Верховный жрец

Глава 2

Глава 2

Ночь была волшебной. Наверное, Армит, ночующий на первом этаже моего дома, долго ворочался, не имея возможности уснуть от ахов, охов, скрипов кровати и истошных звуков, полных наслаждения. Севия, видимо, решила показать, что она единственная и неповторимая женщина, чтобы выбить из меня любые мысли о новой женитьбе. То, какой она была страстной, изобретательной, ласковой и внимательной ко мне, в какой-то момент заставило произнести слова о любви. И я верил, что так и есть, что люблю. Без внимания страстной кошки Севии не осталось ни одного сантиметра моего тела, если исключить только то место, на котором я сижу, ибо это святость и туда нельзя допускать даже жену.

Я был зацелован, где-то облизан, где-то поглажен. Так что с рассветом засыпал с дебильной улыбкой на лице и желанием сорвать для своей жены звезду с ночного небосклона. Но этого для любимой женщины мало, очень мало. Так что сделаю многим больше — утром дам Севии банку варенья! Отработала сладкое сполна! Заслужила!

За что мужчины любят женщин? Часто любят вопреки, но есть и то, что подвигает говорить о любви — это, каким чувствует себя мужчина рядом с женщиной. Мне нравится ощущения, что я испытываю с Севией, от ее присутствия, поведения, мимики. Я сам себе нравлюсь, каким являюсь с ней, ну и в ней. Так что, да — любовь! И не видно на горизонте женщин, которые могли бы сравниться не только в красоте, в чем Севии равных нет, но и в характере. Пусть она еще не до конца раскрылась, но я видел, чувствовал, что эта женщина яркая во всем и внешне и внутренне.

Утром, с негой вспоминая о бурной ночи, припомнил один момент. Насторожился.

Когда понадобились все мои мужские силы, чтобы с достоинством выдержать марафон страстей, внутренние резервы были направлены на определенные части моего тела. Если где-то прибывает, то оно откуда-то убывает. Вот и у меня убыло от мозга и прибыло сильно ниже. Так что я не сдерживался и не прерывался, забыл о последствиях. И теперь остается ждать сюрпризов и двух полосок. Жаль только теста на беременность тут не нашлось.

Дети… Да и не против, собственно. Не такой уже я инфантил, чтобы жить в не заканчивающемся детстве и быть полностью неготовым к отцовству. Тем более, что в этом времени нет социальных служб, отбирать детей за неподобающее обращение никто не будет. Тут, в принципе, папаши не заморачиваются воспитанием своих наследников, если только методами критики и осуждений за проступки отпрысков. А у меня надлежащие жилищные условия, у ребенка, да у десяти детей, будут свои спальные места, место для уроков, полноценное, уж лучше, чем у многих, питание. Но смириться с тем, ч тото стану папой… Впрочем, пару оплошностей и ненадлежащая реакция в страстном общении с будущей мамой, еще не факт, что сделают меня в будущем папой.

— Спаси Бог, Севия! — сказал я, как только женушка пошевелилась.

— Хлебушка! — сказала красивая девушка, изящно выгибаясь своим телом на смятой простыне.

— Я говорил тебе, что ты меня так называешь «лепешкой»? Г…Глеб меня зовут, — сказал я, впрочем, обжаться на Севию сегодня не могу.

В местном наречии «г» сложное в произношении, вернее, не так — непривычное.

— Но лепешки вкусные! Ты же хочешь быть вкусным? — проворковала жена и «заткнула» мне рот поцелуем.

«Лепешки вкусные, если это не коровьи лепешки» — подумал я, отвечая на поцелуй.

Армит со своими воинами намерился уезжать с самого утра. Я не стал одаривать его подарками вчера, посчитав, что он должен переночевать со своей обидой, подумать и без эмоций принять правильное решение. Тем более, что он оставил ответ об оставлении воинов на следующий день.

А истинно правильным было то, что всем нам, если причислять всех к племени Рысей, нужно объединиться и дать отпор агрессору. А еще я не прозрачно намекнул, что род Армита окажется лишенным моей благодати. Может, в то, что Господь от него отвернется глава рода и воспринял со скепсисом, еще не проникнувшись новой религией, но то, что я откажу ему, могло испугать.

Картошку Армит оценил, индюками восхитился, индоутки ввели его в ступор, курицы-несушки умилили. Ну а за теленка он был готов отдать и себя в жены. Тьфу ты… гадость какая! Так что моя помощь и наше взаимодействие — взаимовыгодное сотрудничество.

Ну, а утром, перед отъездом началась раздача даров. Чтобы умаслить Армита, кроме нескольких фарфоровых тарелок с розочками, я подарил ему трезубую вилку для устриц и ржавую тяпку. Нахрена у людей в деревне набор позолоченных столовых приборов, где есть даже вилки для устриц, в упор не понимаю! Ну не аристократов же тут принимали! Но, оказалось, что полезная штука, есть чего раздавать. Как же был счастлив Армит! Ведь любой металлический предмет — это атрибут власти. Так что мужик потешил свое самолюбие. Ну а днепровские устрицы — это небывалый кайф. Не бывалый, потому что не бывает!

Из того, что я еще предложил Армиту, что, на мой взгляд, более, чем серьезно и ценно, — это несколько керамических горшков, сделанных на гончарном круге. Ну, и предложил ему прислать одного умельца, чтобы научиться работать на этом прогрессивном агрегате.

Лишь тогда, как Армит занял место в своей лодке, он сказал:

— Я приведу пять звезд воинов и приду сам. Так сказал поступить лекс Норей, и я ему подчинился.

Вот же жук! С самого начала было решено, что он приведет воинов, но приехал сюда, весь такой деловой, дочку свою пытался пристроить, выгоды поиметь. Нет, нужно было ему не вилку для устриц даровать, а алюминиевую, согнутую, вилку. А я еще и тяпку ржавую бонусом.

— Оставь своих воинов, Армит, уже сейчас. Они будут накормлены. Мне нужно строительство, чтобы победить! — сказал я, коря себя за то, что эта мысль пришла в голову только сейчас.

Слишком много всяко-разного в моей голове, а вот умные мысли, от чего-то, приходят туда не часто, да и то, лишь погостить. Ведь, уже решил постараться выстроить оборону общины, огородиться. Пусть людей немало, но, при слаженной работе, можно использовать хоть и сто человек.

— Я не знаю… — задумчиво, но с некоторой хитрецой, сказал Армит.

— Понял, — сказал я на местном наречии и добавил на русском языке. — Коррупционер, казнокрад, взяточник.

Через двадцать минут глава рода дальнего селения оказался богаче на трехлитровую банку лосиной тушенки, где большую ценность представляла не тушенное с лавровым листом мясо лося, а банка, ну и выдал одну железную ложку, чайную, но с позолотой.

Взятка была принята, и две звезды Армита, то есть десять воинов с двумя старшими воинами, оставались. Было видно, что имелась возможность договориться и без взяток, но как есть. Мне еще учиться дипломатии.

— Что ты строить собрался? — поинтересовался Армит, присаживаясь на доску в своей лодке.

— Острог, — сухо ответил я.

— Что? — переспросил глава рода.

— Увидишь, когда прибудешь с остальными воинами! — сказал я, не имея желания объяснять суть идеи.

Ранее я был почти уверен, что сделать серьезное оборонительное сооружение почти невозможно. Слишком много капать, рубить и пилить деревьев. Но… я увидел, что местные умеют работать с деревом, даже со своими более чем дряными орудиями труда. Что такое сруб, они знали. О частоколе имели представление, хотя и не сооружали их повсеместно, более надеясь на силу своих воинов. Все селения были огорожены более-менее устойчивым плетнем, защищавшим от неожиданного зверя. Так что ничего нереального нет. Можно замахиваться и на острог.

Я вспомнил из истории, как происходило освоение, или покорение, русскими Сибири. Казаки, числом в несколько десятков, ставили очень основательные, как для нынешнего времени, крепостицы. И почему мы не можем так?

Картинку острога, ну или форта, я увидел, когда пролистывал книжку «Последний из магикян», оказавшаяся в библиотеке бывших хозяев дома. Фактически, проблемой было то, как быстро и много напилить деревьев. И у казаков в Сибири, да и у английских колонистов в Америке, не было бензопилы, чтобы быстро повалить сотню-другую деревьев. Да, бензина хватит, может только на эту стройку и все, суперпупер агрегат станет грудой железок. Но, сейчас, думаю, что оно того стоит.

Что же касается казаков, то, читая про «русских конкистадоров», был некогда удивлен тем фактом, насколько у них были в дефиците инструменты. К примеру, были случаи, когда один кусок железа мог перековываться в конце лета в косу, чтобы накосить сена. После, из этого же металла, делали топор, чтобы заготовить дров.

В наличии три топора, один еще есть ржавый, тупой, но его можно привести в порядок, так что четыре топора будет. Это без моего мультитула, который использовать пока не буду. Одна двуручная пила в наличии, две ножовки. Все это стоит наточить, но в исправном же состоянии. Шесть лопат, двое вил, который так же пригодятся. Есть мой тесак, трактор и лошади.

— Вара ко мне! И всех старших воинов! — повелел я.

Именно повелел. Не знаю, что или кто, в меня вселился, но я себя не узнавал: был решительным, настроенным на большую работу. Наверное, правы люди, которые утверждают про петуха, который клюет в задницу, и тогда и мысли приходят, и работать хочется. Как я уж говорил, моя задница — святое невинное место, клевать которое не позволено никаким петухам. Так что буду работать, как никогда ранее.

Через пятнадцать минут началось совещание. Были Вар, еще шесть старших воинов общины, а так же два старших воина от Армита.

— Скоро война! — сказал я и взял паузу, стремясь рассмотреть реакцию на мои заявления.

Сплошной фатализм. Война? И что? А кормить нас когда будут?

— В поле нам не выстоять, но за стенами это можно сделать. Врага намного больше, чем нас, даже, если все воины племени Рысей придут на битву. Потому нужна хитрость, — продолжал я вступительную речь. — Мы будем строиться. Обнесем мой дом стеной из деревьев, выкопаем ямы, поставим башни.

— Башни? — выцепил слово Вар.

— Это… — я задумался, а после потратил не меньше трех минут, чтобы рассказать, что это такое.

Первоначально башни мы не построим. Тут нужно к делу подходить основательно, методом проб и ошибок. Поэтому я предполагал поставить дозорные вышки, из которых могли бы стрелять как лучники, так и пращники. Ну и я…

— Жрец, ты хочешь стрелять во врага с этих… башен? — спросил старший воин рода Армита, Сармит.

— Да, Сармит! Ты правильно понял мою задумку. Если перед врагом будет яма, — говоря это, я имел ввиду ров. — А еще ограда из деревьев, ловушки в виде ям с кольями, мы победим. Они будут наступать, а мы станем закидывать их камнями и стрелами, легкими копьями.

— Такому нужно воинов учить. Мы готовимся к честному бою, — обнажил еще одну проблему Вар.

— Учи, Вар! Время нет, но в перерывах от работы, учи! — эмоционального сказал-приказал я.

— А почему ты хочешь оградить только свой дом и свое поле? — спросил старший воин второй звезды общины, по имени Кариг.

— Гарик… э… Кариг, а ты сам подумай! — чуть раздраженно говорил я, даже перепутав имя воина.

— Мы можем отстроить свои дома, а дом жреца построить не сможем! — за своего подчиненного, ответил Вар.

Кариг был ровным пацаном, в смысле, нормальным воином-охотником. Я зря на него обозлился. И нормальным было то, что мужчины хотят защищать собственное жилище. Но, действительно, те хижины, которые построены чуть вдали от моего дома, через овраг, отстроить не долго. А вот огород, добротный дом, сараи, но главное, огромная куча всяко-разного добра, делающего общину и, может быть, племя Рысей, высшей ступенькой на вершине пищевой цепочки. Вот что терять нельзя ни при каких условиях.

— Все выходы в лес запрещены. Сегодня наловим рыбы и будем ее есть. Разрешаю добыть двух бобров, но только оставить остальных для размножения, — я говорил, а меня слушали.

Впервые я почувствовал себя правителем. Я приказывал и меня никто не одернул, значит, дали такое право — повелевать. Не то, что я упивался своей ролью, но не без того, что мне это нравилось. Все же некоторое возвышение над людьми тешило самолюбие. Хотя, секс лучше, более приятные эмоции, особенно такой, что был этой ночью. Нужно намекнуть Севии, что я все еще размышляю о второй жене, пусть старается и дальше.

— Куда людей девать станем? Тут поля, все засеяно, — задал резонный вопрос Кариг, реабилитировавшийся за прошлую высказанную претензию.

— На остров, — сказал-отрезал я.

Наступила пауза, видимо, все прикидывали расклады, когда их семьи будут находиться на острове, в то время, как они останутся тут, отбиваться.

— Их могут захватить и тогда вынудят нас выйти из городища, — высказался Вар.

— Не должны. К острову можно подойти только с нашей стороны, но в таком случае участок реки будет простреливаться из луков. Высадиться с обрывистого берега с дальнего русла реки, сложно, почти невозможно, — отвечал я.

— Но можно, — вновь Кариг, примеривший роль «адвоката дьявола», он сознательно занял противоположную моей позицию.

Что ж, и такие вот скептики нужны, чтобы продумать все варианты развития событий.

— Если враг придет рекой, мы будем встречать его на воде. Мой железный монстр разобьет все их лодки, а тот, кто будет со мной в железной большой лодке, станет отстреливать почти беззащитных врагов из луков, — привел я очередной аргумент в пользу того, что людей нужно отправить на остров.

Можно не дожидаться скепсиса Карига, а самому найти ряд сложностей в связи с решением об островном убежище. Во-первых, катер… Если он будет стоять у нашего берега и ожидать, когда я отправлюсь на нем громить супостата, то этот самый супостат может прийти и захватить мой катер. Так что лучше спрятать катер в зарослях ивы на другом берегу, у острова.

Во-вторых, это проблема с питанием и проживанием. Я думал об этом и решил, что можно соорудить времянки в виде больших шалашей. Вот только на острове из деревьев только дубы и серебристый тополь. Ладные шалаши из них не сделать, по крайней мере, на это нужно будет потратить уйму времени и отвлечь мужчин от сооружение городища, а перетаскивать ветки и деревья со стороны леса — сложный, долгий и трудоемкий процесс.

Есть и в-третьих, нужно же еще как-то перевезти всех домашних животных. Понятно, что в сараях им будет относительно безопасно. Стрела не пробьет, а копье не добросят. Но нельзя исключать того, что среди нападающих окажется умный человек и нас решат подпалить. В таком случае сараи сгорят и не факт, что в ходе боя, удастся спасти всех животных.

Я бы оставил только лошадь Нику и собаку Грету. На Нике, как и на колеснице, можно было попробовать сделать вылазку. Я уже ездил верхом на лошади. В будущем несколько раз катался, ну и здесь, в этом мире стараюсь сделать из себя наездника, благо и седло есть. Не сказать, что стал прямо-таки конным рыцарем, но прокатиться могу. Можно попробовать немного потренироваться и, с чем жрец не шутит, появится в этом мире первый рыцарь без страха и упрека, да еще и со своей дамой сердца.

— Работать придется и днем и ночью. Копать много, бревна обтесывать так же и ночью придется, потому как мало топоров, вкапывать их уже днем. Так что разделимся на смены: с утра копают первые пятнадцать человек… э-э три руки человек, на большее число не хватит орудий труда, дальше, после того, как солнце даст тень в рост человека, вторая группа заступает на работу, с закатом, третья. Привлекаем на работы подростков и женщин, — расписывал я план работ.

— Ночью? Работать? А темнота, а зверь? — ну что ты будешь делать с этим Гариком, тьфу ты, Каригом.

Так и хочется дать подзатыльник. Но, видно же, что и остальным интересны ответы.

— Два-три костра позволят видеть землю и куда копать. Зверь? Так это хорошо! Свежее мясо будет, — я улыбнулся. — Или мясо зверя, или твое, Кариг, если зверь задерет тебя.

Юморок, блин… Это я так шучу с людьми, для которых есть людей не так, чтобы и табу? Но Кариг побледнел, а другие с интересом посмотрели на мужчину. Может рассматривают, где самый аппетитный кусочек? По мне, так Кариг слишком костлявый. Тьфу ты, чур меня!

А что касается зверя, так все свои капканы с приманкой выставлю на подходах к стройке. Может получится еще и добыть зверя.

— Понятно все. Но нужно будет много материала, чтобы с ним работать. Ты своей божественной пилой будешь валить деревья? — спросил Вар, а люди Армита с большим интересом посмотрели на меня.

Они-то не знали о таком ускорителе любых деревообрабатывающих работ, ну или почти любых, как «божественная пила». Да они еще не видели и железных топоров, двуручной пилы, ножовок, рубанка. Шок — это по-нашему!

— Деревья рубить металлическими топорами, если я с божественной пилой работаю, то сразу обрабатывать столбы, — фотография из аниме.

Вот именно такие гипертрофированные глаза и были у людей Армита, как у самых «глазастых» персонажей аниме, когда они услышали еще и о металлических топорах, которые, лишь по слухам, есть только у самых сильных лексов. Вот! Это вам не щи лаптем хлебать! Ах, да, щей-то никаких тут нет, да и лаптей не видно, хотя лапти — обувка, может, и не настолько плохая, чем вообще без обуви.

Кстати, как историк, знаю, что в Беларуси было найдено всего тридцать два бронзовых топора. Во всей, не такой уж и маленькой Беларуси, за весь период Бронзового века! А каменных топоров тысячи. Так что, да — это большая ценность.

— Я валю деревья, два человека обтесывают ветви на одном девере, получается, что два дерева одновременно обрабатывается, еще четверо оттягивают ветки. Это могут быть подростки. В это время шесть человек копают яму, называемую ров, ну и сооружают насыпь, вал, — объяснял я, как говориться, «на пальцах».

Лучше так объяснить, когда понятен любой процесс, любая стадия производства, чем после бегать, словно в задницу ужаленный… Блин, опять я про задницу…

— Ты говоришь о яме вокруг всего поля и дома? — уточнил Вар.

— Обрыв у реки, — там не нужно копать, ложбина в сорока метрах от моего дома и холма, где ваши дома, — там тоже копать не нужно. Потому не так много копать. А вот забор должен быть везде, — сказал я и продолжил углубляться в частности и мелочи.

Будущий острог должен стать для местных, по крайней мере, труднопреодолимым. Во-первых, врага встретит ров, после вал, дальше тын в метров четыре-пять с заостренными кольями. Во-вторых, супостата ждет сетка-рябица, которая так же остается и будет частью оборонительных сооружений. И я планирую перенести ее к тыну так, чтобы даже после преодоления преграды из заостренных четырехметровых бревен, штурмовики встретили еще одну неприятную преграду и оказались на некоторое время в ловушке, представляя собой отличную мишень. Думаю еще, может ям накопать возле сетки, замаскировать их. Вот каким-либо образом, сдернут сетку, сделают шаг… бац, а заостренный кол уже пальпирует простату.

Думаю еще о своей роли в вероятной обороне. То, что мне нужно участвовать, факт. И, что радует, этот факт не прибавляет мне дрожи в коленках. Я спокойно отношусь, нет, даже с некоторым азартом, что предстоит сражение.

А вот по поводу своей эффективности, нужно подумать. В рукопашную мне идти можно только в крайнем случае. С другой стороны, если будут две-три позиции для стрельбы, то выцеливая вражин, сделаю большой вклад в победу. Особенно, если я займусь отстрелом старших воинов. Но об этом еще подумаю, позже.

— Вар, отправь человека к Никею. Нам уже сейчас нужны люди. Кроме строительства, я собрался идти за… глиной, — я замялся, не желая произносить слово «соль».

Тут не знают такого способа добычи ценнейшего ресурса, как вымывание соли. Может и я не правильно называю процесс, но принцип такой, когда в теплой воде растворяется соль, вода сцеживается без земли и всякой грязи, после выпаривается и остается минерал. Ну это в случае, если в породе присутствует соль. Там, у разлома, в парке будущего Лоева, возле заброшенных качелей, соль была, уверен, как и знаю, что она сильно замешана с землей. Чуть отплевался… было дело, стыдно вспоминать.

Хотя, чего самому себе и не вспомнить! В увале, девчонка одна подшутила так надо мной. Она была на последнем курсе Лоевского педучилища, а я кроме, как медички в части, и женщин не видел уже который месяц. И эта мололетка-профурсетка так надо мной пошутила. Попробуй, мол земельки соленой, поцелую. Тот поцелуй того не стоил, да и после узнал, что этой не по годам развитой еще и восемнадцати не было. Так что соль спасла меня, отвадила от несовершеннолетней и не дала совершить совращение.

— За работу! — сказал я и встал.

Вар и люди его общины остались сидеть за столом и смотрели на меня.

— Что? — спросил я.

— Жрец, все правильно говоришь, нужно строиться и отбиваться. Я привык биться лицом к лицу, но тех, кто пойдет на нас войной слишком много. Но людей как кормить? Все воины будут на стройке, некому ходить в лес, — объяснил причину замешательства Вар.

— А рыба? Я же сказал, что наловим ее! — удивился я настойчивости.

— Мало. И нельзя же много рыбы сейчас ловить, она на нерест пошла, — заявил Вар.

— Раньше я не видел в тебе такую рассудительность и бережливость, — сказал я.

— Все приходит в опытом. Мы, когда ушли из племени Рысей, много рыбы ели, ее в озере, у которого мы жили, было достаточно, но уже скоро не осталось. Я не хочу, чтобы подобное повторилось, — приводил железные аргументы Вар.

Я задумался и провел приблизительные подсчеты в голове. Я хочу, чтобы люди работали, но где им брать еду? Да! Я и так выдаю общине, то картошки, то свеклы с капустой. Дети получают мед и молочные продукты. Всего пока хватает, но без того, чтобы брать дары леса, придется сильно снизить ежедневное потребление калорий, при том, что запрячь на работы собираюсь всех и каждого. Даже строительство шалашей на острове больше ляжет на женщин.

И не только это, так как тактические учения воинов, как, впрочем, всех членов общины с женщинами и детьми, никто не отменял. Еще побегаем на учебных тревогах с эвакуацией. Так что силы пригодятся всем.

— Шесть тыкв, десять кочанов капусты, три мешка картошки, четыре горшка тушенного мяса, два ведра яблок, — назвал я количество того, что готов дать общине на пропитание.

И это не мало, даже много. Плюсом пойдут два бобра и все-таки немного рыбы. Обожрутся. Того и гляди через полгода, придется фитнес организовывать, чтобы скидывать жирок.