Вам - задание

44 НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА БОРЬБЫ С БАНДИТИЗМОМ ПЕТР ПЕТРОВИЧ МОЧАЛОВ

Вечерело. Мочалов взглянул на часы. Осенний моросящий дождик и тяжелые свинцовые тучи, нависшие над городом, делали день короче, вечер наступил раньше обычного.

Раздался легкий стук, и в кабинет вошел дежурный:

— Товарищ капитан, только что звонил Крайнюк. Он очень просил вас дождаться его, обещал через час быть здесь.

— А почему он вам позвонил, а не мне?

— Не знаю. Сказал, что вы не ответили.

— Черт бы побрал этот аппарат! Опять испортился. Скажите, чтобы отремонтировали.

Дежурный кивнул и вышел.

Петр Петрович прошелся по кабинету, думая о Крайнюке: «Что же заставило его так торопиться? Может, Моравский не так как надо повел себя? Нет, не должен, да и Антон не оставлял бы его одного, а вызвал бы меня к себе. Тут что-то другое, скорее всего Федько дал знать о себе».

Мочалов подошел к столу и попытался работать, но не смог. С грохотом отодвинул стул и подошел к окну. В душе нарастала тревога. После того как он узнал, что гестаповцы схватили Михаила Ивановича, Петр был уверен, что фашисты его убили. И теперь он чувствовал ответственность за судьбу Володи. Порой он даже корил себя за то, что еще молодого паренька направил к бандитам. Но он и доверял ему больше других, да и Коротков немало рассказал о его партизанских буднях. Парень сметлив, вдумчив, рассудителен, должен справиться. Мочалов вчера подал рапорт по команде с предложением направить Славина и Крайнюка на учебу в офицерскую школу. «Парни с хорошими задатками, и если их подучить, то получатся настоящие оперативники».

Мочалов вернулся к столу и взял свежую газету. Накануне он успел только фронтовые сводки просмотреть. Сейчас почти каждый день они сообщали радостные вести, и Мочалов, прочитав, складывал их в сейф. Это для Славина. Вернется с задания, будет взахлеб читать.

Прочитал статью, в которой говорилось о задачах по восстановлению народного хозяйства в республике, и снова посмотрел на часы: «Уже должен быть здесь. Добираться ему пешком сюда надо минут сорок — пятьдесят. Скорей бы уж, не томил душу!» Петр Петрович опять поднялся из-за стола, и в это время открылась дверь. Появился Крайнюк. Лицо возбужденное, дышит тяжело и часто:

— Здравия желаю, Петр Петрович!

— Здравствуй, ну, что случилось?

Мочалов не смог скрыть своего волнения, и это сразу почувствовал Антон. Он понял, что Петр Петрович волнуется за Володю, и, желая успокоить его, сразу же сказал:

— Ничего страшного. Просто сегодня к нам на склад явился Федько собственной персоной.

— Так, значит, Володя действует правильно. Ну-ну, рассказывай дальше.

— Моравский его увидел, когда он к складу подходил, и успел меня предупредить. Я спрятался в дальнем углу за ящики и почти весь разговор слушал. Хочу вам сказать, что старик вел себя хорошо. Правда, струсил, лицом побледнел, но держал линию правильно. Входит Федько и говорит: «Здорово, Казимир! Узнаешь меня?» Моравский для убедительности выждал немножко, вроде бы присматривался, а затем отвечает: «Господи, так это же Степан! День добрый, Степан, откуда ты? Неужели меня специально искал?» — «Угадал, дед, специально тебя искал. Ты на складе один?» — «Один. Грузчика направил в контору». — «А дверь запереть можешь?» — «Могу, только зачем?» — «Ты меня не бойся, Казимир, просто я хочу с тобой с глазу на глаз поговорить».

Моравский закрыл дверь, а я на всякий случай пистолет приготовил, думаю, если набросится на старика, придется мне вмешиваться. Но вижу, все пока нормально идет. Сел Федько на ящик и спрашивает, знает ли Моравский Славина. А тот отвечает: «Это тот хлопец, что уполномоченным по заготовкам работает? Знаю, но он сейчас по деревням мотается, я ему даже порекомендовал у твоего батьки остановиться». — «Слушай, Казимир, а красные знают, чем ты при немцах занимался?» — «Упаси бог! — и Моравский даже перекрестился. Я, говорит, — даже в деревне дом бросил и в город перебрался, чтобы кто-нибудь не выдал меня». А Федько ухмыльнулся и говорит: «А я вот могу и сдать тебя, что ты на это скажешь?» — «Ты что, Степан, побойся бога! Что я тебе плохого сделал?» — «Ладно, — засмеялся Федько, — не дрейфь, я пошутил. Скажи мне, а что у тебя на складе есть хорошего?» — «Да разное... сам же знаешь, что склад для того и существует, чтобы на нем многое хранилось». — «Оружие есть?» — «Карабины, револьверы». — «Патроны?» — «И патроны есть». — «А для чего они здесь?» — «Как для чего? Для стрелков железнодорожной охраны». — «Слушай, Казимир, а уполномоченным по этим самым заготовкам оружие выдают?» — «А как же, выдаем». — «А для чего оно им?» — «Так они же с деньгами да товарами дело имеют, по деревням ездят. А сейчас время такое, что и напасть могут». — «Да, это ты верно говоришь: напасть могут. А мне ты патронов не дашь?» — «Что ты, Степан, как же это я могу?» — «Да ты, Казимир, не бойсь, не за так. Я тебе за это денег дам, ну, и большевикам о тебе ничего не скажу. Сам понимаешь, если узнают, что бывшего старосту, немецкого прислужника, ха-ха, в оружейный склад пустили, так они тебя из всех карабинов, винтовок, револьверов, что здесь хранятся, залпом, ха-ха, что сделают? Расстреляют, понимаешь, решето из тебя сделают». Антон сделал паузу и улыбнулся:

— Знаете, Петр Петрович, что в этот момент Моравский упорол? Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Он сделал вид, что действительно испугался, и, как заправский артист, — бух в ноги к этому Федько и как завопит: «Пощади меня, Степан! Не губи на старости лет, дай дожить жизнь, мне уж немного осталось!» Знаете, даже слезу пустил. Ну, ни дать ни взять испугался, и все тут. А Федько вскочил на ноги и говорит: «Да тихо ты, разорался! Сейчас люди на твои причитания соберутся. Успокойся, я пошутил. Не буду тебя красным сдавать. Но патроны ты мне достанешь». Моравский задумался, а потом говорит: «Я, конечно, пару сот мог бы наскребти, но как я вынесу, если охрана проверит, то конец мне». «А если этого пацана к этому делу привлечь?» — «Этого? Постой-постой, он же мне на днях о патронах говорил, что можно хорошо подзаработать, если каким-то охотникам продать». — «Ну вот видишь. Так как, если его взять в компанию, сможешь патронов дать?» — «Конечно, он вывезти их с территории сможет, — задумался Моравский, — да и на него выписать с тысячу патронов можно». «Ну тогда договорились. Как появится он к тебе, дай патронов, в обиде не будешь. Дадим и денег и продовольствия. Да, о нашей встрече ему не говори». После этого Федько попрощался и ушел. А я вышел из своего укрытия и говорю: «Молодец, Казимир Казимирович, действовали вы правильно, по инструкции!» Ну и, конечно, сразу же к телефону. Позвонил вам — не отвечаете, связался тогда с дежурным и попросил предупредить вас, что скоро буду. Что теперь делать будем, Петр Петрович?

— Все пока, видишь, идет по плану. Ты сейчас возвращайся к Моравскому и продолжайте действовать в том же духе, как и договорились. Будем готовиться к финалу...