В мозг

33. Сражение

Они приехали на место, когда все закончилось.

Обессиленный Юрий Петрович бросил коляску с неистовствующим Гальего, неверными шагами подошел к березе и сполз по стволу вниз. С лица лились реки пота, колено распухло: впечатление, что при смерти.

Люди вокруг чувствовали себя не лучше. Оживленных разговоров не слышалось: все лежали на земле или сидели, укрывшись за бульдозерами, выставленными вокруг космической пирамиды.

Когда учащенное сердцебиение прекратилось, Юрий Петрович соединился мозгосвязью с Горбанем и отмотал его прошлое на полчаса.

[[Темно, только светлая горизонтальная полоса между бронированных панелей. Горбань изредка взглядывает в нее, но различить что-либо сложно. Слышно, как пули колотят по бронированной обшивке бульдозера.]]

Нет, нужен другой реципиент – пехотинец.

Юрий Петрович дотянулся мозговым лучом до ближайшего к нему человека, державшего окровавленную марлевую повязку у правого бока.

[Обратная перемотка пленки.]

[Космическая пирамида. У лестницы навалены сухие стволы, за древесными стволами мелькают другие стволы – оружейные. Самки прыгунцов затягивают песню, переносить которую человеческому уху затруднительно. Добровольцы затыкают уши, поэтому, когда наступает одиннадцать и раздается команда атаковать, не все понимают.]

[Реципиент заряжает ружье и, пригибаясь, бежит вперед вместе с другими добровольцами. Раздаются выстрелы. Добровольцы ахают, падают на землю и беспорядочно отползают на исходные позиции. Впрочем, несколько выстрелов по баррикадам они все-таки производят.]

[Раздается командный крик:]

[– Бульдозеры вперед, мать вашу!]

[Рычат и выдвигаются вперед бульдозеры, сужая кольцо, в которое зажата вражеская черная пирамида. Еще немного – и бульдозеры сомнут вражеские укрепления. Тогда прыгунцам придется отступать в корабль, больше некуда.]

[Но что это? Из-за баррикады вылетают бутылки с горючей смесью. Один, за ним второй бульдозер вспыхивают. Остальные вынуждены отступить.]

[Реципиент вскрикивает. Юрию Петровичу становится видно небо с плывущими по нему кучевыми облаками. Потом небо загораживают ладони реципиента, с которых капает красная жидкость – кровь.]

[Вместо неба возникает земля – это реципиент перевернулся на живот. Затем земля начинает двигаться – раненый реципиент уползает с места боя.]

Юрий Петрович с уважением взглянул на добровольца, держащегося за окровавленный бок, и отключился. С трудом поднялся на ноги и подошел к Гальего.

– С вами все в порядке?

– Конечно, Юрий. Сейчас начнется следующая атака. Можете забрать ружье, оно мне надоело.

Юрий Петрович забрал с колен инвалида оружие и повесил на плечо. В кармане были две коробки с патронами.

– Не знаете, как заряжать? – спросил Юрий Петрович.

– Представьте, не знаю, – огрызнулся Гальего.

– Вы сами сказали, сейчас атака. Как же вы поедете в атаку с незаряженным ружьем?

– Заряжу по наитию.

Юрий Петрович отстал от упрямого инвалида, однако это не решало проблемы с зарядкой. Удачно вспомнилось: в только что просмотренном ролике из прошлого пехотинец заряжал ружье. Пришлось войти в ММ пехотинца еще раз и просмотреть, как он обращается с оружием. Наверное, учебный ролик разыскался бы в сети, но обратиться в ММ было сподручнее и быстрее.

Как оказалось, патроны вставляются в черную коробочку – кажется, она называется магазином, – которая затем присоединяется к основному механизму.

Зарядив ружье, Юрий Петрович повеселел – хотя чувствовал себя по-прежнему отвратительно.

Подошел Горбань, с железным прутом в руке.

– Как дела, Юрий?

– Никак.

– Скоро атакуем. У нас двое погибли. Ребята здорово разозлились.

– Да, я понимаю.

Горбань ушел. Юрий Петрович видел, как он забрался на бульдозер и залез в кабину, которую прикрыл металлическим листом.

Издали закричали:

– Пехота, давай наверх, на бульдозеры! По два человека на бульдозер. Когда подъедем, стрелять без перерыва, чтобы зажигательных не кидали. Пускай не высовываются. Остальные держитесь сзади.

Пехотинцы полезли на бульдозеры.

Послышалась команда:

– В атаку!

Бульдозеры заревели, как раненые исполины, и тронулись в направлении космической пирамиды. На крыше каждого из бульдозеров сидели по два стрелка, наставив ружья в сторону врага. Пехотинцы потянулись следом.

Юрий Петрович стянул с плеча ружье и направился поле битвы.

– Куда? – послышался скрипучий голос.

Юрий Петрович чертыхнулся.

– Вы можете стрелять отсюда, уважаемый друг.

– Отсюда сложно попасть, – заметил Гальего. – Я надеюсь, вы не оставите коллегу по Всемирному Правительству в беспомощном положении.

Проклиная себя, Юрий Петрович возвратил ружье на плечо и встал за инвалидное кресло. Торжествующий Гальего зарядил-таки свое ружье, причем с первого раза, и наставил ствол на вражеские укрепления.

– Осторожнее, оно может выстрелить.

– Именно этого я и добиваюсь.

С баррикад уже стреляли. Наши пехотинцы палили в ответ, стараясь держаться за рычащими бульдозерами. Бойцы на бульдозерах также стреляли, но уже прицельно, за счет более высокого обзора.

Юрий Петрович катил инвалидную коляску с Гальего, под защитой одного из бульдозеров. Когда бульдозер вильнул в сторону, на секунду открылась прыгунцовская баррикада. Гальего с трудом поднял ружье и выстрелил. Юрий Петрович, вроде бы привыкший к шуму, все равно вздрогнул от понимания, что стреляет действующий член Всемирного Правительства. Вот уж воистину, Дикие времена наступили!

С баррикад кинули несколько зажигательных бутылок – загорелся еще один из бульдозеров. Впрочем, Юрий Петрович не видел происходящего с той стороны пирамиды. Наступление велось по всем направлениям, поэтому пострадавших могло быть намного больше, чем представлялось из наблюдательной точки.

Гальего выстрелил еще и еще раз. Юрию Петровичу сделалось неловко оттого, что инвалид бьется с врагом, а он – хотя тоже давно инвалид, но вполне еще самостоятельный человек, – остается в стороне. Юрий Петрович остановил коляску, снял с плеча ружье, прицелился в высунувшегося с баррикад прыгунца и выстрелил. Ружье неожиданно сильно вмазало в плечо. Порезанную руку, хотя это была левая рука, пронзила боль. Но выстрел был произведен, и, закинув ружье за спину, счастливый Юрий Петрович взялся за инвалидную коляску.

На этот раз атакующим удалось приблизиться к баррикаде вплотную. Юрий Петрович видел, как лестница, ведущая внутрь космической пирамиды, неожиданно заполнилась отступающими прыгунцами. Некоторые падали и сваливались вниз под обстрелом, но большинство достигали люка, в черноте которого исчезали.

Бульдозеры уже ломали баррикады, когда последние прыгунцы проскакали по лестнице, и лестница втянулась внутрь, после чего люк захлопнулся. Баррикады затрещали и раздались вширь, освобождая проходы к черным плоскостям летающего аппарата. Несколько размашистых проходов туда-сюда, и древесные стволы, перегораживающие проход к люку, были частично отволочены в стороны, частично измельчены в щепу.

На поле боя осталось несколько неподвижных скорчившихся человеческих фигурок и еще несколько стонущих и дергающихся от боли. Раненым оказали помощь, убитых отволокли в сторонку, под березу, и накрыли тряпками, почему-то промасленными – вероятно, взятой из бульдозеров ветошью.

Прыгунцов никто не считал – раненых добивали выстрелами в упор.

У люка космической пирамиды толпились несколько человек, в основном прокаженные, среди них Горбань.

Люк, как и полагается, был округлой формы и находился на расстоянии около трех метров над землей. Прокаженные спорили, каким образом его вскрывать. Сошлись на том, чтобы подогнать к люку бульдозер. Один из прокаженных залез на бултдозерную кабину, чтобы исследовать люк на предмет вскрытия. Судя по оптимизму, излучаемому прокаженным после осмотра, результат оказался удовлетворительным.

– Там щели во! – радостно сообщил инспектор. – Не то, что палец, лом войдет.

Юрий Петрович удивился наличию в межпланетном космическом аппарате таких больших щелей, но не стал спорить: прокаженному виднее.

– Оставим до выяснения? – спросил Юрий Петрович, имея в виду люк в пирамиду.

– Нет, – покачал головой Горбань. – Мы на чужой территории вечно оставаться не можем, не привязанные. Сразу будет выкуривать.

– Прыгунцы могут в любой момент взлететь. Мы ведь этого добиваемся.

– Почему тогда не взлетают?

На этом их разговор закончился.

Бульдозер от люка отогнали, зато притащили слеги, из которых соорудили ведущий к люку деревянный настил. Эксперты из прокаженных забрались на настил и несколько минут совещались, затем принялись долбить в щели металлическими прутами. Потребовалась кувалда. С кувалдой дело пошло веселее: вскоре несколько прутов оказались вбиты в щели между люком и обшивкой космического корабля. Затем пруты вынули, а в образовавшиеся щели продели трос, взятый с одного из бульдозеров.

– Настил нужно убрать, поломаем, – распорядился Горбань.

Настил убрали.

– Пехота, изготовиться к стрельбе! – послышалась новая команда.

Столпившиеся у люка добровольцы отпрянули назад и взялись за оружие.

– Давай!

Два бульдозера, к которым прицепили трос, заревели и потянули в разные стороны. Трос натянулся струной, но выдержал, не лопнул – зато крышка люка изогнулась дугой, затем отлетела прочь, чудом никого не покалечив.

– Настил!

К открывшемуся люку пододвинули настил.

– Пошли внутрь!

Пехотинцы, по настилу, начали добираться до люка и скрываться в нем. Внутрь космической пирамиды зашло с сотню человек: социализированных, вооруженных ружьями, и прокаженных, вооруженных металлическими прутами. Остальные остались снаружи – видимо, наблюдая за своими товарищами по ММ.

Юрий Петрович захромал в сторону пирамиды: в качестве действующего члена Всемирного Правительства, тем более проголосовавшего за Дикие времена, он обязан участвовать в акции.

– Куда?

Спиной Юрий Петрович ощутил гнев и ярость Гальего. Пришлось волочь инвалидную коляску по настилу – один Юрий Петрович не справился бы, но ему помогли оказавшиеся поблизости добровольцы.

Добравшись до люка, Юрий Петрович толкнул инвалидную коляску с Гальего внутрь, затем проник в космическую пирамиду сам.