Ведьма Ильзе

Глава 9

В горах, густо поросших лесом, Бек Рау крался сквозь высокую траву у края поляны и прислушивался к звукам, которые издавал кабан, копающий рылом землю у другого края. Бек замер, когда ветер изменился, и стал ждать, пока снова не окажется на подветренной стороне от кабана. Он прислушался, стараясь определить, где сейчас кабан. Где–то слева в лесу притаился Квентин Ли. Становилось уже поздно, солнце клонилось к западу, и через час уже стемнеет. Бек и Квентин целый день выслеживали кабана, продирались за ним сквозь кусты и через лес, выжидая случая подстрелить его. Даже при самых лучших условиях вероятность их удачи была ничтожна: охотиться на кабана пешими, с луком и стрелами трудно и очень опасно. Но Рау и Квентина именно трудности и привлекали.

Нежный аромат молодой листвы и свежей травы смешивался с резким запахом земли и леса. Бек сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Кабана он не видел, и кабан, зрение у которого очень плохое, наверняка не видел Бека. Но у кабана острое обоняние, и, как только он почует Бека, ожидать от него можно чего угодно. Кабаны очень раздражительны и свирепы, и если встречаются с чем–то им непонятным, то могут как убежать, так и напасть.

Ветер снова изменился, и Бек быстро присел. Судя по хрюканью, кабан направлялся в его сторону. Бек был еще юношей, но скоро уже должен был стать мужчиной. Он был невысок и жилист, но, несмотря на свой малый рост, был очень проворен и силен. Квентин, который был на пять лет старше и уже считался взрослым, говорил всем, чтобы они не обманывались внешностью Бека — он намного крепче, чем кажется. Если вдруг случится драка, говорил горец Квентин, то он хотел бы, чтобы Бек Рау был рядом. Это было, конечно, преувеличение, но Беку было приятно. В особенности оттого, что говорил это Квентин Ли — его родственник, с которым никто не смел спорить.

Вложив в лук стрелу, Бек осторожно крался вперед. Он уже настолько приблизился к кабану, что чувствовал его запах. Это было не очень приятно, но означало, что скоро придется стрелять. Бек пошел вправо, на звуки кабана. Спустился ли Квентин со склона или уже подкрадывается к кабану сзади? По мере того как день близился к концу, тени деревьев вытягивались и наползали на поляну. Среди травы показалось щетинистое тело кабана, и Бек замер. Он медленно поднял лук и стал натягивать тетиву.

Но в следующий момент над головой промелькнула огромная тень, проскользив над поляной. Перепуганный кабан рванул прочь, визжа и взрывая землю. Бек выпрямился и прицелился, но успел только увидеть, как спина кабана исчезает в кустах и потом мелькает в лесу. Через несколько секунд на поляне было уже тихо.

— Черт, — проговорил Бек, опуская лук и зачесывая назад свои коротко стриженные темные волосы. Он посмотрел на другую сторону поляны. — Квентин?

Из лесу вышел высокий горец.

— Ты видел?

— Только зад. Его спугнула тень. Ты не разглядел, что это было?

Квентин уже вышел на поляну и пробирался среди высокой травы.

— Вроде какая–то птица.

— Таких больших птиц здесь не бывает. — Бек оглядел пустое небо. Он повесил на плечо лук и вложил стрелу в колчан. — Такие большие птицы живут на побережье.

— Может, она заблудилась. — Квентин безразлично пожал плечами. Он поскользнулся в грязи, чуть не упал и отборно выругался. — Может, нам лучше охотиться на куропаток?

Бек рассмеялся:

— Может, нам лучше охотиться на дождевых червей и ограничиться рыбной ловлей?

Квентин с досадой бросил лук и стрелы.

— Весь день потратили — и что получили? На поляне пусто. Хоть один из нас мог бы выстрелить. Кабан так шумел, что поднял бы и мертвых. Мы ведь его нашли! — Он вдруг весело улыбнулся: — У нас, по крайней мере, осталась вчерашняя куропатка, чтобы утолить голод, и бурдюк с холодным элем, чтобы успокоить нашу уязвленную гордость. Самое приятное на охоте, дружище Бек, — это поесть и выпить в конце дня!

Бек улыбнулся в ответ. Квентин подобрал свое оружие и пошел рядом с Беком туда, где они разбили лагерь. Квентин был высок и широкоплеч и свои длинные рыжие волосы завязывал сзади, на манер горцев. Бек, его родственник из долины, так и не принял горских обычаев, хотя почти всю жизнь прожил в семье Квентина. Неясность его происхождения подогревала в характере Бека независимость. Пусть он и не знает, кто он такой, зато он знает, кем он не является.

Его отец был дальним родственником Корана Ли, отца Квентина, но жил у Серебряной реки. Бек помнил только его угрюмое, волевое лицо. Он умер, когда Бек был еще маленьким, ему не было и двух лет. Отец обнаружил у себя смертельную болезнь и, понимая, что умирает, привел сына к своему родственнику Корану, чтобы тот его воспитал. Больше ему не к кому было обратиться. Матери у Бека не было, и Коран оставался самым близким родственником. Коран Ли рассказал Беку позднее, что его отец когда–то оказал ему большую услугу, так что он с радостью взял к себе Бека в знак благодарности.

В общем, хотя Бек и воспитывался как горец, на самом деле им не был и становиться не собирался. Квентин говорил, что это правильное отношение. Зачем пытаться казаться тем, кем, как тебе самому известно, ты не являешься? Если уж надо притворяться, так притворись кем–нибудь особенным. Беку эта мысль нравилась, но он пока не представлял, кем бы можно было притвориться. Об этом он говорил только с Квентином и еще не задумывался над этим вопросом. Может быть потом, когда это понадобится, он над этим подумает.

— Умираю от голода, — заявил Квентин, когда они шли по густому лесу. — Съел бы того кабана целиком, если бы он мне сейчас попался!

Его широкое волевое лицо было радостно и открыто, на нем всегда отражалось то, что было у Квентина на душе. Он никогда ничего не скрывал. В нем не было ни притворства, ни обмана. Квентин Ли принадлежал к тому типу людей, которые высказывают все начистоту и открыто проявляют свои чувства. Бек же был осмотрительнее в своих словах и в проявлении эмоций, он считал себя отчасти чужаком и поэтому старался быть осторожным. Но Квентин был весь нараспашку, и если это кому–то нравится — то все нормально, не нравится — тоже хорошо.

— Ты уверен, что это была птица? — спросил его Бек, которому все не давало покоя появление той огромной тени.

Квентин пожал плечами:

— Я видел ее только мельком. Как ты и сказал, она похожа на птицу с побережья. — Он задумчиво помолчал.— Хотел бы я на такой полетать.

Бек фыркнул:

— Тебе все хочется. Только подавай.

Квентин кивнул:

— Правильно. Но что–то хочется больше, а что–то меньше. А это как раз то, чего мне хочется больше.

— А я бы еще поохотился на того кабана. — Бек отстранил от лица ветку. — Еще бы две секунды…

— Брось! — Квентин в шутку толкнул Бека. — Завтра снова отправимся на охоту. У нас времени до конца недели. Рано или поздно подстрелим какого–нибудь кабана. Почему бы нет?

«Ну, — подумал Бек, — хотя бы потому, что кабаны быстрее, проворнее, сильнее и гораздо лучше умеют прятаться, чем мы — их отыскивать». Но он ничего не сказал, так как, если бы они добыли кабана сегодня, им бы пришлось ломать голову над тем, как убить остаток недели. Беку даже думать не хотелось, какие идеи могли бы прийти в голову Квентина.

Тени все сильнее обволакивали землю, солнце закатывалось за горизонт, и подступала ночь. В долинах и низинах начал собираться туман. Застрекотали сверчки и закричали ночные птицы. С Раппахалладрона повеяло холодом, и Бек поежился. Может, предложить завтра пойти на рыбалку для разнообразия. Это не такое захватывающее мероприятие, как охота на кабана, но зато больше вероятность успеха.

«Кроме того, — думал про себя Бек, — когда ловишь рыбу, можно подремать днем на солнышке. Можно мечтать, совершать в уме путешествия». Можно будет немного подумать о будущем, что неплохо, так как будущее свое он еще не обдумал.

— Вот она опять, — почти безразлично произнес Квентин, показывая вперед.

Бек посмотрел, но, несмотря на свое превосходное зрение, ничего не увидел.

— Что «опять»? — спросил он.

— Та птица, которую я видел. Которая пролетела над поляной. Рок — так они называются. Показалась над горой и снова исчезла.

— Роки не летают над сушей, — сказал Бек. «Если только ими не управляют Крылатые Всадники, — добавил он про себя. — Если так, то другое дело. Но что тут делать Крылатому Всаднику?»

В сумерках что угодно может показаться.

Квентин, казалось, его не слышал.

— Это рядом с нашим лагерем, Бек. Надеюсь, она не разорит наши запасы.

Они спустились со склона, пересекли долину и стали взбираться на другой склон, где находился их лагерь. Они прекратили разговор и, сосредоточившись на подъеме, стали внимательнее вглядываться в сгущающиеся тени. Солнце зашло, и лес был полон самых разных едва уловимых движений. Наступила вечерняя тишина, затишье, когда все обитатели леса словно ждали, кто первым издаст звук. Сами того не замечая, Бек и Квентин стали ступать тише.

Когда в этих горах темнеет, это значит, что наступает кромешная тьма, особенно если нет луны, как в эту ночь, и светят только звезды. Бек заметил, что почему–то начинает волноваться, ему казалось, что что–то не так, хотя ничего угрожающего или необычного он не видел. Бек и Квентин без происшествий дошли до поляны, где располагался их лагерь, не сговариваясь, остановились на краю и стали молча вглядываться в темноту.

Наконец Квентин тронул Бека за плечо и покачал головой. На вид все было нормально. Бек кивнул. Они вышли на поляну, прошли туда, где были сложены их припасы. Припасы были не тронуты. Проверив свое снаряжение, лежащее в развилке толстого клена, и, найдя его в полной сохранности, они вынули свои одеяла и расстелили их рядом с остывшим кострищем. Затем отвязали мешок с продуктами и спустили его на землю. Квентин начал разбирать продукты и посуду, собираясь готовить ужин. Бек вынул трут, чтобы разжечь костер из припасенного с утра хвороста.

Где–то поблизости громко прокричала ночная птица, полетевшая охотиться или искать себе пару. Бек поднял взгляд, огляделся и принялся разжигать огонь. Когда костер разгорелся, Бек пошел к краю поляны, чтобы собрать еще сухих веток.

Когда он разогнулся, то обнаружил, что стоит лицом к лицу с незнакомцем в черном одеянии. Незнакомец стоял всего в двух футах от него, почти совсем рядом, но Бек совершенно не слышал, как он подошел. Юноша замер, прижав к себе охапку хвороста, душа его ушла в пятки. Мысли заметались, ни на одной из них Бек не мог остановиться.

— Бек Рау? — негромко спросил незнакомец.

Бек кивнул. Под капюшоном нельзя было разглядеть лицо человека, но его низкий, грубый голос снимал тревогу. Страх немного улегся.

Квентин заметил, что с Беком что–то неладное. Он отошел от костра и стал вглядываться в темноту.

— Бек? С тобой все в порядке? — Он подошел ближе. — Кто там?

— Квентин Ли? — спросил его незнакомец.

Горец не остановился, и рука его легла на рукоятку привешенного к поясу ножа.

— Кто вы?

Незнакомец подождал, пока горец не подойдет к Беку.

— Меня называют Странником, — ответил он. — Вы обо мне слышали?

— Друид? — Пальцы Квентина все еще сжимали рукоять ножа.

— Он самый. — Странник откинул капюшон, и свет костра осветил его бородатое лицо. — Я пришел попросить вас об одной услуге.

— Услуге? — Тон Квентина был недоверчив. — Нас?

— Ну, в частности, тебя, но, поскольку и Бек здесь, я попрошу вас обоих. — Он посмотрел на костер. — Мы не можем поговорить сидя? Поесть у вас ничего нет? Я сегодня проделал долгий путь.

Они вышли из темноты и уселись вокруг костра. Бек внимательно рассматривал друида, словно пытаясь определить его размеры. Странник был высок и угрюм, у него были длинные волосы и борода и узкое, с резкими чертами, обветренное и обгоревшее на солнце лицо. Он не казался ни старым, ни молодым. Правой руки не было чуть выше локтя, и рукав рубахи был подобран. Но, даже несмотря на отсутствие руки, в нем чувствовалась сила и уверенность, а во взгляде безошибочно читалось предупреждение, что шутить с этим человеком не стоит. Друид сказал, что искал их, но явно не спешил начинать разговор. Взгляд его был направлен в темноту за костер, словно он за чем–то наблюдал.

Но еще больше, чем внешность, Бека интересовала история жизни друида. Он усиленно старался вспомнить все, что знал про Странника. Друид живет в замке в древнем Параноре вместе с призраками своих предков и товарищей. Говорят, что он преемник и прямой потомок Алланона, что он жил еще во времена прапрадеда Квентина, Моргана Ли, и самой знаменитой эльфийской королевы Рен Элессдил и что он вместе с ними воевал против Порождений Тени. Если все это правда, тогда друиду больше ста тридцати лет. Никого не осталось в живых из тех времен, и было удивительно, что друид пережил всех обычных людей.

Бек много знал о друидах. Он специально ими интересовался, так как семья Ли имела с ними давние связи. Со времен Чародея–Владыки кто–нибудь из этого рода всегда принимал участие в предприятиях друидов. Большинство людей опасались друидов, но горцы были на их стороне. Если бы не было друидов, считали они, люди Четырех Земель жили бы намного хуже.

— Вы сказали, что проделали сегодня долгий путь, — нарушил молчание Квентин. — Где вы были?

Странник посмотрел на него:

— Сначала в горах Зубы Дракона. Потом в Лии.

— Это был ваш рок? — спросил Бек, который, наконец, обрел дар речи.

Странник взглянул на него:

— Не мой. Обсидиан принадлежит Крылатому Всаднику по имени Предд. Он сейчас подойдет. Он устраивает свою птицу на ночлег. — Друид чуть помолчал. — Вы ведь нас видели?

— Вообще–то, только вашу тень, — сказал Квентин, раскладывая на сковородке копченую рыбу. Он обвалял ее в муке и специях и полил сверху элем для вкуса. — Мы охотились на кабана.

Друид кивнул:

— Твой отец мне сказал.

Квентин поднял на него взгляд:

— Мой отец?

Странник вытянул ноги и откинулся, оперевшись на руку.

— Мы знакомы. С кабаном повезло?

Квентин снова занялся рыбой. Он покачал головой:

— Нет, вы его спугнули. Он убежал от тени рока.

— Ну, прошу прощения. Хотя, с другой стороны, мне важнее было с вами поговорить, чем смотреть на то, как вы стреляете в кабана.

Бек удивленно на него посмотрел. Он что, хочет сказать, что нарочно спугнул кабана, что рок пролетел не случайно? Он быстро взглянул на Квентина, чтобы увидеть его реакцию, но внимание Квентина привлек шум чьих–то шагов.

— А вот и наш друг, Крылатый Всадник,— сказал Странник, вставая.

К костру подошел охотник Предд, худощавый, жилистый эльф с мозолистыми руками и зорким взглядом. Друид представил его Квентину и Беку, и Предд кивнул им. Он сел напротив Странника. Друид несколько минут поговорил о Крылатом Братстве и о роках, рассказал о том, как они важны для эльфов Западной Земли, после чего спросил Квентина о семье. Пока шла беседа, Квентин приготовил рыбу, поджарил хлеб и достал пучок зелени. Все это время Бек внимательно наблюдал за Странником и думал, что может означать эта встреча, о какой услуге хочет попросить их друид, откуда он знает Корана Ли, какую роль во всем этом играет Крылаты й Всадник и над другими подобными вопросами.

Все поели, запили еду холодной родниковой водой, помыли тарелки, и только тогда Странник перешел к делу.

— Я хочу, чтобы вы отправились со мною в путешествие, — начал друид, отхлебывая из кружки эль, который налил ему Квентин. — Вы оба. Путешествие будет долгим и опасным. Вернемся мы только через несколько месяцев. Нам придется пересечь Синий Раздел и найти страну, которую никто из нас еще не видел. Там нам надо будет отыскать сокровище. У нас есть карта с указаниями, как его искать. Но за сокровищем охотится кое–кто еще. Она очень опасна и пойдет на все, чтобы опередить нас.

Не было ни вступления, ни плавного перехода. Странник говорил непринужденно, словно они обсуждали прогулку на плотах по Раппахалладрону. Бек Рау никогда не покидал горы, и вот теперь кто–то пришел и хочет, чтобы он отправился на другой конец света. Бек едва верил тому, что слышит.

Первым заговорил Предд.

— Она? — удивленно спросил он.

Странник кивнул:

— Наша главная противница — очень сильная колдунья, которая называет себя ведьма Ильзе. Она — протеже колдуна, известного как Моргавр. Эти слова взяты из языка, который был в ходу в мире фей, а сейчас почти забыт. Ее имя означает Певунья . Его же имя означает Предсмертное видение или что–то в этом роде. Они живут в Западной Земле, в Диких Дебрях, и далеко оттуда не отходят. Как ведьма Ильзе узнала о карте и нашем путешествии — я не знаю. Но на ней уже лежит вина за смерть по крайней мере двоих людей. — Друид помолчал. — Вы о ней слышали?

Бек и Квентин недоуменно переглянулись, но Крылатый Всадник покачал головой и проговорил:

— От нее лучше держаться подальше.

— Не можем себе этого позволить.— Странник сел, скрестив ноги, и наклонился вперед.— Один из убитых ею — Аллардон Элессдил, эльфийский король. Если она решилась убить даже его, чтобы помешать нам отправиться на поиски, то любого из нас она убьет без колебания. Но кто предупрежден, тот вооружен.— Странник посмотрел на Квентина и Бека.— Другой убитый — это тот, у кого была обнаружена карта. Крылатый Всадник подобрал его в Синем Разделе всего неделю назад. С этого все и началось. Тот человек был старшим братом Аллардона Элессдила — Каэлем. Тридцать лет назад он предпринял экспедицию, подобную той, что планируем мы. Его экспедиция пропала. И люди, и корабли исчезли бесследно. Но, судя по карте, бывшей у него, экспедиция, по всей видимости, нашла что–то очень важное. Что именно, нам и предстоит выяснить.

— Значит, мы отправимся по морю на другой конец Синего Раздела за сокровищами? — недоверчиво спросил Квентин.

— Не по морю, горец, — ответил друид, — а по воздуху.

Наступило молчание. В костре потрескивали ветки.

— На роках? — спросил Квентин.

— На корабле.

Снова наступило молчание. Удивился даже Предд.

— Но зачем мы вам нужны? — спросил наконец Бек.

— На это есть несколько причин.— Странник пристально посмотрел на юношу: — Потерпи немного и выслушай. Я никому этого еще не говорил. Я и сам еще не совсем разобрался в карте, там еще многое предстоит расшифровать. Мне нужен кто–то, с кем я смогу обсудить свои соображения, кто–то, кому я смогу доверить свои мысли. Мне нужны люди сообразительные, усердные, способные и смелые. Охотник Предд из таких людей. И мне кажется, что ты и Квентин — тоже.

Бек волновался все сильнее и сильнее. Друид продолжал:

— Чем полезен Предд — очевидно. Он бывалый летчик, и я хочу, чтобы наше судно сопровождали несколько Крылатых Всадников. Предд будет ими руководить, если, конечно, согласится. На этой должности ему придется самостоятельно принимать решения, действуя по обстоятельствам, а не ждать от меня распоряжений. — Говоря все это, друид пристально смотрел на Бека. — Чем полезен Квентин — тоже очевидно, хотя он этого еще и сам не понимает. Квентин — из рода Ли, старший сын, наследник волшебной силы. Мне некого больше пригласить в экспедицию, у кого было бы столько же волшебной силы. Раньше мы могли бы положиться на эльфийские камни, но они пропали вместе с экспедицией Каэля Элессдила. У ведьмы Ильзе есть сообщники, обладающие собственной волшебной силой. Кроме того, в экспедиции мы наверняка столкнемся и с иными формами волшебства. В одиночку со всем этим справиться трудно. Квентин должен мне помочь.

Горец смотрел на друида, словно тот бредит.

— Вы что, имеете в виду тот старинный меч, который дал мне отец, когда я стал считаться мужчиной? Это же просто символ! Меч Ли, передающийся из поколения в поколение. Его носил еще мой прапрадед Морган, когда воевал против Федерации за свободу дворфов. Все знают эти рассказы, но чтобы… чтобы…

Квентин не знал, что сказать, он недоуменно помотал головой и посмотрел на Бека, словно ища поддержки.

Снова заговорил Странник:

— Ты хорошо помнишь то оружие, Квентин? Ты ведь держал его в руках? Когда ты вынимал его из ножен, ты ведь наверняка обратил внимание, что меч в превосходном состоянии. А ведь ему несколько сотен лет. Чем ты это объяснишь, если не волшебством?

— Но он ведь ничего не может делать! — в отчаянии воскликнул Квентин.

— Ты пытался вызвать волшебство и не смог?

Горец вздохнул:

— Звучит глупо, но пытался. Я ведь слышал рассказы, и мне хотелось посмотреть, есть ли в них правда. Честно говоря, меч мне очень нравится. Баланс превосходный. И он действительно кажется совсем новым. — Квентин помолчал. На его лице читались сомнение и робкая надежда. — Он на самом деле волшебный?

Странник кивнул:

— Но он не творит волшебство по чьей–либо прихоти. Он действует только при необходимости. Нельзя пробудить его магию просто из любопытства. Обладателю меча должна грозить опасность. Его волшебная сила исходит от Алланона и теней друидов, которые предшествовали ему. Эту волшебную силу нельзя применить по произволу. Меч Ли очень полезен, но узнаешь ты это, только когда тебе придется вступить в борьбу с темными силами.

Квентин Ли ударил каблуком сапога о землю:

— Значит, если я пойду с вами, у меня будет возможность испробовать меч?

Друид не стал отвечать.

— Я так и думал. — Квентин внимательно посмотрел на свой сапог, затем взглянул на Бека: — Настоящее приключение, брат. Поинтереснее, чем охота на кабана. Как думаешь?

Бек немного помолчал. Он еще сам ни в чем не разобрался. Квентин был более доверчив, скорее верил словам, особенно если ему хотелось верить. Он уже несколько лет просил разрешения присоединиться к Свободнорожденным, чтобы воевать с Федерацией, но отец все не давал согласия. Квентин обязан был заботиться о семье и доме. Как старший сын, он должен был помогать воспитывать своих братьев, сестер и Бека. Квентину хотелось объездить все Четыре Земли, увидеть мир. Но пока ему не позволялось уходить за пределы гор.

И вот сейчас вдруг ему предоставлялась возможность добиться того, чего он так долго хотел. Бек тоже волновался. Но он, в отличие от Квентина, не кидался очертя голову в неизвестность.

— Бек, наверное, хочет знать, а зачем он понадобился мне? — сказал Странник, снова пристально посмотрев на юношу.

Бек кивнул:

— Хочу.

— Тогда объясню. — Друид снова сел, наклонясь вперед. — Ты мне нужен совсем по другой причине, нежели Предд и Квентин. Для меня главное — твой характер и твой образ мыслей. Ко всему, что ты сейчас услышал, ты отнесся со здравым скептицизмом. И это хорошо. Прежде чем поверить во что–либо, ты вначале это обдумаешь. Ты все взвешиваешь и сравниваешь. Для дела, которое нам предстоит, эти качества очень важны. Мне в этом путешествии нужен юнга. Человек, который мог бы, не вызывая подозрений, ходить куда угодно и когда угодно. Человек, чье присутствие всюду естественно, который все слышит и замечает. Нужен кто–то, кто следил бы за всем и мне докладывал, а при необходимости мог бы что–нибудь выяснить. Мне нужна в помощь пара глаз и пара рук. А ты знаешь, когда и как применять свои глаза и руки.

Бек нахмурился:

— Вы только что меня увидели, откуда вы все это знаете?

Друид с упреком сжал губы:

— Это мой долг — знать, Бек Рау. Может быть, я в тебе ошибся?

— Может быть. И что делать, если ошиблись?

Друид улыбнулся:

— Почему бы не проверить?

Сказав это, Странник отвернулся.

— И еще, — произнес он, обращаясь теперь ко всем. — Нельзя сказать заранее, что потребуется от людей, которые отправятся в путешествие. От них могут потребоваться качества, не ведомые никому. На нас будут влиять события, но как — я не могу предугадать. Мы возьмем с собой человек сорок. Мне хотелось бы надеяться, что испытание выдержат все, но этого не будет. Кто–то выдержит, а кто–то подведет в самый ответственный момент. Это в природе вещей. Ведьма Ильзе попытается помешать нам отправиться в экспедицию, а если это ей не удастся, то будет мешать нам достичь цели. Кроме того, она может оказаться не самым страшным врагом. Так что нам придется полагаться на свои силы и на тех, кого мы сочтем надежными. Трудности велики, но я верю в вас. — Странник снова отклонился назад. Лицо его было непроницаемо. — Ну что? Идете со мной?

Первым заговорил Предд:

— Я с тобой с самого начала, Странник. И пойду до конца. А про то, насколько надежным я буду, — постараюсь не подвести. Но одно я знаю точно: я могу подобрать таких Крылатых Всадников, какие тебе нужны.

Странник кивнул:

— Большего я и не прошу. — Друид посмотрел на Квентина и Бека: — Вы?

Квентин и Бек переглянулись.

— Что скажешь, Бек? — спросил Квентин. — Давай пойдем.

Бек помотал головой:

— Не знаю. Твой отец может не позволить…

— Я с ним уже поговорил, — перебил его Странник. — Он разрешил вам отправиться со мною, если вы сами захотите. Разрешил обоим. Но окончательное решение только за вами.

В этот момент Бек Рау увидел свое будущее, словно оно уже сделалось настоящим. Увидел не конкретные события, не места, в которых побывает, не существ, с которыми столкнется. Он увидел те перемены, которые в нем произойдут во время этой экспедиции. Многие из них будут бесповоротны. В такой экспедиции столько всего случится, что никто из возвратившихся — а он прекрасно понимал, что вернутся не все, — никто не будет прежним…

— Бек? — негромко переспросил Квентин.

…Сюда он пришел из ниоткуда, он — чужак, которого приютили в горской семье. Он — путешественник уже просто потому, что пришел сюда из других мест и из другой семьи. Да и сама жизнь — дорога, которую все равно придется пройти, останется ли он здесь или отправится в какое–то другое место. Для Квентина выбор всегда был прост. Для Бека он был не так прост, но уйти от него было нельзя.

Он взглянул на друида по прозвищу Странник и кивнул:

— Ладно, пойду.