Вероятность возвышения

Глава 22: Наказание.

— Итак, начнём, — объявил я, плюхаясь на кровать. Посмотрел на девушку, она уже стянула платье через голову, оставшись лишь в трусиках. — Эй, вообще-то приказа снимать платье не было. Что за своеволие?

— И что? Всё равно раздеваться, — Лилия аккуратно сложила стянутое с себя и положила на тумбочку возле большого двустворчатого шкафа в углу. В этот шкаф я заглядывал лишь однажды, когда впервые исследовал выданные мне хоромы, он был пуст и тогда, и сейчас. — Платье дорогое, ульвийской работы, вдруг порвёшь?

— Умно, — я оценил предусмотрительность и логику. И так было понятно, что девушка далеко не такая дура, как иногда кажется, просто сделала ставку не на того человека, и сейчас, зная о том, что браслет полноценного целителя я ношу по праву и Карла мне благоволит, пытается реабилитироваться в моих глазах своей готовностью к сотрудничеству. Её логику легко понять — на вид не слишком избалованный женским вниманием юноша на несколько лет младше, такого легко влюбить в себя при умелом подходе, после чего этот юноша, приказам которого она вынуждена подчиняться, будет велеть только то, что ей самой нужно. Вот только коли ходишь за шерстью, рискуешь вернуться стриженным. — Ложись на живот, сейчас я разденусь и приступим.

— Ты же понимаешь, что я таких вещей никогда не делала? — Лилия опять принялась изображать няшку, вдобавок пытаясь эротично двигаться и казаться соблазнительной. — А ты делал? Или хочешь попробовать с той, кто не может отказать и не будет против?

— Тебе разминание никогда не делали? — удивился я в ответ, скидывая одежду. — Я делал, но хочу ещё потренироваться. Или ты про что говоришь?

— Разминание?! — удивилась улёгшаяся на живот и слегка оттопырившая попку девушка, распахнутыми глазами глядя на мою невинную физиономию. Её руки, секунду назад готовые приспустить последнюю часть одежды, замерли. — А раздеваешься ты зачем тогда?

— Неудобно мне в одежде, — отверг я любые сомнения в моих целомудренных намерениях, потирая ладони. — Будешь говорить, если будет неприятно и наоборот, чтобы я понимал, правильно ли делаю.

Естественно, никакого разминания я делать не намеревался, это был лишь предлог для того, чтобы Сим получил возможность исследования магической системы улёгшейся в весьма соблазнительную позу девушки. Теперь, после получения доселе недоступных знаний через божественную связь, он мог проводить более глубокое сканирование. Для каких именно целей это было нужно, я мог лишь догадываться. В последнее время охотно делящийся ранее знаниями симбионт на многие вопросы отвечал без подробностей и уклончиво.

Тем временем, по мере касаний руками подопытного тела, в эмоциях девушки, которые я от скуки отслеживал, наметилась нешуточная борьба между двумя нарастающими чувствами — чувство стыда и чувство возбуждения. Насколько я понял, Лилии было стыдно за то, как она реагировала на мои действия, поскольку она собиралась соблазнять меня с холодной головой, лишь изображая страсть. Наивная дурочка, я бы даже без воздействия симбионта сделал бы так, что она потеряла бы голову от наслаждения, «разделение ощущений» работало на всех. Теперь же, по мере того, как возбуждение вытесняло стыд, её наивные планы потихоньку растворялись под действием сокрушающей действительности. Не знаю, как и для чего воздействовал на женское тело Сим, но это послужило причиной какого-то исступлённого желания плотских удовольствий.

— Что ты со мной делаешь, развратник? — простонала подопытная, непроизвольно дёргая бёдрами и тазом. — Прекрати немедленно.

— Это я развратник? — улыбнулся, и поднеся губы ближе к уху, тихо продолжил, — а как тогда назвать девушку, возбуждающуюся от того, как её малолетняя подруга ласкает ртом предмет, похожий на мужской корень? Ты не жертва любителя маленьких детей, как хочешь выглядеть, ты сама любительница маленьких девочек, отсюда и забота о Нольке, граничащая с ревностью. Поэтому ты и обличаешь во всех окружающих это влечение, поскольку сама его испытываешь.

— Нет, это неправда, — прижатая руками к кровати, ослабленная возбуждением Лилия не могла вырваться, лишь мотала головой в знак несогласия, — я не такая!

— Первая фаза исследования завершена, — прошелестел в моей голове беспристрастный голос, — для следующей фазы тебе нужно приступить к соитию. Хоть мне и муторно наблюдать за таким превосходством инстинктов над разумом, но я вынужден буду наблюдать за вашими показателями.

— «Не знаю, что за исследования ты проводишь, но зачем вообще это исследовать?» — Стащив с себя последний пока ещё не снятый элемент одежды, я стянул аналогичный с девушки, и просунув руку между охотно пустившими меня бёдрами принялся аккуратно массировать чувствительное место пальцами, поражаясь, насколько там было всё влажно и готово. Хоть прямо сейчас пользуй, но, к сожалению, в нашем договоре прописано, что лишение невинности под запретом. К счастью, в женском теле есть ещё парочка мест, способных послужить заменой, и я намеревался использовать их все. — «Тем более, если тебе так противно».

— Плотские удовольствия могут быть мощным оружием, которое глупо не использовать из-за предрассудков, — рассудительно сообщил мне симбионт, пока я занимался подготовкой к внедрению уже своего мощного оружия, для чего на коленях переполз к голове лежащей и стонущей девушки, поднимая её голову за волосы. — Настанет момент, когда ты поймёшь, насколько я был прав. Не буду тебя отвлекать.

Последние мысленные фразы я уже не осознавал, одной рукой держа мычащую девушку за шевелюру, а другой за шею, одновременно с наслаждением двигая тазом. Лилия, судя по реакции и неумелым действиям, не имела опыта в данной деятельности, но запредельный уровень возбуждения вынуждал её безоговорочно подчиняться моим действиям, обучаясь на ходу и не делая попыток сопротивляться. Впрочем, я особо не напирал, давая девушке возможность освоиться с посторонним предметом во рту, чем она старательно занималась. Однако, сдерживаться становилось всё труднее, то ли податливость партнёрши, то ли знание того, что она полностью в моей власти, заводило и пьянило, подтачивая самоконтроль.

Осознав, что проникаю уже на всю длину, а Лилия, вполне освоившись и наловчившись, без проблем принимает вглубь себя мой корень, который уже вполне готов к завершению, я отстранился и упал на задницу, раскинув и вытянув ноги по сторонам мутно взирающей на меня учащённо дышащей девушки. Та, сфокусировав взгляд на покинувшей её рот части тела, поползла ко мне с очевидной целью продолжить то, чем мы занимались. Однако это не входило в мои планы, поэтому я поднялся и перелез на её бёдра. Лилия не сопротивлялась, расслабив тело, она повернула голову, следя за моими действиями. В её глазах и на лице никаких проблесков осмысленности не было, лишь похоть и жажда удовольствий.

Проникнув на вражескую территорию, мой разведчик подготовил плацдарм для вторжения, после чего в ход пошло основное войско, быстро и не встречая особого сопротивления заняв заранее намеченные позиции. Затем началось глубокое и интенсивное освоение захваченной местности, и почти сразу девушка достигла пика наслаждения, с протяжным стоном дергаясь и сминая пальцами простыню. Сдерживаться было совершенно невозможно, поэтому я сильно от неё не отстал, извергая накопившийся заряд в растянутую моим присутствием полость, однако на моём уровне возбуждения этот финиш никак не сказался, вынуждая продолжить процесс.

Не знаю, сколько времени прошло, но добежав свой третий и последний круг, я в изнеможении растянулся на безучастном теле жертвы очередного эксперимента моего внутреннего инопланетного тирана. Лилия отрубилась напрочь за несколько минут до этого, и сколько раз финишировала она, боюсь даже представить, но это явно двузначное число. В голове было мутно, воспоминания о пережитом путались. Вроде я несколько раз менял позы, но как и в каком порядке — самому непонятно, словно я был не в себе. Что-то симбионт напортачил с воздействием, впрочем, это на него похоже. Ничего не в состоянии сделать без косяков, и главное, сваливает свою вину на кого угодно и на что угодно, но никогда не признаёт свои ошибки. Как женщина, честное слово. Может, я не всё о нём знаю?

Усталость после произошедшего наваливалась, словно монеты Золотой Антилопы на раджу из мультика, но я нашёл в себе силы допрость симбионта на предмет того, какого хтора только что произошло. Сим клятвенно заверил, что «нестандартные ощущения, усиленные вследствие влияния слабопрогнозируемых факторов, подвергнуты калибровке», зато эксперимент был успешен, несмотря на чрезмерное влияние на объект исследования. Дальнейшие разглагольствования о планах исследования я уже не услышал, поскольку бороться с сонливостью уже не было сил.

***

Через некоторое время после того, как оба тела на кровати затихли, дверца шкафа осторожно дёрнулась и приоткрылась. Растерянно-усталая мордашка, просунувшись в зазор, осмотрела обстановку, после чего девочка выползла из укрытия целиком. Её руки слегка подрагивали, да и в целом вид просидевшей в тесных объятиях мебели Нолии был болезненным. Завороженный взгляд молодой лазутчицы не отрывался от обнажённого мужского тела, поленившегося не только погасить светильник, но и накинуть на себя одеяло.

Перед глазами девочки до сих пор стояли невероятные картины происходящего прямо тут, на этой кровати. Когда Дин начал её выпроваживать, Нолия твёрдо решила узнать, какими такими взрослыми вещами он будет заниматься с её хорошей подругой Лилией. Пока юноша был в ванной комнате, она несколько мгновений колебалась, где лучше спрятаться, в шкафу или под кроватью, но в итоге выбрала шкаф, справедливо рассудив, что можно будет подглядеть за происходящим через щель, тогда как из под кровати видно будет только ноги.

Долгое время ничего не происходило, и Нолия незаметно задремала. Проснулась лишь от странных звуков, доносящихся с кровати, будто кого-то мучали. Девочка, стараясь не зашуметь ненароком, прислонила голову к щели между створками и испуганно зажала рот, чтобы не вскрикнуть: на кровати полностью голый Дин, стоя на коленях и держа не менее голую лежащую на животе Лилию за волосы и шею, бил её низом живота по лбу. Её старшая подруга издавала странные стоны, словно ей было больно, но лазутчица не нашла в себе силы броситься ей на помощь, застыв в оцепенении и наблюдая. Через ещё несколько мгновений, когда мучитель слегка отстранился, а потом плюхнулся на подушку, шокированная Нолия осознала, что всё это время он засовывал ей в рот огромную толстенную штуку, похожую на колбасу, только она росла прямо из его тела. Выражение лица подруги видно не было, но по тому, как та потянулась и поползла к телу юноши, окончательно растерянная девочка сообразила, что услышанные ей стоны издавались Лилией от удовольствия.

Нет, она прекрасно поняла, что перед ней происходит, поскольку уже видела подобное среди животных, но к зрелищу, свидетельницей которого она оказалась, это нисколько не подготовило. Завороженно не отрывая глаз от происходящего, Нолия осознала, что начала странно себя чувствовать, дыхание участилось и во рту внезапно пересохло. Но больше её испугали непонятные ощущения внизу живота, словно там чесалось и было щекотно. Просунув под одежду руку и добравшись до зудящей области, наблюдательница потёрла беспокоящее её место, и внезапно её накрыло волной приятных ощущений, посылаемых каждым движением руки по всему телу. Не в силах прекратить эти никогда ранее не испытанные ей чувства, Нолия принялась двигать рукой, не забывая следить за происходящим. Почему-то зрелище того, как Дин, усевшись на ноги Лилии, начал запихивать свою штуку, показавшуюся распалённому воображению девочки чуть ли не толщиной и длиной с её предплечье, причём запихивать в то место, куда она никак бы поместиться не могла, ещё сильнее увеличивало удовольствие от движений руки. А после того, как столь пугающая и завораживающая вещь каким-то невероятным образом проникла внутрь на всю длину, и её подруга от напористых ритмичных движений издала протяжный стон удовольствия, словно передавшись по воздуху, волна наслаждения чуть не заставила саму Нолию застонать. Её бёдра словно зажив своей жизнью задёргались, даря неизведанные удовольствия, тело внезапно поразила слабость и расслабленность. Кое-как улёгшись внутри своего жаркого душного убежища, под аккомпанемент стонов, девочка устало отрубилась.

Через какое-то время очнувшись, Нолия заметила, что вокруг царила тишина. Аккуратно покинув шкаф, она какое-то время завороженно пожирала глазами обнажённое тело спящего, вспоминая, как в недавнем сне она также стояла у кровати, взирая на то, как Дин покрывает и пользует уже совсем другое женское тело, поразительно напоминающее собственное, чувствуя себя при этом одновременно и стоящей рядом, и распластанной на кровати. Поборов искушение прикоснуться к телу, влекущему словно свет в окне усталого путника, Нолия аккуратно вышла из помещения, тихо отперла входную дверь и вышла наружу, не забыв бесшумно её прикрыть.

Сползая по стене на ватных ногах, девочка уставилась на дверь дальше по коридору. Мать, вероятно, ещё не спит, но видеться с ней не было ни малейшего желания. С непонятным горестно-радостным чувством, дочь Верховной матери осознала, её жизнь отныне уже не будет прежней, что-то внутри безвозвратно изменилось, и дело было не только в увиденном и испытанном. Словно нечто, доселе дремавшее в её душе, завозилось, сбрасывая многолетнюю дрёму, меняя её внутренний мир.

Спать теперь не хотелось. Нолия решила прогуляться в ночном парке, обдумать и уложить в голове бурю кружащихся мыслей, и вернуться, когда мама уже заснёт. Ей всегда нравился лес, она ещё будучи маленькой, часто играла в парке, а потом начала ходить за пределы кольца стен. Детей её возраста было мало и играть с ней они не хотели, а взрослые, хоть и не гнали, но давали понять, что её общество нежелательно. Поэтому прогулки по чащобам в одиночестве стали её отдушиной.

Аккуратно пробираясь в темноте, рассеиваемой лишь не до конца потемневшим на западе небом и двумя узкими серпами Ночных сестёр, девочка вышла на маленькую полянку и уселась на криво растущий ствол дерева, образующий выступ достаточных для сидения размеров. Встретить кого-либо она не боялась, в это время все уже разбрелись по комнатам, вдобавок, воздух после дневной жары ещё не до конца остыл, так что ничего не мешало посидеть в тишине и подумать.

Именно здесь, в ночной темноте, слушая лёгкий шелест листьев, шорохи и стрекотание ночных жуков, она поняла, чего хочет от жизни. Раньше она как-то не особо задумывалась над такими вещами, но теперь, после увиденного и испытанного в комнате Дина всё поменялось. Обдумывая, как добиться желаемого, она сразу вспомнила о таинственном камне.

Полянку со странной формы каменной глыбой, сплошь заросшей толстым слоем мха, она нашла давно, ещё несколько лет назад, поскольку она находилась не так уж и далеко от стен, всего полчаса ходьбы по лесу. Тогда она была в сильно расстроенных чувствах, поскольку её сверстницы, подзуживаемые одной очень нехорошей и злой девочкой, обозвали неприятными словами и осыпали издёвками ничем такого не заслужившую Нолию. Улёгшись на мох и ещё раз вспомнив ту несправедливость, что с ней произошла, девочка очень сильно захотела, чтобы с её недоброжелательницей произошло то же самое.

Через некоторое время, проведённое на замшелом камне, на Нолию снизошло спокойствие и какая-то странная уверенность в том, что всё будет хорошо. На следующий день она узнала, что та девочка опозорилась перед всеми, и теперь с ней поступают также, как с недавней жертвой. Тогда ей и пришла впервые мысль о том, что камень и её исполнившееся желание как-то связаны.

С тех пор она не раз просила, сидя на слое мха, покрывающем скалу, о разных вещах. Сбывалось не всегда, но достаточно, чтобы не думать о просто совпадении. И теперь, когда у неё в жизни появилась цель, девочка решила вернуться к чудесному месту и пожелать её исполнения. Сначала она вознамерилась двинуть туда сразу же, но идти по лесу ночью, не видя ориентиров, было слишком опасно возможностью заблудиться. Решив переночевать в переодевальне возле тренировочной площадки, позапрошлой ночью ставшей прибежищем для испугавшейся неизвестно чего Альны, и двинуться в лес с рассветом, Нолия осторожно слезла со ствола дерева и двинулась прямо через парк. После долгих лет прогулок она знала это место вдоль и поперёк, никакой опасности в парке быть не могло. Впрочем, подруга была права, если есть возможность спать в относительном удобстве, надо ей пользоваться.