В тени чужих холмов

Глава 20

В эту ночь, впервые после смерти на Бьер-Та, девушке приснилась Медвежья долина.

…С древних плит мощенного замкового двора снег уже сошел. В щелях скопилась темная блестящая вода. Залитый лунным светом двор казался покрытым сетью блестящей паутины. Пусто. Повинуясь неосознанному импульсу, Катрин потянулась-поплыла за угол башни, к относительно просторной площадке у ворот…

Трое верховых. Куда собрались ночью? Катрин узнала Энгуса и одного из молодых деревенских парней, - имя из памяти выскочило. Третий был незнаком. Копья, теплые плащи. Приехали или уезжают? Понять девушка не успела. Рядом с всадниками стояла группка обитателей замка. Ветер рвал огонь факелов. Рассмотреть кто здесь, Катрин не смогла. Люди колыхнулись, казалось, прямо сквозь них проскользнула фигура в свободной одежде. Блоод несомненно находилась на позднем сроке беременности, но на нечеловечески-текучую гибкость красавицы это обстоятельство совершенно не повлияло. Через мгновение суккуб замерла прямо перед Катрин. Змеиные глаза всматривались в пустоту. Катрин почувствовала, что ее видят. Желтые глаза расширились, узнавая. На лице Блоод отразилось абсолютно человеческое выражение облегчения. Губы шевельнулись, выдав неприличное, но такое узнаваемое ругательство. В следующее мгновение, сквозь людей прорвался спрыгнувший с коня Энгус. Он бежал к жене. В свете факелов мелькнули перепуганные лица. Катрин узнала круглую мордаху Ингерн. Все смотрели на замершую перед пустотой Блоод…

Сон свернулся в узкую тьму бархатного туннеля, сверкнул на прощание театральными искрами и пропал…

Катрин поняла, что сидит на кровати, тяжело отдуваясь, и двумя руками стискивает медальоны на шее. Пес сунул морду на постель, вопросительно блеснул глазами.

- Иди, спи. Все нормально.

Вода совершенно безвкусная. Нужно минералки купить. И сока. Катрин сделала еще глоток. По-крайней мере, в "Двух лапах" жизнь продолжается. Блоод скоро рожать. Она стала куда больше похожа на человека. Даже глаза припухли как у бабы, которая много плачет. Уж, не по тебе ли, частично дохлой - потерянной? Странная мысленная связь с милой кровосоской всегда оставалась очень чувствительной. Возможно, Блоод чувствовала события и смерть на Бьер-Та. Выдумка и преувеличение? Ругается суккуб точно твоими словами. Да, обогатила ты лексикон земель Ворона славяно-татарской нецензурщиной. А сейчас еще и перепугала всех. Интересно, как будет Блоод объясняться со свидетелями явления призрака? Или кто-то еще осведомлен о потусторонних визитах?

Катрин вздохнула. Вздор и бред. То вокруг тебя призраки, то ты сама привидение.

Голос должен звучать спокойно и уверенно. Вообще-то Катрин пребывала в скверном расположении духа, но хвостатому это демонстрировать незачем.

- Значит, охраняешь и поддерживаешь порядок. Никаких фокусов и хулиганских выходок. Доступно?

Пес внимал, сидя на превратившемся в подстилку покрывале. Чуть шевельнул хвостом.

- Я тоже думаю, что доступно, - с некоторым сомнением, сказала Катрин. – В общем, я на тебя надеюсь.

После утренней пробежки ноги все еще подгибались. Девушка сократила маршрут втрое, и все равно едва доплелась до двери. Душ пришлось принимать сидя. Если так бегать, так и едва наметившиеся зачатки авторитета утратим. Пес во время укороченного кросса радовался безмерно. Кружил вокруг хозяйки, успевая обнюхать свежие следы, вскинуть нос на шорох в ветвях, и задрать лапу у облюбованного дерева. Катрин задыхалась, думая о том, что отвыкла рано вставать, отвыкла бегать, отвыкла ощущать кожей предутреннюю лесную темноту. От всего нужного отвыкла. Девушка судорожно зевнула. Это тебе не в госпитале до завтрака в постели валяться. Где это Найни застряла?

Наконец-то. Пес услышал шум подъезжающего автомобиля, навострил уши. Маленькая "Хонда" выскочила из-за деревьев, опасно качаясь на промерзших выбоинах, подкатилась к дому. Да, не для лесных дорог транспортное средство. Нужно как-то свой джип выручать. Катрин разозлилась, - не успеешь из госпиталя выписаться, как целая прорва проблем наваливается.

Найни распахнула дверцу машину и неловко выпрыгнула под грозные очи хозяйки. Пес узнал маленькую кормилицу, с радостной угрозой показал клыки. Девчонка замерла. Пушистый зубастый хищник, несмотря на свой юный возраст и не такой уж пока великий рост, впечатлял. Катрин едва слышно цыкнула. Щенок глянул на хозяйку, заметно сдулся в размерах и на всякий случай счел за лучшее попятиться за хозяйку.

- На первый раз, не так плохо, - констатировала Катрин, оглядывая слайв.

Найни выросла сантиметров на десять. Ножки, приоткрытые юбкой чуть выше коленок, ныне оказались упакованы в темный нейлон и светлые сапожки на тонких каблучках. Недлинное пальто и парик с ровной челкой, в сочетании с легкими очечками, делали подающего надежды микробиолога похожей на миленькую школьницу. Или миленькую проститутку "косящую" под ту самую школьницу.

"Похорошела мышка, только в какую-то крайне сомнительную сторону, - подумала Катрин. – Будем еще поработать".

- Когда ведешь машину дольше десяти минут, переобувайся. Хватит с нас больниц.

- Да, Госпожа.

- Сейчас едем. Но сначала подойди и потяни щеночка за ухо.

- Но, он…

- Дерни его за ухо, живо. Он тебя не тронет.

"Тронет, - я ему не то что уши, хвост оторву". Щенок взгляд хозяйки понял правильно, и сам подставил башку гостье. Найни подержалась кончиками пальцев за пушистое ухо. В отличие от догадливого зверя, Мышка явно запросто могла хлопнуться в обморок. Даже в псином взгляде мелькнуло сочувствие.

"Что-то усугубляю я "хижину дяди Тома", - с отвращением подумала Катрин.

- Хватит лапать кобеля. Он еще невинный. Поехали…

- Сейчас же всё закажу, - сказал Пит, принимая список, - Я бы и завез продукты сегодня, но там твой хаски совсем озверел. Я хотел котел проверить, так этот волк сопливый не подпустил.

- Он не волк, - пробурчала Катрин. – Балбес - его фамилия. Впрочем, это к делу не относится. Я провела с животным разъяснительную беседу. Предупредила, что ты можешь заехать. Если он покусится на твои штаны, - возьми дубину и пересчитай ему ребра. Безо всякого снисхождения.

- Ты думаешь, он поймет, что я именно тот, о ком ты предупреждала? – с недоверием спросил Пит.

- Он жутко сообразительная скотина. Но обожает придуриваться. Так что отнесись к нему серьезно, без всяких заигрываний. Он все поймет. Не уверена, что поможет тебе таскать коробки, но дверь должен подержать.

- Да, интересно будет глянуть, - ухмыльнулся хозяин "Мили". – Только я вместо дубины, ружье прихвачу. Слушай, а что это за девочка с тобой?

- Будущий нобелевский лауреат в области микробиологии и подкожной психологии.

- Да ну? – удивился Пит. – С виду совсем дитя. Как таких в университет принимают? Вундеркинд что ли? Не обижают ее?

- Только с моего письменного разрешения. И не пялься на нее, - Дженни не одобрит. Ладно, так я тебя жду. Стекло нужно вставить, и продукты завези обязательно...

"Поздняя империя", "Основы права", "Практическая археология", лабораторная практическая работа.

Катрин хотелось попроситься обратно в госпиталь. Ничего, выдержала, еще хватило сил побарахтаться в бассейне. Катрин благодушно слушала болтовню Фионы. Чашечка кофе после плаванья казалась роскошью. Мускулы ноют, к ним потихоньку возвращается утерянная уверенность. За стеклянной стеной спорткомплекса уже сгущается темнота. И, между прочим, наплевать на темноту. Те ночи всего лишь мимолетное недоразумение. Сердце ведет себя примерно. Можно бегать, плавать и, вероятно, заниматься сексом.

- … тесты нам придется сдавать до мая. Рудер пропал и привет. Полиция объявила федеральный розыск. Говорят, у Рудера был бурный роман в Эдмонте. Неужели можно вот так все бросить и укатить, куда глаза глядят? - Фиона фыркнула. – И к чему может привести такая безответственность?

- Вряд ли к чему-то хорошему, - согласилась Катрин.

- По-моему, тебе история с доктором Рудером абсолютно неинтересна.

- Интересна. Только я в госпитале всяких странностей насмотрелась, и теперь вовсе не удивляюсь тому, что доктор Рудер внезапно решил нас покинуть. Он всегда тупые анекдоты обожал. Теперь решил лично поучаствовать в какой-то романтической ерунде.

Фиона внимательно смотрела на подругу:

- Тебя не удивляет то, что он никому ничего не сказал?

Катрин пожала плечами:

- Полагаю, он решил, что так смешнее, - Катрин глотнула кофе,- устойчивый привкус сырого холодного мяса изо рта исчезать никак не желал. Пора менять тему.

- Лучше расскажи о ваших с Томми делах.

На сию тему Фиона могла болтать долго. Слушая о грандиозных планах влюбленной парочки на лето, Катрин пыталась окончательно отогнать мысли о плохо кончившем докторе Рудере. Скорее всего, тело осквернителя никогда не найдут. Но следствие все равно начнется. Свяжут ли события вокруг Бьер-Та с пропажей университетского преподавателя в Нью-Бридже? Хаяда в рекламе совершенно не заинтересованы. Кристиан? Пока парень молчит. Наверное, догадывается о многом. Катрин так и не навестила Криса. Бедняга все еще в глубокой депрессии, да и с сердцем у него по-прежнему неважно. Не стоит человека волновать.

- Твоя подружка семенит, - прервала собственный монолог Фиона. – На днях столкнулись в кафе, - я её едва узнала. Можешь сказать честно, что ты с ней такое творишь?

- Честно? Регулярно порю, унижаю и учу взрослой жизни.

- Не остроумно, - прошептала Фиона. – Девица оскорбительно цветет. А была похожа на зомби, болеющего чумкой. Влюбилась, наверное. Впрочем, не хочешь, не рассказывай.

Найни нерешительно шла к девушкам. Постукивали высокие, не так уж часто встречающиеся в вечно торопящемся, суетливом кампусе, каблучки. Самой Катрин оценить произошедшие изменения было трудно, но, по крайней мере, парни вслед крошечной девушке оглядывались. Ножки, действительно недурные, пусть и худосочные. Но и скованность осталась. Работать еще и работать.

- Мы с Томми, между прочим, могли бы тебя до дому подбросить, - сказала Фиона.

- У вас дел и так хватает, - заметила Катрин, поднимаясь навстречу Мышке.

Перехватила Найни за несколько шагов до столика, выхватывая из рук сумку с ноутбуком, шепнула:

- Возьми себе кофе, и по дороге улыбнись самому симпатичному парню.

- Но…

- Двум парням. Вопросы, слайв?

Кофе Найни донесла. Но вот ее болезненные гримаски улыбкой назвать было трудно. Хорошо еще не самых трусливых парней мишенью выбрала.

И почему ездить пассажиркой всегда нравилось больше чем водить самой? Катрин удобно откинулась на сиденье. Закинув руки за голову, смотрела на скользящую в лучах фар дорогу. Во многих отношениях с Найни куда легче, чем с другими людьми. Болтать впустую девчонка не привыкла. Вот только что с этим лысым несчастьем делать дальше?

Катрин закрыла глаза. Не думать. Принять душ. Поесть. Вышвырнуть за дверь хвостатого, если все-таки нахулиганил. Поспать. А завтра улучшить результат пробежки хотя бы секунд на тридцать.

Найни то ли шевельнулась, то ли вздохнула. В общем, испросила высочайшего внимания.

- Что?

- Простите, Госпожа. Могу я узнать о вашем здоровье?

- Что о нем узнавать? Я плохо выгляжу?

- Нет, Госпожа. Но три клинические смерти не проходят без последствий.

- Хм, и где ты взяла мою историю болезни? Кто разрешал?

- Простите. Я случайно прочитала. Клиническая картина нечеткая, диагноз остался под вопросом. Случай вынесен в Сеть, на обсуждение университетского медицинского форума. Там только ваши инициалы, но я узнала…

- Ну и что, бдительная моя? Сколько мне дней жизни отвели ваши эскулапы?

- Не говорите так, Госпожа. Повторяющееся терминальное состояние, причины так и не выяснены. С такими вещами не шутят.

- Здесь я вполне могу согласиться, - Катрин вздохнула. – И что может предложить медицина вместе с микробиологией? Уложить меня на койку, нагрести побольше приборов, аккуратно меня пристукнуть и посмотреть что получится?

- Наука не всесильна. Может быть, Госпоже лучше отдохнуть и сменить обстановку? Впереди праздники…

- Излишне долгая речь для хорошей слайв. Насчет отдыха я подумаю. А ты заткнись, и внимательнее веди машину…

Если сидеть в машине, то весенняя ночь ничем не отличается от зимней. Те же черные скелеты деревьев, мелькающие в свете фар, то же неестественное тепло в салоне. И умирать так же не хочется. А что если правда? Выпрыгнет твоя смерть навстречу, хихикнет, и будешь шататься на ватных ногах, вновь вспоминать все нужное и ненужное.

Катрин опустила стекло. В лицо ударил холодный воздух. Нет, не зимний. Время идет. Катрин втянула в себя запах талого снега, далекого, подбирающегося с юга, тепла.

- Слайв, не пропусти поворот.

- Да, Госпожа.

Кроны сомкнулись над маленькой машиной. Найни вела "Хонду" медленно, здесь и сама Катрин никогда не торопилась, хотя знала каждый выпирающий из земли корень. В свете фар кусты нахально ползли наперерез.

- Стой.

Катрин указательным пальцем повернула к себе лицо Мышки. Девчонка побледнела.

- Выходи…

Глаза Найни мгновенно заблестели влагой, но девчонка беспрекословно открыла дверь и сползла с сидения. Катрин промедлила несколько секунд, выключила фары и тоже вышла из машины. Во внезапно наступившей темноте Найни нелепо замерла на ледяных горбах колеи. Хозяйка, куда лучше ориентирующаяся во тьме, обошла машину взяла девчонку за локоть:

- Идем за мной…

Переобуться Найни так и не удосужилась, высокие каблуки скрежетали по льду. Катрин вела девчонку назад, в сторону шоссе.

- Стоять.

Найни покорно остановилась. Какая же она маленькая даже на каблуках. Катрин видела только затылок девочки, но была уверена, что сейчас из-под тонких стекол очков уже вовсю ползут по щекам соленые капли.

Впереди за деревья уходила узкая лесная дорога. Тускло блестела ледяная корка луж, размолотая колесами машины. Стояла тишина. Катрин молчала – пусть девчонка почувствует.

Вернулся тихий скрип деревьев, шелест ветерка, - там, наверху. Громкий шорох упавшей ветки заставил девчонку судорожно вздрогнуть. Катрин нагнулась к маленькому уху:

- Ты плохо улыбалась тем парням. Я недовольна. Сейчас пойдешь по дороге. До шоссе, потом направо. Подумаешь о своем поведении. Заодно поучишься ходить на каблуках. Если повезет – под утро тебя кто-нибудь подберет. Все поняла? Пошла прочь…

Едва ковыляет. Как бы ногу не подвернула, дурочка. Но оглядываться не осмеливается. Десять шагов, двадцать, тридцать…

- Стой, слайв!

В тишине голос раздался излишне громко. Катрин надеялась, что только деревья расслышали нервную хрипоту ее голоса. Стараясь не торопиться, догнала девчонку. Найни стояла, замерев на бугорке между извилистыми колеями.

Катрин склонилась к ушку девчонки:

- Надеешься дойти до города?

- Нет, Госпожа.

- Но все равно пойдешь?

- Да, Госпожа.

- Отлично. Значит, ночной лес тебя не пугает? Тебе придется идти долго, час за часом. Ни единого человека вокруг, ни единого огня, - Катрин хотела добавить несчастной "красной шапочке" что-нибудь про волков, но Найни уже и так трясло. От шейки и парика пахло духами и еще чем-то трудноуловимым, напоминающим об опротивевшей больнице.

- Так ты долго собираешься стоять? – зловеще прошептала Катрин.

- Нет, Госпожа, - девочка шагнула вперед на подламывающихся ногах.

- Стой, - Катрин поймала ее за плечо, снова нависла над маленькой фигуркой. – Я передумала. Тебе страшно?

- Да, Госпожа, - Найни не удержала громкого всхлипа.

- Ты не того боишься. Посмотри, - здесь только лес. И лес, и ночь не станут тебя обманывать. Они честны всегда.

Обе девушки смотрели на блестящую льдом и талой водой дорогу. Еловые лапы тянулись потрогать темное серебро луж. Луна плыла сквозь вуаль облаков. Обнимая узкие птичьи плечи, Катрин испытывала сложные чувства. Мышка порой казалась совсем человеком.

- Смотри, - ты бы могла идти здесь одна. Ты была бы единственная в этом мире. Сама по себе. Свободной.

- Я не могу быть сама. Госпожа следила бы за мной, - прошептала девчонка. – Ведь вы приказали мне идти.

- Естественно. Я всегда знаю, что ты делаешь, глупая слайв. Для этого нет нужды следить за тобой.

Пальцы Катрин неторопливо расстегнули пуговицы девичьего пальто. Ладонь по-хозяйски скользнула за поясок юбки.

- Госпожа, - в панике прошептала Найни, - вы не должны…

- Заткнись. Рискнешь мне указывать?

От грубоватой ласки Найни тоненько застонала. Катрин прижимала к себе легкое тельце и продолжала сладостно мучить горячую и влажную беззащитную плоть под шелком трусиков.

- О, Госпожа... - взмолились девчонка.

- Молчи. Руки за голову. Смотреть прямо перед собой, - Катрин лизнула соленую щеку девчонки. – Сегодня темный страшный лес поимеет одну маленькую сучку...

Найни старалась молчать, но временами из нее вырывались жалобные щенячьи звуки. Малышка отчаянно боролась с возбуждением, но опытные руки Госпожи не знали жалости. Жертва трепетала, высоко поднятые локти тряслись, парик съехал на глаза. Катрин шептала ей в ушко пугающие вещи, но и без этого маленькая страдалица уже была на грани…

В конвульсиях легкое тело задергалось с неожиданной силой. Только объятия Катрин удержали девочку от падения. Найни без чувств обмякла в ее объятиях. Улыбнувшись в темноту, Катрин крепко прикусила мочку маленького уха:

- Ты слишком разнежилась, слайв. Хочешь испачкать новое пальто? Моя вещь должна храниться в свежей упаковке.

- Да, Госпожа. Вы слишком добры, - Найни заплакала. – Я недостойна. Я ваша вещь, только вещь.

- Сопли подбери. Госпожа делает то, что пожелает. Если меня развлекает твой оргазм, будешь кончать, когда мне захочется. А за свое хныканье схлопочешь. Что еще за слезы без разрешения? Живо в машину. И свой скальп поправь, мелкая развратница…

Стоило машине остановиться, как из темноты вынырнул пес, молча заскакал, заглядывая в окна.

- Отнеси сумку в дом, - приказала Катрин девчонке.

Найни вылезла. Катрин наблюдала, готовая вмешаться. Пес, только вопросительно глянул на хозяйку. Катрин движением брови показала, - без шуток, сейчас никого пугать нельзя. Найни, после пережитого двадцать минут назад, вообще слабо отреагировала на близость зубастого четвероногого. Поволокла вещи в дом. Ох, не носильщица, а несчастье слабосильное.

- Что смотришь, зверь? Пойдем, проверим, что ты там сегодня нахозяйничал.

Порядок в доме был сохранен в неприкосновенности. Единственное что его нарушало – свежеумерщвленная белка-чикари скорбно вытянувшаяся в кухне перед холодильником. Засунуть ее в морозилку хвостатый все-таки не смог. Катрин милостиво его извинила, - оболтус вел себя лучше, чем можно было ожидать. Кстати, холодильник и так был полон, - Пит выполнил заказ без промедления. И новенькое стекло сменило фанеру в разбитом окне. Аппетитно запахло поджаренным беконом. Найни спешно готовила ужин. Домохозяйка из микробиолога получалась недурная.

- Слайв…

Найни испуганно обернулась к Госпоже.

- Твой испытательный срок закончился, - сказала Катрин.

Губы девчонки жалобно задрожали. Глаза мгновенно налились свежей порцией слез.

- Да, Госпожа.

- По-прежнему хочешь хозяйку?

- Госпожа, - умоляюще выдохнула Найни, и не жалея юбки рухнула на колени.

- Пустишь слезу, - вышвырну немедленно, - процедила Катрин.

- Я постараюсь не плакать, Госпожа, - с надеждой пролепетала девчонка.

- Да уж, будь любезна. Я собираюсь потребовать от тебя очень много. Справишься?

- Да, Госпожа, - истово выдохнула Найни.

Катрин протянула руку для поцелуя:

- Сначала я поужинаю, а затем ты будешь меня слушать…

Какие же у девчонки идиотски-счастливые глаза.

Заснула Катрин поздно. Для поддержания имиджа жестокой и распутной хозяйки пришлось крепко поиздеваться над Мышью. Катрин было стыдно, но не очень. Кайф был обоюдным. Несколько пугало то, что едва стоило ослабить контроль, как фантазии лысой девочки залетали в совсем уж пугающие глубины. Для Найни мазохизм являлся не острым развлечением, а единственно возможным способом бытия. Перевоспитать мелкокалиберное чудище едва ли возможно, но не позволять впадать в крайности вполне достижимая задача. Хорошо, что девчонка только и ждет, чтобы на нее цыкнули. Наверное, напрасно оставила её ночевать. Одинокая прогулка под луной, пусть не пешком, а на машине, весьма прочищает мозги. Сейчас Мышка неслышно дышала на полу, затерявшись в недрах старого спального мешка.

Проснувшись утром, Катрин обнаружила, что Найни и хвостатый, нашли если не общий язык, то уж общую постель точно. Девчонка обнимала пушистую шею пса, - звереныш приволок свою подстилку ближе к спальнику и блаженно разлегся на двойной мягкости. Мило, конечно, но баловство необходимо пресечь на корню. Наберется невинный щенок безумных мыслишек от Мышки.