Ведьмочка для драконьего принца

Глава 10. Не все кажется тем, чем является в действительности

Я подавила желание от души дернуть Рафика за хвост. Выдыхаю. Старательно. Медленно. Стараясь просто игнорировать увещевания кота.

— Давай уже обольстим его по-быстрому, — не сдается он. — Надо довести дело до конца. Напоминаю на всякий случай, я — мастер по обольщению.

Хорошо, что слова бесстыжей рыжей меховушки слышу только я.

— Вряд ли он без ума от котиков, но попробуй, — тихонько шиплю.

Берел поворачивает голову в мою сторону:

— Хлоя, вы ко мне обращаетесь? — мямлит смущённо, глазки в пол опускает, хотя красна девица здесь не он.

— Нет! — чуть ли не срываюсь на крик я.

Рафик продолжает напутствовать, во всех подробностях расписывает как тренироваться в обаянии. Наконец, появляется возможность избавиться от наставлений шерстяного пошляка. Как только доходим до дверей выделенных мне покоев, я резко выхватываю сумку у Берела, и без лишних церемоний проскальзываю внутрь, хлопая дверьми прямо перед носом ошалевшего стражника, и проводящего научные изыскания в любовной области, кота.

— Хлоя, ты по что покинула меня! — вопит Хомыч, стоит мне только переступить порог спальни. — Я же тут с голода чуть не умер! Чуть не погиб в расцвете лет.

— У тебя же был целый пирог, — недоуменно смотрю на него я. При воспоминании обстоятельств, при которых в комнату попал пирог, чувствую как краснею. Благо, что хоть свой внешний вид теперь привела в надлежащий порядок. Смеяться не будут по этому поводу. То что было, как говорит моя бабуля, — прошло! Кто вспомнит былое, тому — в глаз!

— Ключевое слово: “Был”! — не сдается хомяк.

— Сейчас пойдем на ужин, — успокаиваю фамильяра я. — Переведу дыхание, и сразу же пойдем.

Надо бы собраться с мыслями и постараться не вестись на провокации некоторых особ. А ведь они непременно будут на ужине.

— Да, не переживай, — сразу же меняется тон хомы, становясь добрым. — Я успел сегодня пообедать. Но за беспокойство спасибо.

Ага, как же. Голодал он, мерз и на солнце жарился…

Вечно голодающий иждивенец на мою голову.

Долго злиться на Хомыча не могу. Фамильяр оббегает меня вокруг, цепляется за подол платья, взбирается наверх, садится на мое плечо и прижимается своей мордочкой к моей щеке.

— Хлоюшка, какая ты красивая. А я сегодня любовника королевы видел.

— Что? — от неожиданности разом выдыхаю весь воздух из легких, думая, уж не ослышалась ли я.

— Ну да, я по запаху деликатесов случайно забрел в покои Сильвии Грациозной. Она сказала что-то вроде: сына бы пристроить, от его папаши избавиться и жить можно припеваючи…

— Слушай, а ведь и старший принц пропал, — задумчиво говорю я.

Нахожусь словно в прострации. Нить блуждающей возле меня мысли снова будто ускользает, исчезает… И тут, бах! — И в открытое настежь окно впрыгивает Рафик.

— Вот и чего ты меня внутрь не пустила! Приходится все свои кошачьи ресурсы напрягать, по деревьям забираться, — еще и возмущается он.

И тут меня осеняет.

“Как же хочется ясности ума при разгадке необычного”

В одночасье появляется золотистое облачко, и я вспоминаю свое недавнее подозрение, которое от меня ускользнуло, как и остальные мысли по поводу необычности Рафика: в сокровищницу не мог пробраться простой кот, ведь на ней, как говорил его величество Мерел Великий, магия на крови стоит. И на поляне когда я загадала, чтобы пришел старший принц — тут же появился кот. И сон яркий про бал мне приснился именно после прикосновения кошачьей лапы. И выходит, что я была не в обычном сновидении, а в воспоминаниях старшего принца. Вот почему слышала лишь то, что он слышал…

— Рафик, ты не кот, ты — принц Рафаэль, — доходит до меня.

Плюхаюсь в кресло, начинаю обмахиваться рукой.

— Кто??? — смеется хомяк.

— Мяу-мяу-мяу! — выдает длинную кошачью тираду старший наследный принц.

— Но кто тебя превратил в кота? И как тебя расколдовать? — в данный момент времени меня не волнует ни его подглядывания за мной в неглиже, ни ощупывания лапами моей груди, все потом. Сейчас надо помочь его высочеству.

Пощечины будут потом. Непременно будут!

— Мяу-мяу-мяу, — сначала продолжает радостно мяукать он, а потом сникает. Тяжело вздыхает, носом шмыгает. — Не все кажется тем, чем является на самом деле, — философствует он, давая понять, что не сможет сказать большего.

“Хочу, чтобы Рафик стал собой и смог рассказать, кто на него наложил заклинание”, — думаю я, но ровным счетом ничего не происходит. Странно. Может быть, мои чары бессильны перед чарами, которые наложили на принца? Или моя магия снова пропала?

— Отложенного действия заклинание. То есть нужно выполнить определенное условие, чтобы снова стать собой, — осеняет меня новой догадкой. — Рафаэль, но как я могу тебе помочь?

Кот вздыхает:

— Мяу-мяу-мяу, — чуть ли не навзрыд мяучит он.

— Понятно, не можешь сказать. Но давай поиграем в “да/нет”. Я буду задавать вопрос, а ты кивать согласно — если да, и отрицательно — если нет.

Кот мученически кладет лапу на морду. Что не так? Ладно, попробую, с него не убудет:

— С тобой это сделал кто-то из замка, поэтому ты перекрасился из золотого в рыжий цвет, чтобы тебя никто не узнал?

Кот слегка кивает и его начинает клонить в сон. Вспоминая как Раф вился вокруг меня и требовал обаять принца, я пробую еще раз:

— Падение заклятия как-то связано с Рельдом?

Кот согласно кивает и как подкошенный валится на пол без чувств.

— Кто с ним мог совершить такое? — удивляется Хомыч. От былого веселья моего фамильяра не остается ни следа.

— Не знаю, мало ли какие враги у драконов. Пока все указывает на младшего принца. А там, я могу ведь и ошибаться.

Зато теперь приблизительно знаю что делать.

Итак, план “А” по спасению Рафаэла Улыбчивого: рассказать обо всем Мерелу Великому.

Но укладывая в постель кота и на всякий случай накрывая его одеялом, я решаю отказаться от этой затеи. Она трещала буквально по швам. А вдруг младший наследный принц испугается наказания и сбежит. И кто тогда чары снимать с его старшего брата будет?

Нет, так дело не пойдет. Тогда как помочь Рафаэлю? Да, и поверит ли мне король. А если поверит, сможет ли связать суть воедино? Заклятие лежит такой мощи, что любая догадка ускользала от меня, словно рыба в воде. Если бы мое желание не исполнилось, еще бы долго не смогла разгадать загадку. А если загадать такое же желание и для короля?

Слишком много если…

Непонятно еще то, как Рельд смог сотворить подобное заклятие, сродни проклятию.

— Хомыч. Это или теневые чары плюс сильное заклинание, или проклятие! — размышляю вслух. — А кто в королевстве заведует сильными проклятиями?

— Сильвия, — продолжает мою мысль Хомыч и спохватившись, сжимает лапы в маленькие кулачки: — Хлоя, надо срочно идти и требовать, чтобы она взяла и расколдовала его обратно.

— Нет, так дело не пойдет. А если это не она. Да меня вышвырнут отсюда и слушать не станут. Ты о Рафе подумай. Но если все же колдовство — результат деятельности ее величества, то вспомни о том, что Сильвия — сильнейшая ведьма. Возьмет, и нас с тобой превратит в кого-нибудь с отложенным сроком действия.

— Не хочу быть котом! — испуганно вопит Хомыч, хватаясь за сердце, а я спокойно и рассудительно продолжаю:

— Надо взяться за обработку ее сыночка. Думаю, что он тоже может быть как-то связан с этой темной историей. И, вот что еще, Хомыч, скажи кто любовник королевы. Через него тоже можно попробовать осторожно выведать информацию.

— Но, как?

— Есть свои секреты, — неопределенно пожимаю плечами я. — Знаешь ли, у меня был лучший учитель по обольщению мужчин!

Выходила из комнаты уже без былой опаски. Какая разница на глупые увещевания кур…, то есть девушек, если на меня теперь возложена важная миссия по спасению принца?

В столовую я спустилась во всеоружии с гордо поднятой головой.

— Рейтузы-то хоть переодела, позорище? — ожидаемо пытается меня задеть Фельтирнельда, рядом с которой я беспечно плюхаюсь.

— Не переживай, я вообще решила сегодня быть без них, — возвращаю я ей оскал и под ее кашель и недоуменный вздох других участниц накладываю себе побольше еды, до которой только могу дотянуться: жареного перепела, несколько салатов, запеченный картофель. Подзываю к себе специально обученную прислугу с напитками, выбираю стакан с вишневым компотом. С удовольствием пью и наслаждаюсь едой.

Отмечаю, что эльфийка, наконец, откашлялась и теперь зло буравит меня своим колючим взглядом.

— Распутная нищенка!

— Язвительная богачка! — обмениваемся мы любезностями.

Эльфийка вскакивает на ноги, стул с громким грохотом падает на пол.

— Я не намерена больше сидеть рядом с такой как ты! — говорит она, хватает упавший стул и с громким скрежетом двигает его к Присхите. Шипит на девушек, чтобы отодвинулись и высвободили достаточно места для ее аристократической задницы. Кое-как втискивается в появившийся зазор и с превосходством смотрит оттуда на меня. А мне без разницы.

Хотя нет, разница есть: так даже лучше стало. Свободнее, что ли.

Остальные девушки только теснее друг к другу жмутся, высвобождая мне еще больше пространства по бокам. Красота. Прямо сижу и чувствую себя особой королевских кровей.

Но идиллия продолжается недолго. Итак напряженную атмосферу нарушает тяжелая поступь шагов младшего наследного принца.

— Приветствую своих обаятельных избранниц, — заученной устоявшейся фразой здоровается с нами он, хотя по его глазам, в которых плещется холод и не скажешь, что приветствует. Скорее, убивает.

— Здравствуй, наш любимый! — слетает с моих губ прежде, чем успеваю о чем-либо подумать.

— Да как она смеет так обращаться к более высокому по рангу, — шипят девушки.

— Неотесанная деревенщина, что с нее взять.

— Так ли любимый? — на лице Рельда появляется озадаченность, которая моментально сменяется выражением с нотами суровости и мрачности каменной глыбы.

— Так ли мы обаятельны? — возвращаю ему его же шпильку своим новым вопросом.

— А вот и посмотрим, — надменно улыбается он, присаживаясь за свой стул. — Завтра с утра вас оповестит леди Арнода о новом конкурсе. А мне уже не терпится оставить только самых обаятельных, улыбается он Присхите, почти полностью обнажившей свою грудь. А кто-то недавно заикался о моем распутстве. Принц нехотя отрывается от созерцания девичьих прелестей и как бы невзначай говорит: — Только прошу без оголения.

Все тут же, глядя на меня, смеются.

Но я же не специально разделась перед всеми. Так вышло. Их смех не задевает меня. Обмакнув рот салфеткой, тихонько выдаю:

— Ваше высочество, мы вас поняли. Вываливать грудь не будем. Завтра наденем самые скромные наряды. И рейтузы тоже, — на всякий случай добавляю в конце.

Наступает абсолютная тишина, которую слегка разбавляет жужжание пролетающей мимо мухи.

Тут же натыкаюсь на злые взгляды драконицы и эльфийки и растерянный принца. Пожимаю плечами, откладываю в сторону столовые приборы. Считаю, что трапеза подошла к концу. Но встать из-за стола и уйти не могу, пока принц не позволит. Сижу и жду его на то дозволения. Однако отпускать меня и не думают.

— Ваше высочество, позвольте полюбопытствовать, — подает голос рыженькая миловидная девушка из дракониц, — почему конкурс завтра начинается. Его величество Мерел Великий выдал распоряжение о нескольких выходных для нас, а прошел всего лишь один день.

Да, и мне интересно. Подаюсь всем корпусом вперед. Неужели, он решил оспорить повеление своего отца?

— Мерел Великий отправился на поиски моего пропавшего брата, — ухмыляется принц. — В отсутствие короля все обязательства, в том числе и по проведению отбора, ложатся на мои плечи.

Плохи дела. Пахнет жареным. Значит, на всё про всё у меня остается еще меньше времени.

С его высочества, точащего на меня зуб, еще станется выпроводить меня в самое ближайшее время.

Возвращаюсь в комнату в напряженных и безрадостных раздумьях. Понимаю, что времени на расколдовывание принца у меня остается мало. Как можно успеть помочь зачарованному Рафаэлю?

— Что делать-то будем? — спрашивает у меня Хомыч. Уж кто-кто, а фамильяр всегда понимает мое состояние.

— Показывай, — вздыхаю я.

— Что именно?

— Не что, а кого. Любовника ее величества королевы Сильвии Грациозной.

“Стервозной”, — про себя думаю я.

— А-а-а-а, — понимает хомяк, начиная потирать свои лапки. Он всегда так делает, когда мы с ним идем на какое-нибудь дело, будь то обычный сбор трав или приготовление нового зелья.

Хомыч охотно делится информацией:

— Нам сейчас нужно свернуть направо и затем идти прямо, пока не упремся в двери королевской библиотеки.

— Он что, библиотекарь? — удивляюсь я, останавливаясь.

— Да. Сам в шоке. Ну, хоть не садовник.

— Почему именно садовник? — хмыкаю.

— А кто разберет причуды этих богатеньких замужних дамочек, — бурчит себе под нос благовоспитанный хомяк. Понимаю, что осуждает Сильвию. Ну да, неприятно, что она поступает настолько некрасиво с собственным мужем.

Замечаю, что за узким окном коридора в форме стрельчатой арки уже темно. Неужели библиотекарь еще на своем посту? А вот и посмотрим.

Ну что ж, принц говорил, что мужчинам нравится как на них смотрят в упор. Проверим теорию. Толкнув массивную дверь библиотеки, я грациозной ланью вплываю внутрь. А там — никого. Тишь да гладь. Я уже хочу выплывать обратно, но навстречу из темноты ниши бодрым шагом выходит невысокий щупленький мужчина с усиками и широкими бакенбардами. Получается, что статного красавца Мерела, короля драконов, променяли на вот ЭТО?

Взлохатив рукой непослушную копну черных волос на своей голове, мужчина интересуется низким приятным баритоном:

— Чем я могу помочь, прекрасной леди? Что-нибудь подобрать для чтения на ночь желаете?

Так-с, Рафаэль говорил о смотринге и молчании. Хорошо, проверим. Я девушка не опытная в амурных делах. Думаю, что принц уж точно побольше меня в них разбирается. Надо книжного короля побыстрее влюбить в себя и поскорее и как можно осторожнее выведать интересующую меня информацию.

Стою красная от смущения, статуей молча таращусь на Арнольда, судя по имени на его бейджике.

— Интересуетесь любовными романами? — неловко кашляя, спрашивает мужчина. Вот, уже заволновался, значит правильно все делаю.

И да, одним романом я заинтересовалась. Причем, очень сильно. Благодаря ему, можно сказать, я здесь.

Осторожно, как удав, делаю пару шагов вперед и продолжаю, плотно сцепив губы, смотреть на мужчину.

— Ч-ч-что вы хотите? — начинает заикаться он.

Значит действует совет от Рафа, понимаю я. Надо лишь немного добить Арнольда. Совсем чуть-чуть.

Продолжаю стоять и смотреть. Жду, что будет дальше.

Лицо бедолаги становится сначала настороженным, затем напряженным. Во взгляде читается обеспокоенность. Как будто я не соблазнять его пришла, а убивать.

— Участница отбора, вам что-то известно про меня и мою, хм, даму сердца, да?

Наконец-то заговорил. Наверное, раздумывает уже о замене старой пассии на новую меня.

Делаю еще пару шагов вперед, мужчина врезается в стену. Дрожит как осиновый лист на ветру. Сглотнув слюну, трясущимися руками он тянется ослабить ворот своей рубашки.

Ну вот, уже раздевается? Выходит, что любого мужчину соблазнить проще пареной репы. А покраснел как. Наверняка, от охватившей его страсти.

Фи, надеюсь, что целоваться с ним не придется.

Тем временем, моя добыча начинает срываться с крючка: пятится бочком к одному из стеллажей.

Надо его добить (ой, то есть окончательно влюбить), понимаю я.

Но что я могу сделать?

Делаю резкий выпад, хватаю мужчину за руку, еще шире распахивая свои глаза и продолжаю не моргая смотреть на него.

Кратко вздрогнув от моего прикосновения и даже слегка вскрикнув, библиотекарь пытается выдернуть кисть своей руки, но безрезультатно. Держу очень крепко. Прямо вопрос жизни и смерти! Спасение котика, ой, то есть принца, превыше всего. Совесть не позволит пройти мимо беды Рафаэля. Не так меня бабушка Элана воспитывала, совсем не так!

Стоило мне задуматься, как объект моей страсти, ловко выворачивается и исчезает в темноте стеллажей.

Неужели, переборщила с очарованием?

Не выдержал библиотекарь моих чар. Сбежал.

— А-а-а-а-а! Грызуны! — причитает по пути Арнольд. — Здесь грызуны!

Ага, так значит это не я, а мой фамильяр его спугнул?

С укором смотрю на взбирающегося на мое плечо хомяка.

— Хлоя, мы должны прищучить его! Довести дело до конца! — воинственно пищит Хомыч.

— Ты не мог посидеть в укрытии еще немного? — шепчу ему я. — Все испортил.

— Не все, беги за ним. Там в нише у него кабинет имеется.

Не стала я спрашивать откуда хомяку известен план библиотеки. Наверное, в мое отсутствие от скуки успел исследовать планировку.

Понеслась со всех ног, чтобы не дай великий Тан-Дан, не упустить единственную зацепку к спасению Рафаэла. А ведь я не попробовала загадать желание. Вдруг бы Арнольд без всякого соблазнения все выложил на блюдечке с золотой каемочкой. И не надо было прижучивать, то есть загонять в угол настолько пугливого мужчину. Как говорится, хорошая мысля приходит опосля, иду пробираюсь в сторону предполагаемого кабинета библиотекаря.

Интересно, чем он взял Сильвию? Наверное, поэзией какой-нибудь. Уж не кубиками же пресса. Очень хилый для этого.

Уже на пороге случайно наступаю на скрипучую половицу, которая в темноте кромешной издает поистине пугающий визг. Призраки бы обзавидовались, если бы, конечно, существовали в природе.

— А-а-а-а-а! — истошно кричит мужчина внутри кабинета. — Почему вы меня преследуете?

Хватаюсь за дверную ручку, проворачиваю ее. Эх, заперто. И что дальше делать?

“Хочу, чтобы дверь отворилась”, — пробую загадать я, и получается. Бинго! Ответом служит оглушительный лязг открытой железной двери о стену и на высоких нотах вопль Арнольда. Понимаю, что вряд ли такими темпами влюбила его в себя, скорее напугала до усра…, хм, то есть, до плюс-минус усредненной степени.

Аккуратно ступая по скрипучим половицам, загадываю освещение в комнате. Одновременно с зажженной люстрой, Арнольд ожидаемо выскакивает из-под стола и заикаясь кается:

— Н-н-не было у н-н-нас с ее в-в-величеством ничего, к-к-клянусь всей Т-т-тан-Д-д-данией, Ехидной и В-в-великим Странником! У нас исклю-лючительно платоническая любовь. Сильвии н-н-нравится м-м-моя поэзия!

Ага, значит насчет стихов я была права.

— Так-с, наверное, бедолагу просто использовали! — тихонько отзывается из кармана мой фамильяр, на всякий случай не высовываясь наружу. Потому что нужный нам объект боится грызунов. Еще в обморок грохнется и тогда точно ничего не успеем выведать.

— А с чего ты вообще взял, что они любовники? — перешептываюсь с фамильяром я.

— Ну, когда я в покои ее величества пробрался за вкусняшками, он стоял на стуле и читал ей свою новую поэму. А она вздыхала, положа на сердце руку и говорила, как ей с ним повезло, лучшего мужчины она встретить не могла. А еще она потом, по окончании его словестных изливаний, велела слугам внести нежнейшие, буквально тающие во рту блюда. Просто так обычного постороннего мужчину, уж поверь мне как истинному гурману, настолько невероятными деликатесами кормить не станут! И еще королева ему сетовала на жизнь и вздыхала как бы хорошо было, если бы младшего пристроить, а короля отправить в далекое пешее путешествие.

— Ты же недавно говорил немного по-другому.

— Я пересказал общий смысл ее фразы!

— Нда, весомый аргумент для обвинения в прелюбодеянии, — выдыхаю я. Особенно еда.

Тем временем заика продолжает:

— А-а-а еще я н — находил м-м-оей к-к-королеве редчайшие к-к-ниги заклятий.

— Вот оно что! — пищит Хомыч.

— П-п-прошу, не в-выдавайте н-нашу тайну! П-пусть о н-нашей л-любви никто н-не узнает, — умоляет Арнольд, падая на колени.

— Не выдам, — уверяю его я. — Но и вы, в свою очередь, принесите магическую клятву, что не расскажите, что я приходила вас, хм…, соблазнять.

— Дев-девушка, д-да н-не за какие коврижки! К-к-клянусь, никому ничего не скажу. Б-более того, в-в-вот, д-д-держите, — библиотекарь, выразительно пыхтя и кряхтя от натуги, начинает рыться в кармане своих штанов. На что я кривлюсь, а он извлекает оттуда какой-то светящийся кругляш. — Я п-понял ч-чего вы д-добивались с-соблазнением. В-вы хотели заполучить одну из магических печатей на з-завтра. Н-не знаю откуда заранее узнали об испытании, которое в-вам объявят только п-после завтрака.

Я хватаю протянутую мне магическую печать. Повезло.

— Н-но н-н-ни в коем разе не д-думайте, что с-смогли обаять меня! Д-для меня существует только одна женщина в м-мире! И это, к вашему прискорбию, никак не вы.

“Ну что же, Рельд Прекрасный, еще повоюем!” — отправляя полезный кругляш в карман, улыбаясь думаю я. Выгадаю для пребывания здесь еще немного времени.

— Арнольд, — решаю не ходить вокруг да около: — Благодарю за печать. Ее, пожалуй, возьму. Но о завтрашнем задании услышала только что, от вас.

— Ну, д-да, конечно, с-с-стало быть по м-мою душу все-таки явились, — озадаченно крякает мужчина, втягивая голову в плечи. — Н-ну и девицы п-пошли. Н-никаких средств не гнушаются р-ради достижения цели.

Приблизившись к нему вплотную, я ничего не отвечаю на его выпад, а лишь как можно вежливее прошу:

— Арнольд, дорогой, если можно, снабдите меня той литературой, которой интересуется наша королева, — часто-часто моргаю и продолжаю: — Мне очень хочется как следует удовлетворить свое любопытство и узнать чем же таким масштабным интересуется сама Сильвия Грациозная, — говорю полуправду. Ведь мне сейчас так необходимы любые сведения.

Мужчина хмурит брови. Скептически смотрит на меня снизу вверх, что-то свое несуразное бурчит в усы, а затем, уже без всякого заикания, продолжает:

— А-а-а-а, занятно. Ну, что ж, юная леди, выполню вашу странную просьбу. Но знайте, вам никогда не приблизиться до идеала, даже если будете читать взахлеб все то, чем интересуется сама Грациозная. И имейте в виду, я никогда не посмотрю в вашу сторону, как бы вы не старались! Вам ее не затмить.

Вот это самомнение. Хочется поаплодировать этому щуплому усатому библиотекарю стоя. Да-да, куда мне до Сильвии Градиозной. Решаю промолчать, чтобы не навлечь на себя лишних подозрений. Сейчас все идет так, как мне нужно. Пусть продолжает думать, что я от него без ума и хочу заполучить его внимание.

— Идите за мной, девушка. И прошу, больше так, как сегодня, не являйтесь, — строго добавляет он, — меня, знаете ли, чуть удар не хватил. Нет, это же надо, возомнить себя ровней самой б-богини!

Несмотря на причитания, библиотекарь быстро находит необходимые мне книги. И выкладывает их передо мной. Показывая на том в зеленом переплете под называнием "Редкие заклятия", он говорит, чтобы была предельно осторожна с этой необычной вещицей.

— Книга сохранилась в единственном экземпляре с незапамятных времен. Еще мой пятнадцать раз пра-дедушка имел честь хранить ее, — бережно гладя книгу, произносит мужчина, в то время как в уголках его глаз появляется благоговейная влага.

Расчувствовался.

— А вы не боитесь давать подобную книгу малознакомой девице? — на всякий случай уточняю я.

— Ах, я благосклонен ко всем тем, кто хоть на мгновение мечтает приблизиться к непостижимому. А сделать это можно только благодаря новым знаниям, — чересчур пафосно изрекает он, и книга, наконец, перекочевывает в мои руки. — Помните, девушка, одну простую истину: знание — это сила.

Бережно держу доверенный мне кладезь знаний и по совместительтву — возможное спасение Рафаэля.

— А подскажите, уважаемый Арнольд, когда эту книгу держала в своих изящных руках Сильвия Грациозная? — на всякий случай с придыханием интересуюсь я.

Мужчина склоняется к тому и вдыхает аромат.

— Ах, нотки гортензии с жасмином до сих пор чувствуются на ее обложке, хотя моя любовь вернула книгу сразу же после Дня рождения младшего высочества, — вздыхает мужчина.

Хм. Совпадает. Наверное, это то, что мне нужно. Хотя бы для того, чтобы разобраться в плетениях заклинания, нанесенного на принца.

— Есть еще очень много остального, что изучала королева, — мужчина переводит задумчивый взгляд на лежащую перед ним ровную стопку других учебников.

— Я думаю, что мне пока хватит и этого, — поспешно заявляю я. Удерживая весьма увесистый том, продолжаю: — На первый раз, разумеется.

А чтобы окончательно не выдать интерес именно к книгам королевы, быстро хватаю первые попавшиеся тома со стеллажа напротив. Ими оказываются романы “Драконий герой” и “Истинная”.

— А все-таки, юная леди, — произносит недовольный моим выбором библиотекарь, — вам очень далеко до моей возлюбленной. Можете и не пытаться приблизиться к ней. И всей жизни не хватит, чтобы постичь ее высот.

А далее поэт начинает читать стих:

“Своей звездой я назову лишь ту,

Что с неземною думою глядит,

Спокойствия лишит…

Непостижимую мечту,

Чье сердце, как ее слуги, огнем горит”

— Браво-браво! — не выдерживает Хомыч выскакивая из моего кармана. Мужчина бледнеет на глазах, хватается за сердце, присаживается на стоящий позади него стул.

— Арнольд, строки стиха прекрасны. Но мне пора идти, — поспешно говорю я. — Благодарю за книги. И прошу простить меня, что попыталась соблазнить вас, поправ ваши высокие чувства.

— Прошу, как дочитаете, в-в-верните. И б-б-больше н-н-не заявляйтесь в мою обитель с г-г-грызу-зунами, — доносится в спину.

— Хомыч, неужели нельзя было посидеть в тишине еще немного? — оказавшись в коридоре, строго спрашиваю у своего фамильяра я.

— Я проголодался и хочу как можно скорее попасть в спальню к моим отложенным на черный день крошечкам, — выдает бесстыдное животное и дальше мы пробираемся в комнату в полной тишине.

Прижимая к своей груди книги, особенну ту самую в зеленом переплете, отчетливо понимаю, что ночка мне предстоит бессонная.