В шкуре главного злодея

Глава 16

Ночь. Дворец. Балкон.

– Годрик, почему отец столь равнодушен к моим чувствам? – принцесса смотрела вдаль, придерживая развевающиеся на ветру пламенно рыжие волосы.

– Моя госпожа, таков ваш долг, – невозмутимо ответил Годрик.

– Ну, вот опять… Годрик, вы когда-нибудь любили?

– Несомненно.

– Тогда скажите, почему я должна так страдать?

Годрик ничего не ответил, лишь поправил сползающий пояс на шее…

***

– Да? Прям по шесть за раз? – выпучив глаза, переспросил я.

– Мя! Вот как плодовиты наши самки! – гордо мурчал Мариус, рассказывая необычайные факты своей расы.

– А? Учитель? – вдруг проснулся Эрик, отрубившийся ещё на границе с Ротстропом.

– Ого, чего бледный такой? Кошмар приснился? – удивился я, глядя на Эрика.

Парень действительно был бледен, глаза распахнуты так, будто саму смерть увидал, а дыхание, прерывистое и тяжёлое, искажающее юный голос.

– Да, опять тот сон, – пытался успокоиться Эрик. – Учитель…

– Давай за мной, – развернув лошадь, я направился в конец каравана.

– Учитель, что ещё вы знаете о будущем? – не умолкал парень.

– Смотря, что тебя интересует.

– Откуда вы всё это знаете?

– Сны, подобные твоим.

– Правда?

– Ага, – соврал я.

Эрик на мгновение задумался, после чего произнёс:

– Я действительно могу спасти Розу?

– Да.

– Но ведь я простолюдин…

– Хочешь стать моим оруженосцем? Тогда, правда, появятся свои сложности… но мы их быстро урегулируем, – улыбнулся я.

И ведь действительно, так я не только пробью Эрика на вершину социальной лестницы, но и смогу его контролировать. К тому же оруженосцы выступают и в роли слуг/телохранителей, следовательно, на фестивале он будет рядом с нами… ну, в случае, если не получится избежать свидания с принцессой.

– Выходит, я стану гражданином империи?

– Да. Эрик, если ты всё обдумаешь…

– Я согласен! – ответил парень, чуть не выпрыгнув из седла. – В гильдии не запрещено иметь двойное гражданство! В академии тоже!

– Как же быстро ты согласился, – ухмылка сама возникла на моём лице. – Ну, нам же проще.

Так и продолжили ехать. Эрик почему-то спрашивал об империи, я же почему-то с лёгкостью отвечал на каждый его вопрос. Парень улыбался, глаза его сверкали от интереса, а дыхание стало таким, как у людей, внезапно обрётших странную, но очень уверенную надежду на светлое будущее – Эрик дышал полной грудью. Сейчас он такой и стал таким лишь благодаря моим действиям. Впрочем, можно ли назвать действиями случайные стечения обстоятельств, для решения которых мне и пришлось изменить ход истории героя. И ведь это лишь история главного героя, одна из нитей, которая в конечном итоге обязана сплестись воедино с другими точно такими же. Интересно, а насколько уже изменился ход глобальной истории?..

– Милорд, боюсь, уже поздно.

– Годрик, – вздохнул я, когда дворецкий провёл нас в одну из гостиных комнат. Или же это что-то типа переговорных? Честно, уже лень вспоминать. – Впрочем, вы можете переночевать во дворце. Его величество будет только рад этому.

– Хм, а, – хотел начать я, да Годрик перебил.

– Её высочество тоже уже давно отошла ко сну.

– Ясно, – цыкнул я, глядя на Эрика.

– Что-то ещё? – взгляд дворецкого, казалось, стал чуточку добрее.

– Да нет, – отмахнулся я, уже направившись к выходу.

– Милорд, не нуждаетесь ли вы в сопровождении до академии?

– Ты же дворецкий, тебе следует за дворцом следить, а не бегать за принцем чужой страны, – слова сами вырвались из моих уст.

– Вы мой будущий хозяин, – ого, вот это он выдал, конечно, даже поклонился.

– Как скажешь, – сказал я на прощание.

– Учитель, – Эрик выбежал за мной в коридор, – что-то случилось?

– С этого дня зови меня по имени, – да откуда эта горечь во рту?!

– Реван, что-то случилось? – не замолкал парень.

– Очень сложная ситуация случилась, – вздохнул я.

– Ваше высочество, – окликнул меня Годрик, – ваш меч!

– Ах, точно, как я мог забыть, – ухмыльнувшись, обернулся я к дворецкому, уже подносящему мой клинок. – Годрик, скажи-ка, а посол империи Фрэнсис сейчас случаем не во дворце?

– Господин Кейн в данный момент не находится во дворце. Вы хотели ему что-то передать?

– Несомненно, – улыбнулся я, указывая на Эрика, – этот молодой человек отныне является моим оруженосцем. Прошу, уведомите об этом и его ардохеллское величество, если встретите раньше меня.

Всё. Под конец дня опять всё из рук вон плохо, в общем, достало. Столь странный скачок настроения я связал с усталостью, а потому по возвращению в учительскую общагу, молча, прошёл мимо кухни, сразу пройдя в собственные покои. Вот только вместо отдыха вновь случилось нечто странное.

– Вивьен? – сбросив плащ, прошёл я в комнату.

– Реван? – суккуб увлечённо читала какую-то маленькую кожаную книжечку, при близком рассмотрении которой стало понятно, что это дневник.

– И как, интересно? – я лёг на диван.

На пол что-то упало, а Вивьен резко подскочила:

– Угольное перо? – одним и единственным глазком глянул я на упавшую палочку.

– Делала поправки в рецепте, – быстро ответила Вивьен, захлопнув дневник.

– Понятно, – выдохнул я.

Повезло, что мой дневник всегда со мной. Правда, пора бы новый купить, описания последних дней, оставшиеся страницы сожрали.

– Завтра фестиваль, – суккуб подсела ко мне. – Во дворце слышала, что ты будешь весь день с её высочеством.

– К сожалению.

– Ты ведь знаешь, что и она против всего этого?

– Ох, будто это было так неочевидно, – усмехнулся я. – Вспомни мои тренировки! А репутация? Да только идиот свяжется со мной… ой…

А ведь меня и монстром-то не считают. Да, дела…

– Реван, – суккуб коснулась холодными ладонями моего лица, – ты просто устал.

– Выражайся яснее.

– Хорошо, – и поцеловала меня.

– Эй, – чувствуя горечь уже где-то в груди, прошептал я, – Вивьен…

– Время спать, господин, – улыбнулась суккуб.

***

– Ваше высочество, – Фрэнсис вошёл именно в тот момент, когда на меня натягивали парадные сапоги, – прошу представить вашего оруженосца – Валерика из рода Сангард, – после этих слов в комнату вошла и Валерика, уже облачённая в парадный имперский костюм.

– Для меня честь служить вам, – встала она на колено.

– Но у меня уже есть оруженосец, – я похлопал по пепельной голове Эрика, только что идеально зашнуровавшего мои сапоги.

– Таков приказ её императорского величества, – дядя смотрел строго, то на меня, то ещё более строго на Эрика. – Впрочем, вам и двух оруженосцев было бы недостаточно, – вдруг улыбнулся Фрэнсис, а взгляд его сделался мягче.

– Говоришь так, будто бы смог в одиночку завязать все эти шнурки, ремни и прочую дребедень… и вообще, почему этот костюм? Не лучше бы было, выйди я…

– Эльфорез! – дверь распахнул Феназепам, держа в руках склянку с духами. – Ой…

– Не обращай внимания, – бросил я, протянув руку.

Мда, все эти сборы начались ещё на рассвете, а закончатся, судя по всему, лишь к полудню. На самом деле почти так оно и вышло – в дюжину рук мы надевали это чудо имперской моды. Эрик, Валерика, я, Вивьен, Феназепам и даже Фрэнсис, который и сам стал уже вслух, проклинать сей наряд, пытались успеть вовремя. Ладно, покончили с костюмом, но не успели выдохнуть, как пришлось вновь взяться за волосы, вся долгая укладка которых пошла насмарку.

– Ваше, – остолбенел вошедший в покои Годрик, – высочество…

– Помогай, раз припёрся, – я и раньше не стеснялся в выражениях, но сейчас…

Покончили, но не с собой, что было бы, конечно, предпочтительнее. В карету влезли я и два моих оруженосца, которые, казалось, вообще не понимали, что происходит:

– Валерика, – сверлил я взглядом недавнюю подопечную.

– Учи… ой, ваше высочество, – покраснела она, – для меня…

– Я понял. Готова к покушениям?

– Покушениям? – подскочил Эрик.

– А ты думал, – ухмыльнулся я так, что ухмылка застыла на лице. Доухмылялся, выходит. – Сам посуди, мне предстоит прогуляться с принцессой по оживлённым улицам города, не имея при себе никакого оружия...

– А…

– Ты про этот мусор? – обнажил я парадный клинок. – Вилка и то опаснее будет.

Если ничего вдруг не изменилось, то, как и в оригинале, меня попытаются хлопнуть эльфы во время пешей прогулки с Розой. Так до конца и не стало известно, хотели всё-таки убить меня или же целились в Розу, но ясно одно – мне придётся как-то подставиться в этом обтягивающем душном наряде.

– Впрочем, – улыбнулся я, – мне не впервой умирать…