Ведьма Ильзе

Глава 10

На следующий день всю дорогу домой Бек Рау переживал из–за своего решения. И хотя он принял это решение бесповоротно, его все равно терзали сомнения. На первый взгляд он сделал верный выбор. Поиск волшебной силы рискованное и очень ответственное предприятие, но если он отправляется на поиски того, что принесет пользу всем народам, — а именно в этом друид и старался его убедить, то поступает правильно.

Но в глубине души гнездилось сомнение. Друид, Бек это чувствовал, сказал не все. Бек был почти уверен, что Странник чего–то недоговаривает. Он чувствовал это по голосу друида, по тому, как тот вел свой рассказ. Он так тщательно подбирал слова. Так старательно строил фразы. Странник явно о чем–то умолчал, и Бек подозревал, что–то, о чем не было сказано, может очень сильно повлиять на его жизнь и жизнь Квентина.

Но не отправляться было нельзя еще и потому, что Квентин решил идти в экспедицию, не дожидаясь согласия Бека, и, скорее всего, пошел бы с друидом и без него. Квентин давно искал повод, чтобы куда–нибудь надолго уехать из Лии. То, что отец, похоже, дал согласие на эту его поездку — Беку это решение показалось странным, — снимало перед Квентином последнее препятствие. Квентин для Бека был как брат. Бек считал, что должен оберегать его, хотя Квентин был старше и считал, что это он должен оберегать Бека. Как бы то ни было, Бек любил своего брата, восхищался им и просто не мог себе представить, что останется один, когда Квентин уедет.

Все это хорошо. Но только ничуть не успокаивает. Однако решение было принято, так что Бек, наконец, отбросил на время эти мысли.

Они шли к дому весь день по горам, через дремучий лес, через поросшие кустарником пустоши, цветущие луга, переходили ручьи и речки, сырые долины и зеленые холмы. Домой они возвращались намного быстрее, чем шли сюда, — Квентину не терпелось скорее снова собраться в дорогу.

И это тоже тревожило Бека. Странник предложил им присоединиться к экспедиции и сам тут же отправился в неизвестном направлении. Он не подождал, пока они соберутся, и не предложил им пойти с ним сразу. Он даже не сказал, когда они снова встретятся.

— Я хочу, чтобы утром вы вернулись в Лию, — сказал друид накануне вечером, когда они уже завернулись в одеяла и собрались засыпать. — Поговорите с отцом, убедитесь, что он действительно дал вам разрешение. Соберите вещи, и, Квентин, не забудь меч. Оседлайте двух сильных лошадей и отправляйтесь на восток.

На восток! На какой восток?! Разве им туда надо? Бек сразу об этом спросил. Разве эльфы живут не на западе? Разве не оттуда отправится экспедиция?

Но друид только улыбнулся и заверил, что, прежде чем отправиться в Арборлон, надо съездить на восток. Они должны выполнить для него одно поручение, одно дельце, на которое у него не хватает времени. Квентину, может быть, даже представится возможность испытать волшебную силу своего меча. А у Бека, может быть, будет возможность проверить свою сообразительность. Может быть, они встретят кого–нибудь, на кого в будущем смогут положиться.

На все это нечего было возразить, так что братья согласились сделать так, как просил Странник. Бек чувствовал, что Странник в их согласии и не сомневался. Бек просто понимал, что друид точно знает, как представить просьбу, чтобы не получить отказа. Когда Странник говорил, Бек чувствовал, что готов согласиться, даже не дослушав до конца. Что–то в голосе друида не позволяло отказать ему.

Колдовство, решил Бек. Друиды всегда этим занимались. Ведь люди опасались их, в том числе и поэтому.

— Как зовут того, кого нам поручили найти? — спросил вдруг Бек, посмотрев на Квентина.

— Трулз Рок.

Бек переложил свою тяжелую котомку на другое плечо.

— Трулз Рок. Что это за имя? Кто он? Тебя разве не беспокоит, что мы вообще ничего о нем не знаем, что Странник даже не сказал нам, как он выглядит?

— Он объяснил, как его найти. Он точно сказал, в какое место нам надо явиться и как туда добраться. Он сообщил все, что нам надо будет передать Трулзу Року. А больше нам ничего и не надо.

— Не знаю. Не знаю, что нам надо, так как не знаю, во что мы ввязались. — Бек с сомнением покачал головой. — Мы очень поспешно схватились за это дело, Квентин. Что мы знаем о Страннике, о друидах, о карте, да и вообще обо всем этом деле? А премся на другой конец света. Разве не глупо?

Квентин пожал плечами:

— А по–моему, у нас прекрасная возможность попутешествовать, увидеть мир, выбраться из Лии. Когда еще подвернется такой случай? Да и отец согласен. Чудо!

— Скорее шантаж.

— С отцом это не пройдет, — твердо заявил Квентин. — Он скорее умрет. Ты сам знаешь.

Бек неуверенно кивнул.

— Давай вначале посмотрим, а потом будем делать выводы,— продолжал Квентин.— Если вдруг увидим, что влипли во что–то не то, всегда можно развернуться и уйти.

— Куда ты денешься с корабля, летящего где–то над Синим Разделом?

— Ты слишком сильно волнуешься.

— Конечно. А ты волнуешься слишком слабо.

Квентин заулыбался:

— Правильно. Но тот, кто волнуется слабо, чувствует себя лучше, чем тот, кто волнуется сильно.

Вот вам весь Квентин: никогда особо не задумывается о том, что может случиться, всегда живет настоящим. Трудно спорить с тем, кто все время счастлив, а Квентин как раз из таких. Солнце светит, есть возможность прошагать десять миль — и он доволен. И неважно, что приближается гроза, а на дороге могут подкарауливать гномы–охотники. По мнению Квентина, плохое случается оттого, что о нем много думаешь.

Больше Бек по дороге домой об этом не говорил. Он не собирался переубеждать Квентина и не был уверен, что нужно это делать. Его брат прав: надо посмотреть, как станут развиваться события.

Солнце уже село, горы окутывались сизым туманом, и вдали, наконец, показался город Лия. Братья вышли из леса и стали спускаться по пологому склону перед плоскогорьем, на котором лежала Лия, окруженная долинами с востока и юга, а с запада — Раппахалладроном и лесом Дальна. Центр Лии был застроен плотно, но ближе к окраинам лежали поместья и фермы, принадлежащие горожанам. Во времена Алланона Лия была монархией, и династия Ли правила непрерывно в течение девятисот лет. Но постепенно монархия распалась, и горы подпали под власть Федерации. И только в последние пятьдесят лет Федерация отступила к Преккендорранскому плоскогорью, и правление в городе перешло к совету старейшин. Коран Ли, как представитель одной из самых славных и знатных горских семей, получил в совете место и недавно был избран первым министром. Должность эту он принял неохотно, но, исполняя свои обязанности, прилагал все силы, стараясь оправдать доверие своего народа.

Квентин считал, что делами управления должны заниматься старики. Город Лия, по его мнению, был каплей в океане. Мир такой огромный, в нем так много всего происходит, а события в Лии никого за пределами города даже не интересуют. Целые народы никогда не слышали об их горах. Если он хочет повлиять на будущее Четырех Земель, а может быть, и стран, лежащих еще дальше, он должен покинуть дом и отправиться в большой мир. Он поговорил об этом с Беком, и тому захотелось просто расплакаться. Бек думал совсем иначе. Он не хотел влиять на остальной мир. Бек был вполне всем доволен и здесь. Стремление Квентина вырваться из Лии он считал навязчивой идеей, опасной и глупой. Но он вынужден был признать, что у Квентина в жизни есть хоть какая–то цель, а у него нет.

Они прошли фермы, пастбища, поместья и добрались до окраин собственно города. Дом семьи Ли находился на месте, где раньше стоял дворец, когда семья правила всеми горами. Дворец был разрушен, когда горы оккупировали войска Федерации, и, как говорили, его сжег сам Морган Ли в знак протеста. Как бы то ни было, отец Корана выстроил на этом месте обычный двухэтажный дом, с мансардными окнами, с глубокими нишами, роскошными наличниками и многочисленными каминными трубами. Старые деревья сохранились, перед домом и позади него были разбиты цветники, а от дверей дома к улицам вели выложенные камнем и увитые сверху плющом дорожки.

В окнах и по краям дорожек уже горели огни, придавая дому уютный вид. Подходя к нему, Бек вдруг подумал: когда в следующий раз он увидит его?

Ужинали Бек и Квентин со всей семьей, с Кораном, Лирой и четырьмя младшими детьми. Дети за ужином шумно обсуждали подробности своих приключений, в первую очередь охоту на кабана. Если судить по словам Квентина, то охота оказалась намного увлекательней, чем была на самом деле. Он потчевал младших братьев и сестер байками о том, как они едва избежали смерти от клыков и копыт десятка разъяренных кабанов. Коран покачивал головой, а Лира улыбалась. Обсуждение неожиданного появления Странника было отложено на потом.

Когда ужин закончился, и Лира отвела младших детей спать, Бек оставил Квентина с отцом наедине поговорить о друиде, а сам надолго залез в ванну, чтобы смыть с себя дорожную грязь. Он залез в горячую воду, позабыл о всех тревогах, закрыл глаза и отдыхал. После ванны он пошел в комнату к Квентину и застал брата сидящим на кровати и задумчиво рассматривающим старый меч.

Квентин поднял взгляд:

— Отец говорит, что мы можем ехать.

Бек кивнул:

— Я не сомневался. Странник не стал бы нас обманывать. — Бек смахнул со лба прядь мокрых волос. — Отец не объяснил тебе, почему он теперь вдруг разрешил нам уехать?

— Он сказал, что обязан друиду за какую–то давнюю услугу. Но не сказал какую. Вообще–то он тут же перевел разговор. — Квентин задумался. — Но он не был встревожен ни тем, что мы уезжаем, ни тем, что приходил Странник. Он казался скорее… каким–то целеустремленным. По нему трудно было сказать, Бек. Он был очень серьезен в отношении этого предприятия, — спокоен, но серьезен. Напомнил, чтобы я не забыл взять меч. — Квентин посмотрел на оружие, которое держал в руках. — Я все сижу и смотрю на него. — Он улыбнулся. — Я все думаю, что, если присмотрюсь внимательнее, вдруг что–нибудь разгляжу. Может быть, меч заговорит со мной, расскажет секрет своего волшебства.

— Думаю, тебе надо сделать так, как сказал Странник. Надо подождать, пока не настанет необходимость, и тогда сам увидишь, как действует меч. — Бек сел рядом с Квентином на кровать. — Странник был прав. Меч в превосходном состоянии. Ни единого пятнышка. Ему несколько сотен лет, а он как новый. Без волшебства тут не обошлось.

— Скорее всего. — Квентин осмотрел клинок с обеих сторон, провел рукой по его гладкой поверхности. — Мне немного не по себе. Если он действительно волшебный, то как я узнаю, что и когда с ним надо делать?

Бек усмехнулся:

— Когда это ты сомневался в том, что и когда надо делать? Ты уже с самого рождения все знаешь, Квентин.

— А ты с самого рождения в два раза умнее меня и сообразительнее, — ответил брат, и слова его не были насмешкой. Он посмотрел на Бека своим спокойным, открытым взглядом. — Я знаю, в чем моя сила и в чем моя слабость. На этот счет я могу быть откровенен. Я знаю, что я поспешно за все хватаюсь, как, например, за эту возможность отправиться в экспедицию. Иногда все получается хорошо, а иногда нет. И чтобы меня не занесло слишком далеко, я полагаюсь на твою помощь.

Бек пожал плечами.

— Всегда рад удержать тебя от поспешности, — сказал Бек и улыбнулся.

— Только не забудь об этом.— Квентин снова посмотрел на меч. — Я могу не увидеть, что надо делать, могу не разобраться в событиях, так что рассчитываю на тебя. Этот меч… вполне возможно, что волшебный и может творить чудеса. Вполне возможно, он умеет спасать человеку жизнь. Но возможно, он, как и само волшебство, может творить и зло. Ведь волшебство какое? Оно может быть и плохим, и хорошим. Я не хочу причинять зло. Не хочу натворить бед.

Для Квентина это было очень глубокое замечание, и Бек подумал, что его брат явно себя недооценивает. Как бы то ни было, Бек кивнул.

— А теперь отправляйся в ванную, — сказал Бек, встав и направившись к двери. — Я не могу нормально соображать, когда от тебя так воняет!

Он пошел к себе в комнату и стал собираться в дорогу. Выйдут они рано утром. Им потребуется неделя, чтобы найти Трулза Рока и затем добраться до Арборлона. И сколько они потом еще проведут в пути? Что там будет, в чужих землях, по ту сторону Синего Раздела? Будет там жарко или холодно, сухо или сыро? Он в отчаянии оглядел комнату, снова вдруг вспомнив о том, как мало он знает о предприятии, в которое впутался. Но такие мысли делу не помогают, так что он их отбросил и снова взялся за работу.

Он уже почти закончил сборы, когда в дверях появился Коран Ли, задумчивый и серьезный.

— Нам надо поговорить, Бек.

Не дожидаясь ответа, он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Какое–то время он постоял в нерешительности. Затем подошел к лавке, на которой Бек раскладывал свою одежду, подвинул ее и сел.

Бек удивленно на него посмотрел, все еще держа в руках рубашку, которую он складывал, чтобы уложить в свой рюкзак.

— Что такое? Что–нибудь случилось?

Коран Ли покачал своей седой головой. Он все еще был видным мужчиной, сильным, в хорошей физической форме, несмотря на то, что ему уже было пятьдесят. Его взгляд всегда был приветлив, и Коран всегда был готов улыбнуться. В Лии его любили, он пользовался всеобщим уважением в городе. Коран не оставлял без внимания даже самых незначительных дел, какие другой бы проигнорировал. Если кому–то нужна была помощь, Коран Ли раньше всех начинал искать того, кто бы мог помочь, а если не находил, то помогал сам. Своих детей он воспитывал ласковым словом и мягким принуждением, и Бек не помнил, чтобы он когда–либо повысил голос. Если бы Бек мог выбрать себе отца, он выбрал бы Корана.

— Я не переставал размышлять, с тех пор как ко мне пришел Странник и рассказал, что он задумал. Ты кое о чем не знаешь, Бек. Об этом никто не знает, даже Квентин, — знаю только я и Лира. Я все ждал момента рассказать тебе, и мне кажется, ждать больше нельзя. — Он сел прямо и положил ладони на колени. — Тебя принес сюда не твой отец. Принес тебя Странник. Он сказал, что твой отец умер, ты остался один, и Странник попросил взять тебя. На самом деле я не был близко знаком с Хольмом Рау. Когда тебя принесли, я не видел его уже больше десяти лет. Я не знал, что у него есть дети. Я даже не знал, что у него была жена. Мне показалось очень странным то, что твой отец решил послать тебя ко мне, но Странник убедил меня, что так было нужно. — Коран снова покачал головой. — Странник умеет убеждать. Я спросил, почему твой отец доверил тебя ему. Друид сказал, что выбора не было. Рядом никого не оказалось. Так что Хольму пришлось довериться Страннику.

Бек положил рубашку, которую держал.

— Я знаю, как он умеет убеждать. Сам это почувствовал. Как он уговорил тебя отпустить нас?

Коран Ли улыбнулся:

— Он рассказал мне, думаю, то же самое, что и вам: что вы оба нужны ему, что от этого зависят жизни людей, что этого требует будущее Четырех Земель. Он сказал, что вы уже выросли и вправе сами принимать решения, но я все–таки должен дать вам на это разрешение. Эти слова мне не понравились, но я вынужден признать, что он прав. Ты уже почти взрослый. А Квентин уже взрослый. Больше я не могу вас удерживать. — Он пожал плечами. — Думаю, друид прав. Может быть, от вас действительно зависят жизни людей. Я должен разрешить вам выяснить, так ли это.

Бек кивнул.

— Мы будем осторожны, — заверил он Корана. — Мы будем заботиться друг о друге.

— В этом я не сомневаюсь. Мне будет спокойнее, если вы отправитесь вдвоем. Лира считает, что вам вообще не нужно уезжать, но это потому, что она — мать. Матери всегда так считают.

— Меч Квентина и вправду волшебный? Он на самом деле может действовать так, как сказал Странник?

Коран вздохнул:

— Не знаю. Так говорит наше семейное предание. Странник в этом уверен.

Бек сел напротив Корана на край кровати.

— Мне кажется, мы поступаем неправильно, отправляясь в экспедицию. Мы не знаем всего, не можем даже оценить опасность. Но я могу обещать, что никаких глупостей мы не совершим.

Коран кивнул:

— Такие обещания давай осторожнее, Бек. Иногда их трудно сдержать. — Он помолчал. — Я должен сказать тебе еще кое–что. У меня остались некоторые вопросы. Я ведь только со слов друида знаю, что отец твой — Хольм Рау и что он просил отдать тебя в мою семью. Позднее я попытался проверить, но никто не смог сообщить мне ни где умер Хольм Рау, ни когда он умер. О нем никто ничего не знал.

Бек удивленно посмотрел на Корана, затем сказал:

— Значит, моим настоящим отцом может быть кто–то другой?

Коран Ли пристально на него посмотрел:

— Ты мне как родной, Бек. Я люблю тебя так же, как и своих детей. Я постарался дать тебе хорошее воспитание. Я и Лира. Теперь, когда мы вот–вот расстанемся, я не хочу, чтобы между нами оставались какие–то тайны. — Он встал.— Собирай вещи.

Коран пошел было к двери, но вдруг передумал и вернулся. Он положил свои сильные руки на плечи Беку и крепко обнял его.

— Береги себя, сынок, — прошептал он.

Он ушел, а Бек был вынужден заключить, что его прошлое столь же неизвестно, как и будущее.