Венец Государя

Глава XX Вторник

Поздней ночью во вторник я вернулась домой. Полонский распрощался со мной в аэропорту Козумель и исчез, прежде чем объявили посадку. Я была настолько измотана всем происшедшим за последние полторы недели, что у меня не было сил ни на прощание, ни на какие-либо другие эмоции. Весь обратный путь я проспала, укутавшись в плед.

Итак, прошло восемь дней, как Вадим и я улетели на остров, и всего одиннадцать после совместно проведенного вечера в университетской квартире профессора Кронина. Только одиннадцать дней назад все были живы: профессор, Линда, Майк…

В моем доме стояла тишина. Я бросила дорожную сумку в прихожей, плюхнулась в кровать, не раздеваясь, и провалилась в мертвый сон.

Проснулась я рано, просто открыла глаза и поняла, что спать больше не хочу. Я отлично выспалась и чувствовала себя совсем другим человеком. Вышла в сад, полила цветы, потом прошлась по комнатам и открыла повсюду окна. Мои вещи лежали на тех же местах, где я оставила их чуть больше недели назад. Было странно не слышать цоконья когтей Дейка по паркету и мяуканья Тиберия. Я была рада вернуться домой: недаром говорят, что в гостях хорошо, а дома лучше. Я разобрала вещи и с удовольствием выпила чашку чая на любимой открытой веранде.

Я не могла поверить, что только двенадцать часов назад была на острове, а два дня назад примеряла на голову настоящий царский венец. Неделя на острове пронеслась, как ночное сновидение.

На автоответчике была куча сообщений, но ни одного из полиции. Марк не наврал, когда сказал, что полностью контролирует ситуацию. Перед отъездом он посоветовал мне не волноваться и постараться забыть о происшедших неприятностях. Хотя, по-моему, называть три убийства «неприятностями» просто глупо.

В тот же день мне позвонила дочь профессора Кронина.

– Катрин, – грустно сказала она. – Я сейчас разбираю бумаги отца и нашла папку с документами, где написано твое имя. Хочешь забрать ее?

– Ты знаешь, что это за документы? – осторожно спросила ее я.

– Его лекции, письма и заметки об экспедициях. Так ты заберешь их?

– Спасибо, Лори, – поблагодарила я. – Лекции твоего отца очень пригодятся мне. Когда тебе удобно встретиться?

Мы встретились ближе к вечеру. Она передала мне две пухлые папки, и я несколько дней подряд разбирала их содержимое. Ничего нового в рукописях и письмах погибшего профессора я не нашла. Как теперь я поняла, он был полностью согласен с гипотезой об Османском завоевании Нового Света, особенно Юкатана, и собирался опубликовать работу, подтверждающую ее.

Остров Козумель особенно интересовал его. Профессор Кронин сделал вывод, что царский великокняжеский венец был спрятан на острове, в заброшенном монастыре Сан-Жервазо. Его помощник, который так нелепо погиб на раскопках, собрал много интересных фактов в защиту гипотезы профессора. В одном из своих дневников Кронин писал, что смерть Питера выглядела неестественной, и сожалел, что нельзя было провести вскрытие. Когда профессор добрался до места происшествия, тело Питера уже кремировали. Профессор подозревал, что его помощника банально отравили и забрали его записи. В папках профессора Кронина я нашла много писем. Профессор вел интенсивную переписку со своим помощником, который находился в то время на раскопках в Паленке.

Я аккуратно сложила все письма и лекции в коробку из-под принтерной бумаги…

Марк сдержал обещание. Из полиции меня никто не тревожил по поводу насильственной смерти профессора Кронина. Сразу же после моего возвращения я получила звонок от юриста Марка. Ничего не выражающим голосом, от которого я заледенела, он пригласил меня к себе в офис.

Ничего не соображая от страха, я прирулила в Сан-Франциско и встретилась с ним на двадцатом этаже огромного здания, расположенного прямо перед отелем Святого Франциска.

Юрист оказался тщедушным пожилым мужчиной, упакованным в бешено дорогой костюм. Меня встретила холеная секретарша. Я поняла, что юрист стоит сумасшедших денег и дело свое знает, и от этого умозаключения мне стало совсем нехорошо.

Юрист дал мне пухлую тетрадь с ответами на возможные вопросы полиции. Увидев мои вытаращенные глаза, он уточнил: если таковая вызовет меня. Он приказал мне ни в коем случае не соглашаться на встречу без него и выучить все ответы наизусть. Я была так напугана, что могла только невнятно блеять в ответ на его вопросы. Юрист даже спросил, понимаю ли я по-английски.

После встречи с юристом я несколько недель предавалась безудержной лени. Здесь стоит упомянуть, что по возвращении с острова я обнаружила ожидавшую меня огромную кучу счетов. Надлежало устраиваться на работу и очень быстро, но возвращаться в университет после смерти профессора мне не хотелось ни в какую. Я чуть не сломала голову, пытаясь придумать что-то такое, чтобы овцы были целы и волки сыты… Пока не вспомнила слова Анджелины о том, что она была лишь слабой женщиной, и подчинилась обстоятельствам.

Всю свою жизнь я была сильной женщиной, потому что так учили мама, папа и школа. Быть слабой означало пристрастие к тунеядству и аморальному образу жизни. А если наплевать и попробовать подчиниться обстоятельствам?

Я позвонила Марку и сказала, что могу отдать дискетку. За вознаграждение, естественно.

– Как я не догадался, что старый дурак отдал ее тебе? – оправившись от шока, простонал мой бывший.

– Марк, о мертвых – или хорошо, или ничего, – напомнила я.

– Я понял. Сколько ты хочешь?

– Я не собираюсь тебя грабить, но мне нужно достойное проживание. Мне и моим лошадям.

Марк опять застонал.

– Если мы говорим о «достойном» проживании для твоих кобыл, то разговор получится серьезный.

– Марк, я не брежу Нобелевской премией и потрясать ученый мир рассказом отца Франческо я тоже не хочу…

– Я понял, – перебил меня Марк. – Думаю, мы договоримся.

Мы договорились, и дискетка исчезла с моих глаз и рук в обмен на золотые дублоны, чему я была очень рада. Я имею в виду и то, что избавилась от дискетки, и то, что получила деньги как неожиданный подарок от Деда Мороза.

Деньги – это славно.

Но что было делать мне?

Отправиться в кругосветное путешествие я не хотела. Париж я люблю во время Рождественских каникул, с моря только что вернулась. Искать любовника, или, Боже упаси, нового мужа, тоже абсолютно не хотелось.

Мне нужен был только один человек – Вадим Полонский, но он был далеко…