Верховный жрец

Глава 21

Глава 21

Когда случилась победа и, вдруг, оказалось, что в ближайшей перспективе врагов не предвидится, стало как-то не по себе. Вот и работы немерено, второй замок начали ставить в Глебске, там, где селение моей общины, оборудовали ремесленные мастерские, но все равно маялся. Был везде, консультировал, сам даже порой брался за топор или пилу, но как-то без огонька, опустошенно.

Это, наверное, я стал адреналиновым наркоманом, потому и вышло так, что подспудно хотелось опасности. И тогда мы затеяли охоту. Классное мероприятие, я хочу сказать, своего рода тимбилдинг, ну или уважительная причина для мужчин прогуляться на свежем воздухе.

Это я так, смеюсь. На самом же деле, сразу после войны и начала урегулирования проблем будущего устройства нашего Союза племен, встал вопрос о продовольственной безопасности. Нет, Рыси предстоящую зиму перезимуют достойно, если ни с кем не делиться, даже сытно. Я, так и вообще, имею опасность ожирения. А вот остальные, включая тех же огневиков, или Ужей со всякими Бобрами, им зима могла бы дастся большими потерями.

Война унесла много мужчин, которые в этом времени основные добытчики. Мужчины и рыбу ловят и на охоту ходят, на них и большая часть сельского хозяйства. А тут получился сумасшедший перекос в сторону женской половины, ставшей двумя третями.

Приходилось применять серьезные меры, и я стал их инициатором. Мою власть как Верховного Жреца, признали все рода и племена Союза Большой Воды, как стало называться наше образование. Воспользовавшись своей властью я не стал противиться тому, что возраст взрослого мужчины снизился до пятнадцати лет. Мальчишки получили внеплановое соревнование, по итогам которого они могли стать воинами, следовательно, мужчинами. От этого вытекало немало иных возможностей, как то, вступление в брак.

Да, это попахивает педофилией, но мне объясняли, а я и не противился, что подобная мера позволит пристроить немалое количество женщин, которые без мужа сразу же лишались многих прав. Ввел я и иное — все вдовы, чьи мужья погибли в войнах получали в течении всей зимы продуктовые наборы. Так же продукты получались и на каждого ребенка в возрасте до двенадцати лет. Пусть это будет крайне сложная инициатива, требующая отдельной организации, да и сами наборы будут за гранью минимума, но массового мора следовало избежать.

Урожай на землях под Глебском был приемлемым для садовода-любителя из будущего и просто божественным для местного аборигена. Только одной картошки собрали двадцать пять тонн, и это по приблизительным подсчетам, скорее по количеству в мешках. Была и свекла, морковь, кукуруза, фасоль и другие культуры. Это только то, что выросло на мной разработанных землях. Некоторое количество картофеля оставалось еще с того урожая, что был собран в первую неделю моего пребывания в этом времени. Сложность была в том, чтобы сохранить побольше семян картошки на будущий год.

Мало, конечно, даже очень, всего этого урожая на весь Союз племен, тут только на одно племя, небольшое, хватит, но продовольственную проблему решали с помощью белковой пищи, ну и собирательством. Женщины были отправлены в леса, где грибы можно было косить косой, а зверь ушел сильно далеко. Мужчины вначале налегли на рыбу с использованием и моих сетей. Особенно много усердствовали в рыбной ловле рыбаки из рода Большой Рыбы. Им только соль подавай, так эти дельцы всех завалили бы вяленым рыбным продуктом из реки и ее заводей.

Добычу соли утроили. Помогло и то, что в селениях Воронов были обнаружены склады с этим продуктом. Почивший от моей руки Харит часто брал дань именно солью. Так что оставалось солить рыбу и мясо, чтобы пережить приближающуюся зиму.

У меня в хозяйстве хватало еще кого прирезать, если что. Свиньи жили и плодились успешно, да и цыплят пытаемся, как можно больше сохранить. Говорят, что их по осени считают, ну тогда все хорошо, уже поздняя осень, и поголовье кур на следующий год вырастет вдвое. Можно будет ими уже и торговать, чтобы в других селениях было достаточно несушек.

Но основными животными, которыми можно поторговать и при этом очень выгодно, стали коты. Они хит сезона. Сколько меня уже упрашивали подарить кота⁈ Предлагали рабов лишь за котенка.

Когда кошка стала носить мышей под крыльцо, да по три за день, многие обратили внимание на такую прыть когтистого пушистика. Так мало того, ее потомство, котята в пять месяцев отроду, уже стали маленьких мышек отлавливать. Растут «мышедавы» серьезные, на руки идут только ко мне и к Севии, что особенно обидно Крайе, которую котики, от чего-то, не особо жалуют и руки второй жены всегда в «поцарапках».

Грета так же разродилась щенятами. Пять щенков, трое из которых уродились в маму своими статями. Они стали еще одним украшением моего зверинца. Так можно и довыращиваться до служебных собак, которые стаей будут рвать любой вражеский отряд. Я, кстати, об этом всерьез задумываюсь. Но а пока беру Грету с собой на охоту.

Моя охота — это, скорее, развлекаловка, так как острой необходимости в мясе у меня нет. Но такое занятие позволяет быть в тонусе и уже несколько больше соответствовать тем параметрам, которыми меряют уровень «мужского». А еще мне везет и обычно без добычи я не возвращаюсь.

Хожу неизменно со Стасиком и в те места, которые считаются все еще «злыми». Хожу с арбалетом из будущего, который недавно обратно себе отжал у Никея. Ну а Стас прикрывает из ружья. Развлечение — это да, но двух лосей, три касули и пять волков, не считая зайцев и разных глухарей, я домой принес. Волков есть не буду, а вот из остальных сделаю тушенку. Банок все еще много, крышек жестяных мало, но буду ставить под капроновыми крышками и с изрядным количеством соли, сверху еще и делая крышку из воска, пока есть хоть какие приправы, то и с ними.

Я истинный верховный жрец, но тут я говорю не о религии, а о производной от слова «жрать». Полный погреб упаковал припасов. Пусть и овладел мной «синдром Плюшкина», когда все мало и хочется еще одну банку заполнить тушенкой, или еще несколько ведер заквасить капусты, но не считаю это чем-то плохим. Тут и свой подход имеется, когда Верховный Жрец сможет кого спасти от голодной смерти.

Я планировал совершить зимний объезд всех селений по рекам, подготовил уже трое саней. И тогда я смогу чем-то сразу угостить, ну или какого ребенка взять себе на иждивение, на зиму. Но после зимы нужно срочно заняться строительством и сельским хозяйством, а между селениями проложить, пусть и примитивные, но дороги. Река — это хорошо, но было бы неплохо занимать земли и в десяти-пятнадцати километрах от водных артерий. Там и землицы навалом и леса еще почти не тронутые, так что будет чем поживиться. Нельзя замыкаться в пространстве.

— И как, зима будет без голода? — задал я вопрос после того, как главы селений отчитались о собранном урожае и готовности к зиме.

Инициатором очередного Совета Союза Большой Воды стал я. Было видно, как после войны и первых соглашений, все занялись только своими делами и словно никакого сообщества не существует. Новые члены Союза благодарны, конечно, что их не стали дергать и требовать выплат продуктами перед зимой. Старые члены союза, как Рыси, или огневики, занялись собственными селениями, практически перестав общаться.

Понятно, что Союз — это больше про внешнюю политику, ну и сбор дани. А я хотел государство. Только такая форма организации социума представляется прогрессивной. А для этого нужно жить единой и экономической жизнью, выстраивать социальную, духовную систему. Есть беды — они общие и все помогают, пусть и не в ущерб себе, попавшему в проблемную ситуацию. Уже после нужно выяснить, по какой причине случилось то, или иное, но вначале — помощь.

— Зима не бывает без голода, — одернул меня Норей, но в глазах нашего конуга читалось, мол, извини, я должен быть строгим.

Да мне на его строгость плевать. А вот то, что все считают за правило, что люди умирают, вот что менять нужно. И тут обидно, что только я понимаю, знаю о существовании жизни без голода. Может потому и продвигаю те нарративы, что понятны для меня, но неизвестны для иных. Если смириться с неотвратимостью голода, то он и случится.

— Мы не может допускать, чтобы умирали наши дети. Пока еще не наступили морозы, можно все подсчитать, кто сколько ест, потребляет еды нас одно селение, чтобы выживать, сколько есть продуктов, что еще поставить в разоренные селения. Эта зима может быть последней из тех, что окажутся сложными, в следующем году мы будем много работать, инструмент за зиму подготовим и даже раздадим. В следующем году жизнь станет сытной. Но нельзя умирать от голода уже сегодня! — выступил я.

Что характерно, я получил одобрительные взгляды ото всех, но не от тех людей, которых я считал своими. Норей, Никей, Рыкей — они, да, вживаются в роль гегемона. И это, наверное, не лишено смысла, так как я за крайне умеренную демократию, когда есть исполнитель, который может спросить со всех. Но будь ты хоть императором, обязан заботиться о всех своих подданных, сделать все, чтобы не было голода.

— Хорошо, что ты предлагаешь? — спросил конуг.

Норей уже смотрится представительным, нет у меня брезгливого ощущения, что на троне глупая марионетка. Может быть, Никей, действительно, тот самый уникальный бессребреник, который пришел во власть, чтобы научить монарха править. И Никей не собирался узурпировать рычаги правления.

— Первое — это загонная охота. Адор, ты говорил мне, что рядом с твоим селением освоилось большое стадо зубров. Так это, или они ушли? — обратился я к главе рода, который некогда был моим пленником.

Я сдержал свое обещание и после войны, когда в узком кругу мы обсуждали устройство нашего Союза, настаивал на том, чтобы Адор был принят в Совет. Тут уже работали интриги, когда мне нужны были свои люди в Совете. Как только выяснилось, что Адор будет занимать высокое положение, так сказать, при дворе Норея, отец, глава рода, уступил своему сыну первенство.

— Зубров шесть рук наберется, а есть еще и стадо коней недалеко, — отвечал Адор. — У нас не так много людей, чтобы загнать таких зверей самостоятельно.

— В Союзе Воронов рода и племена мало устраивали загонную охоту. Не было вдоволь соли, да и от такой охоты больше нужно было отдавать Хариту. А сейчас нужно охотится и там, на месте, заниматься засолкой мяса, — предложил я решение проблем.

В итоге, согласились все, что такое мероприятие можно организовать. Сейчас, когда есть железные ножи и топоры, разбирать туши становится более сподручнее.

*…………*………….*

— Рассказывай! — потребовал я от Карика.

— Более я в такие холода людей не поведу, — с порога стал проявлять строптивость старший воин.

— Надо, так и поведешь! — строго одернул я. — Нужно же понимать, с кем по соседству мы живем.

В октябре, насколько я определил времена года и месяцы, Карик со своей звездой воинов, отправился вниз по течению, туда, где в будущем раскинулся город Киев, мать городов русских, ну или отец, отчим. Впрочем, не об этом. Мне подумалось, что когда-то, но встанет вопрос о контроле Днепра. Пусть сейчас наш Союз всего выживает, но уже скоро, я в этом уверен, мы достигнем такого уровня внутреннего развития, что без экспансии, либо без международной торговли, придет стагнация, ну а за ней неминуем упадок.

Так что нужно знать, с кем соседствуем, но главное направление — юг. Нет на севере толку. Хотя в мое время многие ученые и выводили в Прибалтике вполне развитую археологическую культуру. Но мы стоим на Днепре, который устремляется на юг. Там зачатки цивилизации, в Крыму и южнее. Выход в Черное море может сулить немало плюшек. Это и ткани, шерсть, кожи, оливковое масло, пшеница. И нам будет, что предложить южанам, тем же грекам, хеттам, троянцам, еще кому, кто пока существует.

Ну а на пути к счастливой и продуктивной международной торговле должны стоять чужие поселения. Такое место, на котором стоял, ну или будет стоять, Киев, аборигены не могут пройти своим внимание. Мало того, огневики уже встречались с некими товарищами, примерно в стороне будущего Киева, которые, между прочим наваляли люлей племени Огня.

А вот южнее серьезных городов-селений быть не должно. Там начинается Дикое поле, которое, я в этом почти уверен, будет диким вплоть до конца XVIII века, пока последних кочевников в этих краях не истребят, да Крым не подомнут под Россию.

— То город, ну как ты его называешь, городище. Ров есть, вал так же. Но далее не стены, а частокол. Людей живет много, может и больше, чем мы видели на главном селение Воронов. Живут не бедно, я даже баб толстых видел, — докладывал Карик.

— Какие у них лодки? — спросил я.

— Разные, но есть и дощатые, что нынче ладит мастер Ликар, — отвечал старший воин.

Про паруса не стал спрашивать. Ну не будет их там, точно. Такие вещи очень быстро распространяются, стоит кому только увидеть техническое новшество. Лень — она тоже двигатель прогресса. Чего только человек не выдумает, чтобы не делать лишние движения: и пульт для телевизора, чтобы не подниматься для переключения программ, ну и паруса, чтобы не грести на веслах. Вот только для парусов нужны некоторые технологии. Парус должен быть плотным, а тут плотных тканей не ткут.

Пока не ткут. Ткацкий станок мы придумали, пусть пока и не челночный, не механический. Да такой и не нужен уже потому, что просто нет столько материала для тканей. Может через лет так пять будем выращивать массово коноплю, или получится шерсти настричь. Ну а для крапивы и ткани из нее и наш станок сойдет. На таком агрегате можно замахнуться и на паруса.

— Они воинственны? Видел оружие? — задал я очередной вопрос.

— Топоры есть у многих, немало бронзовых, железных не видел. Арбалетов нет, но луки носят. Они больше обрабатывают землю, чем охотятся. Много полей, но не такие вспаханные, как у нас, — отвечал Карик.

Вот оно, еще одно доказательство, что сидеть в выгодном месте более прибыльно. Если тут бронза — признак власти, потому как мало ее, или вообще нет. То благодаря международной торговле в условном Киеве имеются бронзовые предметы, они есть даже у рядовых общинников.

Дальше я спросил о численности населения и был неприятно удивлен, что три селения, которые можно было причислить к одной агломерации, насчитывают куда более тысячи человек.

Из всего сказанного, я понял, что «киевляне» закрывают торговлю выше по течению, сами занимаются ею. Не понятно об масштабах этих торговых операций, вряд ли они доходят и до десятой части того объема, что был, или будет в раннее средневековье, но она есть. А у нас, нет. Не порядок.

— Спасибо, Карик. И ты не беспокойся о быте. Я приказал поставить тебе срубной дом сразу после дома Вара. Так что ты будешь с достойным моего заместителя жилищем. Ну а твои жены не станут бурчать про твое отсутствие. Еще я буду учить тебя и Стасика грамоте, чтобы стали помощниками жреца, — сказал я и попросил Рыжую накрывать на стол.

Мои женушки сильно брюхатые, особенно, конечно, Севия, которой по моим прикидкам рожать через месяц. Ну а Крайя носит ребенка с некоторыми осложнениями. То у нее ноги отекают, то спина болит. Был бы тут доктор, так я заставил бы вторую жену еще раньше пройти медосмотр. Что-то она молодая, но все с какими-то болячками.

Так что оградил дам от всех видов работ. А зачем им работать, если у нас есть три служанки и еще три подростка на домашнюю работу, что более подходит мужчинам?

Это был не снобизм, не позерство, а более практичный подход. После войны осталось много сирот, одиноких женщин, которых уже никто не хочет брать себе в жены. Вот и построили два домика из сруба, где и будет жить прислуга. Ну а в самые жесткие морозы, когда каменная печь может и не справится со своими обязанностями, разрешу им немного пожить в бане. Пусть у меня даже рабы чувствуют себя господами!

— Как прошла великая охота? — спросил Карик уже за ужином, на который у нас картошка с зажаркой из брюшины с луком, ну и с капустой квашенной.

— Хорошо. Всего двое поломали ноги, один сломал палец. Так что почти без происшествий, — отвечал я, вспоминая, как две сотни мужиков за пятьюдесятью быками гонялись.

Кстати, то, что охота произошла без гибели кого-либо и даже серьезных увечий, списали на божественное провидение. Здесь все, что удается, списывают на Божественное вмешательство. А я такому подходу и не противлюсь, все в копилку новой религии.

Сперва мы набрали большое количество лопат и накопали «волчьих» ям. Потратили три дня и нарыли двадцать семь ямок. Сверху положили прутья, накидали пожухлую траву. И стали выжидать, когда стадо матерых зубров подберется ближе к нужному месту. Ждали еще три дня.

Я, конечно, понимаю, что охота — это десять часов терпения, чтобы выстрелить пору раз и часто мимо. Но, как же коробило дурацкое это времяпрепровождение. Знал бы, что так и будет, так набрал бы медовухи, которой наготовил на полгода вперед. Или медовой самогонки, которой тоже нагнал уже немерено. Еще бы дрожжей, чтобы брага быстрей подходила, но, чего нет, того и не будет. Не удосужился я узнать в свое время, из чего делаются дрожжи.

Когда бычки появились, мы оцепили все стадо. Почти все. Оставили узкий коридор, где и располагались наши ямы. Но, а после — орали, топтали ногами, кричали. Стасик даже и пострелять умудрился. Так мы гнали зубров к выкопанным ямам. Спаслось буквально пару особей.

После этого часть мужиков отправилась в леса за дополнительной добычей, другие ставили шалаши. Но, а большинство мужчин занялось копчением и вялением мяса. Были среди нас и женщины, которые тут же занялись скоблением шкур, из которых мне досталось аж четыре. Отказываться я не стал, даже с тем пониманием, что кому-то они были нужнее.

В итоге было потрачено двенадцать дней на охоту, разделку туш, ну, и празднование всего этого мероприятия, благо лесные ягоды уже успели забродить. Ох, и урчал же мой живот от таких напитков. Такое ощущение, что ягоды продолжали бродить во мне. Нужно будет придумать какой-нибудь религиозный праздник и там угостить настоящими напитками. Хотя чего придумывать, если есть еврейский Пейсах, ну или приход весны.

Уже в самом начале ноября, буквально за пару недель, пока не наступили первые холода, прошел новый Совет Союза племен. Там старосты селений отчитались о готовности к зимнему сезону. По всему выходило, что массового голода случиться не должно. Мало того, я несколько раскрыл свои карты и назвал те наименования продуктов и их количество, которые оставляю в резерве на случай непредвиденных обстоятельств. Однако, я предупредил, что особым альтруизмом страдать не намерен. И с одобрения Норея пригрозил, что каждый случай голода будет рассматриваться особо и обязательно определяться виновные.

Я не оговорился, когда назвал глав селений именно старейшинами. Теперь вводится эта должность и конуг вправе заменить главу селения будь кем угодно, если лекс племени или глава рода не справляется. От этого лекс не перестает быть таковым и он остается с почетным титулом, однако, отстраняется от административной работы.

Подобное решение встретило некоторое сопротивление, достаточное для того, чтобы декс Никей не постеснялся пригрозить присутствующим начать мероприятия по принуждению. Речь не успела даже зайти о военном решении проблемы, а лишь о том, что совет Союза племен откажется в дальнейшем содействовать продуктовой безопасности. Страх голода был сильнее, чем страх погибнуть в бою. Поэтому все смирились.

Впрочем, никто ведь не говорил, что лексов будут снимать с должностей. Нет, они просто должны работать, а не властвовать, прикрываясь центральной властью Союза Большой Воды.

Также было принято решение, о чем я настаивал, прикрываясь религией, о создании некого подобия сословной системы феодального общества. Главы родов становились «мэрами», дальше в иерархии были лексы, возглавлял конуг. Вводились также титулы «боярин» и «старший боярин». Это — старшие воины и главные воины соответственно. Остальные люди становились вольными землепашцами или вольными ремесленниками. Землепашцы и ремесленники должны оказывать и уважение представителям элит, и платить налоги.

Я прекрасно осознавал, что сейчас это работать в полной мере не будет. Для того, чтобы вводить феодализм, к нему нужно прийти через социальные, экономические изменения. Однако, посчитал, что введение сословной иерархии ускорит процессы феодализации и необходимого имущественного неравенства.

Впрочем, и феодализм я собираюсь устраивать чуточку иной, без крайних форм эксплуатации и с возможностью, может, через сто, может, через пятьсот лет появления зародыша капитализма. Хотя, это уже потомкам решать.

— Муж наш любимый, мы тут посовещались и решили, — серьезным тоном сказала Севия, прервав мои размышления.

Передо мной стаяла не только Севия, но и Крайя. Если главная жена выглядела серьезной и решительной, то вторая жена, Крайя, отчего-то прятала взгляд в пол и вся была какой-то жеманной, словно смущалась. Признаться, я даже слегка стал опасаться, что еще могла выдумать страдающая бездельем Севия.

— Ну, и что вы, бестии, придумали? — спросил я, ухмыляясь.

— Мы, — Севия посмотрела на свою соратницу, которая засмущалась еще больше. — Не понимаем, почему ты отказываешься быть с нами, как с женами. Иным мужьям беременность не помеха.

— У иных и дети рождаются мертвыми, — жестко ответил я, припоминая жестокую статистику детской смертности в нашем племени.

— Это то, что объясняет твое нежелание быть с нами, — продолжила тем же тоном говорить Севия. — Нам не нужна третья жена. А мужчине нужно быть с женщиной. Я знаю, как тебе это было важно и потому…

Севия посмотрела на Крайю, ища в ней поддержку. Однако, вторая жена присутствовала при этом разговоре явно не по своему желанию, а по принуждению моей главной женщины. У них установилось главенство Севии. И, судя по всему, подобное было неотвратимо. У Севии все же характер бойцовский.

— Поэтому мы выбрали тебе женщину, которая согласна возлечь, — сказала Севия и гордо подняла носик.

Я не знал, смеяться или плакать. Ситуация выглядела комично, между тем, создалась такая неловкая атмосфера, что даже мне стало немного стыдно. Однако, я взял себя в руки, с осуждением посмотрел на Севию и ответил:

— Так, девки, мне хватает вас двоих. И, если я освободил вас от трудной работы, то это не значит, что вы станете лениться и не будете меня ублажать. В конце концов, есть разные способы.

— А я тебе говорила, и предлагала, — пробурчала Крайя, бросив взгляд на задумчивую Севию.

— Снимай штаны! — потребовала главная жена, хитро улыбаясь.

А я че, я ниче. Мне сказали снять штаны, я и снял. И ничего, если еще месяца три поживу на «сексуальных перекусах», чтобы уже потом отведать полноценный комплексный обед.

* * *

Время текло. Когда что-то делаешь и понимаешь важность своих действий, как мне кажется, ход времени ускоряется. Вот он, декабрь, и у меня рождается первенец.

Уже январь, и я, наконец, начинаю обучать пока что только взрослых грамоте. Нужно было подстроить известный мне алфавит под звуки местного языка.

Уже март, природа словно сходит с ума, сразу же одаривая солнечными днями, которые как по графику сменяются дождем. Такое ощущение, что канцелярия работала сутки через трое — три дня солнце, один день лил дождь. Мне тогда принесли необычайно много продуктов, благодаря и за пережитую зиму, и за необычайно выгодную для сельского хозяйства погоду.

Потом был сумасшедший апрель, когда, уже засеяв поля вокруг Глебска, я отправился в сельскохозяйственное турне со своим плугом. Особенно меня ждал глава рода Армит. Разрабатывали там поля, потом отправились на земли племени Ужей, я также консультировал и Огневиков, делясь с ними семенами.

Но самым главным событием для меня стала поездка в «Киев». Нет, радовал не сам факт попытки переговоров с племенем Орла, обосновавшегося на месте будущего Киева, как вдохновляло путешествие на полноценной ладье, ну или драккаре. Получилось у нас нечто среднее. Шли под парусом, на веслах, везли с собой животных. Совсем другой уровень путешествия, как и открывшиеся возможности для речных сражений и более качественной переброске воинов.

С орлятами тогда не удалось договориться и все говорило о будущей войне, но становилось понятным, что мы сильнее и сможем покорить племя Орла.

Жизнь текла своим чередом. И я, видимо, оказался не лучшим родителем, так как вопросы воспитания Максимки и Настеньки, интересовали меня по остаточному принципу. Крайя родила девочку. Возможно, когда эти два крикливых комочка подрастут, я смогу им дать больше отцовской любви, но пока моими детьми занимаются жены и у них в помощницах еще две женщины. Конечно же, процесс ухода за детьми не обошелся без моего внимания. Я настаивал на кипячении воды, диете кормящей женщины, полоскании и стирании детского белья только в чистой воде и с использованием щелочи с золой. Но, когда я увидел, что дети окружены заботой и вниманием, полностью удалился от процесса воспитания, взяв продолжительный отпуск в качестве папы.

Было то, что меня оправдывало — так делали все. Воспитание мальчиков до пяти лет — задача сугубо женская. Лишь после отцы начинают как-то влиять на своих детей. И то, воспитание происходит в форме нечастых советов или осуждений действий. Короче, все те нормы воспитания, которые в будущем считаются непреложными, здесь попраны начисто. И тогда возникает вопрос: а как получаются адекватные люди, любящие своих родителей и чтящие традиции? Но мне нужно выполнить еще слишком многое, прежде, чем заняться написанием трактата о правилах воспитания детей.

Главное, племя Рысей не только выжило, но из всех интриг, войн вышло победителем, той основой, на которой должна возникнуть новая цивилизация. И я, Верховный Жрец, — ключ к новому обществу. Только нельзя расслабляться и работать. И тогда все получится, не сразу, но получится!