреляли. Стрелял в ответ и парень. Юрий Петрович тоже принялся стрелять в сторону прыгунцов. Грудные детеныши, которыми самки старались обескуражить врагов, а частично прикрыться от выстрелов, валялись на полу, издавая запредельные для барабанных перепонок звуки.

Внезапно парень откинулся на спину и застыл. Юрий Петрович увидел, что из его головы сочится кровь. Юрий Петрович бешено закричал и нажал на курок. Повсюду валялись трупы, вопили ползающие по внутренней поверхности детеныши. Спрятавшиеся в коридоре прыгунцы стреляли в ответ.

В самый неподходящий момент у Юрия Петровича закончились патроны. Пока он перезаряжал магазин, прыгунцы, сообразившие, чем вызвана остановка, выпрыгнули из коридора. Один из них попытался убить Юрия Петровича: медленно, как в плохом голоматографическом кино, направив на него ружье и произведя выстрел. По счастью, прыгунец промахнулся.

Юрий Петрович видел, как второй прыгунец медленно подпрыгивает и, уже в воздухе, поднимает ружье, чтобы произвести точный выстрел. Вскрикнув, Юрий Петрович откинулся в сторону. Выстрел прогремел, но мимо. Вместе с тем магазин Юрия Петровича остался незаряженным.

Прыгунец снова принялся поднимать ружье, направляя его прямо в грудь Юрия Петровича. Другие прыгунцы с ухмылками наблюдали за действиями товарища.

Каким-то наитием Юрий Петрович вошел в…

[…ММ прыгунца. Затем – промотка на десять секунд вперед.]

[Дуло поднятого ружья разделяется, обозначая возможную через десять секунд позицию.]

Юрий Петрович в реале занял положение между возможными позициями наведенного на него ружья. Огненная вспышка – снова промах!

В этот момент Юрий Петрович почувствовал за спиной движение. Послышался новый, на этот раз дружеский, выстрел, и грудь прыгунца окрасилась кровью.

– Дикие времена! – раздался скрежещущий крик.

Юрий Петрович обернулся.

Стрелял Гальего, выехавший из противоположного коридора. Гальего выскочил в залу, по всей видимости, хорошо разогнавшись на своей инвалидной коляске. Не останавливаясь, произвел еще несколько прицельных выстрелов по прыгунцам. Те отвечали, но разрозненно, не поспевая за движущимся по кругу, наподобие мотоциклиста, инвалидом.

Юрий Петрович подтянул к себе ружье и дозарядил его, затем расстрелял одного прыгунца, за ним второго. Кажется, второй был последним. В этот момент инвалидная коляска Гальего, набравшая приличную скорость, задела ползающего по полу прыгунцовского детеныша и перевернулась. Гальего вылетел из нее и заскользил по полу – впрочем, не выпуская оружие из рук.

Юрий Петрович поднял голову: Гальего располагался как раз над ним – можно сказать, на потолке.

– Вы живы? – спросил Юрий Петрович.

– Как никогда.

Произнеся это, Гальего перевернулся на живот и пополз обратно к своей коляске. С усилием полез на нее, втягивая за собой ружье.

– Куда вы, Гальего, подождите? Я вам помогу.

– Лучше с этим помогите.

Действующий член Всемирного Правительства подъехал к живому прыгунцовскому детенышу и попытался размозжить ему голову прикладом.

– Что вы делаете, Гальего? Это же дети!

– Желаете взять на воспитание?

С этими словами Гальего размозжил голову одному детенышу и покатил к следующему.

– Да помогите же мне! Не хочу тратить патроны, они могут пригодиться. Между прочим, я только что спас вам жизнь.

Юрий Петрович с трудом поднялся на ноги, нашел еще одного пищащего детеныша и припечатал его прикладом к полу. Прыгунцовский детеныш, кости которого захрустели, остался лежать на полу, рядом с убитым парнем-добровольцем.

К этому моменту Юрий Петрович был совершенно измучен и опустошен. Осознавая неизбежность Диких времен, он был готов психологически, вместе с тем не ожидал, что Дикие времена потребуют от него такого самоистязания и отупения.