Вернуть Боярство 4

Глава 3

Мы закрепились на противоположном берегу безымянной речушки. С потерями, пролив немало пота и крови, но крепость оказалась, наконец, взятой в кольцо окружения. Лично я был доволен успехами корпуса, вот только старшее командование моих радостей не разделяло. И было отчего…

С остальных участков фронта пока что поступали тоже далеко не победные реляции. Враг основательно приготовился к обороне, и как я понял из разговоров старших офицеров, ставку нолдийцы сделали не на чудовищ, как доносила разведка. Отнюдь нет — все ключевые участки фронта были под контролем непосредственно самих рогачей и их серокожих слуг.

Первый, второй, пятый и седьмой корпуса устроили крупное полевое сражение четыре дня назад, и его результаты не радовали. Нет, нас, разумеется, не разбили — однако эти четыре корпуса, на основе которых была сформирована Первая Ударная Армия Имперской Стражи, была одним из основных наших наступательных кулаков. Четыре штатных Архимага плюс ещё двенадцать, назначенных туда лично Вторым Императором — шестеро выходцев из Воронцовых, трое Бестужевых и трое его собственных слуг. Около сотни Старших Магистров, под шесть сотен Младших, более четырёх тысяч Мастеров и бесчисленное количество младших чародеев, в распоряжении которых, по самым скромным подсчетам, находилось под три сотни тысяч рядовых солдат, полноценная воздушная флотилия, ударные отряды Православной Церкви и поддержка сильных монахов… Да что там — у них даже два Мага Заклятий было.

И вся эта сила не сумела одержать решительной победы и прорвать линию фронта. Нолдийцы сумели удивить — как оказалось, у них помимо простых крепостей имелись ещё и летающие. Самые настоящие, мать его, летающие крепости! Даже я такое в своей прошлой жизни видел лишь раз. И надолго запомнил печальный опыт — цитадель Абэ-но-Сэймэя взять было нелегко. Даже двум десяткам Великих и целой армии чародеев поплоше… Эх, молодость — та, первая, настоящая…

В общем суть в том, что враг заимел решительное превосходство в воздухе. Ценой немалых потерь наша Первая Армия всё же сумела продвинуться вперед и выиграть полевое сражение, но разгромом врага там и не пахло. Началось долгое, унылое позиционное противостояние. И так происходило примерно везде — где-то успехи были чуть больше, где-то чуть меньше, но плюс минус все зависло в равновесии. Надежды что первый, самый страшный и мощный натиск обеспечит нам быстрый успех не оправдались, и командование занялось позиционной войной.

Стоящая перед нами крепость ключевой не была. Фронт растянулся на сотни километров, и наша битва была лишь одной из многих, но тем не менее я понимал настроение командования корпуса. Это солдаты и младшие офицеры были б рады так всю войну на позициях и пролежать, без больших и кровопролитных сражений — гибли-то в них как раз они, а не старшие маги.

А вот высокому начальству нужны были победы. На эту войну было поставлено слишком много — даже такой человек, как Павел Александрович Романов был вынужден вложить в неё почти все средства. Поддержка от Императора, насколько я понимаю, всё ещё была больше устной, на деле же приходилось рассчитывать на местную аристократию, кровно заинтересованную в успехе этой кампании, да самого Старейшины Дома Романовых.

Впрочем, мне пока до этого не было никакого дела. Смысл забивать голову теми вещами, на которые ты повлиять не можешь? Интриги высшей аристократии, ставка военного командования Имперской Стражи и прочие персоны подобного ранга были вне поля моих возможностей. А вот высящаяся напротив крепость, собственный отряд, что зарекомендовал себя одним из лучших в корпусе и подготовка моих подчиненных-чародеев — дело другое. На это я повлиять был в силах, и именно этому я отдавал все силы.

— Господин Аристарх, ваши бойцы практически все усвоили комплекты усиливающих зелий, — отчитался Арсений Шапкин. — Бойцы усвоили его отлично. Кстати, число желающих войти в гвардию вашего Рода достигло ста процентов. Рекомендую принять их клятвы как можно скорее — на этих остолопов ушло слишком много ресурсов, что бы в столь сжатые сроки довести до пристойного уровня боеспособности.

— Конечно достигло, — хмыкнул Приходько, открывая глаза и выходя из медитации. — Видел я, как вы их гоняете и какие речи ведете. Вас послушать, те, кто не присягнут, могут не рассчитывать на выживание, те же, кто преклонят колено — сразу станут ядром пусть молодого, но очень перспективного Рода, и после войны они будут в золоте, водке и сиськах просто купаться.

Моего заместителя изрядно раздражала десятка Шуйских, которая прибрала всю власть в моём отряде в свои руки. И было отчего — десяток дружинников моего прежнего Рода всё ещё показывал выучку и навыки, с которыми мой заместитель ничего поделать не мог. Эти звери били его по всем направлениям — тактика, стратегия, навыки обучения бойцов, холодное оружие и огнестрел, арсенал доступных чар и даже индивидуальные поединки, во всём мой нынешний зам им уступал.

Он был взрослым и повидавшим жизнь человеком, потому его легкое раздражение не переходило черту дозволенного. Всё же глядя на то, как выгодно отличались наши бойцы от остальных вольных отрядов, язык не повернулся бы жаловаться на работу этого десятка. Но и Влада я отчасти понимал. Человек всю жизнь мечтал стать Мастером — и вот, достигнув этого уровня, он на любом учебном поединке ловит от этих типов оплеухи. Хотя не признать, что это дает свои плоды, тоже было нельзя — регулярные поражения от рук Адептов стимулировали его расти над собой куда сильнее, чем любые мои речи. Он уже освоил Доспех Стихии Огня, к которому у него неожиданно обнаружилась предрасположенность по достижении нового ранга, и одно достаточно мощное атакующее заклятие Мастерского уровня — Плевок Лавы. Не Копьё Магмы Святослава, конечно, но тоже вполне себе мощное атакующее заклятие по одиночной цели.

— Кнут и пряник, — пожал плечами Арсений. — Они вообще должны почитать за великую честь присоединиться к гвардии Николаевых-Шуйских. А держать у себя тех, кто по истечении контракта просто уйдет от тебя, унося все полученные знания и блага… Я не шутил — не присягнувшие шли бы всегда в первом ряду и на самые опасные задания. И их жизнями мы сберегли бы жизни тех, кто действительно будет верен. И в чем здесь ошибка?

В голосе Адепта слышалась скрытая издевка. Мол, ты вот тоже, братец, клятву не давал. Но сидишь здесь, учишься чарам уровня бояр, поглощаешь драгоценные ресурсы и никакой реальной пользы от тебя нет. И Влад это понял — вон, как торопливо зыркнул в мою сторону и сразу отвел взгляд. Ну да, в словах Арсения есть смысл — то, ради чего я брал Приходько, успешно взяла на себя эта десятка. И пользы от них куда больше, чем от моего зама в обозримом будущем.

— Кстати, я бы хотел, наконец, поднять давно интересующий меня вопрос, Арсений, — обратился я к Адепту. — А что вас самих держит подле меня?

— Приказ господина Фёдора, — пожал плечами тот.

— Будь дело в одном лишь приказе, вы бы так не вкладывались ни в обучение моих людей, ни уж тем более не отправились бы сюда с моим отрядом, — поднял я бровь. — Десятитысячное войско Шуйских в ста километрах к северу — с тремя Архимага Рода, с Наследником и частью дружины. Вы были бы там, не будь у вас своих мотивов держаться подле меня. Смысла деду Фёдору слать ко мне таких шпионов нет — любые знания, что ему могут понадобиться, он вполне способен у меня просто купить. Приказ Главы?

Мужчина бросил короткий взгляд на Приходько, что невозмутимо сидел рядом, всем своим видом показывая, что не намерен покидать шатер. Но кое в чем Шапкин был действительно прав — Влад Приходько тянул со своим ответом по поводу присяги мне. А потому о полном доверии речи идти не могло. Некоторые вещи не предназначены для ушей тех, кто не определился с ответом на этот важный вопрос…

— Оставь нас одних, — спокойно сказал я, обращаясь к Приходько.

Того задело это требование. Он не показывал виду, но я видел по чуть дрогнувшим уголкам губ — зацепило его мое недоверие.

— Что, теперь ты будешь слушать только тех, кто поклялся тебе в верности? — поднял он брови, не торопясь вставая. — Только вот они тебе тоже ни в чем не клялись. И безоговорочно доверять ему и его людям я бы не стал. В конце концов, не просто ж так ты теперь Николаев, а не просто Шуйский, верно?

— И тем не менее он прав, Влад — я сделал более чем достаточно для того, что бы у Приходько был собственный Род. Но это не значит, что я теперь обязан все свои секреты делить с тобой. Покинь помещение, пожалуйста, и хорошенько подумай — ты просто наёмник на оговоренный срок или мой человек.

Нахмурившийся чародей вышел под насмешливым взглядом Шапкина. Впрочем, если последний думал, что моя реакция вызвана его словами, то он не прав. Просто… Знаете, люди, достигнув желаемого, получив определенную силу или власть, показывают иную сторону себя.

Есть расхожее выражение — деньги меняют людей. Я даже проверял — оно в обоих мирах есть. Впрочем, это истина такого рода, что она даже непреложнее законов магии или физики. Вот только это лишь поверхностное суждение. На самом деле власть или деньги не меняют людей, нет. Просто когда ты беден и слаб, тебе волей-неволей приходится придерживаться определенных вещей, показывать себя с определенной стороны — той, что получше. Иначе слабому и бедному придется худо, поверьте, знаю по себе.

Но вот достижение власти или богатства позволяют людям показать истинного себя. Положение, когда фортуна к тебе лицом и ты можешь сам заказывать музыку своей жизни, быстро отображает всё то, что человек скрывал прежде. Причем не перед теми, кто и сейчас ему равен — а как правило к тем, от кого никакой зависимости ты ныне не испытываешь. Жена, с которой пришел от бедности до богатства? Да запарила, сменю на помоложе и постройнее. Друзья, что не стесняются мне в лицо говорить неприятную правду? Тоже пошли нахуй, я же «бохат», найду жополизов, которые за моё внимание и крохи с моего стола будут готовы вылизать мне зад до блеска…

Так что деньги и власть не меняют людей, нет. Они лишь позволяют ему показать себя настоящего. Это не всегда проявляется как что-то плохое — есть и прослойка тех, которые добившись каких-то материальных благ стремятся поделиться с близкими, насколько это в их силах. Но такие скорее редкость… К моему счастью, а может и несчастью — я из последних, а не первых.

Знаете, в чем разница между этими двумя типами людей, дамы и господа? Да банально в том, что первые, как правило, не остаются в итоге у разбитого корыта, успев даже к самому худшему исходу подкопить жирок в виде запасов денег и влияния. Вторые же обычно пытаются помочь всем подряд, разбазаривают себя и потом, если источник их денег и власти вдруг пропадает, становятся никому не нужны. Им припоминают всё — одни жалуются, что им досталось меньше других, и поэтому ты хреновый… Другие ворчат, что могли бы и больше получить — и ты опять же нехороший человек… Третьи просто благодарны, но лишь на словах — обратись к ним за помощью, и скорее всего тебе ответят что-то в духе «Спасибо за всё, очень признателен, но помочь ничем не могу».

Но найдутся и четвёртые — те, кто запомнит добро и отплатит, чем сможет. Вот только знаете, какая беда? Внезапно возвысившийся человек, начавший помогать всем вокруг, даже менее редок чем тем, для кого услуга, уже когда-то оказанная, имеет хоть какое-то значение…

Собственно говоря, это было одной из главных причин, почему я на исходе прежней жизни удалился от всей этой аристократии и прочих. Даже мой собственный Род вызывал во мне лишь брезгливую неприязнь — «дедушка, мой сын так талантлив, вы не пожалеете, если возьмете его в ученики»… «Старейшина, как Глава Рода прошу — воспользуйтесь своим влиянием и властью и разрешите наш пограничный конфликт с Воробьевыми…»

Задолбали, одним словом. Честно говоря, мой прежний Род едва не сгинул в тот год, когда я стал Великим. Это длинная и отдельная история, но суть в том, что уцелели лишь дети, коих я едва сберег от гнева Императора — мой Род умудрился встать на сторону темных сил и причинить немало бед Империи. Настолько, что прежнего Главу мне пришлось убивать лично своими руками, и именно тогда я получил прозвище Пепел, заменившее мне имя…

И Влад был, как мне казалось, из тех людей, что помнят добро. Поэтому я был уверен — он повыпендривается, повыделывается, но принесет мне клятву верности. Хотя бы потому, что не может не понимать — я обучаю его, как какого-нибудь боярина, и со временем, через года два-три, он уже будет на две головы выше большинства дворянских Мастеров. А лет через пять-шесть — вполне сумеет потягаться с представителями боярских семей своего ранга.

А реальная сила и могучий покровитель в этом мире значили куда больше, чем наличие собственного Рода. Будь я до сих пор боярином, он вполне мог сперва основать Род, а затем принести мне присягу, но дворянин дворянину присягнуть не мог. И никакие устные договоренности не отменили бы тот факт, что он в любой момент может послать меня — так что ничего важного я бы ему не доверил, и ничему серьёзному не обучил. Надеюсь, он перебесится и выберет стать моим верным соратником — тогда, возможно, он со временем сравняется с сильнейшими магами Империи, под моим-то руководством. Иначе — как только кончится кампания, я дам ему пинка под зад в самостоятельное плавание.

— Я и мои товарищи, господин, верно служили вашему отцу, — начал тем временем Шапкин, едва Приходько покинул Шатер. — Затем мы молча последовали за Советом, после гибели вашего батюшки… А после ваш дядя, Леонид Шуйский, встал во главе Рода. И все те, кого подозревала в слишком большой лояльности вашему отцу и кто рискнул возвысить голос от того, как с вами обошлись, быстро оказались персонами нон-грата. Нас десятерых сослали на самую дальнюю заставу Рода, охранять коров от крестьян с соседских владений. Потому когда к нам ещё четыре месяца назад пришел Фёдор Шуйский с предложением стать инструкторами ваших людей, мы согласились.

Я в удивлении поднял брови. Так получается, дедок понял мои планы ещё тогда, когда я только-только начал собирать первых людей под своими знаменами? Вот уж действительно — хорош старик, не поспоришь.

— Мне нужно больше подробностей, — сухо сообщил я.

— Извольте, господин, — пожал плечами мой собеседник. — Ваш батюшка был весьма популярен в Роду Шуйских. Молодой гений, в сорок лет ставший Магом Заклятий, с которым у нас их становилось целых двое — Род Шуйских в те дни считался едва ли не самым могущественным в Империи. Но стал он тем, кем стал, не в одночасье. Между вашим отцом и его младшим братом шла изрядная борьба — ведь они рождены от разных матерей. Главы Родов и сильные маги с хорошей генетикой имеют право иметь до четырёх жен — и ваш дедушка, что был лишь Архимагом, взял от этого закона всё, что мог.

Это я знал. Дядя и отец были родичами лишь по отцу, но действительно сильные маги и Главы Родов в этом плане не были ограничены лишь одной женой. Впрочем, это действовало в две стороны, хоть и было крайней редкостью — женщина, достигшая ранга хотя бы Старшего Магистра, ни кем бы не осуждалась, будь у нее несколько консортов.

Тут все было просто — линию крови талантливого чародея нужно было максимально продолжать. Вот только женщины-чародейки могли безопасно родить два, максимум — три раза. Четвертые роды для любой магички это верная смерть… А третьи — пятьдесят на пятьдесят.

— И? — поднял я бровь.

— Мы были во фракции тех, кто громко открывал рот после гибели вашего отца, — горько признался Арсений. — И за это пострадали. Дружина Шуйских… Там нет никого ниже ранга Адептов. Устраивать гонения на Мастеров и Магистров ваш дядя не стал — слишком ценные кадры. Но вот рядовых для показательной порки он нашёл — нас. И именно так мы оказались не удел, став вместо рядовых дружинников Рода безвестными гвардейцами, стерегущими чуть ли не свинарки и хлева. А потому когда Старейшина Фёдор предложил подумать над тем, что бы послужить вам, мы сомневались недолго. На самом деле тех, кого постигла похожая на нашу судьба, куда больше десятка, и связался он, насколько я понимаю, со всеми, однако здесь оказались лишь мы. Самые, без ложной скромности, отборные и умелые, те, у кого был потенциал стать Мастером, но кто из-за своей преданности вашему отцу подобной возможности лишился. В числе прочего господин Фёдор обещал, что если вы примете нас на службу, он лично уладит вопрос нашего ухода из Рода и принятия под вашу руку. Не стану скрывать — командовать Родовой Гвардией наследника Николая Шуйского куда приятнее, чем сторожить скот на границах владений Шуйских. Потому мы все весьма не прочь пойти под вашу руку, ведь именно тех, кто на подобное согласен, и подбирал Старейшина Шуйских. И надо сказать — желающих было больше десятка.

Что ж… Фёдор Шуйский затевал что-то своё, какую-то интригу, в которой мне отводилось немалое значение, ради того и усилил меня сверх меры разумного. Ведь эти десять Адептов, с их опытом и навыками, в длительной перспективе были, пожалуй, ценнее всех моих нынешних подчиненных. Готовые инструктора и опытные воители, они могли создать с нуля мне полноценную гвардию за месяцев девять-год, если набирать из обычных людей.

То, что нынешний состав дозрел до приемлемого даже по их меркам уровня всего за пару месяцев, было обусловлено тем, что все, кого мы набрали, были ветеранами Сибири — кто служил в Имперской Страже (большинство), кто просто был опытным стрелком и охотником… Их было проще воспитать до нужного ранга, чем вчерашних крестьян.

— В общем, вы хотите принести мне клятву верности, правильно я вас понимаю? — подытожил я. — И ты говоришь за всех.

— Именно, — кивнул он. — Мы — самые решительно настроенные и недовольные, а Старейшина Фёдор обещал, что это обойдется без последствий. Так что вы все правильно поняли.

— Тогда зови своих, — улыбнулся я, предвкушающе потерев руки. — Будем закреплять все официально…

От таких подарков не отказываются. Я вас всех, сучьи дети, Мастерами сделаю, когда убежусь в вашей верности. И держитесь тогда все вокруг моих Родовых Владений — десять Мастеров такого уровня подготовки, опыта и навыков это вам не шутки. Лишь бы всем пережить войну и готовящийся штурм крепости…

Но мы переживем. Благо мой вольный отряд признан достаточно полезным, что бы приберечь его для финальной атаки, а не бросать как пушечное мясо на безнадежные штурмы. Мы на данный момент элита, те, на чье мастерство можно опереться — ведь маги, пускающие атакующие заклятия с безопасного расстояния это одно, а те, кто физически захватит необходимые рубежи — это другое. Иной раз даже более важное…