Весло Харона

ГЛАВА 16

— Что за девчонка? — Шала смотрел на Сергея недоверчиво.

— Неизвестно, что за девчонка. Тянула, недавно откинулась. — Сергей развел руками. — Так, обрывки, слухи, случайные фразы. Не знаю пока, за что зацепиться.

— Но ты уверен, что все так?

— У меня там стоял «жучок». Я сам слышал разговор.

— Стоял… — Шала задумчиво перекинул четки. — Почему сейчас не стоит?

— Не стоит, потому что нашли.

— Нашли! — Шала поднял палец. — Нашли, значит, могли найти и раньше. Может, они его и раньше нашли, а тебе туфту гнали. Может так быть?

— Может. Только я так не думаю, — покачал головой детектив. — Я слышал, как они его нашли. Крику было столько, что чуть аппаратура не поехала.

— Все равно это… — Шала собрал пальцы в щепотку и потер их друг о друга, словно посыпая что-то солью. — Это очень мало, да? Кто-то кому-то сказал…

— Попробую нарыть что-нибудь еще.

— Попробуй, — кивнул вор. — И знаешь, надо как-то поговорить с этой девкой.

— Я уже говорил…

— Да знаю, — с досадой оборвал его Шала. — Тогда ты говорил, когда она еще не знала, кто такой Харон. По ее базару. Но, может, она мутит. Надо проверить.

— Попробую.

— Попробуй. — Вор продолжал медленно перекидывать четки. — И знаешь, поговори с ней еще, раз уже познакомился.

— Как? Она же сидит в теремке.

— Не сидела бы в теремке, я бы послал кого-нибудь другого. — Шала улыбнулся. — Но ты ведь у нас специалист. Вот и подумай, покрутись.

— Ну а если мне это удастся?

— Хорошо. — Шала торжественно поднял руки ладонями вверх.

— Хорошо, — хмыкнул Сергей. — А в цифрах?

— Насчет цифр мы договоримся. Если у тебя получится, будешь ее оттуда вытаскивать.

— Вытаскивать?!

— Да, надо будет ее вытаскивать.

— Как же я буду ее вытаскивать?

— Ну, не знаю. Как ты Мусу вытаскивал? Не из дачи, а вытащил. А здесь — тьфу! — домик, да?

— Но Муса-то сам хотел, чтобы его вытащили.

— Сделай так, чтобы и твоя бабенка захотела.

— Как?

— А! Что ты все меня спрашиваешь? Я бабки плачу, да? Мне все равно как. Припугни ее, скажи, что ее хотят замочить…

— Нелогично. Какой смысл держать ее на даче, чтобы потом замочить?

— Э, логично, нелогично. Мне все равно. Придумай, чтобы было логично. Короче, — Шала поймал четки в кулак, — узнавай и готовься тащить ее. Да?

— Да-то да, но…

— О бабках не беспокойся. Сторгуемся.

Немного придя в себя, Ольга первым делом посмотрела в заднее стекло.

Они еще не свернули, и участок шоссе хорошо просматривался до самых ворот дачи. Вадима видно не было. Ольга села прямо, успокаивая дыхание. Сергей вел машину молча.

Они проехали довольно много, уже оставив позади кольцевую, и въехали в Москву.

— Ну все? — Сергей обернулся. — Что ты сидишь-то? Переодевайся!

Ольга перевела взгляд и увидела, что ворох тряпок, который ей бросил Сергей, — это спортивный костюм и кроссовки. Не тратя времени на лишние вопросы, она скинула изрядно потрепанные во время погони тапочки и принялась стягивать разорванные джинсы.

— Какими судьбами? — спросила она, пытаясь определить, где у пестрых тренировочных перед.

— Если скажу… — Сергей наклонил голову.

— Не поворачивайся! — цыкнула Ольга.

— Хорошо, хорошо. — Сергей демонстративно повернул зеркало заднего вида так, что Ольга увидела в нем карман его рубашки. — Так вот, если я скажу, что просто проезжал мимо, то ты ведь не поверишь?

— Даже из благодарности. — Ольга уже влезла в штаны и теперь шнуровала кроссовки.

— Тогда скажу честно. Мне заказали выкрасть тебя. Случая не представлялось, а сегодня утром наехала такая толпа… Я испугался, что тебя перевезут в другое место или пустят в расход. Позвал товарища, решили попробовать тебя отбить.

— Вдвоем?

— А что? Тормознуть машину — пара пустяков. Две машины, конечно, сложнее, но мы бы стали тормозить только вашу. А теперь еще проще: ты осталась в доме при малочисленной охране. Решили штурмовать дом, пока вы будете… мм… заняты.

Сергей взглянул в зеркало, и Ольга увидела его смеющиеся глаза.

— Чем заняты?! Ты о чем? — вспылила она.

— Известно чем. Микрофончик у нас в вашем доме остался.

Ольга покраснела.

— Да ладно тебе! — сказал Сергей. — Ничего такого ведь не было. И потом, радиорепортаж совсем не то, что телетрансляция.

— Так что дальше? — Ольга с силой застегнула «молнию» на куртке.

— А дальше мы поняли, что в доме что-то происходит, и догадались, что ты собираешься сделать ноги. Что, кстати, в чемоданчике?

Ольга только сейчас вспомнила про «дипломат» с деньгами. Она резко подалась вперед, и сердце ее радостно забилось: заветный кейс лежал в салоне. Видимо, ныряя, она успела бросить его на сиденье.

— Сыр, фотки, бумажки всякие… — небрежно махнула она рукой.

— Паспорта, визы? — предложил свою версию Сергей.

— И паспорта.

Тем временем они выехали на центральный проспект.

— Так кто, говоришь, поручил тебе нас выкрасть?

— Я говорю? — Сергей изобразил крайнее недоумение. — Я такого не говорил.

— То есть как?

— Я сказал, что мне поручили выкрасть тебя, а не вас. Улавливаешь разницу?

— Не совсем. Куда же мы тогда едем?

— По тому адресу, который ты назвала.

— А зачем?

— Интересный вопрос. — Сергей сделал небольшую паузу. — Ты уже кое-чему научилась и вряд ли поверишь мне на слово.

— Еще бы, — кивнула Ольга.

— Несмотря на то что я спас тебе жизнь, — заметил Сергей.

— Откуда мне знать, может, вы с Вадимом все это специально подстроили. Разыграли спектакль.

— Ага, и твой секс-налет на Вадима — тоже часть плана. — Детектив не удержался от соблазна съязвить. Правда, тут же отступил: — Шучу, шучу!

— Могли ждать момента, а тут вам повезло: я сама начала действовать, — не сдавалась Ольга.

— Я понял. — Сергей решил не тратить время на пустые споры. — Ты мне не доверяешь. И адрес дала неправильный, так?

— Если ты знаешь, куда ехать, то зачем спрашивал? Проверить?

— А я и не знал. Но я слышал про Бобра, и понять, что поездка в дом восемнадцать связана с тем, что Бобров живет в доме двадцать, было не сложно.

Ольга посмотрела в окно:

— Подъезжаем?

— Да, уже рядом.

— Так зачем же мы туда едем, если тебе нужна только я?

— Опять нестыковочка. Не мне, а моим заказчикам. Им нужна даже не ты, а…

— Харон.

— Ну да. А мне нужно, чтобы ты мне поверила. Поэтому я собираюсь помочь тебе и твоей подруге. Тогда, возможно, ты поможешь мне. Хотя бы из благодарности. Теперь рассказывай, что здесь должно произойти.

— Я пока сама не знаю.

— Давай только без вранья. Валя должна завалить Бобра. Как, где, когда, сколько у нас времени?

Ольга молчала, глядя в окно.

Машина въехала в подворотню и встала. Сергей обернулся:

— Слушай, это же твой шанс! Твой и Валин. Ну, где? Когда?

— Сейчас, — произнесла Ольга одними губами. — Через двадцать минут у подъезда.

— Хорошо. — Сергей вдруг схватил ее за руку и потянул вперед между спинками сидений.

Она даже не успела понять, что происходит, как острая боль в локте заставила расслабить руку. Щелкнули наручники, и Ольга оказалась прикованной к рулю.

— Ты посиди тут немного, — миролюбиво сказал детектив. — Я вернусь с твоей подругой. А тобой жалко рисковать. Не потому, что с тобой боги общаются, а потому, что я очень даже разделяю их вкус. — Он улыбнулся.

— Очень трогательно. — Ольга, извиваясь, пыталась высвободиться.

— Ты не возись лучше, — посоветовал Сергей, вынимая ключи из замка зажигания. — Все равно не вылезешь, а растянуть что-нибудь можешь. Жалко.

Он уже собирался открыть дверцу, но в этот момент Ольга, закинув левую руку за спинку сиденья, приставила к горлу детектива заточку и произнесла с деланной улыбкой:

— Какой ты добрый! Хочется заплакать навзрыд!

— Что там у тебя? — Сергей скосил глаза. — Ого!

— Ого. Отцепляй.

Сергей со вздохом достал ключи и отпер наручники.

— Теперь просунь их под ручку, — скомандовала Ольга, вдавив заточку чуть сильнее в горло.

— Не пролезут, — с сомнением произнес детектив.

— А ты постарайся.

Наручники легко пролезли под ручкой, и Ольга продолжала командовать:

— Теперь суй левую руку в верхний браслет.

— Оль, ты…

— Ну! — Заточка впилась сильнее, и на коже выступила капля крови.

Сергей молча застегнул браслет.

— Теперь давай вторую руку!

— Я не смогу застегнуть, — предупредил Сергей, кладя запястье на дужку.

Ольга защелкнула наручники.

— Все! Теперь ты посиди здесь! — торжествующе воскликнула она. — Вернуться не обещаю — врать не люблю.

Сергей рассмеялся.

— Что смешного?

— На всякого мудреца довольно простоты.

— Это что, угроза?

— Упаси бог! — театрально ужаснулся Сергей. — Это я про себя, про себя…

— Ну пока, скромняга! — Ольга подхватила «дипломат» и выбралась из машины. — Может, когда-нибудь встретимся.

— Встретимся, встретимся, — закивал пленник. — Не извольте сомневаться.

Ольга побежала через дворы туда, где должна была находиться Валя. Почему-то именно сейчас разработанный ими ночью план показался особенно глупым и наивным. Такой ерунды, как одежда, не предусмотрели! Не переоденься Ольга сейчас в этот балахонистый костюм, и план уже летел бы ко всем чертям. Даже сейчас бегущая девушка в спортивном костюме и с «дипломатом» смотрелась не очень естественно. Куда бы его?..

Под ноги с лаем бросилась собака, и Ольга от неожиданности чуть не бросилась на землю, но вовремя сообразила, что находится не в колонии. Собака была явно бесхозная, трудноопределимой породы. Она скакала вокруг, оглашая двор хрипловатым брехом.

— Уйди! — цыкнула на нее Ольга, но зверь не унимался.

И тут Ольгу осенило. Она нашла очередную прореху в наскоро слепленном плане и тут же придумала, как исправить положение. Похлопав себя по бедру, Ольга позвала собаку за собой, быстро огляделась по сторонам и бросила «дипломат» под заросшее лопухами металлическое крыльцо трансформаторной будки.

Теперь Ольга не вызовет подозрений: обычная городская девушка, совмещающая утреннюю пробежку с выгулом собаки. Но это было еще даже не полдела. Дело было впереди — в буквальном смысле: впереди Ольга увидела Валю, катившую коляску к углу дома.

Гуза представлял собой классический образец блатного. Средних лет или, точнее, неопределенного возраста приземистый мужик. Щуплый, сутулый. Одет неаккуратно. Вечная щетина на щеках, по-бульдожьи отвисших от попоек, мешки под глазами. Конечно, великое множество наколок, густо покрывавших синей сыпью все его тело по самое горло, — лицо оставалось единственным местом, которого не коснулась иголка.

Гуза, как и любой блатарь, был груб, заносчив и агрессивен. В бригаде его не любили, да и не был он, по сути, членом бригады. Братки старались держаться от него подальше, что объяснялось, во-первых, неуемным стремлением Гузы развести на деньги или водку, а во-вторых, непереносимой вонью, исходившей от него, эдаким убойным букетом — перегар, запах чеснока и гнилых зубов.

Он был чем-то вроде заштатника. Его приглашали лишь в исключительных случаях, а появлялся он тогда, когда эти исключительные случаи не совпадали по времени с его тяжелыми запоями. Гуза четырежды тянул срок, первый раз еще на малолетке. Проведя за решеткой почти половину жизни, он прекрасно разбирался в понятиях, и при разборах с себе подобными был незаменим. Наводил он тоску и на молодую шпану, которая пыталась, сбившись стаей, оттяпать себе кусок пожирнее; вид этого человека с маленькими злыми глазками если не внушал ужас, то настораживал. А когда Гуза начинал сыпать жаргонными словечками, то сразу производил на зарвавшихся юнцов должное впечатление.

Сделав дело, Гуза получал свою долю и отваливал, чтобы через час загудеть в какой-нибудь забегаловке или на квартире знакомой крали.

В этот раз Шала поставил «под ружье» всех — работы было вдоволь.

Серпу не повезло. Главным образом не потому, что ему досталась мокруха, а потому, что работать предстояло на пару с Гузой. В их паре старшим назначили, разумеется, уголовника. Он же получил от Шалы инструкции и имя жертвы. Серп был вроде как на подхвате.

Говорили, что Гуза режет людей с той же легкостью, с какой нормальный человек лупит комаров. Во всяком случае, было доподлинно известно, что во время последней отсидки блатарь зарезал троих и не сменил свою робу на полосатую только потому, что рядом не оказалось стукача. Так что, скорее всего, Серпу не придется мараться и брать на себя лишний грех.

— Пошли, — бросил Гуза, выйдя из кабинета Шалы после инструктажа.

На улице он не оглядываясь зашагал в сторону Савеловского вокзала. Серпу не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Пройдя метров двести, Гуза остановился. Не вынимая рук из карманов, он подбородком указал Серпу на поток машин:

— Тормозни телегу.

Серп хотел было заметить, что в лакеи не нанимался, но решил, что из-за такого пустяка не стоит начинать ссору. Тем более что подними Гуза руку сам, вряд ли кто остановится.

— Куда едем?

— Мытная.

Серп поймал частника. Доехали быстро, по дороге молчали. Расплачивался Серп.

— Ну, и что дальше? — спросил он, захлопывая дверцу машины.

— Здесь контора этого козла, — сквозь зубы ответил Гуза и сплюнул себе под ноги. — Надо пройтись, посмотреть, что к чему.

— Что за контора?

— Ща… — Гуза вытащил из кармана рубашки маленький листок и прочитал: — Макс эс. Андросов Максим.

Серп так и подпрыгнул:

— Андросов?!

— Ну. Домашний адрес, номер машины… — Гуза сунул листок в карман. — А ты чё, знаешь его?

— Да так, встречались.

— Так, может, наколку подашь?

— Я?!

— Так ты ж его знаешь, не я!

— Ну да… — Серп пытался оперативно собраться с мыслями. Неизвестная баба уже заказала ему убрать Андросова, так что в целом интересы их теперь совпадали. Но загвоздка была в том, что баба заказывала аварию. Останется ли она довольна, если Андросова просто прирежут? Серп опасался, что нет, — слишком подробной была инструкция, как найти нужную машину и подрезать шланги.

— Ну, ты заснул, в натуре? — Гуза хлопнул напарника по плечу.

— Я думаю…

— Чё ты думаешь? Профессор, что ли?

— Я думаю, — Серп наконец сообразил, как свести концы с концами, — что мы здесь светимся со страшной силой. Нужно отойти куда-нибудь в сторонку.

— Ну, — Гуза неуверенно посмотрел на бесконечные ряды окон, — давай отвалим…

— И знаешь что, — Серп изобразил на лице сомнение, — боюсь, просто подловить его мы не сможем. Тут нужно хитрее.

— Чего хитрее? Шала сказал, что охраны у него нет.

— Охраны нет, — кивнул Серп, — но ездит он только на тачке, все время на людях, в подъезде домофон.

— И чё ты предлагаешь? — Гуза взглянул на него с подозрением.

Серп выдержал паузу, словно собирался с мыслями.

— Я сам все сделаю.

— Как это?

— Ну, я сам устрою так, что он ласты завернет.

— Не понял, — ощетинился блатарь. — Чё ты за фуфло мне толкаешь? Чё ты там устроишь?

— Небольшую аварию, например.

— Какую еще аварию?

— Ну, тормоза откажут…

— Гонишь, паря! — В голосе Гузы прозвучала угроза. — Ну-ка, мети, что ты там надумал!

Серпу не хотелось вдаваться в подробности, но было ясно, что Гуза просто так не отстанет.

— Что ты домотался? — деланно рассвирепел Серп. — Сказал — сделаю. А хочешь спалиться — иди режь его в подъезде!

— Не гоношись, — примирительно произнес Гуза.

— Я не гоношусь, — возразил Серп, успокаиваясь. — Сказал, что сделаю, — значит, сделаю.

— Когда?

— Ну… — Серп наморщил лоб. — Постараюсь сегодня. Или завтра.

— Отвечаешь?

— Ну. — Серп пожал плечами: дескать, иначе и быть не может.

— Ладно, — кивнул Гуза с довольным видом. — Тогда свистнешь, если что. Но если что…

— Спокойно! — усмехнулся Серп. — Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Борис Беленков приехал к тестю.

То, что пойти на это придется, он понял еще на приеме у жирного горца, возомнившего себя неизвестно кем. А вернувшись в офис, Борис обнаружил сюрприз — два факса. В одном факсе, из Италии, сообщалось, что корабль с грузом задерживается минимум на трое суток, фирма приносит свои извинения и готова перечислить причитающуюся за просрочку пеню. Второй факс был от ставропольцев, ставивших руководство «Белтеха» в известность о том, что они снимают деньги со счета, так как условия договора не выполнены.

Борис решил играть в открытую и выложил тестю все: про деньги, про заказ, про кредит, Шалу и итальянских борцов за экологию. Закончив свой несколько сумбурный рассказ, он замолчал, опустив голову и ожидая, что скажет на это Семен Васильевич.

Семен Васильевич с ответом не спешил. Он спокойно перекладывал на столе какие-то папки и бумажки. Процесс наведения порядка занял чуть ли не четверть часа. Лишь отыскав для каждого листка удобное место, Семен Васильевич счел возможным заговорить с зятем.

— Ты, значит, решил втихаря миллионером стать? — спросил он со слишком явным оттенком презрения.

— Почему втихаря? — попытался возразить Борис.

— Не знаю. Очевидно, чтобы не делиться ни с кем. — Семен Васильевич сел поудобнее. — И это правильно и понятно. Только штука в том, что если ты решил играть один, то и играй один.

— То есть? — Борис поднял на тестя глаза.

— То есть без меня.

Борис выразил свои чувства лишь неопределенным жестом: то ли испуг, то ли отчаяние.

— А чего ты ожидал? — с издевкой спросил старый опер. — Ты, щенок, меня спросил, прежде чем к ворам в петлю лезть? Думал, как бабки будешь возвращать? Думал? Я тебя спрашиваю!

— Да срасталось все нормально…

— Срасталось! Да ты у этого ставропольца документы спросил?

— Спросил, — прошептал Борис. — Паспорт, доверенность…

— При современном развитии печатного дела знаешь что можно нарисовать? — Семен Васильевич не сильно, но звонко хлопнул ладонью по столу. — Ты в ставропольскую администрацию звонил? Банк проверил?

Борис стал белее гипсового бюста Дзержинского, по-вороньи взиравшего со шкафа.

— Ты, может быть, перезвонил в банк и получил подтверждение, что такой счет действительно открыт? — продолжал наседать тесть. — А тебе не показалось странным, что тебе вдруг так подвезло: не паши, не сей?

Борис уронил голову на руки, скорчившись на стуле, будто сломанная механическая кукла.

— А ты не думал, что твой Шала тебя и подставил? Я спрашиваю, не думал?

— Нет, не думал.

— Ну, так вот. В следующий раз… То есть если бы у тебя был следующий раз, я бы посоветовал тебе думать получше, — произнес тесть почти нормальным тоном. — Но следующего раза у тебя, по-моему, уже не будет.

— Семен Васильевич… — Борис привстал со стула и, казалось, раздумывал, встать ли ему в полный рост или рухнуть на колени. — Семен Васильевич, я… мне…

— Поздно, — отрезал тесть.

— Семен Васильевич… — Голос Бориса дрогнул, он готов был заплакать.

— Все, я сказал, — жестко подвел черту тесть.

Борис стоял, опустив голову. Он уже понял, что помощи не дождется, но уйти не мог. Куда ему было теперь идти? Кто ему поможет?

— И еще, — заговорил вновь Семен Васильевич. — Начнут трясти с тебя бабки, на Ляльку, квартиру и дачу не рассчитывай. Можешь отдать им свою контору и тачку.

— Что?! — Борис не верил своим ушам. Мало того, что ему отказывали в помощи, ему запрещали распоряжаться собственным имуществом.

— Я говорю, чтоб на квартиру, дачу и Лялькины цацки ты не рассчитывал, — спокойно повторил Семен Васильевич.

— То есть как?

— Как хочешь.

— Но ведь это куплено на мои деньги…

— На твои, — согласился опер. — Только не забывай, что ты все это время в парнике жил. Ни одна муха на тебя не садилась. А почему? Потому, парень, что я этих мух от тебя отгонял. И делал я это исключительно затем, чтоб ты мою дуру кормил, одевал и драл. И оставить ее на бобах я тебе не позволю.

— Что значит на бобах?! — От возмущения Борис даже забыл, что перед ним, возможно, единственный человек, способный ему помочь. — Я горбатился, а эта…

Натолкнувшись на взгляд тестя, Борис захлопнул рот, успев зубами поймать уже срывавшееся с языка роковое слово.

— Что ты хотел сказать, зятек? — Вопрос прозвучал совсем по-домашнему.

— Ничего.

— То-то. Значит, запомни: ни квартира, ни дом, ни камушки тебе не достанутся. Выпутывайся как знаешь. Ляльке, естественно, ни слова. Выпутаешься — черт с тобой, живи дальше, получишь все обратно. А если тебя, скажем, на ремни порежут, то я один ремешок куплю на память. Ляльке объясню, как было на самом деле: геройски погиб в тылу врага.

— Ну, спасибо! — зло усмехнулся Борис.

— Да не за что. Свои люди, сочтемся.

— Сочтемся. Обязательно сочтемся. — Борис развернулся и пошел к двери.

Семен Васильевич нажал кнопку, укрытую под столешницей, двери тут же распахнулись, и перед Борисом выросли два милиционера.

Обернувшись, Борис испуганно посмотрел на тестя. Тот был доволен произведенным эффектом.

— Ты бы, зятюшка, повежливей со стариком, — сказал он, ухмыляясь. — А то, не ровен час, возьму тебя на перевоспитание. У нас тут быстро перевоспитывают. Слыхал о системе исправительных учреждений? Вижу, что слыхал. Ну, тогда ступай с богом. Пока…