Верховный жрец

Глава 1

Глава 1

— Гони их сюда! Твою мать! Загоняй, дебил! — небольшое поле, скорее похожее на широкую лесную поляну, услышало волшебные з поаклинания из далекого будущего.

— Уи-и-г… фр, фр, — разд тоался звериный крик, полный злобы, недоумения и одновременно горя и мольбы о пощаде.

Не хило у меня так воображение работает, если все это услышал от лошади.

У нас шла что-то вроде загонной охоты. Только мы не так, чтобы и охотились, а хотели изловить лошадок. Небольшой табун появился в зоне видимости со смотровой площадки еще вчера, когда прозвучала тревога и вся наша община взволновалась и готовилась к отражению атаки.

Не то, чтобы тревога была ложной, но и опасности не было никакой. Смотрящий увидел человека, нашего человека, которых пытался идти, или скорее ползти, на последних морально-волевых качествах. А у этого парня таких качеств оказалось немало.

Аик, так звали нашего героя, вырвался из лап Динокла и смог, получив немало травм, почти добраться до родной общины. Уж не знаю, какие нужны будут еще проверки молодежи на звание «воин», но не могу представить того, кто еще мог бы повторить такой подвиг. Мужик! Уважуха!

Опросить Аика не удалось. Когда отправленная за ним звезда нашла парня, он был без сознания. После, уже ночью Аик очнулся, но бредил. У него был жар и я подозревал, что заплыв в холодной воде Днепра не остался бесследным, тем более на фоне общего ослабления организма. Аик лишь сказал, что племя Огня планирует атаку на нашу общину не позднее… Тут я прикинул в привычных мне измерениях, а не в лунах, получалось три недели.

Не то, чтобы эта новость была ошеломляющая, напротив, подобное ожидалось и прогнозировалось, а вот то, что внутри самого племени Огня не все ладно, вот это представлялось более важной информацией. А не сыграть ли с ними в примерно такую игру, что они хотели провернуть с племенем Рысей?

Хотелось бы. Но я в душе не еб… не это, нельзя сквернословить… не понимаю, как такое сделать. Вот была бы тут письменность, тогда понятно. Можно забросать листовками неокрепшие религиозные умы с воззваниями и побуждающими на неповиновение словами. А так, чтобы хоть что-то сделать, необходим непосредственный контакт. И как подступиться к людям, которые прежде всего будут в тебя пихать палками с точенными камнями на конце? Впрочем, для того, чтобы мыслить в этом направлении, нужно было бы спросить у местных о возможностях.

Но пока мы добываем лошадок.

— Ноги перебили? — спросил я у Вара.

— Двум коням, — отвечал старейшина.

Лошадки, за которыми мы пришли, были, на удивление местных, великанами, как для лесных представителей этого вида животных. По мне, так чуть больше пони, но, вот такие уже удержат человека. Лошади размерами больше похожи на монгольских низкорослых коней, с большими пузиками.

Была уже у нас в добыче конина, били лесных лошадей. Так то животное представлялось маленьким и неказистым, чуть больше взрослой косули. Использовать такую мелкоту в хозяйственных целях можно, но мне казалось, что даже ослик в разы больше пользы принес бы, чем это животное. А вот эти… Вот, вспомнил! Мулы! Это на них больше похожи те коняки, которых мы ловим.

В бой с такими не пойдешь, а вот проехаться с пять-шесть километров, или навьючить, можно будет вполне. А если с их помощью пахать? Нет, не целину, а по вспашке? Потянут? Если две лошади запрячь, то, наверняка, смогут. Так что животинки пригодятся. А родится жеребенок от Ники, да вот такую лошадь-мул обрюхатит, может получится что путное. И путь тогда местных кобыл хоть разрывает, главное, чтобы богатырских коней рожали. С чем жрец не шутит, может и получится через десять лет пару десятков кавалеристов в доспехе создать. Это же оружие стратегического не сдерживания, а нагибания, всех и каждого!

Ах, да, не сказал. Ника-то беременная. И мне об этом сказала Севия, я ни сном, ни духом. Получается, что конское соитие произошло еще до переноса. И, наверняка, папка будущих жеребят был лихим и удалым, если такая конская фитоняшка подпустила к себе. Ну или стоит предполагать рациональность и разум бывших хозяев моей фазенды, что они не подпустили бы к своей лошади абы какого альфонса.

Так что скоро меня ждет выжеребка. Сам себе удивляюсь, откуда я это знаю. Именно так называются роды у лошади. Хоть бы двойня, хоть бы двойня!

Пять коней мы захватили, еще две тушки, к большому сожалению, пошли на мясо. Пришлось забить двух лошадок. Они сломали ноги и сильно поранились, попав в вырытые ямы. Остальной табун ушел. Впервые в этом времени, или же в этом месте, было использовано ласо. Не хватило навыка, чтобы больше лошадей заарканить. Ну да и это победа. И мясо есть и живность для хозяйства.

Еще бы вот так, а лучше, более эффективно, сходить на зубров. Не уверен, что на них, скорее, все же, это туры, но один хрен. Те все еще гуляют в нескольких километрах, выделяя обильное слюновыделение у любого, кто на дежурстве на смотровой площадке. Но, опять же, соль нужна и много. Ну наберем мы много мяса, что, оставлять его?

Погода становится все более теплой, иногда, я бы уже говорил не о тепле, а о жаре. Климат этого времени более какой-то… стабильно благоприятный. Так что и мясо будет портиться больше. Можно несколько спасаться тем, что складывать туши в погребе, но это существенно не повысит срок годности припасов. Вот, если бы соорудить ледник на следующий год! Зимой льда наломать, да в подполье его.

— Уходим⁈ –то ли спросил, то ли приказал Вар.

Он странно со мной общался. Это что-то вроде той неловкости, когда не может определиться «ты» или «вы». Я бы и рад помочь старейшине, но и сам терялся. Порой я ставил себя выше, иногда подчинялся. Но первое было все чаще и Вар, если я говорю, всегда прислушивается, еще не разу всерьез не возражал.

— Вар, нам глина нужна, — сказал я, решаясь идти к месту, где должен быть геологический разлом.

Мы находились всего в пару-тройке километрах и от глины, причем белой, и, вероятно, соли. Потому сильно хотелось пойти туда и все разведать. Но я не пошел. Решил, все же, что нужно хорошо подготовиться. Тачки деревянные смастерить, носилки, тару взять. Но то, что это нужно сделать до атаки огневиков — факт. Консерванты знак равно жизнь! Будет соль и тара, куда положить мясо, будем жрать от пуза и горя не знать.

— Давай я отправлю людей за глиной у нашего бывшего места! Или тут поискать? Должна быть, — недоуменно говорил Вар.

Для него было не понятно, что глину нужно брать именно там, относительно далеко от нашего селения. Да и не в расстоянии дело, а в том, что мы оказываемся фактически на территории огневиков, ну или того рода рыбаков, о котором в последнее время очень много разговоров.

— Да, нужно послать людей за глиной, но туда, — я указал направление, где должна была быть окраина города Лоев. — Нужно сходить, обязательно. Из белой глины можно много полезного изготовить.

— Отчего не по реке туда добраться? На твоей лодке удобнее будет, — недоуменно спрашивал Вар.

А, действительно, чего? Сел на катер, прокатился с ветерком, всего-то с минут сорок-пятьдесят потратил и уже на месте. Дальше, сделал все свои дела, да и обратно. Так просто. И долго ли такая простота будет длиться? То-то и оно, что быстро закончится. Вот только могут случиться ситуации, когда «божественные» предметы могут спасти жизнь.

Там, где есть возможность обойтись без использования бонусов из будущего, нужно так и поступать. Да и не хотелось бы показывать свои возможности врагу. А то, что кто-нибудь из огневиков или их прихвостней, нас заметит, я не сомневался.

Не должны были еще вражины видеть катер. Именно он наша колесница, наша «вундервафля», ну или «ваффе», наше оружие стратегического сдерживания. Правда сдерживать оно будет врага после того, как супостат обломает свои зубы и узнает о катере. Вот для того, чтобы катер изредка создавал волну на Днепре и Соже, ввергая в шок и трепет всякого нерусского, то есть не рысьского, и нужно топливо оставить.

Если получится встретить врага на реке, то это все равно, что застать вражину со спущенными штанами в момент дефекации. Хотя мне не очень хотелось убивать всех и вся из племени Огня. Мне рабы нужны. Пусть временные, а потом их умертвить, но нужна грубая рабочая сила. Да и при наличии полей в следующем году можно такую посевную компанию состряпать, что и на десятки тысяч человек еды хватит. Может не на десятки, но девять тысяч девятьсот девяносто девять ртов, прокормлю, вряд ли больше. И за этими полями нужно кому-то смотреть.

А еще нужна инфраструктура, как гражданского направления, так и оборонительного. Я в упор не понимаю, почему тут нет полноценных городищ⁈ Они же воюют друг с другом, как я понял, делают это довольно часто, но все равно живут на селищах. Понятно же, что условный острог или форт, будет куда как сложнее взять врагу. Да, это сложно. С теми орудиями труда, что есть у местных, задача десятикратно усложняется. Вот только итог титанической работы — это резкое увеличение живучести племя, или рода.

На что надеются, огораживаясь лишь хлипким частоколом, а то и вовсе плетнем? На доблесть воинов? Глупо. Смело, честно, героически, но глупо. В этом отношении я больше приверженец не кодексов чести, а принципов ниндзя. Хитри, унижайся, поступай бесчестно, но добейся цели.

Но тут есть нюанс. Бесчестие, как и унижение, и другие скверные ситуации, в моем миропонимании допустимы только в отношении военных действий и защиты своих близких. А вот в быту, в политике, немного иначе, тут от такого коробит. Ну кто может оставаться политиком, если допустит собственное унижение? Или множество раз обманет… нет, не правильно, — множество раз раскроется обман, так как нет в природе не лгущего политика, профессия не позволяет оставаться честным.

К чему я про политику? Так сам, по сути, уже политическая фигура. Не папа римский и не мама, ни кто иной из сотен гендеров, но политик. Наверное, политик — это особый гендер, чаще близок к пид… к «оно», хотя немало исключений, наверное. Мне, почему-то встречались только пид… Или папа такое окружение имеет… или окружение имеет папу.

Так что придется и мне врать, и держать свои козыри при себе. А катер — это неоспоримый козырь.

— Ну, что там? — выкрикнул Вар, прерывая мои мысли о том, какой я лживый и скупой политик, как и о том, где мне взять коррупцию, чтобы соответствовать эталонам будущего.

Хочу быть коррупционером! А тут и взятки не у кого брать. А если и есть у кого, так не могут дать нужного. Хоть девицами бери. Вот только, кроме Севии и еще с пяток девушек и женщин, и посмотреть не на кого. Какие-то местные женщины замухрышки, даже при детальном разборе, может только тела у некоторых неплохи, но лица…

— Дымы! — неуверенно сказал охотник, залезший на дерево и смотрящий в сторону нашего селения.

Буквально позавчера, считай на совещании по возвращению с похода в главное селение Рысей, было принято решение, что при опасности или в случае непредвиденной ситуации, в селении пускают дымы из постоянно сыроватого хвороста и сена. Ну а все звезды воинов-охотников, которые уходят на промысел, или еще по каким делам, должны стараться отслеживать ситуацию. В случае же сигнала, воины обязаны явиться в селение при первой же возможности.

— Двое остаются с добычей… — Вар прервался и посмотрел на меня, я кивнул, он продолжил. — Остальные бегом в селение!

Десять воинов и один жрец побежали домой.

Всегда сложно ждать, не имея подробной информации. Знаешь лишь одно, что случилось нечто, что выбивается из мерного течения жизни общины. И тут воображение рисует, скорее, апокалипсические картины, чем зеленую лужайку с розовым пони.

Вот мы и бежим, уже не трусцой, а с явным ускорением. Такой темп для меня пока еще нормальный, но начинаю чувствовать усталость. Одно дело бегать на беговой дорожке, или даже по дорогам, путь и проселочным. Но бег в лесу — это сложно. Тут нужна еще и большая концентрация, чтобы не переломать себе ноги. И даже в таких условиях все воины бегут относительно без шума, а я относительно их и есть грохот. И поступи мои разносятся по всему лесу!

Забегая на территорию селения, я не увидел следов боя или избиения людей и с сердца спал камень. Воображение, как и фантазия, у меня бурные, а теперь, когда жизнь общины казалась размеренной, я более всего хотел пересчитать зубы тому, кто подал сигнал. Реально же такими неспровоцированными сигналами можно вызвать непредвиденную дефекацию. Вот же, понравилось мне слово!

— Кто подал знак? — кричу я, проявляя нервозность и даже злость.

Сейчас они познают жреческий гнев! Как наложу свою анафему!

— Красавчик! — обращается ко мне мой раб Стасик на русском языке. — По реке от Рысей плывут лодки.

Впрочем, «красавчик» — этот только для меня русское слово, а для раба — обращение к господину, заранее установленной официальной формы. Ну захотелось мне схохмить, даже, если эта хохма только мне понятна. Пусть я все больше отхожу от шока переноса в древность, но порой тоскую по всяким социальным сетям, все равно хочется залипнуть в Тик-Токе, или почитать «телегу», крайне не хватает мировых новостей. Приучили за последние несколько лет к резко изменяющейся международной ситуации, теперь чувствуется ломка.

Так что небольшие триггеры будущего, как это обращение «красавчик», то и дело мной расставляются. Если мне прикольно и чуточку улучшает настроение? Почему нет?

А как было бы классно, если каждый день доставлялись новости со всего мира. По типу того: «Славный правитель ольмеков, воплощающий Ук иш-Чана, великий и могучий Кинич хрензнаеткто Балам, увидел бога-ягуара в кукурузном поле. Наше расследование пришло к выводу, что в шкуре кошачьего в кукурузе жена правителя изменяла ему со жрецом. Ждем комментариев и будем держать вас в курсе событий. А так же в администрации спартанского царя Минелая обещали дать комментарий по поводу бегства царицы Елены с троянским принцем Парисом. Не пропустите!». Вот такой ерунды не хватает, чтобы обматерить тех, кто пишет желтуху.

— Зачем нужно было подымать тревогу? Может это Никей вернулся? — задавал я вопросы, скорее всего, самому себе.

Нельзя наказывать дозорного. Правила, по которому лучше перебдеть, чем недобдеть, никто не отменял. Нужно будет создать Устав службы, чтобы там узаконить все действия и дозорного и старших воинов.

Тем временем, пока я думал, что нужно кого-то обучить грамоте, чтобы зачитывались законы и всякие Уставы, десять долбленок пристали к берегу реки со стороны селения. Нужно бы построить причалы, а то все живем с реки, а не никакой инфраструктуры.

— Армит? Что привело тебя в нашу общину? — удивился я гостю.

— Многое, жрец. Очень многое, — отвечал глава рода дальнего селения племени Рысей. — Слышал я, что у тебя много растений высажено, иные никому не известные. А мой род много поколений выращивал зерно и кормил и себя и других.

— Ты будешь удивлен, Армит и я не стану от тебя скрывать те овощи, которые дарованы мне Господом Богом. Но только ли это тебя привело? — я был уверен, что причин для визита Армит имел больше.

— Ты говоришь о едином Боге. Я хочу слышать о нем. Бог моего рода Рабрах, дарующий солнце и урожай. Нельзя нам гневить своего покровителя! — Армит выдал еще одну из причин визита.

И все равно я думал, что это не все цели поездки Армита, которому, наверняка, нужно было срочно ехать к своему роду, а он тут, в минимум двух днях пути от дома. Но нужно включать политика и начинать игру, если прибыл другой игрок.

— Вар, приглашаю тебя и еще троих людей с Совета Общины, когда начнет уходить солнце, — обратился я старейшине, а после последовало приглашение и Армиту.

Впервые получалось так, что я не ведомый кем-то, а сам принимаю гостей и могу с ними договариваться без посредников. Не скажу, что быть чуточку за спиной Никея меня сильно коробило, я понимал, что еще не столь искушен в администрировании и переговорах. Кто я? Ветряный молодой мужчина, с немалой толикой инфантильности? Тут, только за пару недель, я повзрослел, как за несколько лет сытой и предсказуемой жизни в будущем. Армия сделает меня мужчиной? Вот и делает. Почти вся жизнь теперь — это сплошная армия, причем и военная и альтернативная служба, а еще битвы.

— Я могу тебя спросить, кто построил такой дом? Он из камня. Мы так не строим, так как и камня вокруг нет, а такой белый и ровный я впервые вижу, — спрашивал Армит, когда мы с ним подходили к моему кирпично-деревянному строению.

Глава рода ощупывал белый кирпич, проводил по нему ладонью.

— Многие знания, многие печали, — выдал я мудрость. — Я и сам многого не знаю. Пути Его, Бога единого, неисповедимы. Как я попал сюда не дано мне понять. Для чего попал, — вот это может быть мной понято.

Я прямо сам себя зауважал. Такие, как мне казалось, сильные, глубокие мысли выдаю. Прямо-таки Будда. Тут, кстати, есть некоторое верование в реинкарнацию и в то, что душа умершего, если правильно провести погребальный обряд, найдет себе пристанище, может и переродиться в новом человеке. Так что и в новой религии, нужно это учесть.

— И для чего же ты послан? — явно заинтересовано спрашивал Армит.

— Дать всем шанс жить! — продолжал я строить из себя мудрейшего.

Были и другие вопросы, много вопросов. Я держался и, как мне казалось, в этом разговоре многое и для себя понимал. Наконец-таки в голове сложилась более-менее стройная система новой религии.

— Рабрах, Перкус, все иные боги — они посланники Его, Бога. Он доверил эм смотреть за людьми. Как лекс разделяет своих помощников и доверяет им дела, так и Господь богам. Один воин, другой земледел, скотовод, рыбак, — вещал я уже за праздничным столом.

А стол был богат, для этого времени, так и баснословно. В будущем каждые выходные можно такую поляну накрывать, а сейчас только лишь пару раз за месяц. Не будет скоро муки, такой, точно. Поэтому лепешки, которые спекла Севия из муки «Лидская. Высший сорт», казались верхом искусства кулинарии. Шашлык из молоденькой косули, просто таящий во рту — это ничто, по сравнению с лепешками.

Вот почему так? В будущем я и не посмотрел бы на такое хлебобулочное убожество, может и додумался бы выкинуть, если рядом бабули нет, которая за такое и огреть могла. А сейчас ем и не могу насытиться, чуть ли глаза не закатываю.

Для такого случая, я даже достал две бутылки водки. Понимаю, что такой напиток, скорее всего, будет расценен, как яд, что не так и далеко от истины, потому сделал, как сказала бы бабуля «барматуху». Открыв вишневый компот, я, в три литра закатанного напитка, вылил две бутылки водки. Получилось… гадость. Я раньше предпочитал крепкие напитки, не воспринимая никаких коктейлей или шампанское, может только чуть пиво и хорошее вино. Поэтому все разбавления не для меня. А вот для моих гостей такое было более чем приемлемо.

— Твои забродившие ягоды… я не пил раньше такого! — восклицал Армит, а другие гости, в лице Вара и троих его приближенных, уже ничему не удивлялись, они и не такое пробовали.

— Для гостя лучшее, — соврал я.

Вот подойдет винцо с собранного винограда, посмотрим, что такое «лучшее». Если не получится, так зарекаюсь больше никогда не заниматься алкоголем. Вбухал три пачки сахара, оставив уже только два килограмма. Так что надеюсь, что не зря изабелла бродит в трех бутылях с перчатками на горлышке. А еще один бутыль — это из винограда сорта «южный», он белый. Будет и красное вино и белое.

— Глеб, прими мое предложение, прошу тебя! — неожиданно сказал Армит.

— Еще не было предложения, Армит, чтобы я успел отказаться, а ты уже стал меня уговаривать, — удивился я напору в голосе мужчины.

— Уезжай со мной! Забери свою жену, забери… — тут Армит замялся, так как всем стало понятным, куда он клонит и что предлагает.

Вар зло посмотрел на главу рода дальнего селения. Армит ответил ему не менее жестким взглядом. Вот что, оказывается, чувствуют девчонки, когда мужики за них друг другу морды бьют! Но я не девушка, чтобы наслаждаться спектаклем.

— Армит, от чего ты так хочешь, чтобы я уехал? У тебя есть похожий на мой дом? Или у тебя есть такой конь, как у меня? Что я смогу с собой взять, если решу бежать от проблем? Себя? А честь и совесть оставить тут? — отвечал я, как будто не своими словами.

Бежать? В дальнее селение? Так это же верняк, чтобы выжить в ближайшее время! Там, насколько я знаю, в достаточной мере безопасно, живут трудолюбивые люди, занимаются земледелием. Почему бы и нет? Этот поступок мог быть рациональным, но циничным, по отношению к другим людям, общине, которая увидела во мне свое спасение. А еще я даже не представляю, как вывезти все, что мне хотелось бы взять с собой, в случае согласия. Да тот же дом. Мне комфортно, даже очень. Переночевал я, было дело, в хижине, до сих пор кости ломает от жесткой лежанки, а задница не прекращает чесаться от сена, которое всю ночь «согревалось» у меня в трусах в «междупопии», заодно и кололось. Нетушки, я так не хочу, если есть возможность спать на ортопедическом матрасе со всякими кокосовыми стружками, да верблюжьей шерстью, я предпочитаю матрас.

— Почему ты хочешь, чтобы я уехал? Ты считаешь меня трусом? — спросил я, начиная немного злиться.

Кем я буду там, в дальнем поселении? Жрецом одного из родов? Здесь я уже освоился, мне нравятся люди, которые меня окружают. Да и долго ли быть в безопасности, хоть в дальнем селении, хоть в самом дальнем? Здесь уважают силу. Если не отбиться, то за тобой все равно придут. За мной так точно. Стоит узнать, откуда у местных металлические предметы, начнется такая облава, загонная охота, что ничего не останется, как умереть в бою. Почему-то мне даже не хочется рассматривать вариант со своей сдачей в плен.

— Глеб, я многое уже увидел, твои поля, твои орудия труда. Тот, кто будет этим обладать, может усилиться настолько, что все враги будут повержены, — приводил сомнительные аргументы Армит.

— Ты говоришь все правильно, но я должен защитить себя здесь. И с твоей помощью, и с помощью Рысей мы можем это сделать. Если община падет, придут к тебе, убьют воинов, а иных сделают рабами, — сказал я.

Наступила пауза, было видно, что Армит что-то для себя решает. Я прекрасно его понимал. По сути, его цель мало чем отличается от той, которую перед собой ставил казненный Морваг. Отличаются лишь методы и более сложный путь достижения цели. И мне это импонировало. Я видел в Армите того главу рода, который более остальных способен оценить все то, что я делаю, и к чему стремлюсь. Сельское хозяйство и ремесло — это главное. Зверя можно выбить, рыбу выловить, а то, что человек произведет, ему и останется.

— Если ты возьмешь первой женой мою дочь Ману, то я пришлю своих воинов. Всех пришлю. Я уговорю Никея и Норея, чтобы они прислали всех воинов, — эмоционально сказал Армит.

Стоящая неподалеку Севия, которая не была приглашена к столу, так как это не было принято и мы с ней не наедине, уронила чугунок с картошкой. Ну, по крайней мере, ее позиция мне понятна. Не хочет… Впрочем, а чего она не хочет? Чтобы у меня, в принципе, была вторая жена? Или, что новая жена будет первой? Скорее всего, последнее, хотя мне больше бы понравился первый вариант. Вот, чего не хочу, так это гаремов. Может быть, пока не хочу, но при всех своих кобелиных качествах, я никогда не стремился за числом. Люблю экспериментировать, но с одной партнершей. Да и наживать себе много жен, чтобы потом только и заниматься семейными разборками, так же не хочу. А еще с каждой женой в жизнь приходит теща. А мне пока более, чем хватает одной гадюки под боком. Вот, тоже вылезла из сарая и зыркает, того и гляди, какой гадости подсыпет в еду.

Хотя жена Мана — это прикольно. Буду жрец с магической маной. Того и гляди, файерболлами кидаться буду. А, если Мана толстая и большая, то большими файерболлами.

— Армит, я не хотел бы тебя обижать своим отказом. Мой Бог мне говорит, что у жреца должна быть одна женщина, иначе дети растеряют силу и покровительство Господа, — сказал я, стараясь как можно более правдоподобно изобразить огорчение.

Хорошо так прикрываться религией. Однако, подобное прикрытие может выйти боком. Женщин здесь отчего-то больше, чем представителей сильного пола. Понятно, что мужчины гибнут на охоте, войнах, но женщины тоже часто умирают. Далеко не каждые роды заканчиваются тем, что и мама, и ребенок здоровы. Так или иначе, но, если мужчина будет брать только одну жену, то племя рискует столкнуться с большим количеством незамужних женщин или вдов. А это снижение рождаемости и ослабление племени. Так что многоженство здесь органично и рационально. Может, и я со временем созрею до принятия подобного, но слишком много еще во мне человека будущего. Если бы вопрос был только в развлечении, то помять ортопедический матрас можно и по системе ЖМЖ но, взяв в жены дочь Армита, — это риск либо попасть под влияние этого весьма неглупого главы рода, либо испортить с ним отношение. Ну и не хочу я никого, кроме Севии.

— Сложно людям будет принимать твоего бога, Глеб, если он не разрешает двух жен. И почему он не разрешает? Если мужчина может прокормить женщину и ее детей, то он может взять еще одну женщину себе, — было видно, что Армит разочаровался в моем ответе.

Я не хотел продолжения достаточно скользкой темы, потому решил резко изменить направление разговора.

— Скажи, Армит, ты пришлешь своих воинов? Через четыре руки дней на нас могут напасть, и мы будем готовиться к этому, — с предельной серьезностью спросил я у гостя.

Если вопрос о помощи завязан на вопросе о женитьбе, то пошел он тогда «на хрен», этот Армит. Если мы отобьемся, не получит от меня ничего. Ну, а, если не отобьемся, то и говорить не о чем.

— Я дам ответ завтра, — усмехнулся Армит.