Ведьма с крылом дракона (СИ)

Глава 5

Илария металась в агонии на жесткой кровати. Слезы, катившиеся по щекам, обжигали, но не так мучительно, как горело горло и как тяжело было дышать. Девушка задыхалась от давления в груди, но ничего не могла поделать со своим состоянием.

Образы в голове вспыхивали и растворялись. Снова и снова. Вместе с ними прорывались эмоции, разрывающие сердце. Сцены менялись — никакой последовательности. Но Илария знала, что это ее воспоминания. Настоящие. Они словно открывались ей заново после утраты собственной личности и отчужденности миру.

То темный гримуар перелистывал перед ней страницы, взывая прочесть новое заклинание, то девушка металась по сосновому бору, боясь, что нечестивые настигнут охотников ее команды. Когда же в них появился Дилан, сначала отчаянно зовущий возлюбленную по имени, а затем корчащийся от боли в плече и пытавшийся защититься, Илария сдалась. Ее мучила совесть за то, что она напала на него, сломленная инстинктами существа, которым охотница стала. В ее теле будто появились две души, противоборствующие друг другу. Одна из них на время вытеснила другую, и теперь конфликт возобновился. Илария не знала, сколько продержится в сознании. Неизвестность тяготила ее. Стоило же девушке вспомнить, каким шокированным взглядом Дилан смотрел на нее, Илария всхлипнула. Находившийся на тумбе стакан полетел на пол, а первый же осколок коснулся кожи.

— Одна из них, — простонала Илария навзрыд и закрыла глаза.

Девушка сотрясалась из-за сильных эмоций. Боль на руке не шла в сравнение с болью душевной. Однако каждая рана со временем затягивалась и не несла никакого успокоения.

— Это не поможет, дорогуша…

Голос, низкий и глубокий, девушка узнала сразу. По коже разошлись мурашки — не от страха, а от тягучего предвкушения. Илария почувствовала вкус его крови на губах; ощутила, как во рту скопилась слюна, а гортань до боли сжалась. Девушка резко открыла глаза и схватилась за горло. Все-таки страх перед смертью толкал на попытки выжить любой ценой. Даже если жизнь эта будет во мраке и вдали от любимых, от семьи, поэтому ненависть к себе лишь возрастала.

— Твои глаза, наконец, прозрели, — ухмыльнулся предводитель, толкнувший охотницу на путь тьмы.

Илария вспомнила, как тянула время и как воспользовалась заклинанием, связывающим их тела и души. Он точно не посмеет убить ее, а теперь у него полностью отсутствовали причины желать ей смерти. Девушка опустила взгляд на руки нечестивого, скрещенные на груди и оголенные до локтя, после чего с удовлетворением выдохнула. На них были те же медленно заживающие раны, как у нее.

Мысль воспользоваться ситуацией молниеносно заполонила сознание. Илария стиснула осколок в руке и подставила его к горлу, затаив дыхание.

— Ты умрешь, — прошептала охотница, смотря вампиру прямо в глаза. Тот выглядел равнодушным и расслабленным, поэтому девушка прижала осколок к коже, пока не ощутила жжение, и как кровь потекла вдоль шеи. — Ты умрешь вместе со мной и этой проклятой связью.

— Не поможет. — Вампир улыбнулся и оттолкнулся от двери. — Видишь ли, ты действительно связала нас заклинанием темного гримуара. И ты права: сейчас твои раны — мои раны, однако и мои станут твоими. Но всё еще проще, если взять в расчет, что воспользовалась проклятием ты, неясно как выведав его, однако именно я управляю нашим договором. Я — твой покровитель. Именно я контролирую нашу связь. Это никогда не изменится.

Мужчина приблизился к постели, а Илария, дрожа, цеплялась за осколок, как за свое спасение. Оно служило доказательством ее прошлой жизни, ее воли охотницы и наследницы Эстебан. Ее ненависти к нечестивым.

— Выбрось тщетные попытки и прими новую жизнь, которую сама же выбрала, — добавил вампир, неожиданно и молниеносно выхватив стекло и отбросив к двери. — Она — цена спасения твоих друзей из Рейнера. Я не так милосерден, чтобы отпустить их снова, если они заявятся в третий раз. Знай это, Илария.

Глаза девушки расширились. Она механически подняла голову и посмотрела покровителю в глаза, снова пленяющие удивительным цветом. Теперь охотнице нечего было противопоставить словам нечестивого. Она понимала, что тот защищал свою территорию и даже, как бы то странно ни звучало, спас Дилана от ее обезумевшей сущности.

Илария плотно сжала губы, стараясь не вспоминать ощущения, которые вызвал в ней аромат крови любимого. Это чувство подобно наркотику — вспыхнет и не угаснет, пока окажется не удовлетворено чей-либо смертью.

— Это не твое имя? — Вампир казался озадаченным. — Они звали тебя так… Особенно…

Девушка покачала головой в стороны, затаив дыхание, а покровитель замолк.

— Мое, но… не хочу его слышать.

Матрац прогнулся рядом — нечестивый сел на кровать. Илария инстинктивно поежилась, защищаясь, однако быстро вспомнила, что теперь оказалась по другую сторону от города-крепости Рейнера. По другую сторону извечной борьбы света — золотых драконов — и тьмы — всех рас нечестивых.

— Я Курц, если ты помнишь, — заговорил вампир тихо. — К сожалению, никто не сможет обратить наше общее проклятие обратно, включая меня. Но ты можешь вернуться, если есть хоть кто-то, кто готов принять тебя… другую.

Илария горько усмехнулась, когда нечестивый запнулся. Она воззрилась на него с болью и прошептала:

— А есть ли вообще кто-то, кто принял бы после столь сильных изменений?

Вопрос был риторическим, однако теплящаяся в груди надежда замаячила тусклым, едва заметным огоньком.

— Хотел бы я знать…

— Это было ожидаемо…

Илария вздохнула, чувствуя себя полностью опустошенной. Мучительное возвращение воспоминаний вымотало ее; мысли путались, и девушка не знала, как приспособиться к настоящему. Она всегда уверяла себя, что обязательно защитит близких от напастей, а в будущем встанет во главе рода, правя так же мудро, как в свое время учил ее отец.

Однако врата в Рейнер теперь для нее закрыты. Город защищали храм, магические артефакты и Митра, светлый гримуар, унаследованный от первых золотых драконов. Именно потому ни один нечестивый не сумел переступить границу белокаменной крепости, а люди знали, что могут жить спокойно, без страха и оглядки.

Единственное, что страшило охотницу сильнее всего, это если Дилан вдруг решит снова вернуться. Отчего-то Илария чувствовала, что он не отступит так просто, ища выход для них обоих.

С тяжестью на сердце девушка вскинула голову.

— Можно мне побыть одной?

Вопрос завис в воздухе неловкостью. Курц, сведя брови на переносице, опустил взгляд на осколки, разбросанные у постели.

— Я больше не совершу глупостей, — сдавленным тоном прошептала Илария. — Странно было рассчитывать на объятия смерти, тогда как я лучше многих знаю, как сложно уничтожить нечестивого. Даже освященная сталь не всегда помогает, а эта связь только сковывает.

Вампир усмехнулся, затем вперил на подопечную долгий, пронзительный взгляд, словно оценивая, насколько та честна с ним.

— Жажда не мучает?

Илария легко догадалась, что он имел ввиду, и сразу же машинально схватилась за горло. Внутри все еще случались спазмы, время от времени дыхание перехватывало, но ощущение жжения практически не доставляло дискомфорта. Илария усмехнулась, подумав, что теперь ее жизнь состоит из череды временного облегчения и мучительной боли, из-за которой теряешь рассудок. Нечестивым приходилось страдать и жить в утайке, однако охотнице претила мысль убивать и питаться кровью людей.

Девушка мотнула головой, выражая отказ, стоило лишь снова вспомнить запах крови. Вампир не переменился в лице, по-прежнему прожигая строгим взглядом.

— Ты можешь ждать и отказываться, но чем дольше терпишь, тем быстрее теряешь контроль, — добавил Курц. — В одно из таких мгновений трупом может оказаться тот белокурый мальчишка, отчаянно выкрикивающий твое имя. Или тот, огромный и крепкий.

Илария ужаснулась, в красках представив сцену их смерти. Зажмурившись, девушка плюхнулась на постель, отвернулась от покровителя и подогнула под себя ноги. Раны на стопах засаднили. Грязный мокрый подол прилип к икрам, но охотница боялась, что ее мысли когда-нибудь могли превратиться в явь.

— Можно мне побыть одной? — снова спросила Илария. — Мне нужно время…

Курц с тяжестью выдохнул и встал с постели, позволяя подопечной поразмыслить наедине. Он неторопливо собрал все крупные осколки у кровати, затем подошел к двери и поднял окровавленный. Запах крови закружил голову, отчего мужчина стиснул стекло в ладони. С болью сознание прояснилось.

— Отдыхай. Об остальном поговорим позже…

Курц закрыл за собой дверь и, оказавшись в коридоре, снова вздохнул. Сам того ни желая, он связался с обращенной, еще и несущей в себе кровь древних драконов. Во что их проклятые отношения выльются, вампир старался не думать. Клятва не обращать людей теперь стала сущим пустяком. Как бы он ни избегал прошлого, а оно напоминало о себе снова и снова.

Оказавшись в гостиной, Курц по традиции окинул присутствующих взглядом и положил осколки на стол. К нему сразу подскочил Глеос и задергал за низ свитера.

— Как сестренка? Ей плохо?

Волчонок состроил виноватую гримасу и надул губы. Вампир улыбнулся, удивленный, что оборотни уже приняли новоявленную в семью.

— Плохо, — согласился Курц и потрепал мальца по волосам привычным жестом. — Но скоро будет лучше. Тяжело принимать судьбу такой, какая она есть. Эта девочка справится, я видел в ее глазах стойкость.

Волчонок кивнул и позволил предводителю пройти. Джина неловко помялась на месте, сминая черные волосы пальцами.

— Прости, что тогда не удержала ее. Не знаю, как это произошло. Она словно растворилась на глазах.

— Все в порядке. Худшего не произошло. Надеюсь, они не заметили нашу связь из-за зеркальности ран.

Джина закусила нижнюю губу, а демон усмехнулся, привлекая к себе внимание.

— И на этой печальной ноте предлагаю поговорить о главном. О гримуаре… — вмешался Левент, театрально тряхнув волосами. Он был счастлив, его лицо лоснилось, улыбка сверкала, поскольку демон напитался человеческими эмоциями — самыми сильными и долговечными.

Девушки переглянулись между собой и синхронно закатили глаза, словно надеялись, что хвастовство Левента не продлится долго.

— Ты спросил у нее, куда она его спрятала? — вставила Теа. — Нужно просто выбить из нее признание. Если понадобится, то под пытками на солнцепеке.

Курц поморщился от представленной жестокости.

— С этим вопросом я разберусь сам. К ней допускаются только Джина и я, — а чуть погодя дополнил: — и волчата. Только не утомляйте ее просьбами поиграть, побегать или спрятаться. Договорились?

Оборотни успели лишь кивнуть курчавыми головками.

— А чем мы с Теей плохи? Дискриминация! — возмутился со смешком демон. — Так и обидеться недолго.

— Вы жестокие, — парировал вампир. — Новоявленная под моей защитой.

Левент расхохотался во весь голос. Смех звучал громко, безудержно и едко.

— Ты как всегда зришь в самый корень, — пробормотал мужчина, все еще содрогаясь от приступов смеха. — Что ты ожидал от демона тщеславия? Нежности, заботы и цветочков в придачу?

Он искоса взглянул на гарпию, которую тоже выделили в группу неугодных. Теа недовольно хмыкнула, но не противилась замечанию предводителя. Пусть слова отчасти были ей неприятны, но девушка не скрывала своего недовольства относительно присутствия обращенной. Дочери древних драконов. Охотницы на нечестивых.

— Я не жду ответа, — тотчас вставил Левент, обнаружив, как Курц раскрыл губы, словно пытаясь высказаться, — и, думаю, нам пора позаботиться о более важных вещах.

Тон демона резко переменился — исчезли нотки веселья. Вампир же кивнул, растянув губы в улыбке.

— Вы можете отдыхать: последние дни выдались для всех нас тяжелыми. Джина, — Курц переместил взгляд на ведьму. — Тебя я попрошу ненадолго приглядеть за новоявленной. Ты знаешь, что следует сделать…

— Я подготовлю всё необходимое, — отозвалась девушка и, приподняв длинную юбку, поспешила к выходу.

Демон проводил ее заинтересованным взглядом, но ведьма не обернулась.

— Надеюсь, вы разберетесь с обращенной охотницей и решите проблему с гримуаром Гекаты. Мне не нравится присутствие здесь потомка драконов, — выдавила Теа с неприязнью, приблизившись к предводителю. — Эта связь до добра не доведет, Курц. Девчонка погубит нас. Она — нечто ужасное и невообразимое…

Гарпия поджала губы и покачала головой, словно причитая. На ее лице отразилось выражение негодования, однако вампир не стал ничего отвечать на ее последнее замечание.

— Я не разочарую, — сухо пробормотал Курц, и гарпия кивнула.

— Пошлите, волчата. Детям вашего возраста нужно хорошо есть и спать, иначе, если не послушаетесь, мы отправим вас в родной город…

Теа грозно сощурилась, призывая оборотней последовать за ней, однако, заметив в их глазах недовольный протест, ей пришлось скрестить руки на груди для усиления эффекта. Зес сразу же расстроенно скуксился и взглянул на брата, будто тот мог повлиять на решение взрослых.

— Она права, — вставил Левент, улыбнувшись. — Если не отдохнете — не вырастите. И тогда мы с Курцем сильно расстроимся. Взрослым надо решить несколько проблем. Когда всё закончится, я с вами вдоволь поиграю. Обещаю. Даже чертят призову.

Глеос все равно протяжно заскулил, явно желая еще порезвится, вдохновленный недавним сражением с охотниками. Он был энергичнее своего брата-близнеца и всегда искал для них приключения. Зес, наоборот, всегда подхватывал, стоя за него горой, но редко когда проявлял инициативу. Порой лишь Зес мог унять брата-непоседу, иначе тот бы попал в беду.

— Пойдем. — Зес уверенно схватил брата за руку и потянул на себя. — Мы должны слушаться…

Глеос удивленно воззрился на оборотня, но последовал его воле.

— Да-да, всем спатьки, — подхватил Левент, подгоняя малышей к гарпии. И только, когда волчата покинули мрачную гостиную, он обратился к вампиру: — Мне тоже есть что рассказать. Где перетрем весь сыр-бор?

Курц усмехнулся словам друга. Он молча побрел к выходу, а Левент последовал за вампиром, легко догадавшись, куда тот повел его.

Кабинет встретил их привычным молчанием, полумраком и запахами чернил и новой бумаги. Плотные портьеры скрывали солнечный свет, а лампа на столе давно была потушена. Невзирая на темноту, вампир прошел к столу, выудил из шкафа две чашки и бочонок, из которого, предварительно откупорив, разлил темно-красное, настоявшееся вино.

— Ммм… изумительно пахнет, — просмаковал демон, принюхавшись.

Курц с легкой улыбкой протянул другу чашку, а затем тоже отпил, наслаждаясь терпким послевкусием забродивших ягод.

— Все-таки мы влипли. И сильно… — вскоре прошептал вампир.

Левент, свыкшийся с мрачностью кабинета, присел на край стола, после чего, не найдя иного для себя развлечения, начал крутить чашку в руках. Вино очертило круг, но, благодаря ловкости демона, за край чашки не пролилось.

— Я не ожидал, что ты приведешь с собой женщину — тем более такую красивую, юную и темноволосую… Думал, у тебя иные вкусы: помнится, Сара была блондинкой, — хохотнул Левент, а Курц недовольно поморщился, поскольку друг снова заговорил о прошлом. — Но… Эта девчонка носит в себе зерно драконьей магии — к тому же довольно мощное, пусть и непробудившееся, — что говорит о ее прямой принадлежности к древним семьям. Еще хуже — она полукровка. Темные волосы, карие или зеленые глаза — наше наследие… Демоны, вампиры, ведьмы и…

— Вряд ли она полукровка, — перебил демона Курц. — Ты не видел ее в тот момент, когда она пыталась сразиться со мной, чтобы спасти своих рыцарей Рейнера. Она — ловкая и смекалистая. Тем более драконы не терпят примесей и изгоняют грязнокровных потомков…

Курц с шумом поставил чашку на стол и налил новую порцию вина.

— Так она пробудилась? — поинтересовался демон, меняя тему, чтобы не злить друга еще сильнее.

Вампир отрицательно помотал головой.

— Она вроде как обратилась, судя по клыкам и появившейся острой жажде, но меня смущает, что девчонка не до конца понимает, кем стала. Слишком спокойна. Даже равнодушна. А она показалась мне импульсивной охотницей. Неясно, восстановилась ли ее память полностью. Хотя бы теперь осознает, что происходит вокруг, — уже что-то.

— Что планируешь с ней делать? В конце концов, обращенная для вампира — его долгожданная пара. Бросишь нас, как только обзаведешься первыми отпрысками?

— Не мели чепуху, — повысил голос Курц, а демон лишь со смехом развел руками, словно ища примирения. — Меня она совершенно не интересует в данном аспекте.

Вампир воззрился на ножны, стоявшие у стола. На них падала тень от шкафа, поэтому рапира была незаметна. Курц сам не знал, зачем вместе с новоявленной прихватил оружие, способное уничтожить нечестивых. Что-то интуитивное призывало сохранить рапиру, но не на виду.

— Джина позаботится о ней. Как только мы получим Гекату, а обращение завершится, и наша связь ослабеет… Я убью охотницу. Лично.

Левент издал свистящий звук одобрения.

— Верно. Драконы попросту лишатся еще одного сосуда с зерном, которое в любое время может пробудиться, — добавил демон и похлопал друга по плечу. — Но у того белокурого парнишки тоже есть зерно, и оно пульсировало, когда вы с девчонкой целовались. Ох, эта сцена была умопомрачительной. — Курц тотчас сверкнул глазами и подался вперед. Левент ловко отскочил от атаки, ехидно сигналя бровями, после чего выдал: — А что? Нужно ловить от связи всё, что можешь! Когда в следующий раз ты найдешь себе партнершу для утех?

— Мы планировали серьезный разговор, а не твои очередные игры эмоций. Прекращай уже. Лучше скажи, как прошла твоя вылазка? Что ваши старейшины решили?

Левент напрягся, словно погрузившись в воспоминания. Он вдруг посмотрел на вампира хмуро и настороженно.

— Демоны настороже. Говорят, Рейнер что-то готовит. Несколько дней назад над крепостью сверкала золотая молния… Знаешь же, что это означает? У Митры, светлого гримуара, теперь есть хранитель…