Верховный жрец

Глава 10

Глава 10

Как спать перед боем? Этим вопросом я терзался вечером, когда обнимал спящую Севию. Моя красавица так наплакалась, разнервничалась, что через час истерик, сил у прелестницы не осталась, и она быстро заснула. Организм человека устроен так, что при стрессах умеет правильно реагировать. И сон тут самое то, чтобы перезагрузиться. Севия поддавалась гормональному шторму, спровоцированного маленьким человечком, растущим в столь приятном и родном тельце жены. А я? Как спасть мне?

— Раз овечка, два овечка, — вспомнив какой-то мультик из глубокого детства, я считал прыгающих через препятствия овец, чтобы уснуть.

Враг под стенами, не до сна, но он необходим. Были мысли сделать вылазку, прямо вот так, первой ночью осады города. Но решили, что подобное непродуктивно. Противник почти что не спал. Мы слышали даже разговоры, стук топоров о деревья. Враги готовились к штурму. Пусть готовятся, без крови не обойтись, им так точно.

Мне бы фатализма чуточку, как у большинства наших воинов. Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Сказать такое просто, прочувствовать философский посыл сложнее. Не хочу я, почему-то умирать. А сейчас не хочу стократно больше, чем еще три недели назад, когда не знал, что стану отцом.

Какое существование ждет моего сына, ну или дочь, если меня, статусного, не будет? При этом я почти что убежден, что Севия быстро выйдет замуж, когда меня не станет. Такая красота не может быть одинокой. И даже знаю, кому именно достанется хозяйка моего сердца. Это будет Корн, он и сейчас томно высматривает Севию. И не самый плохой вариант. Корн — мужик правильный, статусный. Но как же коробит даже предположение, что моя, именно что моя, женщина будет обласкана другим мужчиной.

— Так дело не пойдет! — прошептал я, встал с кровати, открыл тумбочку, и там было…

Лихо крутанув пробку, я сделал три больших глотка водки. Последняя бутылка, подгон из прошлого-будущего, опустела. Сперва, показалось, что попил водички, но уже через минуту накатила слабость, помноженная на переживания и суммированная с пониманием необходимости отдыха. Я уснул.

— Дзын! Дзын! Тревога! — кричали, звенели, топали ногами.

Звуков было много, не проснуться нельзя.

Открыв глаза, я, достав заготовленные таблетки валерианы, оставленные именно для такого случая, потребовал, чтобы Севия выпила успокоительное. Нельзя ей излишне нервничать. А валерианка казалась мне самым безобидным лекарством.

— Все, я на работу! — сказал я, даря жене улыбку.

Красотка подхватилась и крепко меня обняла. Вот только не было ни слез, ни слов. Она, как будто поняла, что сейчас не время поддаваться гормональному сбою. Но приятно, черт возьми. А кому не приятно, если его любят и ценят?

Расцепив руки, я открыл двери и стал степенно спускаться по лестнице, где было слышно шебуршание — Никей, Норей и Стасик готовились к бою. Мелькнула мысль, что вот тут должна звучать музыка, мягкая, навевающая мысли о будущем проявлении героизма. Жаль, что это не кино, там, как правило, главный герой всех нагибает. К хренам! Герой нагнет своих врагов и сейчас! Прочь ссыкливость, да здравствует рассудительная отвага!

— Это нападение? — спросил я у Никея, который, как мне казалось, должен был знать обязательно, почему подняли суету.

Да, на секундочку, мы в осаде, но при отсутствии активных действий противника, дежурным сменам воинов было приказано, не шуметь. Отдых — это важнейшая составляющая любого противостояния. Усталый воин — это поражение. А, додумайся противник, что можно нас изматывать непрекращающимися штурмами, так показатель степени усталости станет вообще определяющим фактором.

Как брали монголы Рязань? Механизмами? Не без этого, но главную роль сыграла четкая организация и продуманная тактика степных завоевателей. Монголы не прекращали штурм города ни на минуту, быстро и организованно проводя ротацию своих штурмовиков и продолжая беспокоящий обстрел из катапульт. Когда монголы поняли, что защитники уже на грани полного истощения от усталости и отсутствия возможности нормально питаться, начался генеральный приступ и Рязань пала.

Что мешает нашим врагам исполнить что-то похожее? Надеюсь, что отсутствие опыта взятия укрепленных поселений не даст полного понимания всех возможностей для врага. Впрочем, разница в количестве воинов у нас и у огневиков не такая критичная, как была в истории монгольского нашествия между русскими и степняками. Да и периметр нашей крепостицы достаточно мал, чтобы и нам организовывать вовремя ротацию и даже питаться по графику.

— Огневики пошли на приступ, но сразу же отступили, как только начался шум и тревога, — отвечал Никей, который умудрялся быть в курсе событий.

Хоть бы и в зарослях лопухов голой задницей подкармливал комаров, но почему-то Никей будет более информирован, чем кто ни было.

— Пошли! — сказал я, увлекая за собой Никея и Норея, Стасик и так пойдет туда, где я. — Нет. Стойте!

Я достал баллончик с термоядерный спреем против комаров. У охотника, да браконьера, всегда такие будут всегда, путь порой они и мешали охоте.

Мошкары появилось не много, а кошмар, как много. Гнус лез в нос, рот. Даже разговаривать во дворе нельзя. И сколь ты не был бы терпеливым и делал вид, что роящееся облако мошки нисколько не беспокоит, не учитывать и такой фактор нельзя. Уже половину немалого баллончика на себя вылил, потому ходил, как посланник Бога, от которого разбегаются злые насекомые.

Местные чем-то мазались, больше грязью с чертополохом, но такие методы мало помогали от наглых мелких мошек, да и более степенные комары не сильно пугались грязи.

В городе — да, я именно так теперь и думаю, что это город — суеты не было. Может быть, она имела место, когда подняли тревогу, но сейчас все занимают свои места, согласно купленным билетам, то есть штатного расписания по батальону. Хотя, численностью наше воинство до батальона не дотягивало.

— Дым! — закричали на одной из вышек.

— Всем приготовиться! — скомандовал главный воин Рыкей.

После некоторых споров и сомнений, все-таки Рыкей, брат Никея, и стал командующим. Сомнения в его назначении были первоначально лишь в том, что Рыкей присоединился к подготовке города к осаде только на завершающем этапе работы. Но все-таки он был опытным воином. Да и не малую роль сыграл тот фактор, что Рыкей — самая удобная фигура и уважаемый всеми.

Я поднялся на вышку. Хотелось бы назвать эту конструкцию «башней», но она выглядела не более, чем вышка.

— Вертухай на месте. Потанцуем, суки? — прошипел я, прицеливаясь.

Я решил стрелять только и исключительно тогда, как уверен в поражении вражеского воина. Патронов для автомата осталось сто два. И даже в условиях осады, я хотел сохранить с десяток автоматных патронов, да и пистолетных тоже.

Ночью из города ушли три воина, среди которых, как я узнал позже, был Корн. И по этому поводу я нервничаю. Что-то Корн везде такой героический получается, что того и гляди, уведет мою красотку. Ну да ладно, все же одно дело делаем, а Севия уже моя, да и беременна.

Эта группа была отправлена для разведки, и для хулиганства. Про диверсантов много разговаривать не пришлось, принцип был местным понятен. Нагадить противнику вписывалось в военную доктрину людей Бронзового века.

Еще не знаю, как именно нагадила группа, в которую входил Корн, но то, что они развели дымовуху в километре от города, говорило о том, что начинается штурм. Ну, это было понятно. Вчера огненные захватчики поздно пришли, но сегодня проведут разведку-боем, или вовсе ломануться на стены со всем рвением и без иного расчета, как только задавить массой.

— Лестницы! — сказал я, всматриваясь в бинокль.

Пусть тот оптический прибор, который я держал в руках и являлся слабейшим за иной, который на дозорной вышке — самом высоком строении, зума мне хватало.

Штурмовики шли пока спокойно, не думая, что им что-то угрожает. Они несли лестницы, выстраивались под прикрытием массивных щитов, сложенных из бревен. Можно было с уверенностью сказать, что противник собирается атаковать сразу на трех направлениях: по центру, и, соответственно, по бокам, но с реки никого не было, лишь с два десятка вражеских воинов, следящих за обстановкой. Удары планировались одинаковой силы, что определялось по количеству задействованных воинов. По шестьдесят человек на каждом направлении.

— Хренасе! — воскликнул я, завидев, как арбалетный болт впивается в голову одного из хорошо экипированных, по местным понятиям, воина.

Сразу стало понятно, кто этот Вильгельм Телль Бронзового века никто иной, как Никей. Это второй человек в племени резвится, не иначе. Больше некому. Болт был родной для арбалета из будущего. Это оружие уже давно облюбовано дексом племени Рысей. Я и не артачился, когда отдавал оружие умелому воину. Вот и результат.

— Ну тогда и я, — сказав это, я стал выискивать цель.

Еще вчера я подранил одного из самых знатных воинов из числа осаждающих. Целился в живот, но задел ногу. Чуть поспешил, да и рука дрогнула. Сейчас я не буду торопиться.

— Бах! — прозвучал гром, оповещающий, что я, Верховный жрец, вступил в дело.

Найдя одного из воинов, неплохо экипированного, по крайней мере у него было и копье и топор, я выжал спусковой крючок и даже не нужно было смотреть на результат, я был уверен, что попал.

Противник засуетился и начал ускорять свои приготовления. И в этом была польза от двух выбитых врагов. В спешке, да еще и под обстрелом, многое забудется, что-то и не сделается. Мы же уже заждались атаки, и увеличение ожидания играет не в лучшую сторону.

И огневики побежали. С чувством гордости за своих соплеменников, я отмечал, что на учениях у нас получалось более споро и слаженно двигаться. Ну так мы тренировались в обе стороны: и обороняться и нападать.

— Не стрелять! — кричал Рыкей.

Главный воин посчитал за лучшее подпустить врага ближе. Стрел у нас много, или даже очень много. Но и тут действует непреложный закон из будущего: патронов не бывает много, их всегда мало, или мало, но больше не унести. Так и со стрелами и с метательными дротиками.

Не стрелял и я, но на мушке был один воин, периодически выпирающий из-за укрытия. Враг не рассчитал со щитами. Они были вертикальными, за укрытиями толпилось большое количество воинов. Потому с высоты мишени были более чем понятны и видны. Но я хотел отстреливать командиров, а они, как раз прятались прямо за бревнами, которые с надрывом двигали четыре человека. И тут меня осенило.

— Я выбью тех, кто тащит щиты, они упадут и можно дать залп! — кричал я и, что удивительно, был услышан.

Удивительно, потому что вот такие инициативы нужно было оговаривать перед боем, или хотя бы предусматривать подобные возможности. А не вот так, когда один попаданчик, вдруг, что-то выдумал.

— Делай! — выкрикнул Рыкей.

Эх, нам бы гарнитуры для связи… Ага и еще танки с РСЗО и поддержку с воздуха!

— Тыщ, — первая пуля отправилась в ногу бойца, который держал щит на центральном направлении.

Через пять секунд я поразил в спину еще одного, и этого хватило, чтобы массивный, сложенный из бревен, щит рухнул.

— Бей всем! — закричал Рыкей и все, что могло, полетело на врага.

Не рационально, конечно, так как те, кто находился в первых рядах были, порой, утыканы и стрелами и арбалетными болтами, а кое кому в добавок прилетало и камнем. Но эффект был. Первые ряды падали, а уже вторые, третьи, получали камнями, чуть реже стрелами. Метать камни оказывалось быстрее? Интересно.

Хотя, нет, это очень грамотный подход. Некоторые лучники взяли пращи и отложили луки. Если расстояние позволяет эффективно метать камни, то лучше их, чем тратить стрелы.

— Пух, вжик, — хлопали тетивы на перезаряженных арбалетах.

Те защитники, которым не оставалось места на больших вышках, стояли в уровень с забором на помостах, и им было удобнее стрелять почти вперед, что они и делали, а вот те, кто оставался на вышках уже выбивали крайних от городских укреплений воинов врага.

— Вперед! — Закричал истошный голос одного из воинов где-то позади всех штурмовиков.

Я высмотрел этого крикуна. Да, это должен был быть главный воин племени Огня Рыкей. Далековато, но не это осложняло прицеливание, а то, что командующий штурмовиками был в движении и не всегда прямолинейном.

— Как будто чует, гнида, что я в него целюсь, — прошипел я, не решаясь впустую стрелять.

Между тем, враг пошел на приступ. Уже скоро под градом стрел, огневики положили бревна поперек вала и стали по одному подступать к стенам. Были и те, кто нес лестницы, чаще выглядящие бревном с сучьями.

— Стреляйте по перебиравшимся на бревнах! — кричал Рыкей.

Я оценил приказ. Очень верно выходило. Можно взять одну точку, быстро пристреляться и бить с определенной периодичностью по каждому перебегающему. Правда по каждому не получалось, почти что. Я выбрал одну из таких «переправ» и методично отстреливал вражеских воинов.

Отчаянный нам попался противник, не считался с потерями, пер буром. И вот уже первые лестницы поставлены и по ним взбираются штурмовики.

— Карик готовьтесь! Давай, Стасик, удачи! — сказал я, отправляя свою группу реагирования к стенам.

Время, чтобы мои лучники, арбалетчики, пехотинцы, ну и Стасик с ружьем, выстроились, хватило.

— Тыщщ! Тыщщ! — прогремели два выстрела из двустволки, почти что дуплетом.

— Рано! — посетовал я на действия своего раба, перенаправляя огонь на тех врагов, которые перепрыгивали со стен.

Не каждый штурмовик приземлялся плавно, спрыгивая со стен. Обзорным зрением я увидел, что некоторые ломали ноги, или подворачивали их. Редкие заостренные колья внизу делали картину ужасающей. Кровь, разорванные животы и невообразимое количество мошкары и мух.

Но и это не остановило нападающих, они рвались вперед, хоть бы и по трупам своих соплеменников. Лишь на время атакующий порыв врага был сбит ошеломлением от того, что за стенами есть еще одна преграда — металлическая сетка. И не было понятно, что именно удивило огневиков: или сам факт преграды, или же то, что она металлическая.

— Тыщщ! — прогремел еще один выстрел от Стасика.

Медленно он перезаряжается. А именно это важнейший фактор, когда враг столпился всего в двадцати метрах от тебя.

Тем временем, драка завязалась на юго-восточной, крайней, той, что ближе к оставленному селению извергов, вышке. Штурмующим удалось под непрестанными выстрелами подобраться к высокому строению и начать уже ее штурмовать. Внизу были две союзные звезды воинов с копьями, которые ощетинились, сомкнули ряды и только и пытались, что дать время лучникам и арбалетчикам на вышке. Вся надежда была на то, что стрелки будут отстреливать наседающих врагов.

И я этой вышке ничем помочь не мог. Но где же наши танки?

— Товарищи командиры, пора ударить по фрицам танками! — шипел я, вдевая новый рожок в автомат.

Танки… Они есть у нас. Две колесницы, стоящие пока за сараями. Пришлось проработать и вариант с их использованием. Вот только места маловато, мы были вынуждены даже расчищать конкретные дороги, затаптывая некоторые грядки.

Рыкей медлил, не вводил в бой колесницы.

На моем же участке все было более-менее ровно. Получилось пробиться пяти вражинам, но они быстро получили по своим шальным головушкам от моей пехоты. Правда, у меня три раненых имеются. Один союзник с пробитой головой.

— Что он делает? — удивился я, когда со своей высоты увидел, как за домом скапливаются наши воины.

Уже человек сорок из того резерва, который должен был купировать любые прорывы противника чего-то выжидали. Там же оказались две колесницы, в одной из которых расположился Никей с арбалетом и тремя дротиками.

— Решились-таки? — сказал я, быстро спускаясь с вышки.

Бросив приказ продолжать стрелять, я устремился к тому отряду, который был за домом и собирался на вылазку.

Пробегая по дуге, чтобы не агрить на себя противника, небезуспешно старающегося захватить одну из вышек, я подумал о том, как там Севия. Все окна были заставлены ставнями, либо законопаченными фанерой и ДСП. Жена не могла видеть, что происходит, но слышала обязательно. Уверен, что она определяет: жив ли я по выстрелам из автомата, а он уже как три минуты молчал. Еще чего себе надумает дурного.

— Сейчас, родная, все услышишь, — на бегу сказал я.

— А я что говорил? Нужно немного подождать и жрец прибежит, не оставит нас, — усмехался Никей, когда я добежал до «засадного полка». — Залезай во вторую колесницу!

— Побегаешь тут, по картошке, да в бронежилете с каской, — бурчал я, но уже располагался в колеснице, держась за небольшие поручни, чтобы не упасть и окутывая себя веревкой.

Я уже катался на таком виде транспорта Бронзового века. Не лучший способ передвижения за отсутствием дорог как таковых. Ну а чтобы стрелять, так вообще сноровка нужна. Однако, я приноровился — присоединял два карабина, обвивался веревкой и практически вжимался в стенку чащи колесницы.

Слышались стоны, крики, иногда и выстрелы. Рядом умирали люди, иные становились калеками на всю оставшуюся жизнь. А тут, где формировался засадный полк, царило веселье и радость от предстоящей доброй драки.

— Ты первый, Глеб! — сказал Никей и махнул пехоте знаком идти вперед.

Быстро были выбиты всего-то шесть человек штурмовиков противника, которые оказались у железных ворот. После створки распахнулись и вперед выбежали два десятка союзных воинов. Эти бойцы почти молниеносно убили еще семерых «заблудившихся» врагов, а другие пехотинцы споро постелили два настила из массивных бревен и набитых сверху досок. Именно по этому мосту и рванула первая колесница, волею судьбы в которой оказался я.

— Тыщ, ты-ды-дышь! — дал я очередь на семь-восемь патронов и закинул автомат за плечо.

Именно с автомата я начал выкашивать врага, чтобы ошеломить, сломить волю к сопротивлению, расчистить направление. После взял пистолет и уже более осознанно стрелял в разные стороны, но неизменно туда, где находились враги.

Полетели дротики, хлопала тетива лука. Я был не один в чаше колесницы. Кроме меня и возничего, тут располагался еще один воин из ближнего круга Рыкея. И хочу сказать, что этот был матерым, только в малом уступал моей смертоносности. Но у меня пистолет, а он работал с луком.

Сзади бежали наши пехотинцы и закалывали, рубили, или просто били всех, кто попадался под руку. Если бы противник создал организованную оборону, то нам пришлось бы умыться в крови, и не факт, что чужой. Но огневики не ожидали такой дерзости, которая могла быть удачной только один раз.

Совершенная нами вылазка не имела целью погнать противника прочь, нет. Мы только хотели проредить врага и заставить его опасаться колесниц, распыляя свои силы и постоянно ожидая удара исподтишка, как сейчас.

— Разворот! — прокричал Никей и моя колесница стала заворачивать, подпрыгивая на кочках и телах.

Я был почти уверен, что мы опрокинемся и уже бросал краем зрения взгляды на карабины, чтобы быстро их отсоединить и бежать уже на своих двух ногах обратно в крепость, вход, в которую сейчас держали всего три звезды воинов.

Это был риск. Узнай противник о нашей дерзости, мог бы захватить ворота, которые ранее даже не мыслил штурмовать из-за того, видимо, что испытывал пиетет перед металлом. Но редко какая громкая победа бывает без риска, а, порой, и случайностей. Вот только фортуна благоволит к смелым и сильным. Сегодня удача на нашей стороне.

Ворота захлопнули спешно, несмотря на то, что ни у кого не возникло желания нас преследовать и попробовать ворваться в город на наших плечах.

— Одна вышка захвачена, и враг на том направлении рвется через стену, — докладывал старший воин, как только мы приблизились к дому. — Главный воин Рыкей уже штурмовал нашу захваченную вышку.

Наступила пауза, все замолчали, не отвлекаясь на звуки боя. Думал я, думали другие. Обнаружился прорыв и в него устремляется враг. На других участках обороны относительное затишье. Уже хорошо, что не пускают вражьей нечисти расплодиться и идти на штурм других вышек. Рыкей контратакует, но, я даже боялся подумать, какой кровью даются эти атаки.

— Ты стрелять еще можешь? — спросил у меня Никей.

— Семь рук пальцев, — соврал я, называя меньшее количество боеприпасов, чем было на самом деле.

Оставалось два полных рожка, и еще два магазина к пистолету.

— У меня с собой только одна рука болтов. На складе еще есть, но это время, чтобы идти туда, — задумчиво говорил Никей.

— У меня двадцать болтов! — вызвался вождь Норей.

Как его не берегли, но и молодой лекс успел забрать кровь врага.

— Медлить нельзя, — сказал я и было пошел вперед, но сразу пришло понимание, что могу поступить иначе.

Окно с чердака выходило аккурат на ту башню, что была захвачена. Я, может уже и неплохой боец-рукопашник, но сколь значимая будет польза, если я начну рубиться тесаком? Меньшая, чем я мог бы принести.

— Я в дом и буду от туда стрелять по захваченной башне. Вы возьмите два горшка с огненной смесью и просто подожгите и вышку и людей! — сказал я, не сомневаясь уже ни на йоту в своем решении.

Может потому, что хотел увидеть, что с Севией все в порядке, а может и потому, что совпало и то и другое.

Подбежав к дому, я достал ключ и быстро открыл дверь.

— Ты чего тут? — спросил я Севию, которая стояла у двери и замахивалась на меня ухватом для чугунков.

— Ты, жив? — было кинулась жена на меня с объятьями, но я одернул ее, может и грубо.

— Не сейчас! Там Рыси умирают! Я спасу племя! — пафосно выкрикнул я, устремляясь на чердак.

Распахнув раму, быстро сорвав ДСП, которым было забито окно, я стал выцеливать врага. От сюда было, действительно, удобно воевать. Понадобилось десять патронов и контратака усиленного отряда союзников, чтобы оттеснить часть противника к захваченной вышке, а других, к стене. Такой рассекающий удар привел к тому, что часть врагов стала сдаваться.

— Не надо! — прокричал я, когда в огневиков полетел огонь.

Смертельная тавтология про огонь и огневиков, не обязательная. Я уже видел, что штурмовики собирались сдаваться. Они и сейчас становились на колени, но были уже и те, кто получал сумасшедшие ожоги, а то и сгорал в пламени, что составлял основу культа их племени.

— Отбились, — выдохнул я, резко почувствовав усталость.

Перед тем, как подкосились ноги, и я рухнул на пол, успел увидеть, что враг отступает, или сдается, если ему препятствуют в уходе.

Кровь, ее сегодня пролилось невообразимо много. Жертв богу Смерти было с избытком. Два племени изничтожали друг друга и это не правильно. Всегда же можно договориться, особенно когда власть вождей не абсолютна и весьма вариативна в своем исполнении. Лекс может быть номинальным, или реально правящим, но система позволяла сохранять свой статус, но при этом союзничать с другими племенами.

За что война? За ресурсы? Так их тут пока еще более чем достаточно, чтобы лить кровь. А земли под обработку немерено, только вырубить лес остается. Но люди все равно воюют.

— Все, ушли, никого не осталось, только бывшие воины племени Огня, а теперь они наши рабы, — в отличие от меня, Севия наблюдала за ситуацией из распахнутого окна.

— Рабы… — сказал я и моментально уснул.