Ведьма Ильзе

Глава 15

Лежащий среди зловещих Диких Дебрей поселок Угрюмый Угол был залит светом и полон шума. Завсегдатаи пивных и притонов вывалили на улицу, празднуя без всякого повода. Все они были потеряны как для себя, так и для тех, кто когда–то знал их. Угрюмый Угол был последней ступенью на лестнице, ведущей вниз, последним прибежищем тех, кому уже некуда было идти. Если приезжий обратится к кому–нибудь из местных жителей с вопросом, то совсем не обязательно, что он получит ответ, — вместо этого у него запросто могут отнять кошелек или перерезать горло. Драки здесь возникали постоянно и без всякого особого повода. Самое важное правило поведения здесь — не лезть в чужие дела.

Даже Предд, которому доводилось бывать в разных переделках, остерегался жителей Угрюмого Угла.

Когда–то Угрюмый Угол был сонной деревушкой, приспосабливавшейся к запросам охотников и звероловов, промышлявших в малоисхоженных Диких Дебрях. Деревушка была отдаленной и многие годы не могла привлечь других клиентов. Но охота приносила мало денег, а азартные игры — много, и постепенно характер деревушки начал меняться. Эльфы стали сторониться ее, но зато жители Южной Земли и скитальцы нашли, что для их целей местоположение ее превосходно. Люди, бежавшие от своего прошлого, от рухнувших надежд и постоянных разочарований; люди, которым было тесно в рамках закона, искавшие свободы, при которой верх берет самый сильный и проворный; люди, отчаявшиеся и надеявшиеся вновь обрести способ существования, но уже отбросив мораль, — все эти люди, в конце концов, оказывались в Угрюмом Углу. Кто–то, пробыв там немного, уходил. Некоторые задерживались надолго. А те, кому выжить не удавалось, — оставались там навсегда.

При свете дня это был захудалый сонный поселок с обшитыми вагонкой домами, грунтовой дорогой с глубоко наезженными колеями, с темными переулками. В это время суток все жители спали дома и ждали ночи. Дикие Дебри со всех сторон окружали поселок, лес и густой кустарник постоянно подступали и грозили совершенно его поглотить. Все постройки в поселке казались времянками, словно их построили на скорую руку за несколько дней, а к концу недели вполне могли снести. Жителям не было дела до самого поселения, их интересовало только то, что от него можно взять. Угрюмый Угол производил впечатление запертого в клетку голодного зверя, который только и ждет возможности вырваться.

Предд осторожно шел по улицам, стараясь держаться подальше от света и не подходить к группам людей, стоящих у пивных. Он был Крылатым Всадником и предпочитал открытые пространства. Он был разумным человеком, который уже бывал в Угрюмом Углу и в подобных местах и знал, чего здесь можно ожидать.

Он замедлил шаг и наконец остановился у входа в переулок, где трое человек избивали дубинками четвертого, шарили в его одежде и искали кошелек. Тот, кого били, умолял не убивать его. Лицо и руки его были в крови. Один из грабителей посмотрел на Предда, своим жестоким взглядом оценивая, насколько сильным противником может оказаться Крылатый Всадник. Предд сделал так, как его учили. Он, не отводя взгляда сразу, посмотрел на того человека, показывая, что не боится, затем отвернулся и пошел дальше.

Угрюмый Угол не место для слабохарактерных и тех, кто хочет отвратить мир от порока. Такие не выживут здесь, где царит жестокость и ненависть. Здесь каждый либо хищник, либо чья–то добыча, третьего не дано. Предд чувствовал гнетущую атмосферу безнадежности и отчаяния.

Он покинул центральную часть поселка с его ярким светом и громким шумом и пошел среди лачуг, где обитали те, кто нашел свое убежище в дурманящем зелье. Существа, обитавшие здесь, никогда не выходили из своих, созданных ими, миров. Проходя мимо, Предд чувствовал вонь химических препаратов. Он чувствовал запах пота и испражнений. Все нужное им для бегства от мира было бесплатно. После того как они отдали все свое имущество.

Крылатый Всадник огляделся по сторонам, убедился, что за ним не следят, и свернул на тропинку, уходившую в лес. В скором времени тропинка привела к домику, стоящему среди рощицы, где росли ясени и вишни. Домик был аккуратным и ухоженным, под окнами висели цветочные ящики, а вокруг был разбит садик. Маленькая усадьба была островком покоя среди общего гама. В окне горел свет. Крылатый Всадник подошел к двери, прислушался, затем постучал.

Дверь открыла полная женщина с плоским лицом и коротко стриженными седеющими волосами. Возраст ее определить было нельзя: словно она, выйдя из детства, не собиралась менять свой облик до глубокой старости. Женщина равнодушно посмотрела на Предда, словно он одна из тех пропащих душ, которые встречаются каждый день.

— Я не сдаю комнат. Спрашивай в другом месте.

Он помотал головой:

— Мне не нужна комната. Я ищу женщину по прозвищу Гадючья Грива.

Толстуха усмехнулась:

— Ты опоздал. Она умерла пять лет назад. Кажется туда, откуда ты явился, новости доходят медленно.

— Ты уверена, что она умерла? Это точно?

— Мертва, как вчерашний день. Я ее вон там закопала. На глубину в шесть футов. В стоячем положении, чтобы она могла приветствовать тех, кто попробует ее откопать. — Она опять ухмыльнулась. — Хочешь попытаться?

Он не обратил внимания на ее вопрос.

— Ты была ее ученицей?

Женщина рассмеялась:

— Едва ли. Я была ее служанкой и экономкой. К тому, чем занималась она, у меня не было склонности. Но я хорошо ей служила, и она меня достойно отблагодарила. Ты ведь ее знал?

— Только по слухам. Ясновидица. Колдунья. Немногие решались бросить ей вызов. Думаю, даже сейчас никто не решится сделать это.

— Решаются. Дураки и совсем отчаянные. — Женщина поглядела на горящие огни поселка и покачала головой. — Они до сих пор сюда иногда приходят. Нескольких я похоронила, тех, которые меня не послушали и не оставили ее в покое. Но у меня нет ее способностей. Я делаю лишь то, для чего меня сюда взяли: присматриваю за домом. Дом и то, что находится в нем, теперь принадлежит мне. Но я все равно присматриваю за всем ради нее.

Женщина посмотрела на Предда, ожидая его слов.

— А кто теперь предсказывает будущее в Угрюмом Углу? — спросил он.

— Шарлатаны. Воры, которые обирают до нитки и своими предсказаниями посылают на гибель. Они появились тут, когда она умерла. — Женщина плюнула на землю. — Всех их разоблачат и сожгут живьем.

Предд колебался. Ему надо быть осторожным. Эта женщина крепко держится за свое наследство и помогать не настроена. Но ему надо выведать у нее необходимые сведения.

— Гадючью Гриву никто не сможет заменить, — грустно согласился он. — Если только она сама не выбрала себе преемницу. У нее была когда–нибудь ученица?

Женщина долго с подозрением смотрела на Предда. Затем грубо провела рукой по своим коротким волосам.

— Кто ты?

— Посланник, — ответил он. — Но человек, пославший меня, хорошо знал твою хозяйку и разделял ее страсть к волшебству и тайнам. Он тоже прожил очень много лет.

Лицо ее сморщилось, словно смяли лист бумаги, и она сложила на груди свои мощные руки.

— Он здесь?

— Недалеко. Он предпочитает оставаться незаметным.

Она кивнула:

— Знаю, о ком ты говоришь. Но все равно назови его имя, чтобы я поверила, что ты от него.

Крылатый Всадник кивнул:

— Его зовут Странник.

— Ха! — Глаза засветились от радости. — Хваленому друиду тоже иногда нужна помощь! Вот какой она была знаменитой, как ее уважали! — Она говорила торжественно и самодовольно. — Она, если бы пожелала, тоже могла бы быть членом его ордена. Но она хотела оставаться простой ясновидицей.

— Так, значит, — мягко настаивал Предд, — теперь, когда ее нет, ему можно обратиться к кому–то еще?

Наступило молчание, и женщина внимательно глядела на эльфа и думала. Кое–что она знала, просто не хотела рассказывать. Он терпеливо ждал.

— Была одна, — сказала она наконец, но произнесла эти слова так, словно они были ей противны. — Только одна. Но она не подошла. У нее в характере был один порок, и она зря растрачивала свой дар. Хозяйка давала ей возможность избавиться от этой слабости, и каждый раз девушка подводила ее. В конце концов, девушка ушла.

— Значит, девушка… — осторожно повторил Предд.

— Очень молодая. Почти ребенок. Но… взрослая. Словно в детском теле живет взрослый человек. Серьезная и скрытная, что хорошо, но очень эмоциональная — а это уже плохо. Очень одаренная. Она отчетливо видела будущее, хорошо предсказывала события. — Женщина снова плюнула на землю. — Очень одаренная. Не просто ясновидица. Все это ей во вред.

Крылатый Всадник смутился:

— Что ты имеешь в виду?

Женщина злобно посмотрела на него и покачала головой:

— Мне незачем об этом говорить. Если тебе так интересно, спроси ее сам. Зовут ее Райер Орд Стар. Она живет недалеко. Могу рассказать, как к ней добраться. Будешь слушать?

Предд выслушал, как добраться до той девушки, и поблагодарил женщину. В ответ она посмотрела на него с презрением и жалостью. Не успел он повернуться, чтобы уйти, а она уже захлопнула дверь своего дома.

В лесу рядом с Угрюмым Углом, где Странник ждал возвращения Предда, было тихо. В темноте все было неподвижно. Не слышно было ни звука. Друид ждал терпеливо, но ему было неприятно из–за того, что он поручил поиск Гадючьей Гривы Крылатому Всаднику. Не потому, что Предд может не справиться; напротив, Крылатый Всадник лучше всего подходил для этого задания. Но друид предпочел бы сделать это сам. Связаться с ней было его идеей. Он знал, как ее отыскать. Но после нападения на верфь Спаннера Фрю стало ясно, что ведьма Ильзе твердо намерена помешать им пройти по пути, отмеченному на карте. Можно было подумать, что на поселение скитальцев напала Федерация, но друид был убежден, что это дело рук ведьмы Ильзе. Должно быть, ее шпионы заметили его в Мартовской Дымке, и она проследила, как он отправился на север к Спаннеру Фрю. Еще повезло, что он не столкнулся с ней на берегу, и еще больше повезло в том, что удалось спастись со своим новым судном. Его союзники–скитальцы — Редден Альт Мер, Руэ Меридиан и Спаннер Фрю — под покровом темноты и утреннего тумана доставили его по воздуху снова в Мартовскую Дымку, высадили там, где он оставил Предда, и отправились набирать команду. Как только экипаж будет готов, они полетят в Арборлон, представятся эльфам и их новому правителю и будут ждать возвращения друида.

Все это займет некоторое время, но друид воспользуется этим временем, чтобы сделать два дела. Во–первых, он должен подождать, пока Квентин Ли и Бек Рау не найдут Трулза Рока и не приедут в Арборлон. Во–вторых, он должен посоветоваться с ясновидицей.

Почему с ясновидицей? Предд поинтересовался этим, когда они летели на Обсидиане через горы Ирайбис в Угрюмый Угол. Зачем им ясновидица, когда Странник уже определил назначение карты? Трудно предугадать все, что может произойти в пути, объяснил Странник. Представь себе Синий Раздел как бездну, а острова как камни, что–то вроде брода. Неизвестно ни то, насколько надежны эти камни, ни то, какие тайны скрываются под водой. Гадючья Грива помогла бы им лучше увидеть опасность. Она увидит то, что им угрожает, что подстерегает их. То, что может потребовать человеческих жертв.

Ясновидица всегда может подать идеи, но ни одна ясновидица не может подать столько идей, сколько Гадючья Грива. Ее способности были хорошо известны, и, хотя сама она была опасно непредсказуема, она никогда не относилась к друиду враждебно. Когда–то, очень давно, она помогла его родственнице, эльфийской королеве Рен Элессдил, когда та искала свой пропавший народ. Это было началом их сотрудничества, и друид старался его сохранять. Гадючья Грива время от времени принимала его у себя, всегда завистливо кивая, восхищаясь его волшебными способностями, всегда скрыто грозя, намекая, что она не слабее его в волшебстве. Она жила почти так же долго, как и он, но не прибегая к друидскому сну. Странник не знал, как это у нее получалось. Ее дар был для нее бременем, а история ее жизни была строго хранимой тайной.

Странник сомневался, что Предду удастся уговорить ясновидицу встретиться с ним. Она вполне могла отказаться. Но был смысл попробовать. Если он хочет чего–то достичь, то надо действовать быстро и незаметно.

Его раздражали неопределенность и ожидание. Он жалел, что не может действовать открыто. Время было дорого, а уверенности в успехе не было. Помощь Гадючьей Гривы очень важна. Она ни за что не согласится отправиться с ним в экспедицию, но сможет открыть ему глаза на то, что ему необходимо знать. Помощь она окажет неохотно, нарочно напустит туману на и без того неясные образы, но и это будет хорошо.

Его размышления прервал какой–то шорох, друид поднял взгляд, и из темноты появился Предд. Крылатый Всадник был один.

— Ты нашел ее? — тут же спросил друид.

Предд покачал головой:

— Она умерла пять лет назад. Так мне сказала ее экономка.

Странник медленно и глубоко вздохнул. Он был разочарован. Ложь? Ложь такого рода легко разоблачить. Он бы и сам знал о смерти ясновидицы, если бы не просидел двадцать лет в Параноре. Почти все происшедшее в мире обошло его стороной.

Крылатый Всадник сел на пень и стал пить из бурдюка воду.

— Есть еще одна возможность. Когда она еще была жива, она взяла себе ученицу.

— Ученицу? — Странник нахмурился.

— Девушку по имени Райер Орд Стар. Очень одаренную, по словам экономки. Но они в чем–то не сошлись с Гадючьей Гривой. Экономка намекнула, что дело в каком–то недостатке характера, но подробнее ничего не сказала. Она сказала, что, если мне интересно, я сам могу у нее спросить. Она живет недалеко отсюда.

Странник задумался, прикидывая возможные риск и выгоду. Райер Орд Стар? Никогда о ней не слышал. И не слышал о том, что Гадючья Грива брала себе ученицу. Но, вообще–то, он не слышал и о смерти ясновидицы. Его знания о событиях, происшедших за последние несколько лет, не могут служить надежным критерием истины. Лучше все самому разузнать и решить, так это или нет.

— Покажи, где она живет, — сказал он.

Предд, чтобы избежать встречи с местными жителями, повел Странника по тропам, которые обходили центр Угрюмого Угла стороной. Лес был непроходимым лабиринтом, в который, кажется, только они решились зайти. Вдалеке, среди общей тишины, шум поселка раздавался отдельными всплесками, а свет мерцал, словно глаза хищника. Но и Странник, и Крылатый Всадник умели ходить незаметно.

Странник шел по темному густому лесу, и его одолевали мрачные мысли. Он чувствовал, что многие возможности от него ускользают. Слишком многие из тех, на кого он надеялся, оказались мертвы. Аллардон Элессдил, потом Каэль, а теперь и Гадючья Грива. Каждый из них обладал определенными сведениями и мог оказать помощь. Замену им найти трудно, если вообще возможно. Больше всего его беспокоило то, что больше нет Гадючьей Гривы. Справится ли он без помощи ясновидицы? Алланон много лет назад справлялся. Но Странник и его предшественник были слеплены из разного теста. Странник и не претендовал на то, чтобы сравняться с Алланоном. Он просто делал то, что мог, и делал главным образом потому, что это было нужно, а не потому, что друиду нравилась навязанная ему роль. Раньше друидами становились по желанию. С ним эта традиция была нарушена.

Странник не любил думать о том, кто он и кем он стал. Не любил вспоминать, какой дорогой заставили его идти, чтобы он стал тем, кем никогда не собирался становиться. Воспоминание было горьким. Он стал друидом в результате махинаций Алланона и уговоров Коглина и вопреки своему нежеланию. Стал друидом, в конечном счете, из–за того, что в этом была огромная необходимость. Он не собирался иметь ничего общего с друидами и вырос с твердым намерением не связываться с наследием, которое востребовало стольких членов его рода, — с наследием Шаннары. Он поклялся направить свои усилия в другом направлении.

Но все это старая история, упрекнул себя Странник, вспомнив, с каким пылом он предавался тщетным попыткам изменить то, чему суждено быть. Больше всего ему причиняло боль и обременяло совесть не то, что он нарушил свою клятву — это он мог оправдать необходимостью, — а то, насколько он отошел от своих прежних намерений, уже став друидом. Тогда он решил, что не станет таким, какими были до него Алланон и Бремен, не станет действовать исподтишка, втайне. Не будет манипулировать людьми ради своих целей, обманывать, вводить в заблуждение, скрывать. Он будет откровенен и честен в делах. Он откроет другим свои знания.

Ему самому было удивительно, как наивен он был. Как глуп. Как далек от реальности.

В жизни нельзя все разделить на правильное и неправильное, хорошее и плохое. Выбирать приходится между полутонами, и всегда надо взвешивать, сколько будет вреда, а сколько пользы. В результате Странник вынужден был пойти по пути своих предшественников и со временем приобрел те качества, которые сам презирал. Он перенял от них больше, чем намеревался. Вопреки своему желанию он стал таким же, как они.

Потому что это было необходимо.

Потому что его цель требовала такого поведения.

Потому что при выборе поступков всегда следует думать о высшем благе.

«Надо сказать об этом Беку Рау, когда все будет позади, — подумал он. — Надо сказать тому мальчику».

Они вышли на поляну, на которой стоял домишко. Домишко был неухожен, окна разбиты, крыша осела, двор зарос бурьяном, огород пустовал. Казалось, что здесь уже не живут, что дом заброшен.

Вдруг Странник увидел девушку. Она неподвижно сидела в тени крыльца, слившись с темнотой. Когда он посмотрел на нее, она тут же встала. Странник и Предд пошли к ней. Теперь, при свете луны и звезд, стало заметно, что она старше, не девушка, а скорее молодая женщина. Ее серебряные волосы были распущены и густыми прядями падали на бледное лицо. Она была худенькой, как тростинка, такой бесплотной, что казалось, порыв ветра подхватит и унесет ее. На ней было простое шерстяное платье, перехваченное на талии плетеным поясом. Она была обута в поношенные пыльные сандалии, а на шее носила странный ошейник из металла и кожи.

Странник и Предд остановились перед ней. Девушка не отводила взгляда от Странника, на Крылатого Всадника она даже не взглянула.

— Ты и есть тот, кого зовут Странником? — спросила она тихим высоким голосом.

Странник кивнул:

— Так меня называют.

— Я Райер Орд Стар. Я ждала тебя.

Странник удивленно на нее посмотрел:

— Откуда ты знала, что я приду?

— Я видела тебя во сне. Мы летели на воздушном корабле над Синим Разделом. Вокруг были темные тучи, и гремел гром. Но внутри темных туч скрывалось что–то еще более темное, и я предупреждала тебя поберечься этого. — Она помолчала. — Когда меня посетил этот сон, я поняла, что ты придешь сюда, и потом я отправлюсь с тобой.

Странник помолчал в нерешительности.

— Я не собирался просить тебя отправляться со мной, я хотел только…

— Но я должна отправиться с тобой! — быстро перебила она его, взмахнув руками. — Ты снился мне и в других снах. Мне суждено отправиться с тобой через Синий Раздел. Это моя судьба!

Она говорила с такой убежденностью, что Странник был просто обескуражен. Он посмотрел на Предда. Крылатый Всадник тоже был удивлен.

— Видишь? — спросила она, указав на холщовый мешок, стоявший у ее ног. — Я уже собралась в дорогу. Прошлой ночью ты опять мне снился, снилось, что ты придешь сюда. Сон был таким сильным, что даже сказал мне, когда ты придешь. Такие сны бывают нечасто даже у ясновидиц. И почти никогда они не приходят в таком количестве. Когда такое случается, этим нельзя пренебрегать. Мы связаны, ты и я, наши судьбы переплетены так, что их не разорвать. Что случается с одним, затрагивает и другого.

Ясновидица серьезно на него посмотрела. На ее бледном худом лице читалось недоумение, словно она не могла понять, почему он возражает. Странника же очень смутила ее решимость.

— Ты была ученицей Гадючьей Гривы? — спросил друид, меняя тему разговора. — Почему ты от нее ушла?

Девушка снова взмахнула руками:

— Она с подозрением относилась ко мне. Ей не нравилось то, как я использую свой дар. Я — ясновидица, но еще я имею способность к вчувствованию — я проникаюсь чувствами другого человека. Оба дара у меня сильны, и мне просто необходимо пользоваться и тем и другим. Когда я совмещала их, Гадючья Грива начинала на меня кричать. «Никогда не вмешивайся в то, чему суждено быть! » — орала она. Но если я, предсказав будущее, могу взять у человека страдание, что тут плохого? Я лучше многих могу переносить страдание.

Странник удивленно на нее посмотрел:

— Ты читаешь будущее, узнаешь, что должно случиться что–то плохое, и затем, пользуясь способностью проникаться чувствами другого человека, уменьшаешь будущее страдание? — Странник попытался представить себе это, но не смог. — И часто можешь так делать?

— Лишь иногда. Я могу немногое. Иногда я использую свои оба дара в обратном порядке. Я прихожу к тем, кто уже страдает, вижу будущее, вызванное этим страданием, и стараюсь изменить его. Гадючьей Гриве не нравилось то, что я проникаюсь чувствами других людей, она считала, что это влияет на способность к ясновидению. Может быть, она права. Оба дара одинаково для меня важны, и я не могу их разделить. Тебе это не нравится?

Странник и сам не знал. И понятия не имел, что ему делать с этой девушкой. Она была убеждена, что отправляется с ним в путешествие, а он еще сомневался, стоит ли вообще спрашивать у нее совета.

— Ты во мне не уверен, — сказала она. Странник кивнул, не видя смысла это скрывать. — Можешь не бояться того, что я не справлюсь со своей задачей. Ты ведь друид, а предчувствия никогда не обманывают друидов. Поверь им. — Она подошла к нему ближе. — Человек, способный к вчувствованию, может дать тебе покой, которого ты не найдешь иначе. Дай руку.

Он, не задумываясь, дал ей свою руку, и она взяла ее. Пальцы ее были теплыми и едва касались его ладони. Она закрыла глаза.

— Ты так страдаешь, Странник, — сказала девушка. Друид почувствовал в теле легкое покалывание, которое постепенно перешло в сонную негу, затем в состояние блаженства. — Тебе кажется, что ты со всех сторон окружен врагами, что ты упускаешь возможности, ты едва выносишь свое бремя. Ты ненавидишь себя за то, кто ты есть, и считаешь, что тебе не следовало им становиться. Ты скрываешь правду, важную для жизни тех, кто…

Странник вырвал у нее свою руку и отступил назад. Его поразило, с какой легкостью ясновидица проникла к нему в душу. Девушка открыла глаза и снова посмотрела на друида.

— Я могла бы избавить тебя от многих страданий, если бы ты позволил, — прошептала она.

— Не надо, — ответил Странник. Он чувствовал себя так, словно его полностью раздели, и это ему не нравилось. — Страдание не дает мне забыть, кто я такой.

Стоявший рядом Предд стал неловко переминаться с ноги на ногу — он стал свидетелем не предназначенных для него слов. Но Странник уже ничего не мог поделать.

— Послушай меня, — начала тихо говорить Райер Орд Стар. — Выслушай то, что я видела в своих снах. Ты отправишься в экспедицию через Синий Раздел в поисках чего–то ценного — ценного больше для тебя, чем для тех, кто отправится с тобой. Твои спутники будут отважны и сильны духом, но вернутся не все. Один спасет тебе жизнь. Другой попытается ее отнять. Один будет беззаветно любить тебя. Один с невыразимой страстью возненавидит тебя. Один введет тебя в заблуждение. Один снова вернет тебя на верный путь. Все это я видела в своих снах, и мне суждено увидеть еще. Мне суждено быть твоими глазами, Странник. Мы связаны воедино. Возьми меня с собой. Ты просто должен взять.

Ее тоненький голосок был полон такой страсти, что друид просто остолбенел. Он вспомнил о Гадючьей Гриве, о том, какой она всегда была неприятной и мрачной, о том, какими резкими всегда были ее слова, подумал о ее голосе, который, казалось, исходил из темной бездны, куда никому не следует даже пытаться заглянуть. И насколько не похожа на нее Райер Орд Стар! «Доверяй своим предчувствиям», — сказала она ему. Он всегда им доверял. Но сейчас его чувства были спутаны, и он не мог сделать определенного вывода.

— Возьми меня с собой, — повторила она.

Странник не смотрел на Предда. Он знал, что прочтет во взгляде Крылатого Всадника. Странник не смотрел даже в свое сердце, так как уже знал, что там таится. Он внимательно вглядывался в лицо девушки, ему надо было убедиться, что он ничего не упустил. Ясновидица действительно нужна в тех местах, куда он направляется. У Райер Орд Стар действительно есть дар, а искать другую ясновидицу нет времени. И нельзя пренебречь тем, что она не просто соглашается, а рвется отправиться с ним.

— Бери свой мешок, Райер Орд Стар, — тихо сказал Странник. — Мы сегодня летим в Арборлон.