Великий план

46
Император

Потопив «Принца Лисса», «Бесстрашный» не сразу отправился в Черный город. Бьяджио нужны были еще корабли, и он ждал их в заранее условленном месте у берегов Нара. В гавань Черного города они зашли только через четыре дня после отплытия с Кроута. «Бесстрашный» шел в сопровождении отряда кораблей, отозванных от боев с лиссцами. В их числе были дредноуты «Кашалот» и «Внезапный», а также крейсера «Завоеватель», «Ангел смерти» и «Яростный». Они заполнили собой всю гавань, и нарцы гадали, не настал ли конец света.

Граф Бьяджио знал, что в Наре у него много врагов, однако ему уже удалось устранить немалую их часть. Кивис Гэйго, Клоди Вое и другие, легкомысленно вставшие на сторону Эррита, были мертвы – их изрубили лисские сабли. Нарекая империя осталась без управления, и нарцы, не умеющие жить без сильного правителя, смотрели на кроутского графа с опасливой надеждой.

Бьяджио рассказал им, что Лисе – их давний враг – вторгся на его родной остров во время мирных переговоров и зверски убил остальных нарских аристократов. Поскольку ему самому едва удалось уйти живым, он никак не мог бы спасти остальных. И он сообщил гражданам Нара, что Лисе вышел на охоту и строит планы гибели империи. Теперь, когда они прочно обосновались на Кроуте, только Черный флот способен обеспечить столице Нара защиту.

Бьяджио понимал, что его еще ждут враги и интриги – и, возможно, жалкие покушения на его жизнь, которые, конечно, будут неудачными, – но он снова был дома и был безмерно этому счастлив. И, сев наконец на Железный трон Аркуса, он испытал невообразимый восторг.

Он стал императором.

Он боролся за этот титул. И борьба в Наре еще не закончилась. Эррит оставил после себя раздираемую конфликтами страну. Как и разрушенный собор, империю нужно будет восстанавливать. Гот превратился в пустыню, на Драконьем Клюве шла гражданская война: там честолюбивые лорды пытались заполнить пустоту, оставшуюся после гибели герцогов-близнецов. По всей раздробленной земле короли и принцы пробовали на прочность центральную власть, не зная, что принесут им Бьяджио и его новый Черный Ренессанс. И доносившееся из Талистана ворчание тоже внушало опасения: король Тассис Гэйл не скрывал своего отношения к щеголю, ставшему их новым императором.

Но Бьяджио не торопился. У него было время на отдых. Пусть завтрашний день принесет с собой войну, но сегодня он получил Железный трон. Ему этого было достаточно.

Через неделю после своего восшествия на престол Бьяджио созвал к себе Рошаннов. Эта тайная встреча состоялась в самой высокой башне Черного дворца. Зимний ветер проникал сквозь стены, неся стужу и заставляя колебаться пламя в огромном камине. В центре комнаты стоял большой круглый стол, за которым сидели Рошанны из Черного города и самых дальних концов империи. Все они по-прежнему обожали своего господина и громко подтвердили свою клятву служить ему до смерти. Император Бьяджио отблагодарил их всех золотом и поцелуями и дал каждому за верность земли и отличных рабов, купленных на остатки его личного состояния.

Наградив всех, Бьяджио перешел к делам. Среди его приказов было два довольно неожиданных.

Преследование Нарского Шакала больше не будет возобновляться. И никто не будет разыскивать Симона Даркиса. Агенты удивленно зашептались, но никто не посмел спорить или бросить на Бьяджио недовольный взгляд. Он был их господином. Остальное не имело значения.

После этой встречи Бьяджио вернулся в свои апартаменты. Он расположился в тех покоях, которые когда-то любил Аркус, – оттуда открывался лучший вид на столицу и его окружали собранные старым императором памятные вещи. Сувениры и безделушки как бы соединяли Бьяджио с Арку-сом и будили приятные воспоминания. Его скорбь наконец стала слабеть.

И Бьяджио часто думал о Дьяне Вэнтран и о ее словах. Ее гневные обвинения заставили нового императора задуматься. И усомниться, не действует ли и в самом деле снадобье на его разум.

Бьяджио сидел в одиночестве у окна и думал. Было уже за полночь. Вокруг высокой башни завывал ветер. Ему предстоит большая работа, и он нужен Нару здоровым. Он не принимал снадобья уже больше недели, и потребность в новой дозе становилась почти невыносимой. Но он знал, что Форто и Эррит смогли перенести синдром абстиненции, и не намерен был им уступить.