В поисках красного

Глава 37

Сестра Вибека боялась этого разговора и одновременно жаждала его. Именно он станет для нее настоящим испытанием, проверкой ее Дара. Она боялась вовсе не Торберта Липа, силу которого оценила, а потому понимала, что вполне способна ему противостоять. Нет. Ее страшил разговор с Матриархом. После того, как Джиту Генгейм вынес из комнаты, где их допрашивали устрашающего вида телохранитель, сестра Вибека готовилась к тому дню, когда ее позовут в Дом Милосердия. И этот день наступил быстрее, чем она предполагала.

— Вас вызывают к настоятельнице. И это срочно. — Юный служка поклонился и быстро исчез, не соизволив даже проводить ее.

— Ну и молодежь пошла. — Отложив вязание, Вибека торопливо направилась в комнату своей родственницы. Пришлось идти долго, так как обитель, где приютили вилладунских гостей, была не в пример больше их родного дома.

— За тобой приехали дорогая, — ее троюродная сестра была значительно ее моложе, выше и тяжелее. Статная и величавая она как нельзя лучше подходила на роль настоятельницы богатой столичной обители.

— Это от канцлера? — Вибека сразу увидела распечатанный конверт, который мать-настоятельница цепко держала унизанными перстнями пальцами. На хранившем остатки былой красоты лице сестры Спроты мелькнуло удивление. — От канцлера? — переспросила она. — Нет, сестрица, от Матриарха. — Настоятельно тщетно пыталась скрыть удивление. — Не думала, что ты знакома со столь важными людьми. О тебе уже многие не помнят.

«Я на это надеюсь», — подумала Вибека. — Забыть можно лишь то, что хотят забыть.

— Ооо. Тебе не грозит забвение, — в тон ей ответила Спрота. Она помахала наманикюренным пальчиком. — Не думаю. Лет тридцать назад тебя знали слишком многие. А еще больше тебе завидовало, потому что…

— Не стоит ковыряться в моем прошлом, тем более, что в те времена ты под стол ходила.

— Ну, если только на четвереньках, — Спрота мстительно улыбнулась.

— На четвереньках ты ходила не только под стол, — пробормотала Вебека, но Спрота либо не услышала, либо сделала вид, что не услышала. — Кажется, я догадываюсь, почему тебя вызывают, — торжествующий вид сестры, почему-то раздражал Вибеку. «Что бы о чем-то догадываться, нужно иметь мозги. В твоем случае — это исключено». — И почему? — сухо поинтересовалась она. Спрота загадочно прищурилась и, наклонившись к ней совсем близко, трагически прошептала: — Это ведь из-за того убийства? — «Вот тебе и дурочка с переулочка». — Скрыть изумление у нее не получилось, чем изрядно обрадовала сестрицу. — Я так и знала, — пухлые, щедро напомаженные губы раздвинулись в победной улыбке.

— Это все слухи, — опомнилась Вибека. — Она действительно испугалась. Если об этом убийстве знает Спрота, значит о нем известно всей столице.

— Не притворяйся, — настоятельница махнула полной, но все еще изящной рукой. — Я слишком давно тебя знаю. Про эти ужасы болтают уже несколько дней. Я когда услыхала про Виллабон…

— Вилладун, — машинально поправила Вебека.

— Не важно, — Спрота всем своим видом показывала, что маленький северный городишка не стоит того, что бы оставаться в ее памяти.

— И… что говорят? — Вибека старалась изобразить безразличие.

— Все-таки убийство было, — с удовлетворением заметила настоятельница. И тут же хитро улыбнувшись, резонно указала: — Не слишком ли ты интересуешься слухами о том, чего не было?

— «Там где не хватает ума, на помощь приходит лукавство». — Вибеке очень захотелось запустить в дорогую сестрицу чем-то тяжелым. Сохраняя невозмутимость, она пожала плечами. — Если я спрашиваю тебя о столичных сплетнях, это не означает, что я им доверяю. Как раз наоборот.

— Как с тобой сложно Века, — Спрота сморщила лоб, но тут же вспомнила, как это вредно для кожи лица. Она присела на стоявшее рядом резное кресло. — Я как услышала про страшную резню в этом Вилладоне и тут же вспомнила о тебе дорогая. — Большие, подведенные глаза заблестели.

Вибека уже не обращала внимание на очередную оговорку. — «И ведь не врет. Правда подумала». — Зеленые были легкомысленны, порой эгоистичны, болтливы и, как правило, небольшого ума, но в сочувствии и сострадании им было сложно отказать. Дар Средней был великой наградой, доступной очень немногим. Она вздохнула и подошла к сидящей Спроте. — Ладно, не дуйся, лучше выкладывай, что там болтают твои подружки. — «Нужно было, конечно, сказать любовники, но тогда обида будет до второго Прихода».

Спрота тут же оживилась. — Впервые я слышала это от… в общем не важно. Мне сказали, что в отдаленной северной обители убили настоятеля и еще кого-то.

«Раньше она хотя бы краснела», — подумала Вибека.

— А потом мне тоже самое, но с подробностями рассказала эта толстуха Северина Блаут. Ты ее должна помнить, хотя она и страшно подурнела в последнее время. Впрочем, мы с ней очень мило поболтали. Наверняка ты не знаешь, что ее мужа назначили вторым камергером. Разумеется, она услышала эту жуткую историю от мужа, а вот он… — Настоятельница не договорила, а многозначительно показала глазами на потолок.

— Я поняла, что дальше?

— Нет, милочка ты, кажется, не поняла. — Спрота закатила глаза так, что стали видны одни белки. — Она нарочито громко кашлянула. — То есть, выше только император.

— А Липу это зачем?

— Кто его знает? — пожала плечами Спрота. — И вообще, что ты хочешь от сына мессы Аделинды. — На мгновенье задумавшись, она глубокомысленно изрекла: — От осинки не родятся апельсинки.

— Это не ответ, — Вебека сузила глаза. — Его Сиятельство не дурак, чтобы вляпываться в такое убийство и ссориться с Митриархом. — Это нелепо.

— Я не знаю, — раздраженно откликнулась настоятельница. — Но Северина прямо сказала, разумеется, ссылаясь на своего дорогого Мартина, что во всем этом безобразии замешан наш канцлер. Она еще добавила, но это уже совсем по секрету: — Спрота понизила голос до трагического шепота. — Что недолго Торберту Липу быть на своей должности. Его Величие им ужасно недоволен.

«Одна овца наблеяла на ухо другой». — Но если не он, то кто?

Мать-настоятельница удивленно оглянулась. — Ты совсем отстала от жизни дорогая. Это же просто ужасно, когда не знаешь очевидных вещей. На это место может претендовать лишь Медо…, то есть мэтр Эразмо Гатто. Кто же еще, если не он?

Казалось, карета тащилась по пригородам Мистара целую вечность. Вибека и не заметила, как задремала. Разбудил ее приветливый голос, в котором смеха было больше чем участия.

— Просыпайтесь сестра. Полагаю, Вы приехали. — Вибека испуганно открыла глаза. В открытую дверцу заглядывала молодая девушка. Рядом склонился в полупоклоне привезший ее возница. Изумрудные глаза внимательно пробежались по скромному одеянию. — Ее Милосердие Вас ждет. Я провожу.

— Сейчас, как только выберусь. — Ноги затекли, и Вибека с трудом выбралась из деревянной клетки, в которой так долго тряслась и глотала пыль. Заходившее солнце слепила глаза. Вибека прищурилась. — Я была здесь не раз. — Она оглянулась на рыжеволосую девчонку, которая с улыбкой слушала ее кряхтение. — Но это было очень, очень давно. — Вибека задрала голову, чтобы увидеть верхние этажи изящного, построенного из белого камня здания. С древних и неспокойных времен осталась толстая стена с четырьмя башнями по бокам. Протекавшая рядом речушка Нокосс двумя рукавами обвивала ажурный замок, с начала эпохи носивший название Дом Милосердия. «Здесь почти ни чего не изменилось. Хотя прошло так много лет».

Девушка махнула рукой в сторону широкой мраморной лестницы. — Пойдемте сестра. — Водопад огненно рыжих волос едва не мазнул Вибеку по щеке.

— Помедленнее милочка, я за тобой не успеваю. Мои колени уже не те, что раньше.

Девушка покосилась на ее прихрамывающую походку. — У Вас в обители разве не было хорошего целителя? Если что я сама Вас подлечу. — Постоянно оглядываясь, она медленно поднималась по спиральной лестнице.

— Вас направила Ее Милосердие.

— Что Вы, — девушка лукаво улыбнулась, — просто мама сейчас как на иголках, ожидая Вас. Вот я и решила спуститься первой и посмотреть, что Вы за птица.

— «Слепая, старая дура. Тридцать лет назад тебе стоило только взглянуть на нее, чтобы понять кто это». — Несмотря на изматывающую ломоту, Вибека послушной куклой опустилась на колени. — Простите меня Ваше Высочество. Я не узнала Вас. — Вибеке захотелось вернуться назад, в теплую и уютную комнатку, что отвела ей сестрица Спрота.

— Вставайте. — Длинные пальцы с неожиданной силой потянули ее за рукав.

Крутые ступеньки штопором уходили вверх. Поднявшись еще на один пролет, она жалобно выдохнула. — Сколько еще осталось?

— Еще чуть-чуть. — Девушка остановилась и с любопытством посмотрела на тяжело дышавшую Вибеку. — Давайте я Вам помогу.

— Не стоит. — Вибека сделала неловкий книксен. Она прошла еще пару ступенек и, наконец, решилась, задать вопрос. — Вы не знаете, зачем меня хочет видеть Ее Милосердие?

Рута стояла на небольшой площадке между пролетами. — Конечно, знаю. — Дождавшись, когда Вибека поднимется, она после короткой борьбы, крепко сжала теплой ладошкой ее запястье. — Мама хочет все выяснить про это ужасное убийство.

— «Воистину язык мой, враг мой» — Однако лицо сестры по-прежнему оставалось безмятежным. — Все что знаю, я уже сказала канцлеру Липу. Там присутствовала и Матриарх.

— Да, я в курсе. Здесь уже побывали Ваши подруги-сестры и этот забавный старичок. — Рута сделала губы сердечком и проворковала: — Отец Раббан. Он даже пытался делать мне комплименты, пока не узнал, кто я такая.

«Я их не видела уже пару дней. А Спрота мне ни чего не сказала». — Вибека неожиданно разозлилась, вспомнив обидное для всех зеленых прозвище. — «Глупая курица».

Щедро покрытые веснушками щеки порозовели. — На самом деле он очень милый и даже порывался командовать двумя другими сестрами. Забыла, как их звали…

— Меика и Сента, — откликнулась Вибека.

— Именно так, — Рута легко рассмеялась. — Только у него не очень получалось. Хотя говорил, что был солдатом.

Вибека неожиданно успокоилась. Предстоящий разговор с Матриархом уже не тяготил ее как прежде. — Отец Раббан долго служил лекарем в армии, — рассеяно пояснила она.

Они подошли в высокой, стрельчатой двери — столь же изящной, как и все остальное в этом здании. Рута толкнула украшенную искусной резьбой панель и крикнула с порога. — Ваше Милосердие к Вам мэта Вибека. Повернувшись к сосредоточенной сестре, она кивнула в сторону образовавшегося проема, — Я не только Вас увидела, но даже побеседовала с Вами. Но дальше мне нельзя, хотя это и не значит, — она подмигнула, — что я не могу вас подслушивать. Звонкий смех еще отдавался эхом, когда Вибека вновь опустилась на колени. «Сегодняшний день — настоящее испытание для моей подагры».

Матриарх стояла около большого окна, створки которого, по причине летнего зноя были открыты настежь. У ее ног вертелась полосатая генетта.

— Я Вас помню. — Вибека подняла глаза и посмотрела на прямую спину в платье цвета молодой травы. — Вы были близкой подругой моей матери. — Матриарх задумалась, — Я помню, как Вы играли со мной. А потом Вас не стало, Вы исчезли из Дома Милосердия и больше в нем не появлялись. Почему?

Колени болели все сильнее, но Вибека терпела. Терпела и молчала. «В том нет моей вины».

— Вы же часто сюда приезжали. — Джита повернулась к Вибеке и отрывисто бросила, — Встаньте сестра.

Вибека с трудом поднялась. — «Она не похожа на Эмиля. Ни капельки». — Перед глазами стоял отец этой незнакомой женщины — высокий, с копной пшеничных волос, мятными глазами и безвольным подбородком. — «Неужели это очевидно лишь для меня?»

— Почему? — повторила вопрос Матриарх. — Она подошла совсем близко. Запахло медом и молоком. «Так же пахло и от Клемы».

— Мотивы поступков потомков Триединых недоступны для простых смертных.

— Мне не нужно Ваше показное самоуничижение, — Джита говорила резко, будто вбивала гвозди.

«И никто до сих пор не догадался? Она слишком нетерпелива и проницательна для Средней Владыки». — Я, в самом деле, не знаю, почему Ваша мать отдалилась от меня. Возможно, она просто выросла. — Матриарх не перебивала, а только продолжала пристально вглядываться в морщинистое лицо, с редкими, зачесанными назад седыми волосами. — Детская дружба редко сохраняется в зрелом возрасте. — Вибека извиняющее улыбнулась. — Теряя одних друзей, взамен мы приобретаем новых.

— Думаю все проще, — глаза Джиты казались двумя болотными омутами — пустыми и безжизненными. — Матери не понравилась Ваша близость к императору. Излишняя близость, — уточнила она.

Вибека ни как не отреагировала на оскорбление. «Тебя просто хотят вывести из себя». — Вы вызвали меня Ваше Милосердие, чтобы узнать подробности моей личной жизни сорокалетней данности?

— Нет, — малахитовые глаза продолжали колоть, пытаясь взломать ее защиту. — Мне интересно, почему пятнадцать лет назад Вы внезапно решили уйти в наш Орден? Фиолетовых сестер и братьев у нас не много, точнее их можно пересчитать по пальцам одной руки.

— Боюсь, Ваших рук не хватит Ваше Милосердие. В одной нашей обители фиолетовых было целых двое.

Матриарх усмехнулась. — «Как она похожа на него». — Не пытайтесь выглядеть глупее, чем Вы есть на самом деле. Чистых фиолетовых в Ордене четверо, если считать и Вас. И все они обретаются в Табаре.

— Мне как раз хотелось уехать от столичной суеты.

— Получается, Вы вновь в нее вернулись.

— Не по своей воли. «Клеме было врать легко, но стыдно, а ее дочери сложно, но при этом я не чувствую ни малейших угрызений совести».

В комнате повисла напряженная тишина. Первой ее нарушила Матриарх. — Хорошо оставим это. Меня интересует тот воспитанник. — Тонкие пальцы беспокойно перебирали переброшенную через плечо длинную косу. «Она тоже волнуется», — внезапно поняла Вибека, — и кажется, не меньше моего».

— Все что мне было известно, я уже рассказала Его Светлости, — осторожно начала Вибека. — Кроме того, Вы уже поговорили с другими сестрами и братом Раббаном.

— Негодная девчонка, — впервые за весь разговор Матриарх тепло улыбнулась, сразу напомнив Вибеке свою мать. — Это она Вам рассказала? — Вибека молчала. Матриарх понимающе кивнула. — Полагаю, Вы заметили, что Рута слишком непоседлива и упряма и… любит вмешиваться в чужие дела.

«Это неудивительно, учитывая ее происхождение» — Она замечательная девушка. — На этот раз Вибека была вполне искренна. Поколебавшись, она добавила. — Не сомневаюсь, что в будущем из нее получится хороший Матриарх. — Почувствовав известную фальшь в последних словах сестры, Джита вскинула голову и нахмурилась. Выражение нежности и кротости исчезли, а ее лицо вновь стало строгим и холодным.

— В первые три года после поступления в Орден Вы сменили больше двадцати обителей. И ни где не задерживались больше месяца.

— Я уже сказала Ваше Милосердие, мне хотелось найти уединенное и тихое место, где можно было мирно встретить старость.

— Насколько я понимаю, Вы нашли его в Вилладуне. — Матриарх недоверчиво хмыкнула. — Это совсем недалеко от границы с Альянсом. Странное место, — она попыталась передразнить дребезжащий голос Вибеки, — для встречи спокойной старости.

— Я нашла там надежду. — Морщинки вокруг светло-голубых глаз собрались густым веером. — Я была там счастлива.

Джита подалась вперед. — Кто этот мальчик? Говори! — В голосе Матриарха амальгамой звучали мольба, просьба и приказ. Генетта перестала ластиться к хозяйке, выгнула спину и зашипела. — Ты должна мне сказать. — В комнате стало невыносимо душно. Запах меда дурманил голову.

Вибека задрожала. — Я не знаю что он. — Она говорила почти правду. — Но заклинаю Вас Триедиными, найдите его.