В шаге от славы

Глава 15 Сплетники

Ssag в этом шоу стояли словно в стороне от всех, в то время как остальные три группы трейни неплохо ладили между собой. В этом шоу выигрыш словно не был главной целью происходящего, они соперничали не столько друг с другом, сколько со временем и обстоятельствами. Поэтому и недовольно пыхтеть друг на друга поводов пока что не было. Особо дружить времени тоже не было, но во время съемок, пока тянутся часы ожидания, трейни свободно общались. Хэвон вот вообще с Бамом как лучшие друзья, Инсон сошелся с парнями-рэперами из ММ, Юджин сдружился с одногодками из UQ.

С Ssag общение не заладилось еще со времени записи. Дан понимал, что поступил немного… неправильно. Не стоило указывать Роуну на подобное, особенно при всех. Дан же и сам когда-то был красивым мальчиком, которому требовалось много времени, чтобы хорошо отрепетировать свои партии. Грубость Дана была основана скорее на обидах прошлой жизни, с Роуном он никогда не ладил. Тот случай и UQ настроил против Ssag. Бам был их визитной карточкой, главной убийственной силой, а Роун его оскорбил.

И вот во время съемок шестого эпизода этот раскол перерос в конфликт.

Началось все с явно не самого хорошего дня парней из ММ. Что-то у них произошло внутри их состава, они все были… немного не в себе. Но это не ощущалось, как ссора. Скорее — надлом. Словно они вдевятером прошлую ночь ревели, а не спали. Это лишь предположение, но Дану казалось, что просто стало известно о том, что сделал ДоУн. Минхо оговорился, что парень пошел на это ради денег для группы, вряд ли остальные парни знали об этом заранее. А если узнали, вряд ли никак не отреагировали на такую «жертву». По сути, невзгоды сильно сближают. Дану вот в этой группе повезло, они сошлись характерами, но чаще такие теплые отношения характерны для тех групп, которые многое пережили вместе.

Что не было бы причиной плохого самочувствия всей группы, они сделали несколько явных ошибок во время выступления. Не так, конечно, чтобы все совсем плохо, но для них это необычно. Там запнулся, там опоздал, там голос сорвался. По отдельности — мелочи, у всех бывает, но все вместе бросалось в глаза.

После выступления, когда их собрали на съемочной площадке для объявления результатов и оглашению следующих заданий, вся группа ММ была несколько… расстроена. Они поддерживали друг друга, но их нервное состояние бросалось в глаза.

У Ssag на шоу хорошие танцы: интересные постановки, трюки, они делают ставку именно на хореографию. Дан с парнями трюки не делают, оставив их напоследок. Парни из UQ тоже не рискуют, хотя у них есть несколько сильных танцоров. Как итог — больше всего хореографы хвалят Ssag и ММ, потому что они постоянно прыгают, делают человеческие пирамиды и придумывают какие-то прикольные движения для нескольких танцоров.

И вот в день, когда ММ сделали заметные ошибки, кое-кто из Ssag решил, что это повод поглумится. Роун и Монкут говорили вроде друг с другом, но слышали их все. Это ведь съемочный павильон — огромное помещение с высокими потолками, внутри которого построили декорации этого зала для записей. Между декорациями и реальными стенами есть свободное пространство, где и тусуется большая часть стаффа студии. Сейчас, пока судьи готовят результат, все группы рассадили по местам и заняться особо нечем — даже телефоны отобрали. И тут постоянно на грани сознания этот громкий шепот.

Они осуждали соперников за ошибки так, будто сами никогда не ошибались. Деланно сочувствовали им, хотя скорее глумились: всё говорили, что это потому что они бедные. И еще — что раньше их уважали хотя бы за навыки, а сейчас у них, получается, нет ни идеального выступления, ни внешности.

Всё это время ММ старались не обращать на них внимания. Дан видел, как многие их парни сжимали кулаки, но молчали. Поняв, что отвечать им не собираются, Роун и Монкут начали обсуждать, что вот так проявляется слабая подготовка маленьких агентств… после словно нечаянно вспомнили, что теперь ММ часть крупного агентства…

— Может им сказали так поступить? Ну, чтобы не создавать конкуренцию золотым мальчикам Person? А то вдруг станут популярнее, — все тем же громким шепотом сказал Роун.

Он бросил в их сторону такой хитрый взгляд, что не было никаких сомнений, что все эти сплетни в целом затевались для того, чтобы позлить остальных.

Всегда несдержанный в таких вещах Инсон дернулся, словно собрался вскочить на ноги и высказать все, что он думает в отношении этого заявления. Минсок весомо положил ладонь ему на плечо и Инсон опустил голову. Пусть запись еще не началась, но часть камер однозначно включена. Им это много раз говорили в агентстве — Mnet всегда оставляет включенной как минимум одну камеру на площадке. На случай, если во время перерыва произойдет что-то интересное… что потом можно будет продать, как компромат. Интересно, осознают ли это эти два сплетника?

— Думаю, все именно так, — с хитрой ухмылкой ответил Монкут. — Эти крупные агентства всегда играют нечестно.

Дан тяжело вздохнул. Вообще, Монкут тоже есть в той Папке, Дан видел его. Поэтому его отношение к другим трейни особенно сильно удивляет: сам в этой индустрии явно не на правах любимца агентства, а еще других пытается оскорблять.

Сейчас у Дана появилось ощущение, будто чем-то завоняло. Самого запаха, разумеется, не было, но физиологические ощущения были схожи. Как можно вообще так относиться к окружающим, когда сам находишься в настолько уязвимом положении? Наверное Дану в этой его жизни так везет на в целом порядочных людей, что Монкут и Роун вызывают лишь чувство брезгливости. Они какие-то… глупые злодеи. Как, собственно, и многие злые люди в принципе. Умные стараются казаться хотя бы нейтрально-нормальными.

Роун и Монкут начали что-то еще говорить. Понимая, что еще несколько фраз, и сорвется либо Инсон, либо сам Дан, он решил «сорваться» заранее, пока еще не слишком зол.

— Эй, подружки-сплетницы, — прикрикнул он. — Хватит тут просвещать нас всех о том, насколько грязные у вас мыслишки. Заткнитесь уже.

Роун самодовольно улыбнулся:

— А что, правда глаза колит?

— А тебе включенная камера и петличный микрофон ничего не колит? Например — страх о том, что кто-то сольет ваши сплетни в сеть? — уточнил Дан.

Роун едва заметно вздрогнул. Он пока не настолько хорош, чтобы держать лицо в любой ситуации и совсем не показывать эмоций. Глаза на долю секунды метнулись вбок — красный огонек на большой камере общего плана действительно горит. А если еще и микрофоны включены на запись, то все их сплетни записались в идеальном качестве.

Роун явно придумал какой-то ответ, уже открыл рот, но озвучить его не успел, так как на площадке начались какие-то шевеления, а уже через несколько мгновений замигал свет, сигнализируя о скорой съемке. Роун так ничего и не сказал, но… ничего и не уяснил.

После выступления перед публикой их всегда собирали в этом зале, чтобы озвучить задания жюри и темы следующей недели. Съемка занимала около часа, а на монтаже оставалось минут десять. В этот раз решение судей затянулось, вот и ждали дольше обычного.

И это при том, что тема следующего номера уже известна — секси-концепт, либо, как альтернатива, концепция плохих парней. Person третий раз за время шоу забрали первое место, а вот ММ ожидаемо получили последнее и задание лучше фокусироваться на выступлении.

И вот, когда материал отсняли и трейни встали со своих мест, разразился второй акт конфликта.

— То, что вы держите в страхе парней из мелкого агентства, вовсе не значит, что и мы вас будем бояться, — хмыкнул Роун, подойдя к ним ближе.

Со съемочной площадки нужно сначала выйти, потом идти к выходу с павильона, затем по коридору к гримеркам — все это время трейни идут одной толпой. И камеры их уже не видят.

— А что это вы внезапно превратились в защитников маленьких агентств? — в ответ спросил Инсон. — Вроде раньше гнобили их со всей страстью, а теперь что?

— Ой, а ты вообще молчи, — фыркнул Роун. — Не дорос еще во взрослых разговорах участвовать.

— Во взрослых? — удивлено переспросил Инсон. — Это где же вы взрослых нашли? Вы ко мне вообще-то должны уважительно обращаться, я старше. Или тебя настолько плохо воспитали?

Они шли по коридору совсем рядом. Минсок шел след в след за Инсоном и явно готовился в любой момент перехватить эту драчливую белку. Дан не особо переживал о том, что Инсон на кого-то бросится. У него другой метод: он предпочитает доводить оппонента до состояния кровавой пелены перед глазами, чтобы бросились на него. Способы у него, конечно… раздражающие. Там нет ни логики, ни смысла — он просто насмехается над оппонентом.

— У меня с воспитанием все замечательно. То, что ты старше, не делает нас равными. Тебя и в группу-то взяли наверняка для того, чтобы любителям педо-контента было на кого дрочить, — ухмыльнулся Монкут.

Теперь Дан уже забеспокоился. Для Инсона тема его бейбифейса немного болезненная. Не настолько, конечно, чтобы из-за этого морду бить, но все же… За время в Person он смирился со своей особенностью и даже вроде как сам предложил сделать это своей фишкой, сейчас его детские черты подчеркивают макияжем. Хотя Дану эта идея не особенно нравится. Он был в положении инфантильного парня, он не хочет такого же будущего для Инсона.

— Да ты тоже не особо похож на героя романтической новеллы… только если это BL-роман, — ухмыльнулся Инсон.

[*BL — boy love, то есть новеллы, манхвы и дорамы, где центральной темой являются отношения двух парней. По сути, так в Азии называют слеш.*]

— Что, почувствовал во мне конкурента? Ты-то ясно на какой позиции в собственной группе, — со злой насмешкой в голосе ответил Монкут.

Дан не столько увидел, сколько почувствовал, как напряглись Минсок и Юджин. Да и Инсон тоже… заметно зол. Это Джинхо воспринимает такие разговоры с абсолютным пофигизмом. Дан за прошлую жизнь привык к прилипшему клейму парня с нетрадиционной ориентацией (не отлипло даже после того, как он несколько лет официально встречался с девушкой), но понимал сейчас остальных. Шутки-шутками, но эти заявления уже не про юмор и контент для фанатов. Это все же оскорбления. Не важно, насколько ты толерантно и иронично относишься к шуткам про свою ориентацию, в такой ситуации слова звучали бы неприятно для кого угодно.

Поэтому он остановился и одернул Монкута за плечо. Из-за этого остановились все.

— Прекращайте. Не думайте, что можете безнаказанно всех оскорблять, — сказал Дан.

— А мы не оскорбляли, — хмыкнул Роун. — Мы же правду говорим. Ты что, обиделся, что вас на чистую воду вывели? Не хотел, чтобы ваши особые отношения в группе были озвучены вслух?

Дан даже поежился от ощущения брезгливости. Вот же идиоты. И шутки у них… как у глупых школьников… которыми, впрочем, эти двое и являются.

— На чистую воду? — удивился Дан. — Вы, видимо, не совсем понимаете, на кого тявкаете.

— Что, позвонишь нашему начальству, чтобы он нас наругал? — издевательски спросил Роун.

— Нет. Но ты отдаешь себе отчет в том, с кем ты сейчас споришь? Я не просто трейни из большого агентства, у меня связей больше, чем у некоторых айдолов.

Роун опять усмехнулся:

— Запретишь французам дарить шмотки нашим сонбэ?

Дан тяжело вздохнул. Это такой наезд в духе плохишей-подростков. Их не интересуют его доводы, их нельзя запугать или убедить. Все, что они делают — это возражают, чтобы вывести тебя и спровоцировать если не драку, то хотя бы позорную ссору.

Это понимал и Минсок. Он тронул Дана за плечо и мотнул головой в сторону гримерки. Дан кивнул. Из-за них все и так замерли на месте.

— Что, слушаешься своего папочку? — издевательски спросил Роун. — Угрожать-то мне явно нечем.

Дан уже шагал к гримерке, но слегка обернулся:

— А я не в той лиге, чтобы угрожать. Предупредил — ты не понял. Значит покажу делом.

Откровенно говоря, Дан не думал, что дойдет до такого: мстить тупому и злому подростку. Но тут все еще сложнее, чем со взрослыми, ведь не ответив на эти наезды, можно получить толпу таких тупых и злых подростков.

Сменив сценический наряд на обычный, Дан отправил парней в общежитие, а сам попросил стафф провести его к режиссеру шоу. Несмотря на то, что Дан не пользовался этим, у него был достаточно высокий допуск — он ведь автор идеи шоу. Сонхи шла за ним следом, но никак не комментировала происходящее.

Как Дан и думал, сплетни Роуна и Монкута на камеру попали. И даже звук хороший.

— Сколько? — прямо спросил Дан.

Режиссер внимательно на него посмотрел, а после уточнил:

— В шоу не включим.

— Я знаю. Слив сколько?

Режиссер написал на листке три цифры.

— Это телеканалу. Это за то, чтобы СМИ подняли шум. Это технику за то, что мы его уволим за нарушение конфиденциальности и устроим обратно через два месяца.

В сумме — пятнадцать тысяч долларов. Дан думал, что это стоит дороже. Сегодня та одежда, что на нем, в сумме стоит примерно столько же. Обидно, конечно, отдавать так много, но положены же ему импульсивные траты?

— Хорошо. Через моего менеджера все сделаете. Чем быстрее — тем лучше.

— Завтра с утра. Деньги через свое начальство.

Дан кивнул. Как все, оказывается просто. Сложнее было объяснить Канджи по телефону, что ему это действительно нужно.

— Можешь найти частного детектива? — спросил Дан у Сонхи, когда разговор с Канджи был закончен.

— Детектива? Здесь, в Сеуле? — удивилась она. — Но зачем?

— Роун — мстительный мелкий гаденыш, — вздохнул Дан. — Мне кажется, что он слишком глуп, чтобы осознать все. Он попробует мелочно отомстить.

— Ты хочешь нанять детектива, чтобы он нарыл компромат на трейни? — скептически уточнила Сонхи, поворачивая руль.

— А что ты предлагаешь? Терпеть глупые насмешки? Отомстить по мелочи я ему… ну, не то, чтобы не могу, но в моем случае проще заплатить, чем мелко пакостить — это занимает много времени.

Сонхи бросила на него быстрый взгляд, слегка улыбнулась и сказала:

— А ты жестче, чем я думала.

— Хорошим людям живется проще, — улыбнулся Дан. — Большинство адекватных людей не будут обращаться плохо с теми, кто к ним относится с уважением и теплом. Я стараюсь сохранять со всеми дружеские отношения, но это не значит, что я категорически против мести. Как сказал один плохой человек: добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом.

Сонхи засмеялась.

— У меня есть один знакомый, он умеет собирать информацию. Не детектив, скорее журналист… с навыками хакера. Я договорюсь, заплачу с рабочего счета.

Дан благодарно кивнул. Он сомневался, что на Роуна реально нарыть что-то криминальное. Но такой как он почти гарантированно был замешан в школьном буллинге. Дану нужна эта информация, на будущее — мало ли.

Идти в четверг в школу было немного волнительно. Дан с утра остановил Хэвона до выхода и предупредил, чтобы он не ходил один и не соглашался идти никуда с парнями из Ssag.

— Надеюсь, я просто параноик, но все же, — вздохнул он. — Ты там один, а их сложно назвать адекватными. Кроме того — сегодня выйдут статьи, это вряд ли понравится подружкам-сплетницам.

Хэвон кивнул. Не ходить одному? Он и так даже в туалет с Бамом ходит. Но все равно было немного волнительно. Казалось, что они начали какую-то войну.

Когда он был в КАС, о войнах между айдолами часто рассказывали страшные байки. Подброшенный в гримерку мусор, оскорбительные насмешки, а то и вроде бы случайные удары и подножки. Держаться вместе вне стен агентства — это что-то вроде правил безопасности. В случае Хэвона это невыполнимое правило, потому что он единственный из группы ходит в школу. Все прошлые трейни Person уже закончили школу, а те, которых приняли в декабре, начнут учиться в этой школе только после года стажировки.

Впервые за все время обучения в SOPA Хэвон подумал, что одному туда ходить немного страшно. Поэтому Баму он был особенно рад — по дороге переживал, что друг может не прийти. Заболеет, или у него расписание. Разное ведь бывает.

— Ты какой-то взволнованный? Случилось чего? — спросил Бам, пока они ждали начала первого урока.

Хэвон качнул головой:

— Пока ничего. Просто… после вчерашнего меня хёны в школу собирали как на войну.

Бам расхохотался:

— Не переживай, в обиду не дадим. Мы вчера в общежитии об этом говорили… Они как картонные злодеи из какой-нибудь дорамы — то ли смешно, то ли страшно. Но да, ты без меня лучше не ходи. Не думаю, конечно, что они что-то сделают в стенах школы, но вот «случайно» врезать дверью по носу могут.

Хэвон интуитивно потер свой нос. Вообще, если его сломают, то можно под шумок ринопластику сделать… Но все же ломать — это наверняка больно. Да и выступать ему на следующей недели, вряд ли он сможет петь со сломанным носом…

Вопреки опасениям, никто из Ssag к нему не подходил, у входа из класса не поджидал и вообще утро проходило на удивление спокойно.

Теоретически, телефоны перед началом уроков нужно сдавать. На практике все, разумеется, складывали в эти прозрачные шкафчики болванки — старые телефоны родителей, братьев или сестер. Юджин отдал Хэвону свою прошлую болванку. Качественную болванку, не подкопаешься — рабочий старенький Самсунг, в телефонной книге много имен, рабочая симка.

Так делали почти все в классе — болванки в шкафчик, свои телефоны в руках. После третьего урока, на чуть более длинной перемене, Хэвон разблокировал экран своего телефона и зашел на новостную страничку. Как он и думал, статья о неэтичном поведении двух трейни из Ssag была даже в Dispatch.

— Ты это имел ввиду под «пока ничего»? — уточнил Бам, показывая экран своего телефона.

Хэвон кивнул:

— Дан… немного психанул… как он выразился.

— Как Ssag это пропустили? — удивился Бам. — Они же тоже могли заплатить, чтобы статья не попала…

Хэвон повел плечом и тихо объяснил:

— Дело не только в деньгах. Что выберут таблоиды и Mnet — Person, которые участвуют в разных шоу, или Ssag, которые игнорируют большинство корейских программ?

Бам немного удивленно на него посмотрел. Но Хэвон это спросил у старших еще вчера, по дороге в общежитие. Они ведь знали, почему Дан остается на студии и что собирается делать.

— Говорят, людей из Ssag не пускают на шоу, — задумчиво сказал Бам.

Хэвон качнул головой: эти сплетни он знает и они не являются секретными.

— Не совсем. Обычно перед дебютом и камбеком агентство делает рассылку о намерениях на все телеканалы. Типа такого-то числа ожидается новая музыка, продвижение с такого-то числа, сниматься можем в этих датах. В ответ им высылают предложения от программ. В топовые программы нужно отдельно писать просьбы о съемках.

— Я знаю, в любом случае — все начинается с объявления дат релиза, — кивнул Бам.

— Ну так вот… Ssag не высылали личных просьб для топовых шоу, а от большинства предложений отказываются по… разным причинам. Когда два года назад PDS стали набирать популярность, их многие хотели видеть в шоу, где нет соревнований. Но почти всегда Ssag ставили странные условия, словно вынуждая телеканалы им отказывать.

— Это какие же?

— Самое безобидное — это условия по участникам. Нуны из телеканала говорили, что Ssag требовали участия всех парней в программах, где максимум влезут четверо.

— Нуны с телевидения? — скептически уточнил Бам.

Хэвон смущенно улыбнулся:

— Сонхи, менеджер Дана, мастер общения. Она зазывает девчонок из стаффа Mnet к нам на чай и, неофициально, посмотреть на красавчиков. Парни ходят по гримерке в майках без рукавов, женщины пьют чай и сплетничают… почти уверен, что они знают о том, что их разводят на информацию за чай и мужской полустриптиз, но каждый раз приходят в обед к Сонхи.

Бам расхохотался в голос.

— Мне иногда кажется, что у Дана с Минсоком вообще никакого стеснения нет, — признался он.

Хэвон кивнул:

— В демонстрации своей афигенности они явно не видят ничего плохого. Минсок может еще и начать отжиматься. Мне кажется, им даже нравится смущать тех девушек.

Бам снова захихикал. Хэвон тоже улыбнулся. У Минсока и Дана отношение к собственной популярности действительно… непривычное. Они знают, что нравятся девушкам. Знают, как усилить эффект собственной привлекательности, при этом удивительным образом не превращаясь в тех странноватых фриков, которые скорее смущают своей сексуальной навязчивостью. Минсок вообще рассказал, что этому его Дан научил — какие-то приемы, которые мужчины-модели применяют для съемок в видео-рекламе. Не всегда к месту, но работает. У Минсока получалось особенно хорошо. Возможно банально потому что ему двадцать и у него мышц больше, чем у семнадцатилетнего длинного и худого Дана.

— Ладно, о методах получения информации поговорим потом, — с улыбкой сказал Бам. — Так что там с Ssag? Они не пускали своих на шоу?

— Получается — да. Из-за этого стафф ожидаемо относился к их артистам хуже… ну хотя бы потому что другие группы они лучше знают.

— Ну вы-то теперь для Mnet будете главными любимцами… после чая-то, — снова хихикнул Бам. — Но я понял, о чем ты. Нас тоже постоянно натаскивают на то, что мы должны хорошо общаться со стаффом на телевидении. Получается, что Mnet поддержит Person из-за большей выгоды?

Хэвон кивнул. А потом добавил:

— Плюс ко всему, у нас же теперь есть Flower. Они по уровню влияния на западном рынке могут поспорить с PDS, пусть пока и фанбаза невелика.

Бам недовольно сморщил нос: это самая болезненная тема для двух агентств. Flower всего за один альбом стали невероятно популярны, легко перегнав группу из UQ, которая прежде носила корону лидеров среди женских групп.

Уже на следующей перемене к Хэвону и Баму начали подходить действующие айдолы из других агентств. Они спрашивали — правда ли, что Роун и Монкут говорили это прямо при всех. Приходилось подтверждать. Люди жаждали подробностей. Хэвон молчал, а Бам рассказывал охотно — и про «сплетни» на площадке, и что после, в коридоре, уже вне камер, эти двое пристали уже к парням из Person. В общем, к обеду о произошедшем сплетничали все в школе.

Роуна и Монкута за столом не оказалось, а оставшиеся трое трейни Ssag сидели смирно, смотрели строго в тарелку и никого не пытались задирать.

Но Хэвон и подумать не мог, насколько много обсуждений выйдет из этого слива.

Вообще, сделано все было красиво. Ночью один из работников Mnet выложил кусочек записи на своей страничке. Его репостнул крупный паблик, начались обсуждения. К утру написали свои статьи все крупные новостные площадки Кореи. И началось…

Как оказалось, сам Дан такого не ожидал. Он думал, трейни пожурят за грубость, ну максимум вышлют грузовик с требованием убрать парней из группы. В выложенном видео не было ничего преступного. Его даже обрезали так, чтобы не было понятно, что группа из ММ слышит эти сплетни. Просто два подростка вроде как между собой насмехаются над другой группой. Звучит неприятно, достойно порицания, но ответ общества был неожиданно сильным.