Весна отверженных

Глава 16

Пол Малого Приемного зала был кое-где залит кровью, стены покрыты копотью, оставшейся от заклинаний, пущенных магами. На светлом паркете в лужах крови лежало десятка два мертвых тел. Многие из убитых были одеты в нелепые желто-фиолетовые костюмы.

Андри взмахнул рукой, снимая щит с короля и его свиты, и бросился к лежащим на полу, надеясь найти среди них тех, кому еще можно было помочь. К целителю подошел герцог Арлоннский:

— Вот чем ты в итоге стал, Андри, — высокомерно произнес бывший патрон чародея. — Мятежник, преступник и заговорщик.

Маг пожал плечами:

— Для тех, кто не замечает очевидного, — да. Помолчите, мой лорд герцог, из-за ваших нравоучений я могу не услышать, если кто-то стонет или еще дышит.

Дворянин раздраженно дернул плечом и отошел.

Граф Де Грелль подошел к сыну, все еще стоящему на коленях и прижимающему к себе тело матери.

— Встань, — процедил он сквозь зубы.

Арман поднял взгляд на графа. По щекам молодого мага текли слезы:

— Отец…

Старый граф брезгливо сморщился и плюнул в лицо сыну:

— Лучше бы ты сдох в Калагуррисе… Твоя мать умоляла меня договориться, чтобы тебе позволили жить. А теперь она мертва, а ты, выродок, цел и невредим. Больше того, ты здесь и позоришь свой род.

Граф Де Грелль повернулся к сыну спиной и медленно отошел, заняв прежнее место за королевским креслом. Арман оцепенел, сгорбившись и закрыв лицо руками.

Высокий и мощный широкоплечий слуга подошел к Джерольфу Д’Антильи, который стоял с клинком наготове рядом с королем. Мужчина бережно нес безжизненно висящее у него на руках тело мальчика. Приблизившись к приору, слуга положил Миро в ноги рыцарю и глухо сказал:

— Наверное, это была самая необходимая жертва в сегодняшней схватке, брат приор? Если так, поздравляю, ты герой. Осталось лишь поставить ногу на свой трофей и позировать так для парадного портрета.

— Что ты себе позволяешь? — Джерольф Д’Антильи занес было руку, чтобы хлестнуть наглеца по лицу, но их прервал король:

— Вы все, потрудитесь объяснить мне, что здесь происходит!

— Происходит здесь только то, чему ты сам позволяешь происходить, мой брат и сюзерен! — послышался голос откуда-то из-за спин королевской свиты.

Великий Герцог Гильом Де Тайер пришел в себя и теперь, прихрамывая, вышел вперед и встал перед королем:

— Прости меня, братец, но не будь ты столь мягкотелым, эти маги никогда не смогли бы не то, что пробраться сюда, но и вообще познакомиться между собой и создать какое-то тайное общество. Ты подвергаешь опасности не только себя, но и государство. И я, принц крови, Великий Герцог Гильом Де Тайер, во всеуслышание заявляю, что ты, Максимиллиан Де Монтассар, недостоин короны. Я применяю Право Сомнения.

Правящий монарх Трезеньеля поднялся с кресла и гордо вскинул голову:

— У тебя есть, что заявить, Гильом Де Тайер? Скажи это принародно, пусть тебя услышат все мои вассалы. Граф Де Аленнуа!

Королевский майордом выступил вперед и поклонился. Максимиллиан Третий продолжил:

— Отправь людей, пусть все присутствующие дворяне соберутся здесь, — король повернулся к капитану своих гвардейцев, которые все-таки смогли пробиться в зал и теперь ждали приказаний, — Капитан, арестуйте мятежников и свяжите магам руки. Оставьте всех здесь, я желаю говорить с ними после. Возьмите под стражу барона Де Шаррака и брата Джерольфа Д’Антильи. И уберите отсюда тела.

— Очень мудро с твоей стороны, мой король, — улыбнулась леди Одиль Де Верлей, до сих пор хранившая молчание. — У этих людей есть что тебе рассказать.

— Наконец-то ты в моих руках, Андри Мак Глейс, — торжествующе заявил Джерольф Д’Антильи. — Когда все закончится, я арестую тебя и вздерну.

Чародей не удостоил рыцаря даже взглядом.

Вошедшие в зал стражники оттеснили в угол не успевших выскользнуть слуг и тех, кто остался от злополучной депутации. Андри гордо стоял со связанными за спиной руками и хладнокровно наблюдал за происходящим. Рядом с ним, скрестив руки на груди, стояла Эсса. Арман Де Грелль, ссутулившийся и как будто ставший ниже ростом, низко опустил голову, пряча глаза. Рядом с ним, похлопав мага по плечу, встал Рауль. Король нищих сурово хмурился, поглядывая на настоящего короля. Матеос с бесстрастным видом прислонился спиной к стене, время от времени бросая полный испепеляющей ненависти взгляд на барона Де Шаррака. Смуглый темноволосый чародей, напавший на Максимиллиана, тоже пришел в сознание и теперь стоял поодаль от всех остальных с кривой усмешкой на лице.

***

Слухи о нападении на Его Величество и об ультиматуме Великого Герцога мгновенно разлетелись по Пале-Де-Тувель. Поэтому дворяне собрались в Малом Зале очень быстро. Они стояли и обеспокоенно перешептывались.

Королевский сенешаль, герцог Де Виндекс, вышел на середину зала и провозгласил:

— Уважаемые присутствующие здесь господа и дамы! Великий Герцог Гильом Де Тайер использовал свое Право Сомнения. Герцог Гильом бросил вызов Его Величеству Максимиллиану Третьему и заявил, что тот недостоин короны. Поскольку обстоятельства, в которых были произнесены эти слова, несомненно, весьма опасны, наш с вами долг выслушать Великого Герцога и принять решение.

Малый Приемный зал наполнился гулом. За несколько веков правления династии Де Монтассар Право Сомнения использовалось лишь однажды и было отклонено.

Но Гильом был тверд в своем решении. Он уверенно вышел в центр зала.

— Сейчас, когда здесь собрались лучшие люди королевства, я готов повторить. Максимиллиан Третий Де Монтассар недостоин короны. Во-первых, вместо того, чтобы соблюдать интересы и привилегии знати, Его Величество нарушает их на каждом шагу. Он законодательно разрешил давать высшее образование детям незнатных горожан. Что будет дальше? Дети наших слуг будут сидеть за одной партой с детьми своих хозяев?

В зале послышался возмущенный шепот. Великий Герцог продолжил:

— Во-вторых, под руководством этого, с позволения сказать, короля в упадок пришла наша армия. Потомки тех, кто каких-то восемь десятков лет назад чуть не захватил половину континента и мог бы построить вторую Великую Империю, сейчас заняты… чем? Модой? Танцами? Развратом? Знать всегда была опорой королевства. Если на нас внезапно нападет враг, кто его остановит? Напудренные и напомаженные маменькины сынки, которые держат шпагу двумя пальцами?

Возмущенный шепот стал громче: зароптали пожилые отцы семейств, воспитанные на отголосках войны с Эвермиром, которые тогда были еще свежи, и юноши, знавшие об этих событиях только понаслышке, но жаждущие реванша. Герцог сделал жест, призывая всех замолчать, и продолжил:

— В-третьих, и это самое серьезное. Только что, каких-нибудь четверть часа назад в святая святых Трезеньеля, в королевский дворец проникли маги-заговорщики, чтобы убить короля! И если бы не мои солдаты и не рыцари Вечного Ордена, которых просто пригласили на праздник, чародеям бы это удалось! Дамы и господа, вы можете себе представить, в королевский дворец спокойно заходит не кто-нибудь, а маги! И они идут убивать не кого-нибудь, а самого короля. От чего такой монарх может нас защитить?! Если это беспечность, то эта беспечность преступна!

При упоминании о магах по толпе королевских придворных опять пронеслась волна испуганного шепота. Несколько дам взволнованно ахнули. Кто-то упал в обморок. Гильом Де Тайер усмехнулся:

— Я уже не говорю о том, что за восемнадцать лет правления этот монарх так и не удосужился завести законного наследника. Король, который не несет ответственности за свой народ, — не король.

Придворные застыли в молчании, пораженные дерзостью Великого Герцога. Но среди них нашлось немало и тех, кто согласно кивал, слушая его речь.

— Похоже, кто-то считает народом только одну часть жителей королевства, — с усмешкой произнес в наступившей тишине низкий бархатный голос, — Причем меньшую их часть.

Все посмотрели на говорившего. Это был один из арестованных, огромный широкоплечий мужчина лет сорока в простой одежде слуги.

— Видите, рабы тоже осмеливаются поднимать голову, — поморщился Гильом и продолжил. — Я считаю, что я, принц крови и Великий Герцог, гораздо больше достоин того, чтобы стать королем. Я не голословен. При дворе есть те, кто внимает голосу разума. Меня поддерживают барон Де Шаррак как представитель армии, брат Джерольф Д’Антильи, как говорящий от имени Вечного Ордена, и голос разума от знати — всем известная своей мудростью леди Одиль Де Верлей.

Придворные ахнули. Максимиллиан Третий в недоумении посмотрел на баронессу, но та в ответ лишь удивленно подняла брови и пожала плечами.

Сенешаль сурово посмотрел на Гильома Де Тайера:

— Чтобы твои утверждения о поддержке не были безосновательными, предоставим высказаться всем троим. Итак, — герцог Де Виндекс повернулся к барону Де Шарраку. — барон Дени Де Шаррак, поддерживаешь ли ты притязания Великого Герцога Гильома на трон Трезеньеля? Считаешь ли ты его более достойным кандидатом?

Боевой товарищ Великого Герцога затравленно посмотрел вокруг, встретился взглядом с Одиль Де Верлей и опустил голову:

— Нет, не считаю.

— Что?! — Гильом вздрогнул, как от пощечины. — Дени, ты вот так легко предашь нашу дружбу?!

Барон промолчал, избегая встречаться взглядом с герцогом. Максимиллиан Третий улыбнулся и с любопытством склонил голову набок. Если его и волновало выступление кузена, правящий монарх ничем этого не выдавал.

— Один голос не в твою пользу. Баронесса Де Верлей, — продолжил сенешаль. — Поддерживаешь ли ты притязания на престол Великого Герцога Гильома Де Тайера?

— Нет, — холодно ответила леди Одиль. — И не поддерживала никогда.

— Что это ты так осмелела, моя леди баронесса? — прошипел герцог. — Не боишься, что я сейчас выдам Его Величеству твой маленький секрет?

Баронесса усмехнулась и жестом остановила излияния Гильома:

— Не трудись, мой лорд герцог, у меня не может быть секретов от моего короля, — она с улыбкой повернулась к монарху. — Я скажу это сейчас и при всех. Его светлость имеет в виду мою старшую сестру Соланн. В пятнадцать лет у нее проявились магические способности. Наши родители инсценировали смерть Соланн на охоте, а сами втайне отдали ее в обучение. С тех пор мы ничего о ней не слышали. Два месяца назад нам в строжайшем секрете передали ее единственное письмо. В нем Соланн писала, что нашла себе спутника, Эдмунда Ларка из Глерона, и от этого союза родились две девочки: старшая, Эсса, и младшая, Виэри. В конце зимы сестра потеряла мужа. Она беспокоилась за девочек и просила меня о помощи. Все осложнялось тем, что младшая дочь Соланн, моя племянница, унаследовала способность к магии. Именно это герцог и хотел рассказать тебе. Он подстерег и убил мою сестру, оставив ее дочерей круглыми сиротами, похитил Виэри, пугал ее и мучил. Заодно Его светлость пытался шантажировать меня, что выдаст тебе эту тайну. Жаль вот только, познакомить тебя с моей племянницей Великий Герцог не сможет, крошка сбежала.

— Что значит — сбежала?! — Гильом Де Тайер в ярости сверлил взглядом то леди Одиль, то Дени Де Шаррака. Барон продолжал молчать.

— Ты так спокойно об этом говоришь, как будто один из магов только что не пытался отправить меня к Единому, — раздраженно заметил Максимиллиан.

— Но ведь еще один из магов только что спас тебе жизнь! — раздался женский голос из угла, где стояли арестованные. Это сказала девушка с короткими темными волосами, одетая в платье служанки.

— Напрасно тратишь слова, — усмехнулся стоящий рядом с ней светловолосый маг, которого его собратья называли Андри. — Эти люди видят только то, что им выгодно.

— Стража, заставьте их молчать! — раздраженно воскликнул герцог Де Виндекс. — Остался последний твой поручитель, мой лорд Гильом. Сэр Джерольф Д’Антильи, согласен ли ты с тем, что Великий Герцог Гильом должен сменить на троне Его Величество Максимиллиана?

— О нет, — усмехнулся Джерольф. — Мой законный король — Его Величество Максимиллиан Третий Де Монтассар.

Приор поймал испепеляющий взгляд герцога Гильома, усмехнулся и пояснил:

— Предложение было заманчивым, что и говорить. Но если уж ты решил играть по-крупному, твоя светлость, следовало бы знать, как выживают те, кому не дозволено заниматься политикой. Они терпеливо ждут и в конце концов присоединяются к той стороне, которая явно одерживает верх.

Но Великий Герцог Гильом Де Тайер не собирался сдаваться:

— Я понял, что вы не внемлете голосу здравого смысла… Но я требую справедливости! — воскликнул он. — Я заявляю во всеуслышание, что отец Его нынешнего Величества был назван старшим из близнецов в результате преступного обмана. У меня есть доказательства — признания, подписанные теми, кто принимал младенцев, что мой отец появился на свет первым.

С этими словами герцог выхватил из внутреннего кармана пергамент и развернул его:

— Посмотрите сами.

— Обитель Светлого Сердца в Роклинале все еще разыскивает свою настоятельницу, благочестивую мать Агату, — вскользь заметила леди Де Верлей. — А преподобный отец Беренгарий исчез прямо перед праздником Поворота. Поговаривали о нападении разбойников, но их карета была найдена нетронутой, а тел так и не нашли…

— Хочешь сказать, что я как-то с этим связан, мадам?! — вскипел Гильом. — Такие обвинения не должны быть бездоказательными, иначе ты будешь отвечать перед королевским судом!

— Покорнейше прошу прощения, твоя светлость, у тебя что-то выпало, — сказала вдруг темноволосая служанка.

Стражник замахнулся было на девушку, но широкоплечий слуга и светловолосый маг закрыли ее собой.

Гильом Де Тайер посмотрел вниз. У ног герцога на полу лежал еще один лист пергамента.

— Дай мне это, — повелительно сказал король. Великий герцог нехотя послушался.

Максимиллиан Третий с любопытством погрузился в чтение. Но, по мере того как он читал пергамент, улыбка медленно исчезала с его лица. Брови же, напротив, ползли вверх. Дойдя до конца, монарх свернул пергамент и презрительно посмотрел на кузена, а потом — на придворных:

— Это письмо моему дорогому брату от так называемого лорда Та̇рхи, канцлера самопровозглашенного эрцгерцога Тиро Второго Эньесского. Ведешь за моей спиной переговоры с непризнанным государством, братец?

Знать, собравшаяся в зале, возмущенно ахнула. Гильом отшатнулся:

— Это не мое!

— Письмо, которое начинается: «Милостивый государь и наш дорогой друг, Великий Герцог Гильом Де Тайер», не твое? — усмехнулся король. — Что ж, кузен, я думаю, ты сказал все.

Максимиллиан Третий медленно приблизился к арестованным. Королевские гвардейцы, охранявшие их, заметно занервничали. Король подошел к темноволосой служанке и приподнял ее лицо за подбородок. Стоящий рядом с ней маг дернулся. Стражник, который не спускал с арестованного глаз, ощутимо ткнул его в бок кулаком.

— Нож за корсажем, значит? — промурлыкал Максимиллиан девушке, которая без страха смотрела ему прямо в глаза. — Интересно, что там у тебя еще найдется удивительного?

Указательным пальцем другой руки король оттянул вырез платья девушки, но та неуловимым движением освободилась и, отступив на шаг, присела в реверансе.

— Если Его Величество и дальше намерен распускать руки, — со всей придворной учтивостью произнесла она. — Удивление, скорее всего, окажется весьма неприятным.

Мкимиллиан Третий возмущенно вдохнул, но его перебила бесшумно приблизившаяся леди Одиль:

— Мой король, позволь представить, моя старшая племянница, Эсса Ларк.

— Что это за маскарад, моя леди баронесса? — недовольным тоном поинтересовался Его Величество. — И почему этот цветок до сих пор не представлен ко двору?

— Позволь мне объяснить, — миролюбиво улыбнулась леди Одиль. — После того, как Великий Герцог Гильом убил ее мать и похитил младшую сестру, девочке пришлось скрываться. Но она нашла в себе мужество появиться здесь, чтобы помочь вывести заговорщика на чистую воду.

— Зачем вообще был нужен весь этот спектакль? — поморщился король.

— Мой план был в том, чтобы заставить Великого Герцога самого выдать себя, — улыбнулась баронесса, — Что, как видишь, он и сделал.

— Мы спасали не только тебя, сир, — вмешалась Эсса. — Герцог Гильом обманом втянул в это дело магов, угрожая в случае отказа выдать их Вечному Ордену. Но если ты заметил мой нож, ты заметил и то, что тебя накрыли щитом, и то, что все нападавшие, кроме одного, намеренно целились мимо.

— Поверь, сир, если бы у моих друзей был выбор, никто из Ковена не оказался бы здесь перед тобой, — добавил Андри.

— Верно, — кивнул Максимиллиан и повернулся к светловолосому чародею, — Я должен поблагодарить тебя. Ты спас мне жизнь… — король вопросительно посмотрел на мага.

— Андри Мак Глейс, сир, — поклонился тот.

— Мой король, осторожнее, перед тобой опасный преступник! — закричал Джерольф Д’Антильи. — На его счету не одна жизнь!

Максимиллиан Третий отмахнулся:

— Я бы на твоем месте не вмешивался, сэр Джерольф Д’Антильи. Тебе еще предстоит объясняться, почему ты, обученный воин, не отличил от врага беззащитную женщину.

Приор стиснул зубы и опустил голову. Король с сожалением посмотрел на Армана Де Грелля, хранящего полную безучастность, и повернулся к последнему из арестованных магов:

— Зачем ты целился в меня, чародей?

— Я помогал твоему кузену, признаю, — криво усмехнулся тот. — Но попытаться уничтожить тебя — моя инициатива, он мне не приказывал ничего подобного. Я ненавижу вас обоих. У меня был прекрасный план. Я убил бы тебя, и ни у кого бы не осталось сомнений, что я действовал по приказу твоего брата. Герцог Гильом, конечно, стал бы королем, просто за неимением лучшего. Но при дворе нашлось бы полно тех, кто не принял бы его в качестве монарха. Тех, для кого такое подлое убийство правящего короля было бы кровным оскорблением. Они наверняка нашли бы своего кандидата на престол. В Трезеньеле началась бы гражданская война, которая подорвала бы могущество страны. Моя ошибка только в том, что я ослабил контроль над Ковеном, когда они перебрались в Серый двор. Иначе этот слюнтяй со своим щитом не помешал бы мне. Видимо, привычка к рабству в крови у местных магов…

— Мерзавец! — прорычал Великий Герцог.

Оллорнас рассмеялся:

— Поскольку я вряд ли выберусь отсюда живым, мне нечего терять. Признаюсь, я агент Империи Эн-Калех. Представляешь теперь, государь, насколько далеко зашел твой братец в погоне за властью? Связи с Эньесом — это детские игры.

— Если своими откровениями ты хотел ухудшить ситуацию для себя и для хозяина, — махнул рукой король. — ты в полной мере этого добился.

Маг низко поклонился. Монарх с интересом посмотрел на Матеоса:

— Я видел тебя рядом маркизой Де Аликер. Что между вам общего?

— Леди маркиза просто развлекалась, — с поклоном ответил гладиатор. Он прекрасно владел собой.

— И увлеклась настолько, что теперь мертва? — иронично улыбнулся король. — Кстати, не ты ли нанес ей смертельный удар?

— Ты волен судить меня, государь, — ровным голосом ответил гладиатор. — Но я был безоружен.

— Ложь! Это наверняка он! — крикнул Дени Де Шаррак.

Матеос перевел на барона взгляд, полный презрения и ненависти.

— Когда мы узнали о заговоре, первым, что сказала леди Кларис, было: «Мой глупый кузен не должен пострадать», — так же бесстрастно произнес бывший телохранитель.

— Государь, этот человек — мой слуга! — возмущенно воскликнул барон. — Я продал его офрейнскому торговцу, но Матеос бежал от него. Поскольку новый хозяин, судя по всему, его не разыскивает, я требую вернуть мою собственность мне.

— Я эньеро, — возразил гладиатор. — Свободу эньеро признают везде.

— Ты не вправе ничего требовать, барон Де Шаррак, — спокойно ответил Максимиллиан. — Твои предки получили баронский титул из рук моих предков. Намереваясь поддержать заговор Великого Герцога, ты оказался в полушаге от измены.

Монарх повернулся к высокому широкоплечему мужчине, все это время с легкой усмешкой следившего за разговором:

— И какова же твоя роль во всей этой истории, друг мой? Я видел, как ты командовал слугами, но я знаю в лицо своего дворцового управляющего.

— Рауль Дегремон, прозываемый Королем нищих, с твоего позволения, сир, — с усмешкой поклонился Король Серого двора. — Поскольку мои люди обслуживают твой праздник, пришлось на некоторое время взять управление в свои руки. Мы действительно выводили и прятали магов, потому что они ни в чем не виноваты. Но если после всего, что происходит сейчас, ты решишь продолжить едва не испорченное веселье, я и мои люди готовы служить тебе и дальше — до самого вечера и до глубокой ночи. Как, впрочем, и всегда.

— Ты оспариваешь мою власть, Король нищих? — приподнял брови Максимиллиан Третий. — Или считаешь, что я недостаточно хорошо забочусь о неимущих?

— Ну что ты, — рассмеялся Рауль. — Я просто немного тебе помогаю, мой король. Мое мнимое королевство небольшое, но я на своем опыте знаю, как трудно за всем уследить.

— Ты сам удивлялся снижению преступности в бедных районах, сир, — вмешалась баронесса Де Верлей. — И тому, что попрошаек на улицах стало гораздо меньше. Это заслуга господина Дегремона и его друзей.

Максимиллиан Третий улыбнулся и прошествовал обратно к своему креслу.

— Подданные, слушайте мой вердикт. Первое. Я объявляю, что выбрал себе невесту. Ею станет принцесса Эделин Эвермирская. Я сегодня же отправлю ее старшему брату письмо с предложением руки и сердца.

Великий Герцог Гильом едва слышно выругался. Король перевел глаза на кузена:

— Второе. Герцог Де Тайер и барон Де Шаррак, поскольку ваша вина очевидна, я имею право не подвергать вас королевскому суду. Дорогой кузен, ты будешь немедленно отправлен в тюрьму Шуасси, где содержатся все государственные преступники благородного происхождения. Барон Де Шаррак, ты прямо отсюда под конвоем удалишься под домашний арест в свои владения. Я запрещаю тебе покидать родовой замок, принимать кого-то у себя и вести переписку. Для надзора я назначу одного из своих людей — из тех, против которых вы только что так яростно протестовали. Так что собеседник у тебя будет. Стража, выполняйте.

Гильом Де Тайер спокойно дождался, пока к нему подойдут двое королевских гвардейцев, затем коротко, по-военному поклонился и вышел. Еще двое солдат подошли к барону. Тот хотел было что-то возразить, но один из стражников властно положил Дени Де Шарраку руку на плечо и развернул к выходу. Барон свирепо посмотрел на королевского гвардейца, брезгливым движением скинул его руку со своего плеча и с высоко поднятой головой последовал за герцогом.

— Что касается тебя, баронесса, — продолжил Максимиллиан Третий, — в самое ближайшее время ты обязана представить свою племянницу к моему двору. Это не обсуждается. Что до всех остальных… — он обвел взглядом арестованных. — Сэр Джерольф Д’Антильи, мне жаль, что я не могу судить тебя королевским судом. Но я потребую суда над тобой у Великого Магистра. Пока я жду ответа, ты под домашним арестом. Я запрещаю тебе покидать Шато-Де-Солиммар. Как ты будешь оправдываться за убийство графини Де Грелль перед ее супругом, это вы решите между собой. Мага, который пытался меня убить, выдать Вечному Ордену.

Брат Джерольф спокойно и с достоинством поклонился и вышел. Чародея увели вслед за ними. Оллорнас шел с гордо поднятой головой. Презрительная усмешка не сходила с его лица.

Максимиллиан Третий проводил их взглядом и продолжил:

— Рауль Дегремон, назначаю тебя личным королевским указом… графом-распорядителем Серого двора. Все бумаги будут оформлены в ближайшее время. Можешь заниматься всем тем же, чем и до этого, но теперь уже с моего личного позволения и одобрения. Остальных я отпускаю.

— Нет, Ваше Величество, пожалуйста! — раздался крик откуда-то из-за спин Андри и Рауля.

Оба расступились, пропуская Армана. Бывший наследник графа Де Грелля упал на колени перед Максимиллианом Третьим:

— Государь, пожалуйста, пусть меня тоже вернут Ордену!

— Ты действительно этого хочешь? — удивился король.

Андри бросился к другу и склонился над ним:

— Арман, подумай, это снова четыре стены, опять издевательства, одиночество, оковы из одрикса и непроходящая головная боль…

— Андри, прости… Я не создан для свободы, — маг закрыл лицо руками, его худые плечи задрожали.

— Поднимись с колен, Арман Де Грелль, — приказал монарх. — Пусть будет так, как ты просишь. Стража, немедленно доставить Армана Де Грелля в Шато-Де-Солиммар.

Охрана расступилась. Арестованные поклонились королю.

— Андри Мак Глейс, учти, что тем, что я даю тебе свободу, я возвращаю долг. Сейчас ты можешь идти, но Орден имеет право продолжать преследовать тебя. И если ты им попадешься, я не стану вмешиваться.

— Ни на что другое я не рассчитывал, сир, — усмехнулся Андри. — Но, прежде чем я покину дворец, прошу позволить мне заняться ранеными. Наверняка кому-то из них требуется неотложная помощь.

— Позволяю, — благосклонно кивнул монарх. — Стража, развяжите ему руки. Теперь Матеос. Отныне в королевстве Трезеньель ты больше не слуга, а свободный человек. Это на всякий случай, если кто-то не помнит древнюю формулировку о том, что берег острова Эньес делает свободным. Все притязания на твою личность со стороны барона Де Шаррака отныне лишены основания. Тем не менее я назначу следствие по поводу убийства маркизы Де Аликер и буду курировать его лично.

— Благодарю, мой король, — поклонился бывший телохранитель.

— А теперь мы вернемся к нашему празлнованию! — Максимиллиан Третий сделал широкий жест. — Граф-распорядитель Рауль, прикажи своим людям вернуться на места и продолжать работать. Поздравления от оставшихся провинций на сегодня отменим. Вряд ли кто-то из них сумеет меня так удивить, как представители баронии Ориж. Я желаю танцевать. Леди Эсса, вы обязаны составить мне компанию.

— Я хочу уйти, — спокойно сказала девушка. — Андри, уведи меня отсюда. Я помогу тебе с ранеными.

— Пойдем, милая, — чародей бережно взял возлюбленную за руку.

— Эсса Ларк! — возмущенно воскликнула баронесса Де Верлей. — Ты не можешь просто так покинуть королевский праздник!

— Не будь такой строгой, леди Одиль, — остановил Максимиллиан Третий свою советницу. — Девушка наверняка переживает, что она неподобающе одета, и я готов ее простить. Мы будем сегодня танцевать или нет?!