Вероятность возвышения

Глава 19: Разговоры.

Я устроился спать прямо в изучальне, в свободном помещении с мягкой подстилкой в углу. Сон, правда, не шёл, в голове постоянно роились мысли о том, кто нарисовал меня с Минхо на этой хторовой картинке. Я уже озадачил этим симбионта, но тот ответил, что лист бумаги прошёл через целую кучу рук, поэтому определить автора по отпечаткам ауры не представляется возможным. Ринда тоже ничего не знала, кроме того, что этот и ещё парочка рисунков ходят по рукам учениц уже неделю. И на каждом из них изображена пара парней, один из которых этот женоподобный ульв. То изображение, что с моим участием, ещё довольно целомудренное, номка видела тот рисунок, что с Гроном, там главные действующие лица изображены прямо в процессе получения обоюдного удовольствия.

Клинки, кстати, Ринда вернула мне без вопросов, вынеся из спальни заветный свёрток, который она спрятала туда исключительно для сохранности. Ага, а выносила она их из хранилища и отдавала дяде по той же причине? Об этом я, конечно, промолчал, мечи сейчас выглядят по-другому и есть немалая вероятность, что номка их даже не узнает. Позже, устраиваясь на ночлег, я взял их в руки и поместил в «карман», чтобы в случае опасности мгновенно быть готовым к бою. Удобная штука, этот «карман», как инвентарь в какой-нибудь компьютерной игре.

Припомнив, как симбионт заливал мне в тот вечер, когда номка набросилась на меня без сознания, что ничего необычного не произошло, я спросил его о данном несоответствии. Этот инопланетный олух сначала упорно отмазывался, а затем выдал, что для такого животного как я, подобная деятельность весьма обыденна, так что ничего кроме правды он не поведал. Вот и думай, то ли это критическое расхождение во взглядах на происходящее между биологическими и небиологическими организмами, то ли этот негуманоидный разум научился таки сарказму.

Утром Ринда меня растолкала перед уходом на утренний приём пищи. Наскоро умывшись, я застал её у выхода, подозрительно осматривающую замок общей двери, который я вскрыл конструктом вчера. На вопрос, как я попал внутрь, пожал плечами и просто сказал, что когда толкнул дверь, она открылась, умолчав о применении «отмычки». Никакого вранья, только правда.

Проводив взглядом проверившую качество запирания и убежавшую номку, я в ультимативной форме потребовал, чтобы симбионт отправил таскающуюся за мной аватару куда-нибудь подальше от меня. Возражающий против такого Сим пытался меня переубедить, мотивируя это тем, что сильно замедлится процесс её восстановления, но я был непреклонен. Поэтому, выходя из дверей здания на утренний зной, я чувствовал, как Марша двигается по направлению к моей комнате, в которой она и будет ждать меня до вечера.

Есть не хотелось совершенно, поэтому я сразу направился к выходу и зашагал по дорожкам парка, по направлению к тренировочной площадке приспешников. День намечался жарким, ещё пару часов и светило нагреет и без того тёплый воздух до непереносимости. Правда, я чувствовал лишь приятное тепло, после одной из переделок симбионта терморегуляция моего тела стала настолько совершенной, что ни жара, ни холод мне страшны не были, независимо от одежды. Не знаю, насколько можно верить его словам, но сейчас это работало.

Утренние дорожки, пролегающие через парк в кольце зданий Оплота, были в этот час пусты. Ученицы, составляющие сейчас большинство обитателей сего места, сейчас либо собирались на утренний приём пищи, либо на учёбу. На тренировочной зоне приспешников в стремительно съёживающейся тени от здания сидели двое и беседовали. Один выделялся развитым телосложением на фоне смуглокожего второго.

При моём приближении на лице Нико появилась добродушная приветственная улыбка, а Дариус, наоборот, нахмурился. Он демонстративно не произнёс ответного приветствия, лишь фыркнув в ответ на моё. Ничего, скоро он будет со мной куда более дружелюбен.

— Зачем пожаловал? Амулеты заряжать или тренироваться? — осведомился Нико после приветствия. — Для поединков сегодня жарковато.

— Просто поговорить пришёл, — отмахнулся от вопроса, присаживаясь рядом, — хотел узнать, кто такие Аскеты. Расскажешь?

— Эй, Дар, это к тебе вопрос, — здоровяк слегка ткнул локтем смуглокожего друга. — Ты же один из них, тебе и говорить.

— Я не хочу это обсуждать, — высокомерно заявил полугурр, покосившись на меня. Нико недоумевающе уставился на него, но Дариус не проронил больше ни слова, закрыв глаза, словно вообще отрицая моё присутствие. Интересно, что я ему сделал? Поединок между нами был по-честному, до того, как Дариус нарушил правила и был совершенно справедливо за это наказан.

— Я расскажу, — повернулся ко мне Нико. — Аскеты это поборники Истины и Справедливости, они стараются всегда быть беспристрастными и непредвзятыми, для этого они сознательно ограничивают себя в удовольствиях и привязанностях. В Гуррских племенах и поселениях они поодиночке или группой часто выступают в роли судьи. Верно я говорю? — Дариус на вопрос никак не отреагировал. Как по мне, он проявляет ко мне очень даже предвзятое, недостойное истинного Аскета отношение.

— А это нормально для них, испытывать плотские удовольствия? — задал я вопрос вполне невинным тоном, внимательно глядя на отрешённое лицо. Дариус слегка нахмурил брови, не открывая глаз, в его эмоциях мгновенно появилось беспокойство и нервозность.

— Многие отрицают зов плоти, считая, что могут впасть в зависимость от удовольствий, — кивнул Нико, — хотя и не все. Я, например, всегда считал, что это вполне нормально, если не испытывать к объектам удовольствия привязанностей, влияющих на твоё восприятие. Нельзя жить совсем без женщин, это глупо. Вот, например, несколько дней назад к нам одна ученица заглядывала. На вид скромница, а как до более близкого знакомства дошло, так огонь, а не девка оказалась. Мы на ней все отметились, даже Булат соблазнился, хотя он обычно в таком не участвует. А Дар вообще полвечера с неё не слезал. Удовольствие все получили, а она больше всех. Но он же не ищет её, не предлагает пару создать, никакой привязанности.

— Без женщин нельзя, ты прав, — глубокомысленно закивал я в ответ, в очередной раз удивившись распутности некоторых юных целительниц. — Но что, если объект удовольствия аскета одного с ним пола? Как в таких случаях быть? — беспокойство Дариуса после этих слов усилилось, хоть внешне этого видно не было.

— Ну, тут учение Аскетизма толкований не допускает, однозначное осуждение, — покачал головой здоровяк. — Одобряется лишь то, что естественно для организма. Если человек при таких наклонностях себя сдержать не может, гнать таких надо из аскетов.

— Моя подруга застала тебя вместе с ульвом, — с улыбкой произнёс я на гуррском, наслаждаясь удивлённым взглядом Нико и поражёнными, широко распахнутыми глазами Дариуса. — Либо ты объяснишь это мне, либо будешь оправдываться перед своими друзьями. Теперь будешь это обсуждать?

— Не знал, что ты можешь говорить на гуррском, — восхищённо протянул Нико, — сложное наречие, я всего пару слов на нём знаю. Эй, Дар, — он опять слегка ткнул локтем соседа, — теперь вы точно найдёте общий язык, да?

— Нико, не мог бы ты оставить нас одних? — тяжело вздохнув, выдал Дариус.

— Без проблем, пожалуй, вздремну пока в комнате, — лениво произнёс здоровяк, вставая. Полугурр проводил его удаляющуюся фигуру взглядом.

— Всё это чудовищная ошибка, — начал он на гуррском, не глядя на меня и быстро выплёвывая слова, — я не собирался сближаться с этим одетым в женское сладколюбцем. Когда он попросил помочь со сломанной мебелью, я принял его за девушку. Мы зашли в комнату, он провёл рукой мне по груди, и меня словно огнём окатило от возбуждения. Я не вполне осознавал, что делаю, очнулся, когда к нам ворвалась разыскивающая тебя твоя подруга. Когда я услышал твоё имя, меня словно ледяной водой окатило, я испугался, что ты узнаешь об этом досадном случае. Как этот сладколюбец не старался меня остановить, я сбежал. Да, мне стыдно за свою слабость и страх. Но если ты решишь, что утаивать это от других несправедливо, так тому и быть.

— Скажи, он тебе вот так по груди провёл? — я показал на себе Дариусу жест, который сделал Минхо при нашем знакомстве. Ещё в процессе повествования я кое-что выспросил у симбионта, поэтому бы уверен в утвердительном ответе.

— Да, именно так, — не разочаровал меня смуглокожий, в недоумении глядя на меня, — это разве важно?

— Минхо опытный целитель, хорошо знающий, как функционируют тела и как на них воздействовать, — пояснил в ответ, почесав подбородок, — он этим прикосновением вызвал у тебя гормональный всплеск, из-за чего ты на него и набросился. Он и со мной пытался провернуть подобный фокус, но поскольку я тоже целитель, ничего не вышло. — На самом деле мои гормоны, из-за попыток симбионта сохранить мой здравый ум, на тот момент и так были на максимуме, поэтому никакого всплеска быть не могло, но Дариусу об этом знать вовсе не обязательно.

— Выходит, этой ошибки бы не случилось, если бы не такое воздействие? — с некоторым облегчением в голосе спросил Дариус. После моего «скорее всего» в ответ он даже заулыбался.

Как я понял из дальнейших слов собеседника, никакого негатива он ко мне на данный момент не испытывал, просто моя внешность напомнила полукровке одного очень нехорошего человека, а позорное поражение от руки мальчишки-целителя вывело не ожидающего такого воина из себя, за что ему, как поборнику справедливости, теперь неудобно. Но мы решили развеять пеплом как эту историю, так и то, чему Тина стала невольной свидетельницей. Затем мы разговаривали, в основном о гуррах и Великой пустоши, где обитали их кочевые племена. С удивлением я узнал, что между Великой пустошью и Южным морем, где раньше безжизненная степь вплотную подходила к морю, благодаря усилиям гуррских шаманов-стихийников, всё шире и шире полоса, подходящая для комфортного оседлого существования. После поражения в последней войне всё больше гурров селятся на берегу, предпочитая сельское хозяйство и торговлю грабежам и кочевому образу жизни. Дариус побывал во многих местах и знал не понаслышке о многих землях и городах.

Не знаю точно, сколько мы проболтали, но когда жар светила вплотную подобрался к нашим ногам, почти проглотив всю тень, к нам подошёл усталый помятый и хмурый Грон.

— Скажи мне, Дин, ты вообще понимаешь женщин? Хоть немного? — изнеможённо плюхнулся он рядом, откинув голову на стену, возле которой протянулся парапет, на котором мы и сидели. — Потому что я, как оказалось, далеко не всё о них знаю.

— Понять тех, кто сами себя не понимают? — фыркнул Дариус. — Добро пожаловать в общество мужчин, которые побывали в той же ситуации.

— А я сейчас не с тобой разговариваю, — огрызнулся Грон, неприязненно глядя на смуглокожего философа. — До вчерашнего дня я прекрасно их понимал.

— О, глупец всегда уверен, что пустоты в его знаниях незначительны, — хмыкнул Дариус, вставая. — Умный же понимает, насколько малы его познания по сравнению с безграничностью, — его голос затихал по мере удаления от нас.

— Иногда он меня жутко выбешивает, — мечник буравил взглядом спину уходящего. — Тоже мне, умник нашёлся. Если бы знал, когда надо держать язык за зубами, не пришлось бы бежать из Пустоши, опасаясь за свою жизнь.

— Про это он мне не рассказывал, — немного удивился я, — что это за история?

— Ха, понятное дело, это не то, чем можно гордиться, — хмыкнул Грон, — сам у него спрашивай. Я вообще не об этом хотел поговорить. Ты помнишь, как познакомил нас с Юнхи?

— Естественно, это же было три дня назад, — подтвердил, догадываясь о чём будет разговор. — Она отказалась от свиданий?

— Такое было бы вполне объяснимо. К сожалению, всё сложнее, — озадачил меня тяжело вздохнувший собеседник. — Вчера у нас должно было быть третье свидание. Мы прекрасно общались, она такая чистая, невинная, понимаешь? Просто мечта, а не девушка. А ещё превосходная собеседница, с которой о чём угодно можно говорить. Но вчера она просто не пришла, хоть я и ждал. А когда к себе вернулся, уже поздно вечером, она ко мне в комнату заявилась, представляешь?

— Рассказать, почему опоздала? — озадаченно спросил я, точно помня, что вчера Юнхи наотрез отказалась от свиданий с моим приятелем. — Или предложить расстаться?

— Я тоже так подумал, — Грон дёрнул плечом, — а она говорит, мол, пора сблизить наши отношения, и начинает раздеваться.

— А дальше что? — нарушил я затянувшуюся паузу. — В чём проблема-то? У тебя ничего не вышло?

— Ты чего такое говоришь? — возмутился верзила. — Очень даже вышло, даже не один раз. Знаешь, как я старался в грязь лицом не ударить? Она же мне действительно нравилась, понимаешь? — Немного помолчав, парень добавил, — я думал, что произвёл хорошее впечатление, но сразу после она поднялась, оделась и высказала мне, мол, ей вообще не понравилось, и собеседник я никакой, и чтобы я к ней больше не приближался. Вот я и думаю, что я не так сделал? Я же действительно старался, чтобы всё правильно было! Братан, я вообще ни с кем так не старался, понимаешь?

— Мне кажется, дело тут не в тебе, — немного подумав, признался я. Не расскажешь же о нашей с ней договорённости, и тем более, об исследовании. — Может, ты изначально ей не особо нравился, и она просто тебя использовала?

— Думаешь? — с надеждой поднял на меня взгляд Грон. — Хорошо бы, а то настроение вообще никакое. Ещё и рисунок этот дурацкий.

— Рисунок? Какой рисунок? — прищурился я. — Уж не тот ли, где ты и Минхо, так скажем, хорошо проводите время вдвоём?

— Ты его видел, да?! — в глазах собеседника промелькнул ужас. — Братан, это не то, что ты подумал! Там всё неправда, поверь! Не знаю, кто это нарисовал, но эти бы руки ему повыдирать и запихать в задницу!

— Не видел, но я в курсе изображённого, про меня тоже нарисовали, и тоже неправду, — успокоил нервничающего парня. — Учитывая изображение на рисунке, ты бы поосторожнее был с желанием запихать что-то кому-то в задницу. Буду искать автора, так что, если рисунок сейчас у тебя, то дай его мне, как доказательство вины.

— Только не смотри, что там нарисовано, я тебя умоляю, — покопавшись в небольшом мешочке на поясе, Грон вытащил многократно сложенный лист бумаги. — Такого никогда бы не случилось. Я только девушек люблю. Вот недавно к нам одна ученица заходила, ты меня с Юнхи как раз в тот день познакомил. Возвращаюсь со встречи, а парни её уже в оборот взяли и очерёдность определили. Девочка ещё такая худенькая, невысокая, на ульвиек слегка похожа, только развратнее намного. Мы её по несколько раз каждый оприходовали, а она только раз за разом удовольствие получает. А когда у нас всех уже силы кончились, просто ушла, как ни в чём ни бывало, прикинь?

— А ты её имя, случайно, не помнишь? — слушая уже второй раз про этот случай от разных людей, я осознал, что это описание подходит к одной моей знакомой.

— Помню, как такое забыть? — мечтательно улыбнулся Грон. — Илина её звали. Я бы с такой поразвлёкся бы ещё разок, хотя Юнхи получше будет, но с ней теперь без шансов.

— Понятно, — протянул я, мысленно вспомнив эту скромницу и поразившись, насколько внешность бывает обманчива. Однако у меня был куда более важный вопрос, который нужно было прояснить. — Ты случайно не знаешь, кто-нибудь из приспешников был за день до этого в Пирамидальном храме, на встрече с родственниками.

— Если честно, понятия не имею, — пожал плечами собеседник, — но обычно Берта таким занимается. Помнишь Берту? Она сейчас у себя должна быть, давай сходим и сам спросишь?

Сам Грон заходить к женщине не стал, сославшись на какие-то дела. Хозяйка комнаты вела себя достаточно дружелюбно и спокойно. Она действительно сопровождала нескольких учениц на встречу с родственниками, причём обратно привезла на одну меньше, о чём и доложила дежурной. Выслушав мои соображения и доводы в пользу того, что недостающая ученица была увезена силой, Берта наотрез отказалась придавать этому значение.

— У тебя нет никаких фактов, говорящих о похищении, кроме подозрений, — нахмурившись, уговаривала меня она. — Даже если всё так, как ты говоришь, будто этот её жених увез девушку и удерживает против её воли — Оплота это не касается. Начальное обучение добровольное, мы никого не держим. Да и потом, учитывая её ситуацию, это внутрисемейное дело. Это только ты считаешь, что её что-то не устраивает, когда жених её обрюхатит, сразу стерпится-слюбится. Материнство сразу всё меняет, поверь.

— То есть, вместо обучения целительству она должна понести от противного ей человека, терпя насилие и побои? — удивился я, поскольку благодаря симбионту и его наноимитациям точно знал, имело место и одно, и второе. — Если бы речь шла о твоей дочери, ты бы так не реагировала.

— Я ненамного старше была, когда сама родила, — парировала Берта, — и если бы моя дочь была бы сейчас жива, она бы с этой ученицей одного возраста была. Не пытайся меня пристыдить, клинками ты уже бодро наловчился махать, но ты ещё молод и многого не понимаешь. Нет для женщины большей радости, чем дитя. Пусть радуется, что может родить, не всем это дано. — На последних словах от собеседницы настолько сильно повеяло печалью, что я почувствовал это, даже не прислушиваясь к эмоциям.

— Я, может, и выгляжу молодым и незрелым, однако не нужно считать меня глупым, — возразил, быстро соображая. Мгновенно в голове сложился план действий. — Если у тебя какие-то проблемы с тем, чтобы заиметь ребёнка, могу помочь.

— Не смеши меня, юнец, — женщина даже не улыбнулась, хмуро глядя на меня, — меня смотрели лучшие целительницы Оплота, и никто не смог помочь. Я помню день твоего прибытия, когда ты бился в поединке с этим тупицей Гроном, это всего две недели назад было. Чему можно научиться за две недели?

— Многому, — ухмыльнулся, оголяя рукав и демонстрируя браслет полноправного целителя. Глаза собеседницы при виде известного всем в Оплоте знака на предплечье расширились от удивления, — давай так, если я при осмотре расскажу тебе о том, как и почему ты не можешь иметь детей, ты больше не будешь сомневаться в моих возможностях.