Вернуть Боярство 14

Глава 16

Дорогие читатели, эта глава вышла огромнейшей — целых восемьдесят девять тысяч знаков. Написал я её всего за два дня, так что подозреваю — будет миллион ошибок. Если найдется желающий её покорректить — пишите, не стесняйтесь)) Ну или кидайте ошибки в личку) Приятного чтения, дамы и господа!

Пы. Сы. Я породил монстра… А ведь не так давно для меня средний размер главы был 16−18к знаков(

— Так вот ты каков, когда во всей силе и мощи, — медленно протянул Император Мертвых. — Я знал, что ты могуч, но не предполагал, это… Трое могучих демонов во всей своей силе не сумели даже поцарапать тебя. Если бы я не успел вовремя, ты убил бы всех троих… Что ж, надо признать — от Инферно и его обитателей я ожидал больше. Сплошное разочарование, не принесшее никаких значимых результатов. Хоть как пушечное мясо сгодились, и то хорошо.

Мы парили высоко в воздухе, стоя в десяти шагах напротив друг друга. Рыцарь Смерти, в которого вселился Император Мертвых, был вполне себе человеческого роста — пониже меня, где-то метр восемьдесят. Через раскрытое забрало на меня глядело лицо молодого мужчины, черты которого очень напоминали мне Павла Романова и мою невесту. Характерные для Романовых черты… Александр Романов, пропавший тридцать лет назад и так и не обнаруженный. Даже Тайная Канцелярия, помнится, тогда облажалась — я читал об этом в родовых хрониках, готовясь покинуть Род Шуйских. Событие значимое — Маг Заклятий из Императорского Рода, их Старейшина, пропал при неясных обстоятельствах. Переполох был знатный, судя по тому, что я читал…

Так вот куда он делся. Что ж, теперь все становится на свои места…

Сила наших Душ давила друг на друга и выплескивалась вокруг. Мы щедро её тратили, напитывая своей волей и силой всех союзников и пытаясь навредить врагам. Под влиянием своего Императора мертвецы, до того подавляемые Святой Магией жрецами, священниками, муллами, равинами и прочими, приободрились, перестали отступать, элитная нежить, словно получив благословение своего бога, окрепли, стали сильнее…

Но и я не уступал врагу. Я больше не пытался разжечь пламя в душах людей — там итак полыхал настоящий пожар. Вместо этого я даровал им усиления. Каждому понемногу, тратя капельку своих Молний — кому зеленую, что бы исцелиться или по крайне мере дожить до прихода целителей, кому вместе с ней ещё и Золотые с Желтыми — это тем, кто бился в первых ряда, усиленным людям вроде гвардейцев. Руки бойцов наливались новыми силами, движения становились быстрее, а заряд Зеленой оставался, дожидаясь своего часа — на случай раны бойца.

Магам доставались в довесок Фиолетовые, что помогали им колдовать лучше, быстрее и точнее. Красные — что бы в момент, когда резерв исчерпается и понадобятся дополнительные силы, она сожгла часть его жизненной силы и переработала в ману… Правда, Архимагам и тем более Магам Заклятий ничего не досталось — для того, что бы дать сколь-либо заметный прирост в силе, ушло бы слишком много сил. Подобные вещи предназначены для слабых магов и неодаренных…

Это были не все мои дары, но перечислять можно долго, потому перейду к сути — я дал людям куда больше, чем мой противник своим слугам. И судя по его сверкнувшим глазам и поджатым губам он тоже это понял.

Всё это требовало немалых усилий, но к счастью, тратилась не мана, а Сила Души. Пора бы уже её называть правильно, ато придумал, понимаешь ли, ради пафоса — Мощь Души.

Разумеется, мы охватили далеко не всех — лишь радиус в несколько десятков километров. И от благословений Императора было куда меньше толку, чем от моих — на демонов он его наложить не смог, а именно их было больше всего в округе. Раздача усилений происходила отнюдь не мгновенно, и делать это стоя напротив врага опасное занятие. Мы стояли, не сводя глаз друг с друга, готовые в любую секунду разразиться сокрушительным ударом. Идеальный момент для нападения…

Я понял замысел Императора Мертвых. Он хочет вынудить меня и дальше тратить силы, дабы увеличить свое преимущество — все прошедшие сегодня битвы стоили мне трети резерва. Да, сейчас тратится лишь Сила Души, а не мана — но в нашем поединке важна будет и эта энергия. Тварь потратила сейчас значительно меньше сил, чем я — у него там, внизу, было куда меньше слуг. Ему было плевать, что с ними будет, но он знал, что мне не плевать на солдат и офицеров внизу, особенно с учетом того, что там сейчас недобитый балрог… Очень хотелось вонзить Копье Простолюдина прямо в довольно улыбающееся лицо переставшего притворятся врага, но я сдержался. Именно этого ждет Император Мертвых, провоцируя меня, но я на подобное не поведусь. Мне надо пораньше закончить с этим уродом, дабы прибить сбежавшего демона, и Император понимал, что время работает на него. Чем он и собирался воспользоваться в полной мере — проживший века и тысячелетия могучий маг обладал достойным боевым интеллектом.

В момент, когда я начал закручивать потоки маны, а Император приготовился защищаться, позади меня, там, в в километре за линией боя слово вспыхнуло новое солнце. С развезшихся небес ударил отчетливо видимый луч света, охвативший небольшую фигурку генерал-аншефа. Мгновение — и все, кто находился в пределах пары сотен километров, ощутили нисхождение могучей сущности. А самые чувствительные и сильные, то бишь Маги Заклятий и выше, уловили открытие самих Врат Эдема. Это значило, что сущность призвана не так, как это сегодня делают священники и жрецы — временных союзников, с весьма урезанными силами и способностями.

Нет, сюда шел тот, кто был достаточно ценен для Эдема, что бы оставить открытые Врата, напитывая его силой и готовые выдернуть, спасти в любой миг, да к тому же позволяли ему использовать больше сил, чем того позволяли Законы Творц. И сущность, что сошла сейчас на землю, будет не слугой, а господином призывателю… Что же ты наделал, Старик?

— О Мафусаил, ответь на мой зов!

Приди к своему мечу, дабы руки мои помогли тебе сокрушить зло!

Наш главнокомандующий был стар. Действительно стар, даже по меркам Магов Заклятий — ему было больше двух с половиной веков. Плюс к этому он не владел Святой Магией и не являлся церковником. И всё это значило лишь одно — наш доблестный генерал сознательно отдавал жизнь ради победы. Василий Олегович оказался одним из тех немногих представителей высшей аристократии, истинно сильных мира сего, что готов был отдать всё ради своего отечества. Настоящий солдат и офицер, что в час нужды не колеблясь бросил свою жизнь на чашу весов…

— Я буду помнить тебя, генерал, — прошептал я.

Пришествие Муфасаила меняло расклад. Балрог в одиночку явно не сравнился бы с великим святым, даже поддержка пятерки Магов Заклятий положения не меняла. Но помимо них ведь была целая армия — а вот с её помощью можно было попытать удачу. Я чувствовал, как со всех направлений, по воздуху, по земле и даже под землей к врагам стекается подкрепление — лучшие отряды, бережно сохраняемы резервы вражеских армий, наконец вышли на поле боя.

— Богомерзкие отродья… Давненько я не брался за меч в смертных мирах…

Не договорив, он взмахнул мечом и огромная, расширяющаяся волна света устремилась вперед. Проходя сквозь людей, он не причиняла им никакого вреда, но низшая нежить и слабые демоны мгновенно вспыхивали белым пламенем и погибали. Твари посильнее, хоть и выжили, но отделались разной степени повреждениями.

Как и я, Император следил за происходящим внизу, просчитывая и прикидывая возможные расклады. Копьё Простолюдина ударило вперед, пронзив небольшую рябь в воздухе — и уже из нее вперед устремилось удлинившееся оружие, что метило прямо в лицо Императора Мертвых. Бить сильной магией смысла не было — её подготовку враг почует сразу.

К сожалению, всё это оказалось бестолку — за полтора метра до цели на пути возник барьер и проекция Копья просто лопнула, столкнувшись с ним.

Император Мертвых вновь сосредоточился на мне. Я взлетел вверх, меняя местоположение, взяли левее и направился в сторону основного сражения. Если Император будет осторожничать, я могу помочь завалить балрога!

Это недобитая мной тварь сейчас вовсю вымещала злость на людях. На Муфасаила навалились Маги Заклятий и их свиты с десятками Архимагов плюс демоны, и даже могучему святому приходилось несладко.

Огромная трехсотметровая тварь игнорировала попадания пушечных ядер. Заклятия ниже шестого ранга даже поцарапать его не могли, вставшие на пути священники и жрецы совершенно не впечатлили его своими попытками дать бой… И ведь тварь не шла вглубь, где были лучшие силы — резерв, который смог бы хоть что-то ему противопоставить. Балрог ходил вдоль линии соприкосновения. Огромные ступни без труда давили людей. Плеть Боли била каждый миг, убивая смертных десятками за раз. На пути ему попалась батарея с одним из самых мощных орудий войска — «Медведь», изготовленное на заказ орудие, не серийная модель. Личное имущество Добрынина.

Орудия дали залп по зашагавшей к созданному магами холму, на верхушке которого и расположилась батарея. Залпы орудий монстра не остановили — пусть на холме и стояла батарея с исключительно тяжелыми орудиями, но предел их возможностей — это снаряды с чарами шестого уровня. Всё, что может ударить сильнее требовало персональной работы могущественных артефакторов — техномага, зачарователя и так далее.

Семь снарядов шестого ранга сумели пробить плоть гиганта, но вот заложенные в них чары… Едва попытавшись активироваться, они оказались задавлены могучей аурой и энергетикой чудовища. Демону даже не было необходимости что-либо делать и прикладывать сознательные усилия — балрог был слишком силен, что подобное могло ему хоть как-то угрожать. Огромная тридцатиметровая башка приблизилась к батарее и замерла. В приоткрытой пасти демона полыхало инфернальное пламя, из него же состояли и глаза, а уж о давлении от его ауры я вообще молчу.

Тварь, которая много месяцев сидела на ограниченном, скудном пайке, сейчас желала устроить себе праздник. Ему нужны были эмоции людей, их страх, паника, отчаянье — всё это служило лучшими приправами к пище… Тупое животное, ему непросто меньше тысячи лет — ему и сотни нет! Талантливый, как для своего народа — в столь юном (по их меркам вообще сопляк) демон обладал внушительной силой. У него был большой потенциал… Но сейчас его неопытность и глупость заставили демона наплевать на всё ради желания развлечься и пожрать.

Вот только вместо ожидаемой паники и воплей, попыток сбежать и так далее артиллеристы начали вновь заряжать свои орудия. Да, бледные и с трясущимися руками, но тем не мене! А двое Старших Магистров, поставленных защищать одну из стратегически важных точек, набрались смелость поставить барьер перед мордой демона! И пусть этот барьер не выдержит и одного удара, способности или заклинания чудовища, но всё равно — у ребят на этом холме огромные, выкованные из легированной стали яйца, так себя вести перед лицом неминуемой гибели.

Император Мертвых тоже сдвинулся с места. Но полетел он не в погоню за мной, как я надеялся, а прямиком к линии сражения. Остановившись в десятке километров от неё, он начал плести заклятие, явно нацеленное на имперцев — и я, скрипнув зубами от досады, вынужден был остановиться. Попытка заманить его туда, где сражается Муфасаил, чья помощь в этой схватке была бы неоценима, провалилась.

У меня было десять заранее заготовленных заклинаний — все из арсенала Личной Магии. И сейчас, находясь на расстоянии почти двадцать километров от противника, чей удар мог прикончить разом тысячи, а то и десятки тысяч наших бойцов, я был вынужден прибегнуть к одному из них — ибо иначе помешать Императору Мертвых я попросту не успевал.

Потоки Света рванули вперед, к указанной цели, в полете обращаясь десятками длинных клинков. Чарам понадобилось меньше секунды, меньше мига, что бы достичь цели — Свет быстрейший из магических сил. Не зря он и Тьма стоят выше Стихий… В общем, уже сплетшему половину заклинания Императору Мертвых резко стало не до атакующих чар — каждый Меч Света бил с силой чар седьмого ранга. По одиночке — пустяк, недостойный внимания существа на два ранга выше. Но когда их больше полутора сотен и они бомбардируют твою защитную сферу, то это совсем другое дело.

Я вновь перевел часть внимания на холм, так понравившийся балрогу — и как раз вовремя. Разочарованный отсутствием паники среди смертных, демон распахнул пасть, намереваясь сжечь всё к чертям — и тут «Медведь», наконец, показал, почему такие орудия каждый имеющий их Род бережет как зеницу ока. Да и Романовы тоже берегут… В общем, в распахнутую пасть, полную жадного пламени, ударил снаряд. Снаряд непростой — металлическая болванка в форме шара была исписана десятками рун, выкована из металла, лишь немногим уступающим в цене моим доспехам, и источала прорву готовой вот-вот вырваться наружу мощи… И, попав в пасть твари, сполна показала, почему так дороги подобные снаряды.

Башка чудовища запрокинулась, в рефлекторно захлопнутой пасти бушевала настоящая буря — вода и пар периодически вырывались из пасти чудовища. По нему тут же начали бить остальные орудия и даже парочка Старших Магистров, но занятый тем, что всеми силами гасил бушующее во рту заклятие балрог на эти мелочи внимания не обращал.

С ревом монстр начал выпрямляться. Нижняя челюсть и часть горла демона остались там, внизу, на холме артиллеристов, как их честно заслуженный трофей — но подобная рана не могла убить это существо. Ранить, не более. И вывести из себя, доведя до неистовства и неконтролируемого бешенства — одно дело получать раны от меня, мага, чью силу он признавал, другое — от жалких муравьев, которых он мог прикончить одним мизинцем.

Сейчас чудовище просто сметет храбрецов и пойдет дальше крушить наши полки и дивизии. И не так, как раньше, играясь, а всерьез, обрушивая всю мощь своей магии и громадного тела. Долго ли протянут итак сражающиеся с превосходящими их числом демонами имперские полки при таком раскладе? Вряд-ли…

— Эа Морния!

Громадное электрическое копье из Синей молнии, окаймленное с одной стороны Золотой, с другой Желтой, — но основная доля в заклинании была именно в Синей. Широко размахнувшись, я метнул двадцатиметровое Копьё Молний — и тут же вынужден был резко рухнуть вниз, всеми силами ускоряя свое падение. Там, где я стоял миг назад, из ниоткуда появился громадный призрачный череп с распахнутой пастью. И если бы эта хрень меня укусила, было бы очень неприятно…

— Ты не заманишь меня под удар меча Мафусаила, враг мой! Если продолжишь эти попытки, я просто переключусь на ваши войска и истреблю всех! Мне спешить некуда и в отличии от тебя я полон сил!

Умный какой, сволочь… Ну что ж, я действительно слишком затянул с этим боем. Счастье ещё, что Император Мертвых не в курсе про мои временные ограничения — с этого гада станется просто переждать период моего усиления и прикончить после. Перехватив Копье Простолюдина поудобнее, я чуть сгруппировался и сплел такой привычный уже, надежный комплекс заклинаний — Удар Грома и Молнии… И мельком порадовался, услышав грохот столкновения моих чар с тушей балрога — даже без нижней челюсти тварь ревела будь здоров. Мой удар проделал твари небольшую дыру в плече — и обезумевший инфернал рванул ко мне.

Синие, Зеленые, Золотые и Красные разряды молний начали потрескивать на моём теле и вдоль копья. Оружие, изрядно прибавившее сегодня в мощи благодаря битвам и моей энергии, предвкушающе задрожало, послав мне свои эмоции — легкая опаска из-за мощи противника и предвкушение схватки с ним.

Поле Фиолетовых молний на этот раз не ограничилось двумя десятками метров — я охватил ими пространство на сотню метров вокруг. За спиной распахнулись огромные, по семь метров каждое, крылья Желтой молнии. Затем в ход пошли ещё несколько заклинаний — Личная Защита, чары, которые сработает при попадание в доспех вражеской атаки, два атакующих и одно укрепляющих зачарования на копье, после чего настал уже мой черед. Укрепить физическое тело, затем увеличить его физическую мощь в семь-восемь раз, наложить чары на свою нервную систему, дабы я поспевал и был способен нормально управлять резко усилившимся телом, ещё заклинание на ускорение восприятия в постоянном режиме…

Удар Грома и Молнии — лишь часть моего боевого стиля, один из приемов, скажем так. Я же собирался использовать своё боевое искусство на полную катушку, но для этого требуется ряд подготовительных заклинаний…

Император Мертвых тоже не дремал. Сперва я ощутил касание некого ритуала. Попытался сбросить с себя его магию, но в процессе понял суть происходящего. Как я устраивал ритуал дабы убить охранявшего источник Молний зверя, когда брал пятый ранг, как когда дрался с тигром, так же и сейчас мой противник делал то же самое по отношению ко мне. Ритуал позволит победителю забрать душу и сущность проигравшего. Поражением считается лишь смерть, никак иначе… Обоюдосторонняя ситуация.

Что ж, душа такого существа мне определенно пригодится — есть куча вариантов, как её с выгодой использовать. Так что я принял соединившую нас магию ритуала.

И в тот же миг в меня сверху прилетел огромный, будто бы даже жидкий шар из Тьмы. Занимаясь подготовкой, я не забыл о защите. Крепость Отпорной Звезды, чары девятого ранга, до того висящие незримо, проявились в реальности, засияв синим светом в месте столкновения с кляксой Тьмы. Агрессивные чары врага были рассчитаны как раз на борьбу с защитными чарами противника, прогрызая её в месте соприкосновения и разрушая структуру чар. После чего ваша защита просто схлопывается, причем неожиданно для вас — заклятие было устроено так, что бы его работу было очень трудно заметить и понять её смысл. Чары просто давили на барьер, причем достаточно мощно, и можно было счесть, что скоро исчерпает себя и исчезнет…

Вот только он привык к противникам на ступень ниже. Клякса Тьмы, явно его личная разработка, без сомнения заслуживала девятый ранг — но самый его низ. Мои чары были слишком структурно сложны для кляксы, несчастное заклятие с зачатками разума на уровне собаки (для заклинания использовались души людей) просто бессильно ползало вдоль защиты. Справа от меня уже нарисовалась другая угроза — балрог, до того трусливо бежавший, вернулся мстить, увидев что Император дерется со мной на равных.

Плеть Боли ударила по моей защите, оплетая её и начиная давить. Вот это было уже серьезней — резервы маны в заклинании начали истощатся. Подлетев достаточно близко, трехсотметровая громадина со всего маху опустила Пламенный Меч на мою Крепость — пламя Инферно, прочность великого артефакта и законы физики, соединившись на миг в ударе балрога, разнесли в дребезги мои чары. Вот только я уже успел сделать всё, что хотел. И теперь, наконец, выпустил полную мощь Покрова Молний — так называлось состоянии, в котором я раньше наносил Удар Грома и Молнии.

Не останавливаясь на достигнутом, барлог прямо из глаз ударил концентрированным потоком пламени, выглядящим как два толстых луча плазмы. Пройдя сквозь Поле Ослабления из Фиолетовых Молний, чары балрога потеряли около половины своего разрушительного потенциала и были остановлены моим ответным ударом — потоком из смешанных Синих, Золотых и Желтых молний. Я играючи разрушил атаку врага и ощутил сильнейшее напряжение в связывающих меня и Императора Мертвых незримых нитях ритуала.

Бросив быстрый взгляд на высшую нежить, я увидел, как по его ауре пошла рябь, а сам он дернулся от боли — ритуал не прощал нарушителей… Вот только здоровяк пока никак особо на бой не повлиял, так что магия ритуала не должна была так сильно наказывать нежить. Видимо, он вписал туда ещё что-то такое, что резко усилило штрафные санкции за нарушения — чем больше и сложнее условия подобных чар, тем выше и цена любых ошибок и нарушений.

— Убирайся, демон! — взревел разъяренный Император. — Иди займись святошей, пока тот не перебил всё наше войско, и не лезь куда не просят!

Балрогу явно очень не понравился тон союзника и приказ, отданный, как своему подчиненному, но возражать он не рискнул — сильнейший из нежити этого мира выглядел, говорил и источал Силой Души такой гнев и раздражение, что даже тупой бы понял — если демон ослушается, существо в теле Рыцаря Смерти само нападет на него. Потому громадный демон лишь бросил сперва на него, потом на меня ненавидящий взгляд, развернулся в воздухе и взмахнул огромными, могучими крыльями, поднимая настоящий ураган — полетел в самую гущу, где славный Муфасаил самозабвенно рубил нежить и демонов бронзовым клинком и поливал боевой магией Света.

— Явись по моему зову, Колыбель Мертвых Душ! — воскликнул лич.

Я ощутил огромный поток магии Смерти. Не просто ману или энергетику — сейчас в ход шли собственные концепции и понимание Императором родной для него силы. Мой противник прибегнул к Сверхчарам — к главному аргументу любого Великого Мага. Вокруг меня всё на километр вокруг заволокло потоками серой, напоминающей пыльную бурю цветом и движением энергией. Я принялся спешно накладывать защиту — на каждое заклинание девятого ранга требовалось не менее десяти-пятнадцати секунд подготовки.

Прошла целая минута, но атаки так и не последовало. Зато я ощутил в процессе плетения заклятий, как с каждой секундой становится всё сложнее колдовать. Будто сама мана становилась тягучей, тяжелой и медлительной… Ненавижу такой тип высших способностей… Сверхчары типа ловушка, самая мерзкая способность. И ладно бы кто другой меня в неё запихнул, так нет — лично Император Мертвых. Лучший, самый знающий, эрудированный и умелый мэтр Темных Искусств!

В такой тип Сверхчар можно вкладывать всякую ослабляющую врага пакость. И Малефицизм тут подходил как нельзя кстати — уверен, тут просто куча разнообразных и могущественных проклятий. Конечно, после каждого использования Сверхчар эти проклятия приходится накладывать в него заново, но мне мысли, что этому дохлому уроду придется несколько недель корпеть над восстановлением этой хрени, легче не становится.

Как я и ожидал, на меня одно за другим начали ложиться десятки проклятий — и все минимум восьмого ранга, а многие и девятого!

К счастью, любое проклятие по сути своей тонкая, хрупкая структура из очень сложных переплетений энергии. Это летящий в тебя поток лавы, гигантскую сосульку из колдовского льда, громадную гранитную плиту и прочие прелести боевой магии прямого воздействия моими Фиолетовыми молниями удастся в лучшем случае ослабить… А вот такие структуры, как проклятия, в большинстве своём даже не доходили до меня через окружающее меня поле.

Однако несколько гадостей всё же долетело и прицепилось — и ведь никакие защитные чары их не остановили! Хорошо хоть дошли до меня они уже в сильно ослабленном виде… Истощение Жизни, пара магических болезней, проклятие слепоты и одно чисто боевое, что сейчас упорно пыталось достичь моего сердца, дабы остановить его. Меня, конечно, такое не убьет, но не позволять же этой гадости уничтожать мои внутренние органы⁈

Я мог бы вырваться из этого Заклятия. Призови я прямо сейчас Песнь Небесного Грома… Да что там — мне хватит и Небесной Артиллерии, что бы играючи смести запершую меня в этом пространстве магию — мои Сверхчары куда совершеннее чем у Императора Мертвых. Я их создавал на базе познаний цивилизации, в которой Великие Маги — естественное явление. Больше того — после многократных использований в боях я их исправлял и улучшал, доводя до идеал. А он самоучка, пусть и весьма талантливый и изобретательный, у которого даже не имелось возможности проверить свои Сверхчары в бою с равным противником. Сильнейший козырь местных, Заклятия магов восьмого ранга, лишь убогое подобие Сверхчар.

Однако я не стал этого делать. Битва сильных магов — это тонкая игра, и чем сильнее маги, чем выше их ранг, тем больше зависит от тактики, стратегии и умения быстро принимать решения. К сожалению, не каждый бой можно закончить одним молодецким ударом усиленного магией копья. Если враг равен, начинаются вот такие не то шашки, не то шахматы. Хотя в нашем случае больше похоже на тавлеи.

Император Мертвых решил использовать очевидное преимущество — тот факт, что мой резерв был изначально на треть пуст. А теперь и вовсе процентов на сорок… В общем, обладая таким преимуществом, он вполне логично решил не испытывать судьбу в лобовых атаках и схватках, а просто устроить бой на истощение. Что ж, до поры до времени я буду подыгрывать врагу… Война — это путь обмана, как сказал один очень умный маг с родины Императора Мертвых.

Время в этом пространстве текло раз в шесть-восемь быстрее, чем снаружи. Поток проклятий поредел, летели уже одни только восьмого ранга — а они преодолеть моё Поле просто не успевали. Я закрыл глаза и погрузился в близкое к медитативному состояние, отдавшись чувствам и на автомате раскидывая могущественные Заклятия Познания — из собственного арсенала Личной Магии, переделанные под меня и отшлифованные до идеала.

И через несколько минут я получил всю информацию, что удалось собрать моим заклятиям. Её было немного — Циньское чудовище весьма трепетно отнеслось к сокрытию своих секретов… Зато было кое-что другое.

В серой хмари, что окружала меня, была не только мана, эфир и силы Смерти. Мои чары обнаружили десятки, если не сотню тысяч душ, заключенных в Сверхчары. Осознав масштаб происходящего, я аж содрогнулся… Однако обдумать всё получше не успел — Сверхчары врага наконец начали атаку, и пришлось защищаться.

Из окружающего небольшое измерение серого света начали выныривать души. Терзаемые нестерпимой болью, страдающие, доведенные до состояния бешеных псов и имеющие подпитку от Сверхчар, сотни, а затем и тысячи завывающих серых фигур без лиц, с одной лишь огромной пастью (вот до чего их довел гребаный мертвяк!) они все летели на меня, как мотыльки на огонь. Я поразился происходящему — душу до такого состояния выдрессировать, что бы она, как какой-нибудь долбанный призрак кидалась на людей это ж нереально!

Сами по себе души были слабы по моим меркам. Но было две проблемы — их было около сотни тысяч, и они были неуничтожимы. Закон Творца — убить душу не способны даже сильнейшие обитатели Эдема, Архангелы. Как не могут этого языческие боги… Да что там — Императоры Инферно, самые могущественные демоны во вселенной, на подобное неспособны. Душу можно мучать, использовать в магии, заточить, отнять накопленную энергию — но не убить.

Все мое высокомерие относительно Сверхчар Императора Мертвых пропало через полминуты странного боя. Этот парень действительно двинутый, больной на всю башку псих и урод, как и положено хорошему темному магу, но как чародей он действительно гений. Вплести и запечатать в своё заклинание, пусть даже Сверхчары, чужие души, тем более в таком количестве — я ничего и близко на это похожее не встречал. Мерзко, бесчеловечно, но, черт возьми, изящно и гениально!

Однако восхищаться долго не получилось — души, замученные и зверски убитые, жаждущие мести — магия Императора заставляла их думать, что именно я повинен в их смерти. Мои Фиолетовые молнии причиняли им боль, несколько возведенных вокруг меня защитных сфер специально против нематериальных сущностей уже были снесены напирающей серой массой — Фиолетовые молнии отгоняли лишь первые ряды, стоящие за ними души тут же занимали место выбывших товарищей.

Магия Души никогда не была моей любимой дисциплиной, но и профаном в ней меня не назвать. Сила Души не зря так зовется — и когда вокруг меня закрутилась незримая воронка Силы Души, души на некоторое время в ужасе отпрянули. Мое заклинание на этом не остановилось — когда водоворот набрал достаточную мощь, я отпустил силу наружу, и она волной окатила несчастные души, заставляя их в ужасе бежать обратно в серое сияние. Этим я выиграл себе несколько минут спокойствия… В течении которых был вынужден признать, что на этом этапе некромант меня переиграл. Придется всё же прибегнуть к Небесной Артиллерии…

— Ответь на мой зов, Облако Небесных Скорбей! Небесная Артиллерия — Первый Удар!

Не только Император Мертвых умеет создавать сложные чары с необычными свойствами. Мои первые Сверхчары ломали любую магию школ Пространства и Времени, и пока враг находился в зоне действия Небесной Артиллерии, прибегнуть к этим школам он не мог вообще — магия бы просто распадалась, бессмысленно растрачивая ману. Мои Сверхчары заставляли любого врага принимать эти удары в лоб…

Сейчас я находился в отдельном измерении с искаженным временным потоком. Мои Сверхчары столкнулись с Императорскими, и Небесная Артиллерия, существующая сейчас за пределами этого крохотного измерения, нашла меня и ударила прямо по окружившему меня серому свечению. Всё вокруг содрогнулось, а свечения враз стало в несколько раз меньше, но чары устояли, хоть и с большим трудом.

Первый Удар, состоявший из сочетания Синих и Фиолетовых молний, не справился с задачей. В ход пошло второе сочетание — Желтый, Золотой и Красный, так я их использовал в Александровске, не зная, что сочетания цветов в Ударах можно менять. Я же бездумно распихал цвета в порядке их открытия… Магия Крови, до предела усиленная двумя другими молниями, штука хорошая, но в данной ситуации абсолютно бесполезная. Вместо этого поставим вновь Синий и Фиолетовый, добавив к ним Золотой, что увеличит их ударную мощь процентов на семьдесят…

Я отчетливо ощущал попытки Императора Мертвых не допустить разрушения его Сверхчар, вливая ману и судорожно пытаясь восстановить разрушенные и поврежденные участки, но всё это было тщетно.

— Второй Удар!

На этот раз серое свечение не выдержало давления. Разноцветные молнии прорезали серую хмарь, прорвались сквозь вопли ужаса и страха от призраков, опутали мою тюрьму настоящей паутиной светящихся разрядов — и разом сломили чары. Серой свечение бесследно рассеивалось, а сотня тысяч измученных душ вывалилась в наш мир, с изумлением ощущая свободу от всех чар, что прежде их удерживали, заставляли подчинятся и мучали.

— Ко мне! — властно прокричал Император Мертвых.

От него протянулась волна странной магии, и несчастные души, словно загипнотизированные, потянулись к своему мучителю — но тут вмешался я. Магия Души сплелась в сложные чары, которые я начал быстро напитывать. Магия Души становилась доступна с ранга Высшего Мага, и потому у неё априори не было простых или слабых чар. Как и разделения заклинаний на ранги… Но то, что я сейчас сплел, я бы поставил на девятый.

Мягкая волна моей силы, наполненная Фиолетовыми искорками, накрыла почти достигшие Императора души. Моё заклинание мягко сбрасывало с них ту узду, что накинул чернокнижник, Фиолетовые искры, сталкиваясь с его магией, обращались разрядами и ломали чары, а Магия Души вливала в них мою силу — обычные, истощенные и ослабленные души, им на все сто тысяч требовалось меньше двух процентов моего общего запаса, что бы достаточно окрепнуть и окончательно освободиться от любой власти Императора. Я сломал его заклинание и одновременно очистил и исцелил их души, и те резко отхлынули, в панике кидаясь ко мне.

— Ко мне, черви! Как смеешь ты отнимать мою собственность! — ярился черный маг.

А души действительно начали кружить большим хороводом позади меня. Теперь они не выглядели как специально выращенные боевые призраки некромантов, напитавшись и восстановившись они превратились в небольшие, не крупнее семечка ярко светящиеся золотистым светом шарики. И что мне с ними делать? У меня, вообще-то, битва в разгаре!

Прилетевшее в меня мощнейшее Копье Праха, разбившее один из моих барьеров, испугало души, которые отпрянули подальше. Что ж, правильно — убить вас не убьешь, а вот довести до прежнего истощения шальной отзвук наших чар вполне способен…

— За это оскорбление я буду мучать твою душу веками, смертный!

— Не говори гоп, пока не перепрыгнул, — усмехнулся я.

Не знаю, понял ли смысл выражения Император Мертвых, потому что я сразу активировал Клетку — восемь столпов, каждый из которых состоял из всех молний, кроме Красной и Зеленой, окружили нас, оставив пространство диаметром два километра. Чернокнижник с удивлением огляделся, ощущая, как могущественная магия начинает диктовать свои правила и законы на этой небольшой территории.

— А ты думал, никто другой не сможет создать действительно сложную систему дополнительной магии для своих Сверхчар? — усмехнулся я. — Теперь ты заперт со мной, и никуда не денешься. Проверим твои навыки в ближнем бою?

Я ударил своей излюбленной комбинацией из трёх молний, заставив его защищаться. Потом повторил, затем ещё, и вот уже мои молнии бьют почти сплошным потоком — и это выгодно мне, а не ему. Даже не утруждая себя оформить эту силу в заклинания, просто нанося эти удары в своей нынешней форме (а я все ещё был в полной готовности использовать свой стиль боя) которая их усиливала, это итак выходило на уровне сильных боевых заклятий девятого ранга.

И по мане они мне обходились раза в четыре с половиной дешевле, чем полноценные заклинания девятого ранга. Учитывая действие Желтых молний, я творил молнии с невероятной, невозможной скоростью, заставляя врага уйти в глухую оборону. Чернокнижник, периодически обновляя защиту, сперва попробовал снизиться, но через тридцать метров напоролся на преграду. Взлетел наверх и там история повторилась вновь. Тогда он кинулся вбок, надеясь пройти между столпов из молний. И, разумеется, вновь потерпев неудачу.

Почему могучий враг метался, как испуганный кролик, даже не пытаясь отвечать ударом на удар? Всё просто — он отчетливо ощущал, какая сила собирается в небесах над нами. И что самое прекрасное — на Третий, самый мощный, Удар не требовалась моя мана. Он сам собирал её из мира, из окружающей среды — и сейчас уже рвался обрушиться вниз, впиться во врага, уничтожить дотла… Но я твёрдо удерживал брыкающуюся, как конь, и натянутую, как струна, магическую стихию. Это было непросто, но это было необходимо…

— Ну что, убедился? — не скрывая насмешки поинтересовался я. — Где же всё твоё прежнее высокомерие? Где гордыня и самоуверенность, с которой ты обещал пытать мою душу?

— Я знаю, чего ты добиваешься, Пепел, — зло ответил мне стоящий в нескольких метрах от границы нашей клетки чернокнижник. — Твои дешевые провокации и неумелые, насквозь видимые мне расчеты, планы и намерения… Я не использую второе Заклятие! Можешь бить сейчас!

— Это называется не Заклятием, а Сверхчарами, — поправил я его. — Если уж достиг этого ранга, будь добр правильно называть свои способности… Что ж, если ты такой умный, то давай посмотрим, как ты выдержишь это!

С громом и грохотом по вечернему небу пробежала толстая черная трещина. Одна, вторая, третья — все они сливались в одной точке в небесах, образуя небольшой черный шар. Каждый миг управления Черными Молниями в таком количестве давался мне нелегко, но после всех открытий и просветлений, полученных уже в этой жизни, я научился чувствовать её куда лучше. И моё тело получало значительно меньше ущерба — так, что Зеленые Молнии почти не требовались.

Никогда прежде Третий Удар Небесной Артиллерии не был столь мощным. Я сперва не задумывался об этом, а потом понял — я без особого труда сумел дать чарам поглотить в три с половиной раза энергии больше, чем предусмотрено этими Сверхчарами. Никогда прежде я подобного не мог…

Естественно, Император Мертвых был далеко не беззащитен. Я ощутил активацию сразу трех артефактов — двух очень мощных восьмого ранга, и одного девятого. Три сферы окружили чернокнижника, зло и с опаской глядящего в небеса — сильнейший барьер шел третьим, слабейший первым. Подумав, волшебник начал творить странные пассы руками и складывать пальцы в своеобразные печати — и каждые две секунды на его доспехе появлялись и начинали светиться зеленоватым, мертвенным светом иероглифы.

С приготовлениями было покончено, и я наконец позволил всей той бешеной, безумной мощи, что скопилась в небесах обрушиться вниз, ударить в крохотную в сравнении с ними фигурку моего врага… Разряд Черной Молнии, протянувшийся с немыслимой высоты и до Императора Мертвых, выглядел как трещина в самом Пространстве, как уродливый шрам на теле самого мира… И при этом эманации, порожденные этой молнией, заставляли зябко передернуть плечами уже меня самого, их хозяина — я сейчас как никогда четко осознавал, сколь загадочную и огромную силу мне посчастливилось покорить, сделать частью себя, пропустить через своё естество и сделать краеугольным камнем моего внутреннего мира и самой души.

— Небесная Артиллерия, Третий Удар! Разрушение Мира!

Первый слой защиты чернокнижника не продержался и десятой доли секунды. Моя Молния просто прошла сквозь него, будто на её пути и не было могущественных чар восьмого ранга. Со второй история повторилась в точности — и лишь третий слой защиты сумел на какое-то время задержать мою магию. Поудобнее перехватив копье, я начал готовиться к одному решающему броску — подобрав удобный момент я в одно движение окажусь рядом с Императором Мертвых и на пару со своей Молнией просто прикончу его. Так, пора! Щит уже трескается!

Мне потребовалась секунда, что бы преодолеть разделяющие нас три сотни метров. Барьер девятого ранга держался за счет сотен душ, ежесекундно поглощаемых артефактом из висящей в районе поясе Рыцаря Смерти пластины. Таких пластин у него было много — в районе талии он был увешан ими по кругу. И, судя по моим ощущениям, в каждой пластине было сорок-пятьдесят тысяч душ. Да уж, уровень запасливости и подготовки впечатляет! У него ж штук сто их висит — они шириной всего сантиметра два и длиной четыре, а висят в два ряда. Да тут душ на большой город! Миллионов пять!

Артефакт истощал души, выпивая из них всю энергию до капли, и отправлял в какой-то иной предмет, что я сейчас не видел. Но даже несмотря на такую подпитку, было очевидно — ещё секунды три, и барьер падет.

Когда Копье простолюдина ударило в защиту чернокнижника сбоку, сократив время существования защиты до нуля. Черная Молния впилась в чернокнижника, Копье Простолюдина, с танцующим на его лезвии белым пламенем, ударило в сочленение доспеха Рыцаря Смерти — и что я, что моя верная, никогда ещё не подводившая Черная Молния не добились ничего. Иероглифы на доспехе врага засияли совсем нестерпимо, и я ощутил, как тысячи душ ежесекундно расходуются для укрепления защиты этой твари. Хитрый мерзавец, экономит свой резерв!

Моё копьё ударило ещё трижды, прежде чем охваченный не прекращающей его бить Черной Молнией чернокнижник встретил очередной удар моего оружия клинком. Было видно, что сила наложенного им на себя защитного заклятия стремительно истощается — энергия плененных душ просто не успевала восполнять наносимый моей магией ущерб. Казалось, ещё немножко, ещё чуть-чуть…

— Воздвигнись, Костяная Цитадель! — вскричал Император Мертвых.

Меня отшвырнуло ударной волной так, что я пролетел с добрый километр, прежде чем сумел остановить свой беспорядочный полет. Вокруг моего врага с бешеной скоростью строилась небольшая, я бы даже сказал миниатюрная крепость. Квадрат стен, на углах — башни, внутри башня-донжон, соединенная с каждой сторожевой башенкой легким арочным мостом. Ворот у крепости не наблюдалось.

Но главное — она действительно была из костей. Человеческие кости шли вперемешку с костями различных зверей и монстров. Неровные, кривоватые стены и башни стояли не просто в воздухе — под ними было основание, да ещё какое! Курган со срезанной, ровной вершиной состоял из тысяч черепов — от людских до драконьих. Глядя на эту крепость, смеяться над её кажущейся нелепостью не хотелось совершенно…

А ещё в кургане и крепости тоже были души. Много, очень много душ — десятки миллионов. Сколько же душ накопилось в закромах Столицы Мертвых за две тысячи лет существования? Пятьсот миллионов? Шестьсот? Миллиард? Два? Страшно представить…

Как и предыдущие, эти Сверхчары тоже использовали силу плененных душ. Сверхчары-крепость… Признаюсь, впервые встречаю такую диковинку. И, признаться честно, лучше бы не видел. Будучи Великим Магом и обладая всей полнотой как магического, так и духовного восприятия, я ощущал страдания заточенных в костях душ. Мучения и боль, которую они испытывали, Император Мертвых научился обращать в дополнительную энергию, которая не тратила запас энергии самих душ.

Злая, мерзкая и противная даже через восприятие, она не могла сотворить ничего хорошего. С этой энергией не вырастишь дерево, не исцелишь раненного, даже не сумеешь воззвать к Стихийной Магии. Она годилась лишь для воистину черного, злого колдовства. В самый раз для магии сильнейшего черного мага в истории этого мира…

Меня на миг замутило от отвращения. Цинь Шихуанди, ты воистину гениальный маг. Пожалуй, твой гений сравним с Темной Звездой, и тот факт, что ты слабее чем он, меня не обманывает и не вводит в заблуждение — ты просто ограничен потолком возможностей своего мира. И даже так ты стал Великим Магом Четырех Сверхчар! Не имея возможности почерпнуть мудрость тех, кто прошел этот путь до тебя, по одним лишь своим догадкам и методом проб и ошибок ты создал сильные и необычные способности, освоил на весьма приличном уровне способности Великих, сам создал все необходимые заклинания девятого ранга… Ты воистину страшный гений. И если ты сегодня победишь, то этот мир ждет тот же кошмар, что и мой в те годы, когда мы сражались против Темной Звезды. И не факт, что тебя сумеют остановить…

Таких, как я, достигших девятого ранга, почитают гениями. Ты же — гений среди гениев. Но твой невероятный талант оказался направлен на ужасные, чудовищные области магии. Ты стал гнойной язвой на теле этого мира, болезнью, раной, которую необходимо прижечь каленым железом. После того, что я ощутил сейчас, я просто не могу проиграть. К черту хитрые планы — я пойду напролом. Я, Пепел, мастер войны и разрушений, лучший боевой маг своего мира, и сегодня я покажу, почему именно я носил титул лучшего.

— Это третьи мои Сверхчары! — насмешливо сообщил голос Императора Мертвых. — Посмотрим, как ты будешь пытаться достать меня теперь! Ну а сейчас — да начнется Фестиваль Тысячи Духов! Мои последние, сильнейшие Сверхчары!

Вокруг начали один за другим возникать духи. Не души, а именно духи — только не такие, с которыми заключали контракты шаманы сибирских кочевников. Нет, то были темные, злые духи, порождения самых черных и опасных уголков Астрала. Твари, которым не было большей радости, чем кровь и души смертных, причем самые могучие из них. Передо мной словно предстал парад худших ночных кошмаров человечества. Ужасные, отвратительные и внушающие инстинктивный страх…

Их реально было около тысячи. Примерно сотен девять шестого ранга, сотня седьмого и три восьмого ранга — это была громадная сила.

— Ты действительно гениален, Цинь Шихуанди, — негромко сказал я, уверенный, что буду услышан. — Использовать двое Сверхчар одновременно, надо же… Но твоя гениальность слишком дорого обходится для этого мира.

Духи начали стремительно разлетаться по округе и обретать свои истинные размеры. Были тут и крохи размером с мужской кулак, были и гиганты, как уродливая помесь осьминога, дракона и сороконожки, достигающая в длину от кончика хвоста до уродливой морды почти две сотни метров… И не было среди них двух одинаковых.

Я почувствовал, как сердце застучало быстрее, прогоняя кипящую от сдерживаемой ярости кровь. Радужки глаз засветились ультрамарином с такой силой, что отбрасывали тусклый синий свет на полметра, но мне было плевать. В Костяной Цитадели уже сплетались несколько заклятий разом — крепость сильно увеличила возможности своего хозяина.

— Зазвучи меж небом и землей, Песнь Небесного Грома.

И когда вдалеке раздался первый, глуховатый пока отзвук грома, я улыбнулся, наполняя своё оружие Фиолетовой Молнией и усиливая Поле вокруг себя.

— В общей сложности живых и боеспособных солдат, включая гвардейцев различных Родов, сорок семь тысяч триста один человек, — мрачно произнес полковник Ломов, пожилой уже Мастер с полностью седой головой. — Магов, включая всех нас — тысяча сто двадцать семь. Из артиллерии уцелело и готово к эксплуатации в завтрашнем бою где-то четверть, если говорить точнее, то сто четыре орудия разных калибров. Пилотируемых големов… Ни один не уцелел. Там даже ремонту подлежит дай бог каждая третья машина.

Слушавшие его Архимаги и Маги Заклятий мрачно молчали. Сегодня русская армия сделала невозможное — разбила врага, превосходящего его силами по всем показателям минимум впятеро. Когда вселившийся в тело Добрынина Мафусаил сцепился в одиночку с пятеркой Магов Заклятий, их свитами и тысячами других демонов, все решили, что битва будет проиграна через пару минут. Но древний праведник и хозяин великого магического меча, неведомо как оказавшегося у Василия Олеговича, сумел удивить всех — и друзей, и врагов. Выдержав первый, самый страшный натиск, что продолжался с четверть часа, Мафусаил дождался удара двух батальонов Императорской лейб-гвардии. Великолепно обученные, имеющие под рукой лучшие амуницию, артефакты, алхимию и прочее, они сумели вырезать немалую часть демонов низких рангов, что тоже сплошным потоком шли на посланника небес, заставляя его тратить силы и внимание ещё и на них. А затем сцепились уже с тварями с четвертого по пятый ранг, полумесяцем выстроившихся перед более сильными сородичами. Давление на Мафусаила уменьшилось ещё сильнее, и он наконец смог начать нормально контратаковать.

А затем в центр начали стягиваться остатки рот, батальонов и полков со всех направлений — те, кто выгрызли победу на своих участках, но не успокоились на этом. Стали прибывать и старшие чародеи… И чем больше сил собиралось вокруг святого, чем больше они отвлекали на себя сильных демонов и нежить, тем проще становилось явившейся на зов Добрынина сущности. И даже израненный и злой трехсотметровый гигант-балрог не смог переломить ситуацию.

В итоге было убито двое вражеских Магов Заклятий, десятки существ уровня Архимагов сотни и тысячи шестого и пятого рангов, а уж о прочих и говорить нечего — не сосчитать.

Но и цену пришлось заплатить соответствующую. От более чем пятисоттысячной армии в боеспособном состоянии осталось меньше десятой части личного состава. А демонов и нежити врага было всё ещё более чем достаточно, что бы закончить начатое.

— Что с воздушной флотилией? — обратился кто-то к Старшему Магистру Кострову, что командовал сегодня всеми судами Магаданского Фронта.

— Существенных потерь почти нет, — ответил чародей. — Шестьдесят восемь переоборудованных гражданских судов, шесть корветов и девять фрегатов, три эсминца и один крейсер — но последний не уничтожен, просто серьезно пострадал и вынужден был пойти на экстренную посадку. Требуется серьезный ремонт, минимум дней восемь судно летать не сможет. Слава богу, удалось посадить за нашей линией фронта. Лежит неподалеку отсюда. Тварей мы побили изрядно, даже сумели прикончить семерых костяных драконов. Воздушную битву мы выиграли с разгромным перевесом, так что завтра флот сможет сосредоточиться на поддержке наших войск с воздуха.

Были и другие доклады. О тридцати шести тысячах раненных, с которыми было неясно, что делать — медики и целители в какой-то момент тоже оказались вовлечены в битву, и теперь их осталось чуть больше половины — явно слишком мало для целой армии раненных. Обсуждались планы битвы на завтра, вопросы логистики и выбора тактики и стратегии, попытки подсчитать количество боеспособных врагов… Но большинство присутствующих, а здесь собрались все Архимаги и старшие офицеры армии, от командиров полка и выше, почти не говорили.

Одни смотрели на лежащее прямо на земле тело генерал-аншефа Василия Олеговича Добрынина, другие — в небеса, где шла битва двух сильнейших чародеев. Тело генерал-аншефа оставили лежать там же, где он упал, не потому, что всем оказалось плевать на павшего генерала — просто его тело до сих пор хранило остатки чудовищной силы Мафусаила. Прежде чем покинуть занимаемое тело великий святой предупредил, что бы тело генерала не трогали до утра, пока остатки его силы не развеются сами собой.

Другие наблюдали за грохочущей в небесах битвой. Костяной замок на кургане из черепов, из которого бил заклинаниями могущественнейший представитель нежити на планете, вместе с тысячей чудовищно могущественных духов сошлись в бою против охваченного молниями воина в полном латном доспехе, вооруженным копьем и могущественной магией.

Поначалу, едва армии нежити и демонов отступили, почти все выжившие наблюдали за сражением двух сильнейших магов. Ещё до отступления врагов с небес в какой-то момент загрохотало так, что перестал быть слышен не то, что рёв демонов — собственного голоса люди не могли услышать. Те, кто имел возможность выделить минутку и поглядеть на происходящее увидели, как раскаты грома, превращаясь в страшной силы ударные волны, бьют напирающих духов, разрушают их заклятия, как удары магии Звука пробуют на прочность костяную крепость и курган из черепов… И бил не только гром — в какой-то момент всё заполонили синие и фиолетовые молнии. Тогда-то и погибло разом около трети духов, а у костяной крепости рухнула одна из стен и угловая башня. Это случилось около двадцати минут назад, и с тех пор Аристарх ушел в глухую оборону.

В иной ситуации можно было бы попытаться помочь, но Аристарх сам запретил им вмешиваться, рыкнув что-то о каком-то ритуале. Понаблюдав вблизи происходящее, Рысев и Смелов подтвердили наличие какой-то неясной им магии, и собравшиеся было пойти в последний бой маги отступили. Да и, по чести сказать, истощенные, измотанные и израненные боевые маги сейчас мало на что были способны. Оставалось лишь скрипеть зубами и наблюдать, как их последняя надежда всё с большим трудом отбивает натиск сотен духов и засевшего в своей твердыне мертвеца.

— Что будем делать, господа? — поинтересовался Сысоев. — У нас из семидесяти Архимагов в живых лишь восемнадцать, и половина из них — с полным магическим истощением, так что в ближайшие несколько дней они с постели встать не смогут. И лишь два Мага Заклятий, которые, при всем моем уважении, к утру дай бог десять-пятнадцать процентов резерва восстановят.

— Судя по твоему тону, у тебя есть какое-то предложение, — криво усмехнулся Смолов, по простецки сидящий на неизвестно откуда взявшемся тут бревне. — Ты-то, в отличии от прочих, сражался разумно и взвешенно, как и твои люди. Вон, ни у кого резерв ниже двух третьих не просел.

Начальник разведки бросил злой взгляд на чародея, но промолчал. Он мог бы многое сейчас сказать, ибо сейчас он без труда был способен одолеть вообще всех присутствующих — у него за спиной было двое полных сил Архимагов, три десятка Старших Магистров и около сотни Младших. И все — полные маны и готовые к бою, тогда как все остальные чародеи в войске едва могли наскрести сил на одно-два простеньких заклятия. В общем, заговори с ним кто угодно, кроме Смолова, он бы наказал наглеца за наглый тон и почти прямое обвинение в трусости…

Однако на бревне, по бокам от Старейшины Николаев-Шуйских, мирно сидели два закованных в сталь с головы до ног воина. Один ростом два метра с семьдесят сантиметров, другой, вернее другая — просто два. И в отличии от блеклой, пустой ауры сидящего между ними человека, два рыцаря смерти просто сияли от избытка энергии. Ибо демоны, как оказалось, для этой нежити намного питательнее, нежели люди. Ибо каждое порождение Инферно, даже самое слабое, было существом магическим. А уж о количество праны в этих весьма живучих тварях и говорить не стоило — они были просто ходячими запасами энергии и сил для развития. Особенно вызывала опасения женщина-рыцарь — её аура была не просто переполнена силой, казалось, ещё один шажок — и она окажется на следующем ранге.

А в ногах Смолова, прямо на земле, сидела Шуйская. Прикрыв глаза и совершенно никого не стесняясь, она откинулась спиной на ногу Смолова и молча сидела, улыбаясь руке, что осторожно играла с её растрепанными волосами. Шуйская была пуста, даже больше того — у неё было явно серьёзное магическое истощение, но при этом женщина не слегла, как прочие, а вполне себе комфортно себя чувствовала. И многие из присутствующих сейчас бросали на неё завистливые взгляды — аура женщины начала потихоньку меняться, трансформироваться. А это, как всем известно, было неоспоримым признаком скорого перехода на следующий ранг.

Вообще, этот день подарил Российской Империи потенциально громадное количество сверхзакаленных боевых магов. Каждый четвертый выживший маг начиная третьего ранга находился на грани прорыва, а оставшиеся ощущали сильнейший прогресс в развитии собственной энергетике. Причем большинство этих чародеев уже давно забросили попытки саморазвития, отчаявшись достичь хоть какого-то прогресса… А теперь к ним вернулась надежда, что со временем планка следующего ранга будет доступна.

Низшие чародеи развились на ранг вообще все. В войске больше не было ни одного Подмастерья — одни Ученики. Вместо нескольких тысяч Адептов теперь стало десять тысяч, а новых Мастеров — более тысячи, ибо половина Адептов сегодня получила возможность взять ранг. И сейчас, во тьме ночи, они это делали… Битва за гранью возможного, в которой на их души и энергетику обрушивались волны давления множества воистину высших существ, постоянная подпитка от Аристарха, стресс и дикие, за гранью воображения, схватки, в которых люди выгрызли себе победу — всё это вместе дало чудовищный эффект. Могло и раздавить, уничтожив, и так бы и было, ощущай они это все в обычных обстоятельствах — но разожженный Аристархом огонь и тот факт, что он не забывал и делился с ними своей Силой Души, совершил чудо. Надо будет ещё проверить, сколько неодаренных сегодня получило дар к магии… Таких тоже наверняка тысячи, а то и десятки тысяч.

К негодованию Сысоева, это совершенно не коснулось его людей. Нет, они ощущали всё тоже, что и остальные… Но вот в бою почти не участвовали по приказу своего командира. И теперь им оставалось лишь завидовать тем везунчикам, что сейчас сидели и готовились совершить прорыв. В обычных условиях очень рискованное дело сейчас было абсолютно безопасно — каждый маг, включая тех, кто до планки перехода на следующий ранг ещё не дошли, откуда-то совершенно точно и в деталях знали, как взять следующий ранг. Как подозревал Сысоев — опять же, воздействие Аристарха.

— Прежде, чем я его озвучу, заранее прошу вас, господа — мыслите рационально, отбросив эмоции, — попросил он. — Думайте, прежде всего, о нашем общем деле и долге — защите Империи.

— Да говорите уже, в чем план, — тихим, усталым голосом попросила Анна Полянская.

Женщина была бледна и подавлена. Сегодня она потеряла мужа и большую часть родичей, пришедших с ними в эти края. Их отряд столкнулся разом с четырьмя тварями седьмого ранга при полной свите, возглавляющих двадцатитысячную группировку нежити и демонов. Со стороны же людей было лишь пять с половиной тысяч бойцов — остатки двух полков пехоты, гвардии десятка мелких местных Родов и их, Полянских, войска. Они победили, убили всех четырех главных тварей и стерли в порошок почти все двадцать тысяч врагов — но от пяти тысяч шестисот бойцов и чародеев осталось лишь около тысячи. Как они победили, даже сама Анна понять не могла — просто в какой-то момент женщина, своими руками отомстившая за мужа, огляделась в поисках врагов и никого не увидела. И ушла, забрав с собой череп последнего Архилича и тело мужа.

— Предлагаю собрать всех, кто представляет ценность для Имперской армии — чародеев четвертого и выше рангов и загрузиться на оставшиеся суда. Среди них ведь хватает бывших грузовозов и прочих транспортных судов, верно? Всех магов, все остатки гвардий значимых Родов и двинутся к Магадану на полной скорости. В крепости, учитывая оставленный там гарнизон и возможность подкрепления с почти освобожденной Камчатки, с учетом наличия воздушного да при таком количестве магов у нас будут все шансы отбиться! У нас одних Архимагов к тому времени будет больше сотни, не говоря уж о прочих — маги совершат прорыв в пути, либо уже на месте. Погрузка не займет много времени, если начнем сейчас, то успеем управиться часа за два, а дальше у нас будет время набрать фору часов семь-восемь. Уверен, нас не настигнут… А те, кто всё же настигнет, будут одиночки без поддержки, которых мы таким составом без труда перебьем или отгоним.

— А солдат и младших магов, священников и языческих жрецов, которых ты не упомянул, ибо они точно откажутся от этой подлости, ты предлагаешь оставить на съедение тварям? — с усмешкой спросил Рысев. — Да и Аристарха тоже бросить — а ведь если он победит, но будет обессилен, то его просто добьют эти твари… В общем, бросить всех и спасти свои шкуры?

Сысоев, облизнув пересохшие от тона Мага Заклятий губы, быстро оглядел лица присутствующих. Здесь, создав большой неровный круг, находились почти все значимые люди в войске. Больше трехсот человек, находящихся вокруг небольшого кружка из Архимагов, магов Заклятий и нескольких самых главных офицеров Добрынина вместе с магами-связистами. И все они, обладатели великолепного, нечеловеческого слуха, слушали каждое слово своих лидеров.

— Ваше предложение, сударь, есть прямая государственная измена, — отчеканил стальным голосом полковник Ломов, о котором все уже успели позабыть. — Не говоря уже о бесчестии, позоре и…

— Ну вы-то должны меня понять, господин полковник, — перебил его Сысоев. — Я даже ничего говорить не буду — скажите сами, что лучше для Империи — бесславно погибнуть с рассветом или сохранить костяк армии, небывало прибавивший в силе? Да у нас через неделю магов среднего и высшего рангов будет больше, чем до начала этого сражения! У нас даже три Мага Заклятий добавятся, учитывая лежащих сейчас без сознания Архимагов Рысева и Смелова, госпожу Шуйскую и эту… рыцаршу смерти — не знаю, как у нежити с переходами на следующий ранг, но она явно в состоянии это сделать, если судить по ауре. Разве я не прав, господин Ломов? Ответьте мне не как простой офицер и дворянин, а как стратег, которого так ценил ныне покойный господин Добрынин! Ответьте честно, как на духу — прав я или нет⁈

На это Ломов отвечать не стал, отведя взгляд в сторону. Но его молчание было красноречивее всяких слов… Да и, положа руку на сердце, Сысоев говорил логичные вещи, которые сами собой напрашивались, и все понимали правоту его железной логики. И тем не менее…

— Ты говоришь правильные вещи, канцелярист, — не открывая глаз и улыбаясь от удовольствия промурлыкала Шуйская, подставляя голову поудобнее, что бы Смолов начал гладить с другой стороны. — Подлые и бесчестные, но правильные. И я тебя не осуждаю — это долг сильных, принимать сложные решения и жить с этим грузом. Я не собираюсь никого ни в чем убеждать или отговаривать, как и не буду осуждать тех, кто согласится на это предложение. Даже своим людям разрешу уйти с вами, если захотят… Но лично я останусь здесь. Там, в небесах, за всех нас и за Империю бьётся мой княжич… Да что там — после сегодняшнего его только князем и назовешь. И чем бы не закончился его бой, я буду рядом с ним.

После слов женщины на поляну опустилась тишина. Люди думали каждый о своем и вместе с тем об одном и том же — взвешивали внутренних весах услышанное, решая, что выбрать — гарантированное спасение или рискнуть всем, оставшись почти на верную смерть.

— Когда Аристарх победит, наша победа будет гарантирована, — уверенным тоном заговорил Смолов. — Я верю в своего Главу. За несколько коротких лет с ним в моей жизни случилось больше событий, чем за все предыдущие годы… Мой господин человек сложный и даже тяжелый, и у него хватает недостатков. Он не умеет интриговать, не умеет хитрить, ненавидит несправедливость, слишком часто доверяет людям довольно сомнительным, постоянно пытается всё решить грубой силой и не умеет ладить с высоким обществом…

Раздались смешки — об упрямстве и конфликтности первого гения Империи давно ходили анекдоты. Как и о его простоватых, порой солдатских манерах, о том, как он ставит на место чересчур зарвавшихся и возомнивших себя пупом земли старших офицеров и высших магов — что Старших Магистров, что Архимагов… И за это его даже любили, так что слова Петра упали на благодатную почву. Подождав секунд десять, что бы люди переварили услышанное, он продолжил:

— Но, думаю, никто не будет отрицать, что воевать мой господин любит и умеет. За всё время, что я с ним, а я стал ему служить в его бытность Мастером, и за всё это время я ни разу не видел, что бы он проиграл в бою. Он сражался с нолдийцами, с монстрами Фронтира, бился против кочевников, воевал с Родом первого эшелона и его союзниками, сам едва создав Род и не имея ещё ни капиталов, ни ядра из сильных магов, ничего — только несколько сотен вернувшихся с войны бойцов, он сам в ранге Мастера и я, единственный Старший Магистр. И мы победили. Потом был Александровская трагедия… Там он призвал часть своих прошлых сил — и лишь поэтому в тот день враги не истребили всех Магов Заклятий и всю столицу. Ну а уж о его подвигах здесь, на этой войне, вы и без меня всё знаете…

Как опытный оратор, он вновь взял небольшую паузу, давая людям осознать и принять услышанное. Недолго — секунд пятнадцать, дабы не утратить импульс своей речи.

— В общем — мой господин никогда не проигрывал. Не проиграет он и сегодня — пусть вас не обманывает, что он сейчас лишь защищаетс…

— Говори со мной! Ответь на мой зов, услышь призыв, Семицветная Молния!

Это был не крик. Это был даже не вопль — это был рев разгневанного божества, рев, что расколол само небо, в котором ощущалась дикая, необузданная и совершенно неподвластная смертным мощь. Огромное давление, обрушившееся на всех, кто находился в радиусе сотни километров, пригибало людей к земле, заставляло слабых духом терять сознание, давило на саму душу — и вместе с тем закаляло её, отдавая частичку силы Аристарха.

В небесах, над сражающимися, где-то вдалеке родились семь громадных, многокилометровых молний. Семи разных цветов, от синего до черного, они все устремились в одну точку, сойдясь прямо над головой Аристраха, что отчаянно, из последних сил отбивал сыплющиеся на него атаки. Духов осталось уже чуть меньше половины от прежнего числа, но к сожалению все три чудовища из Астрала, обладающие восьмым рангом, остались целы и почти невредимы. Как и большинство духов седьмого ранга…

Шар ядовито-зеленого, отдающей энергиями и концепциями самой Смерти, вырвался из башни донжона — хозяин костяного замка не дремал и не собирался облегчать своему противнику жизнь. Глядя на вылетевшее из башни заклятие, Смелов досадливо цыкнул — чары были явно выше восьмого ранга. Намного выше и куда сильнее чем всё, что он мог использовать, за исключением его Заклятия. Вот только Заклятье удается применить раз, в редких случаях — два раза за схватку. А это существо подобными чарами уже не первый час бросается… Как же всё-таки велика пропасть в силе между ним и тем двумя, самозабвенно пытающимися прикончить друг друга! После увиденного сегодня его гордость как человека, стоящего на самом верху иерархии чародеев, была уничтожена. Он считал, что уже на вершине мира и силы, но ему открыли глаза, показав совершенно иной мир силы. Такой, что способная влиять на сотни тысяч людей, усиливать их духовно, позволяет швыряться как снежками магией, на голову превосходящей восьмой ранг, а так же использовать Заклятия такой силы, что задаешься вопросом — а точно ли он человек, как и я? И точно ли Император Мертвых — просто бывший император Цинь, ставший нежитью? Не два ли языческих бога, причем не самых последних среди себе подобных, сейчас меряются силами, обойдя те запреты, что не позволяют им пользоваться своей силой в мире смертных?

Тем временем семь молний, слившись в одну, рухнули вниз в едином порыве — и ударили прямо в своего создателя, заставив того задрожать всем телом так, что даже этого не скрыли. Две секунды спустя чародей, наконец, успокоился и вытянул левую руку, в которой тут же образовалось длинное, метров пятнадцать, копьё из семи разных молний. От заключенной в эту довольно простенькую форму магии расходились настоящие волны Мощи, заставляя само Пространство слегка дрожать и вибрировать.

— Это будет его последняя атака, — негромко сказала молчавшая до того рыцарша смерти. — Он использовал магию крови, что бы преобразовывать прану в ману, а перед этим напрямую сжигал кровь для этого. И сейчас он вложил всё в этот удар. Тут пан или пропал…

Зеленый шар с магией смерти, заставивший Смолова завистливо поморщится от его силы, бесславно разбился о сияющую золотым светом поверхность защитного заклинания Аристарха. Угловатая и неправильная, напоминающая неровный алмаз, который совсем недавно обработали, поражал сложностью создания, эффективности расхода маны и методами защиты. Пространство, Свет, Золотые, Желтые и Фиолетовые Молнии, Гравитация, Воздух, Земля, Металл — чародей каким-то образом соединил всё это в одну систему, которая, ко всему прочему, ещё и работала! Да причем так, что оставалось только локти кусать!

— Третья Форма — Копьё Разрушения!

Молния видоизменилась — стала длиннее на десяток метров, тоньше, а в передней части, обращенной сейчас вниз, на самом кончика набухла сфера, размером с хороший арбуз. Духи, откатившиеся было в страхе, качнулись всей массой вперед, к такой крохотной и беззащитной в сравнении с ними целью… И миг спустя с паническими визгами, воем, рыком и прочими звуками бросились в рассыпную. Даже гордые и величественные короли всей этой стаи, существа восьмого ранга в этот миг удирали в стороны — ибо полетевшее прямо через ряды наступающих на него духов копьё играючи уничтожало все, что оказывалось у него на пути. И никакие заклятия, никакие хитрые защитные фокусы не спасали тех глупцов, что не успел убраться с траектории броска этого Копья — полное чудовищное, нездешней мощью оно даже не замечало этих жалких попыток противостоять его силе.

Сидящий в своем костяном замке Император Мертвых осознал угрозу ещё в момент, когда Аристарх выкрикнул название третьих Сверхчар. И не сидел сложа руки — несколько брошенных во врага боевых заклятий не в счет. Угловые башенки его крепости загудели от текущей через них силы, засветились зеленым сиянием их верхушки — и три луча ударили прямо в вершину донжона, над которой висел огромный шар чистейшего Мрака. В один миг весь небольшой замок накрыл черный, непроницаемый и непрозрачный купол — а через несколько секунд в него врезалось Копьё Разрушения.

Противостояние Копья и барьера продлилось один краткий миг — и черный купол, несмотря на подпитку от кургана черепов, в котором были заточены десятки миллионов душ, лопнул, разлетелся клочьями изорванного мрака. Ослабленная, уменьшившаяся вдвое и лишившаяся арбузоподобного наконечника Копьё ударило прямо в донжон, круша и сжигая в пепел костяные стены. Пробив сверху вниз четыре этажа ударившее наискось Копьё остановилось — и все разом ощутили всплеск Высшей Магии, куда более высокого порядка, нежели ставшие в этом бою «обычными» заклятия девятого ранга.

— Этого недостаточно, что бы отнять мою вечность, человек! Ты выложил последний козырь, но он оказался бит! И теперь…

— Кто сказал, что я хотел оборвать твоё жалкое существование, глупец? Ты слишком привык к отсутствию равных тебе врагов и начал пренебрегать мелочами… Важными мелочами. Семицветная Молния, Вторая Форма — Тысяча Змей!

И всё ещё обладающее изрядной мощью Копьё в один миг распалось на сотни крохотных семицветных разрядов, действительно напоминающих змей. Но вместо того, что бы продолжить нападать на Императора Мертвых они дружно, в едином порыве рванули вниз, к основанию замка.

Что было дальше, наблюдатели не видели, ибо стены замка всё ещё стояли и закрывали обзор. В панике вылетевший из своего укрытия чернокнижник швырял вниз заклятие за заклятием, творя их с немыслимой скоростью и точностью. Духи, повинуясь безмолвному приказу своего хозяина, рванул к замку, зависли над ним и начали помогать, швыряя вниз десятки заклятий… Но, видимо, даже этого оказалось мало, что бы остановить порождение третьих Сверхчар Аристарха.

Спустя сорок секунд пусть и короткой, но крайне интенсивной борьбы костяной замок попросту отделился от кургана из черепов и начал заваливаться в бок. Молнии Аристарха уже было остановлены, но оба Мага Заклятий, сидящих сейчас на земле, и те пятеро, что были близки к взятию этого ранга, ощутили, что незримая, но очень могущественная система чар, соединявшая курган с крепостью, исчезла. Поток силы, забираемой у душ, прекратился, и сейчас враги русского чародея больше не могли черпать энергию из почти бесконечного источника. Более того, вся свора духов, что кружила в воздухе, начала исчезать, отправляясь в родной Астрал — видимо энергия, что их удерживала в этом мире, тоже шла от кургана черепов.

— Как ты посмел, ничтожество! — от ярости, кипящей в этом голосе и передаваемой через Силу Души все, кто это слышал, вздрогнули. — Даже отдать тебя тварям Инферно за такое будет мало! О нет, нет, простыми пытками ты не отделаешься, мерзкий мясной мешок с костями… После поглощения твоей силы, я буду заниматься тобой лично. Каждый день, вне зависимости от занятости, я буду уделять тебе минимум три часа, а затем отдавать лучшим палачам Столицы Мертвых — и поверь мне, более умелых мучителей в этом мире не найти! Твои страдания будут длиться вечность, мы сломаем твой дух и волю, заставим унижаться и…

Распалившийся живой мертвец, считающий, что бой закончен, внезапно заткнулся, ощутив всплеск маны от своего противника. Это застало врасплох и его, и всех наблюдателей — было совершенно очевидно, что у Аристарха попросту закончилась вся мана. Однако опытные и знающие чародеи миг спустя поняли, в чем дело — боевой маг буквально сжигал себя, искалечил частичку своей ауры и насильно переплавил её в ману — длинная, ветвистая Черная Молния, пробив слабый щит, который едва успел выставить чернокнижник, врезалась в середину кургана. Молния, вместо того, что бы уничтожать и крушить попавшие под удар кости, растеклась по всему кургану — и мгновение спустя, громко зашипев на прощание, исчезла. А мерзкое, хоть и гениальное, творение некромантии начало все стремительнее осыпаться вниз опустевшими, лишенными наложенных на них чар и заточенных душ черепами.

Сонм измученных, искалеченных душ вырвался на свободу. Вырвался и предстал перед своим мучителем и палачом… Удар миллионов душ был страшен. Серый, неровный и слегка дрожащий толстый луч чистой энергии толщиной в полтора десятка метров ударил чернокнижника — но такого врага сырой силой было не взять. Он отвел, закружил и начал быстро рассеивать этот поток, почти не растрачивая ману…

А вот с Аристархом творилось нечто странное. Окончательно истощенного и травмированного, едва держащегося в воздухе чародея внезапно окружил сонм крохотных, но ярко светящихся огоньков. Каждый их них был мал, как семечко, но собравшись вместе они создали новое солнце, в котором исчез Аристарх. Несколько секунд ничего не происходило, как затем вдруг солнце вокруг чародея стало стремительно уменьшаться. Через десяток секунд стал виден и сам маг… В которого потоком вливались маленькие огоньки. И с каждым влетевшим в парня огоньком его аура оживала, наливалась силой, резерв маны стал стремительно заполнятся, и даже нанесенная самим собой травма ауры начала исцеляться бешенными темпами. К моменту, когда чернокнижник, наконец, отразил удар разгневанных душ, Аристарх уже восстановил больше половины резерва. И он всё продолжал наполнятся…

— Используешь против меня моё же оружие⁈ Как ты подчинил себе эти души и почему у них столько энергии⁈

— Тебе всё равно больше не пригодятся эти знания, мертвяк. Вынь меч из ножен, пора заканчивать этот бой. Но прежде…

Сильная волна Силы Души Аристарха омыла сони освобожденных душ. Уродливые, выглядящие как гротескное изображение самих себя при жизни, слившиеся почти воедино в один громадный, уродливый серый шар и источающие злобу и ненависть — даже тот факт, что их освободили из ловушки некроманта, не избавил их от последствий сотен лет мучений и службы батарейками для чародея.

Однако когда Сила Души Аристарха влилась в серый шар, что-то начало меняться. Чародей послал ещё одну, более мощную волну силы, затем третью… И шар начал распадаться, терять свою серость, играть разными красками… Спустя минуту все небо заполонили миллионы светящихся маленьких огоньков, в точности таких, как прилетевшие и влившиеся в Аристарха.

— Почему Император Мертвых не стал ему мешать? — удивилась Шуйская.

— Потому что не может, — пришел спокойный ответ от женщины-рыцаря. — Его карты биты, у него почти не осталось трюков в запасе, и его последняя надежда — это лобовое столкновение здесь и сейчас, используя всё, что есть. Ведь теперь у него нет почти неисчерпаемого запаса маны… Ну а то, что господин тратит силы на эти души, ему только на руку — чем больше истратит господин, тем больше шансов у Шихуанди.

— Священники, муллы, раввины и жрецы, прошу вас — помогите этим несчастным душам отправится в мир иной, — попросил Аристарх. — Прошу вас…

Договорить он не успел — Император Мертвых сделал свой ход. Длинное, тонкое копьё из самого твёрдого, самого густого и насыщенного силой Мрака, что сумел найти сильнейший темный маг планеты, ударило быстрее звука, быстрее самого света, ударило так, что казалось, будто оно телепортировалось из руки чернокнижника — и попало в латы. Метило в сочленение в области плеча, но успевший совсем чуть-чуть дернуться русский боевой маг сместился достаточно, что бы удар пришелся по самой прочной части брони — верхней части кирасы.

Аристарха опрокинуло, он кувыркнулся в воздухе и, не пытаясь сопротивляться импульсу удара, кувырками полетел вниз. На третьей секунде свободного падения он внезапно резко ускорился — а мгновением позже там, где он должен был бы пролетать, расцвела воронка густой, чернильной Тьмы. Сам же русский боевой маг наконец остановил падение, взглянул вверх, на своего врага, и на огромной скорости полетел прямо на него, выставив вперед горящее белым пламенем копьё.

Император Мертвых, вопреки ожиданиям всех, кто наблюдал за боем (а сейчас за ним следили вообще все, у кого была такая возможность) не дрогнул и не попытался разорвать дистанцию, не выставил очередной магический щит, не достал неизвестно откуда очередной мощный артефакт… Он просто обнажил свой меч, а вернувшееся к нему в руки Копьё Тьмы влилось в зачарованное лезвие, сделав его черней самого мрака.

Легкое движение чуть в сторону в последний момент, пропуская несущегося снизу противника, и резкий удар мечом по беззащитному сейчас врагу. Однако тыл Аристарха надежно прикрыт — синяя пелена защитного барьера идет трещинами, но выдерживает удар. А вот сам чародей резко прокручивается в воздухе и бьёт латным сапогом по голове нежити — на подошве чародея сверкают и потрескивают черные молнии, и удар ноги выходит воистину сокрушительным. Чернокнижника отбрасывает вбок, но он быстро приходит в себя и фиксируется в воздухе — что бы сразу получить удар копья. Меч чародея отводит удар, и делает это вовремя — поток белого пламени, выплеснувшийся с длинного, похожего на кинжал наконечника проходит в считанных сантиметрах от него.

Никто не смог бы упрекнуть Цинь Шихуанди за его навыки владения мечом и ведения ближнего боя. Да, сильнейшим мечником он себя никогда не считал — из его Десяти Великих Генералов каждый был лучше него в этом аспекте. Были превосходящие его и среди более мелких фигур Столицы Мертвых… И проживший две тысячи лет Император, сделал все, что бы закрыть все свои возможные слабые места. Поэтому бывало и так, что он десятилетия посвящал лишь мечу, игнорируя всё остальное — в конце концов, Столица была для него довольно скучным местом… Лучшим он всё равно не стал, но теперь кроме его Великих Генералов никто не мог с ним сравнится. Десятку же своих сильнейших и вернейших воинов превзойти в его истинном теле было невозможно — он был личом, пусть и с полностью человеческим телом, они же — Рыцарями Смерти восьмого ранга.

И потому копьё и меч сошлись в схватке. Чернокнижник полностью осознавал все преимущества и недостатки своего положения и оружия, а потому действовал осторожно, обдуманно и выверенно, используя на всю катушку такую сложнейшую, известную лишь сильным воинам науку — эргономику движений. У чародеев она была совсем иная… Но именно её, чародейскую, он и знал. И потому несмотря на все финты, обманки, резкие переходы с верхнего на нижний или средний уровни, сложные приемы с копьём — Император Мертвых уверенно защищался, умудряясь иногда бить в ответ.

Разумеется, бой шел не только и не столько оружием, пусть и артефктным. Молнии разных цветов, белое пламя от копья Аристарха, магия Света, заклятия Гравитации — в ход шло всё, и чар ниже восьмого ранга там не было. Бой магических воинов — это в первую очередь схватка магии, а затем уж оружия… Тем не менее весь бешенный натиск русского боевого мага пока привел лишь к длинной, но неглубокой царапине на наплечнике врага.

Резерв маны Аристарху восполнили души. И каким-то образом сумели продлить его пребывание в пиковой форме, за что он был им благодарен. Но ненадолго, всего на часа полтора, и половина этого времени уже минула. Надо бы побыстрее покончить тут совсем — хитрый чернокнижник явно не просто так тянет время в глухой обороне, явно что-то готовит или чего-то ждет. Нет, Аристарх мог расковырять эту защиту, он уже почти настроился на противника, прочитал движения и собирался поймать его ритм — что бы потом обрушить его защиту в три хода. Вот только что-то ему подсказывало — когда он это сделает, тварь, получив первую же царапину, сбежит. А играть в догонялки с этим существом он не хотел и не мог — время поджимало… И потому человек, вместо продолжения натиска, резко остановился и стремительно отступил назад, создавая между ними дистанцию.

Аристарх остановился лишь тогда, когда расстояние меж ними достигло двух километров. И, кстати, вовремя — он ощутил, как активируются разом несколько десятков артефактов.

— Ты вынудил меня пойти на самые крайние меры, человек, — заговорил чернокнижник. — Вынудил использовать всё, что у меня было с собой. Многое из разрушенного тобой придется создавать с нуля годами, много артефактов превратились в бесполезный хлам… Я уже хочу просто прикончить тебя. И плевать, в какую цену мне это встанет…

— Клянусь Творцом-Всесоздателем, я не хотел использовать это здесь, — вздохнул Аристарх, совершая странные пассы руками. — Но ты просто вынуждаешь меня идти на крайние меры… Что ж, пожинай плоды своих усилий, нежить!

Я правда не хотел использовать четвертую способность. Не обкатанная, незавершенная, использованная лишь раз в критических обстоятельствах… Но уж больно мне… основательный, скажем так, попался противник. Все эти его бесконечные артефакты, Сверхчары, хорошо дополняющие друг друга и способные действовать часами — лучший чернокнижник мира сумел присобачить огромный накопитель энергии прямо в Сверхчары! Гора из черепов не была частью Сверхчар, это был отдельный артефакт, вернее даже комплекс сложных артефактов, настоящий шедевр на стыке прикладной некромантии, артефакторики и магии Тьмы! И разбить его до самого последнего момента не представлялось возможным — пока костяной замок и курган из черепов были соединены, защита кургана была процентов на сто семьдесят выше, чем у самого замка. Умно — сидящий в созданной из костей крепостице Император Мертвых служил прекрасным дополнением для её защиты, компенсирующим разницу в защитных чарах кургана и замка.

А ещё этот курган питал свору клятых духов. Питал самого чернокнижника. Питал его артефакты… В общем, обеспечивал почти бесконечным количеством маны всё, что принадлежало его хозяину. В какой-то момент я осознал масштаб проблемы полностью — в кургане находилось около двухсот миллионов душ. Я-то, наивный, рассчитывал, что за время действия Песни Небесного Грома заставить врага исчерпать всю имеющуюся энергию — поддерживать в реальности тысячу столь мощных духов и при этом непрерывно колдовать самому, не говоря уж о том, что враг удерживал разом двое Серхчар… Первоначально я решил, что у него там миллионов пятнадцать-двадцать душ. Как же я ошибся…

Песнь Небесного Грома единственные мои Сверхчары, рассчитанные на длительное использование. Почти час вся мощь Магии Звука вкупе с Молниями бушевала вокруг меня — и этого совсем не хватило… Ведь помимо самих душ и их энергии, курган неизвестно сколь долго путем мучений своих пленников наполнял свои закрома этой искаженной, мерзкой маной.

Долгий бой полностью истощил меня. Красная Молния уже не раз и не два обращала мою жизненную силу в ману, я пропустил уже немало атак — глухой латный доспех, артефакт восьмого ранга, пока держался, но лишь пока… И в итоге я понял, что смерти не избежать. Что я просчитался, и варвар из цивилизации, что отстает моей на целый шаг в магии, сейчас все же одолеет меня. Нет, будь бой честным, я бы стер его в порошок — но постоянно сыплющиеся из рукава нежити тузы не оставили мне шансов.

И тогда, осознав и приняв неизбежность смерти и пленения души, я решил напоследок сделать доброе дело. И для своих наблюдающих за боем товарищей, и для несчастных душ — первым это дало бы лишний шанс сбежать и выжить, пока тварь лишилась бесконечного источника маны, вторым дало бы свободу и шанс вырваться из адского круга вечных мук. Ибо смотреть, что происходит с этими несчастными, обладать силой им помочь и проигнорировать это я не мог.

Я знал, что Семицветная Молния не убьет его. Но понимал, что бить по кургану напрямую не имеет смысла — он направит все силы на его защиту, и скорее всего защитит, отделавшись мелкими повреждениями. Поэтому пошел на хитрость — у Семицветной Молнии было три режима, и я просто грамотно этим воспользовался. Слава Богам, моих сил хватило и они освободились…

А вот дальнейшее меня поразило. Сонм из ста тысяч душ, которым я велел держаться подальше от нашей схватки, прилетел и окружил меня. Они не были способны общаться со мной напрямую… Но намерения свои посылать были способны. Они хотели отблагодарить меня за то, что я спас их и помог тем, кто находился в кургане. И предлагали сделку — их сила в обмен на то, что я очищу освобожденных своей Силой Души, как сделал это с ними. Странное предложение, и о подобной ситуации я никогда даже не слышал, но что мне уже было терять? Я был в шаге от разгрома и пленения души сильнейшим чернокнижником мира, что намеревался сожрать большую часть моей энергетики и мучить тысячелетиями…

Поэтому я согласился. Вот только тот факт, что они начали влетать прямо в меня, стал для меня очередной неожиданностью — я-то думал, они просто энергией поделятся, что бы чуток маны восстановил… Но когда все сто тысяч огоньков исчезли в моей груди и переселились в мой внутренний мир, в ядро души, то я мигом ощутил всю выгоду их предложения. Фактически, как и сказал чернокнижник, я использовал против него его же оружие. Мы поменялись местами…

— Черная Молния — Проявление, — велел я, выпуская на волю и спуская с поводка самую буйную, самую разрушительную из своих Молний.

Десятки молний, черных, как сам мрак в глубинах Разлома, сорвались в неистовом танце с моей поднятой к небу левой руки. Ладонь и руку, из которой били молнии, жгло болью, причем не столько физической, сколько от боли каналов маны, через которые я их выпускал. Обычно я делаю всё это в паре с Зеленой молнией, что сглаживает ситуацию, не давая своей старшей товарке покалечить хозяина, но в этот раз так нельзя. Четвертые Сверхчары, обретенные совсем недавно, я призывал пока лишь по наитию, и оно говорило мне — хочешь истинную силу Черной Молнии — терпи!

И я терпел. Вообще-то, если честно, прежде она причиняла мне куда больше боли, не говоря уж о том. что травмировала — поэтому в чистом виде я её использовал лишь в крайних случаях. А ведь она наиболее разрушительна именно если использовать её отдельно, зараза… Мало что в мире могло сравниться с ней в разрушении, но к сожалению, с её контролем были слишком большие проблемы.

Чернокнижнику, как и мне, требовалось время для завершения подготовки… Ну, чего бы он там не готовил. Вот только в отличии от меня, активация и подготовка артефактов почти не требовала его участия, а последние свои Сверхчары он уверенно активировал, но пока держал наготове — очевидно, артефакты и его последняя способность будут работать в связке. Впрочем, как и все его Сверхчары…

Взлетевший на мою высоту, но тоже выдерживающий дистанцию в два километра Император Мертвых взмахнул мечом, посылая с его лезвия двухметровый серп черной энергии. Простовато выглядящее заклинание содержало в себе чудовищный объем энергии… да к тому же было доработано и содержало в себе второе заклинание, что активировалось бы при столкновении с целью. Правда, последнее я понял лишь когда сорвавшееся с кончика Простолюдина пламенное копьё встретилось с серпом в метрах семистах от нас. Из серпа вырвалось зеленое облако, в котором легко опознавался магический яд. Гадость какая — даже если щит выдержит удар серпа, он скорее всего на миг или два ослабнет достаточно, что бы эта гадость проела себе щелочку и проникла внутрь.

Чернокнижник, которому в отличии от меня, заняться было больше нечем, принялся утюжить меня боевой магией, значительно усложняя и без того непростое занятие. Так продолжалось, пока до меня не дошла очевидная мысль — если я выпускаю Черную Молнию «погулять», то на кой-ляд я устраиваю тут фейерверки в небесах, когда их можно натравить на разошедшегося ублюдка, что уже телекинезом с земли какую-то скалу поднимал?

Вот тут дело пошло веселее. Во первых, я наконец начал чувствовать некий резонанс с ней, ради которого и затеял всё это. Во вторых — понял, как действовать дальше. Если всё так, как я думаю, то в следующий раз я смогу без всяких проволочек использовать эти Сверхчары.

Чернокнижник ругался, поминутно напоминал об ожидающей меня участи, порой сыпал подробностями того, что меня ждет — однако я лишь довольно улыбался. Мерзкий хрен был вынужден не просто уйти в глухую оборону — ему приходилось каждые семь-десять секунд обновлять или менять защитные чары. Мои упорные, злые и жаждущие разрушений Молнии на удивление быстро справлялись с магической защитой… Да уж, разница в силе когда я её комбинирую с остальными и когда использую отдельно просто колоссальна. И раз уж теперь я худо-бедно могу использовать её без костылей, надо будет создать под неё заклинания…

В какой-то момент я понял, что выпустил достаточно.

— Черная Молния — Возврат!

И она, сволочь такая, не послушалась! Не описать словами мою ярость — я-то рассчитывал успеть ударить первым, прикончив врага раньше чем он закончит с приготовлениями, но эта сволочь пустила по ветру все мои планы!

Я чувствовал, что мог бы попросить, мог бы вложить в приказ мольбу о помощи, и она бы пусть неохотно, но подчинилась бы. Мог бы… Но не стал. Какого Люцифера, спрашивается⁈ Она часть меня, часть моей души и сущности, даже несмотря на тот факт, что в основу её создания легли знания Забытых. Она моя! Часть меня! Руку не просят согнутся, и уж тем более не умоляют — мозг отправляет приказ, и рука действует. Так же должно быть и с моими силами!

И потому в этот раз я вложил в голос всю ярость и угрозу, какие был способен из себя выжать.

— Черная Молния — Возврат!

Я, признаться, ожидал, что наш спор на этом не закончится. Однако приятно удивился — а затем удивился просто, но очень сильно, ибо почувствовал ответ от молнии. Это походило на женщину, которая позволяла себе все, что хотела, пользуясь слабостью мужа… Но вдруг услышавшая решительный и злой окрик и ощутившая, наконец, сильную руку и характер. И покорно сделавшая, что ей говорят… В общем, сумбур какой-то — но именно это она и отправила. А у меня возник вопрос — какого? Она разумна? А остальные тоже разумны? Или это уже у меня мозги от многочасового напряжения перегрелись?

Но одно могу сказать точно — боль от использования Черной Молнии после этого снизилась раза в три, став из острой просто неприятной и ноющей.

Когда молнии собрались у меня на руке, я произнес ту самую фразу на языке Забытых. Фразу, смысла которой и сам не знал:

— Черная Молния — Майо Бийар!

В моей руке появилось идеально прямое, длинное, достигающее метров двенадцати копьё из неведомой черноты — точно не обычная сила Мрака. И в нем, в этом копье, сейчас билась громадная, яростная сила моих Черных Молний. Запас маны резко просел на шестьдесят процентов, и это при том, что в копьё вливалась сила из неведомого мне источника — и вливалось куда больше, чем влил я.

Император Мертвых успел чуть раньше меня. Буквально на мгновение, но успел, зараза…

— Приди на помощь своему верному сыну, о Вечная Госпожа! Касание Смерти!

— Бей, — яростно рыкнул я секундой позже.

Артефакты, которые активировал мой враг, дополнили, усилили, и добавили несколько эффектов сами Сверхчарам. В результате ко мне приближалось нечто вроде призрачной руки. Сама ладонь, что должна была меня схватить, да впрочем и вся рука тоже, были полностью лишены плоти. Это была рука скелета, пусть и призрачная… Вот только её силы хватило бы, что бы прорвать четверть барьеров столицы. Да ещё и висящие на поясе некроманта маленькие пластины щедро делились силой с этой рукой…

На этот раз столкновение чар произошло в центре — хоть первым атаковал и чернокнижник, но моё копьё летело куда быстрее. В призрачной руке ощущалась не только банальная мана — основную опасность представляли концепции, смыслы и понимания чернокнижником своей Силы, что он вложил в эти Сверхчары. Ко мне неслось нечто, наполненное самой сутью слова Смерть в понимании двухтысячелетней гениальной нежити — а это дорогого стоило.

Вот только Черной Молнии было начхать на всякие там понимания и домыслы одного слишком много на себя взявшего древнего мертвеца. В момент их столкновения я ощутил, какие глубокие, непостижимые тайны и силы стоят за присвоенной и ассимилированной мною частичкой мощи Забытых. Их сила и знание наполняли в этот момент мои Сверхчары — и несмотря на все усиления и артефакты, огромная призрачная рука скелета при столкновении треснула, разбилась на тысячи осколков и пропала. А Копье пошло дальше…

И тут Император Мертвых сделал то, чего я совсем не ожидал — покинул тело и в виде черного облачка устремился куда-то вдаль, несясь на невероятной скорости. Копьё изменило курс и полетело за ним — но километров через двадцать просто лопнуло в воздухе, устроив локальный катаклизм. Не рассчитано оно на такие расстояния от меня улетать…

Я же, поймав падающее тело Рыцаря Смерти восьмого ранга, тут же начал его переподчинять. У меня оставалось около получаса пребывания в полной силе — и их надо использовать с максимальным толком!