Весна отверженных

Глава 4

Урожденные сестры Д’Аланри, а сейчас — мистресс Ларк и мадам Де Верлей пили полуденный чай в янтарной гостиной Пале-Де-Тан, столичной резиденции вдовы адмирала. Это поистине роскошное помещение было оформлено в золотистых тонах, вся мебель в ней была изготовлена из янтарной древесины марссонтского клена, и даже в самую пасмурную погоду казалось, что это просторное и в то же время уютное помещение никогда не покидает солнце. Даже горничная, подававшая им чай, была под стать обстановке — бойкая, рыжеволосая и кареглазая девушка лет семнадцати с желтым шелковым платком на шее, одетая в золотисто-коричневое платье.

Несмотря на то, что утро уже было далеко позади, леди Одиль все еще была с распущенными волосами и в изысканном пеньюаре цвета чайной розы. Соланн, наоборот, уже успела одеться и причесаться. Судя по румянцу на щеках старшей сестры, она недавно вернулась с прогулки.

Одиль дождалась, пока горничная нальет ей чаю и взяла чашку, манерно отставив мизинец:

— Обожаю это время суток. Так спокойно… Никто еще не приехал с визитами, не прислал никаких приглашений… А где девочки?

— Виэри вместе с Ноэль и Виолет принимает портниху. Кажется, моя младшая успела подружиться с твоими. У них много общего. Эсса пошла в город, забирать у оружейного мастера отцовские кинжалы. Она заказала переделать их под свою руку.

Леди Де Верлей поморщилась:

— Сама? Не могла послать слугу?

— В Эрроувейле у нас не было слуг, которых можно было куда-то послать, сестра, — мягко улыбнулась Соланн. — Не сердись на нее, она так привыкла. У тебя новая горничная? — чародейка с интересом посмотрела на рыжеволосую девушку.

— Внебрачная дочь Жермона, — отмахнулась баронесса. — Он и сейчас ни одной юбки не пропускает. Я боюсь даже представить, сколько у него детей. Но эту девушку он едва ли не со слезами на глазах умолял пристроить. Что мне было делать? Но я не разочарована, из нее выйдет толк.

— В добросердечии тебе не откажешь.

Одиль задумалась. Легкая расслабленная улыбка сошла с ее лица, которое тут же приобрело серьезное и даже жесткое выражение. Леди Де Верлей помолчала, словно не желая начинать неприятный разговор, но в конце концов решилась.

— Это даже хорошо, что девочки нас не слышат, — наконец, произнесла она. — Вы гостите в моем доме почти целую декаду, и вскоре скрывать ваше пребывание мне будет уже неприлично. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я, сестра.

Чародейка медленно кивнула. Она ожидала этого разговора, но все равно была не слишком к нему готова:

— Я с самого начала не намеревалась злоупотреблять твоим гостеприимством и, тем более, бросать тень на вашу с девочками репутацию, Одиль.

— Благодарю за понимание, — отозвалась леди Де Верлей. — И что же ты намерена делать?

Соланн тяжело вздохнула:

— Как бы мысли об этом ни разрывали мне сердце, нам с девочками придется расстаться. Ты помнишь барона Д’Орижа?

— Твоего давнего поклонника? — улыбнулась мадам Де Верлей. — О, конечно! Сначала я вместе со всеми посмеивалась над этой детской влюбленностью, но он так сильно переживал то, что с тобой случилось…

— Огюстен Д’Ориж — единственный из тех, кто не принадлежал к нашей семье и был посвящен в мою тайну. Он знает, что я не умерла. Я тоже в то время была к нему неравнодушна, и на свой страх и риск рассказала ему все честно.

Леди Одиль вздохнула и покачала головой:

— Это было очень рискованно и безрассудно, Соланн. Хотя, надо отдать барону должное, он до сих пор никому не выдал твой секрет.

— Я отправила ему записку, как только мы сюда приехали. Рассказала, что у меня есть две дочери, и попросила позаботиться о младшей, оказать ей покровительство, какое влиятельные люди обычно оказывают ученикам бродячих магистров. Он согласился и, по-моему, даже обрадовался. Через два дня я встречаюсь с ним, чтобы передать ему Виэри, — Чародейка старалась владеть собой, но на ее глаза все равно навернулись слезы. Соланн поднесла к лицу платок.

— Это прекрасное решение, моя дорогая, — улыбнулась Одиль. — Если барон станет патроном Виэри, я смогу с ней видеться и тоже буду заботиться о ней.

— Спасибо, сестра, — Соланн спрятала платок. — После того, как я устрою Виэри к Огюстену, я должна исчезнуть. Я покину Трезеньель и отправлюсь, например, в Офрейн. Или в Марссонт. Возьму себе ученика и буду жить дальше. В конце концов, я провела с Эдмундом самые счастливые двадцать два года своей жизни. А теперь, когда его не стало, моя семья осталась всего лишь воспоминанием…

Мадам Де Верлей обняла сестру за плечи:

— Как я тебя понимаю, дорогая! Мой Луи был сложным человеком, но мне все равно его очень не хватает.

— Единственное, о чем я тебя прошу, Одиль, — это позаботиться об Эссе. Она самая обычная девушка, никаких проявлений Скверны у нее нет. Найди ей подходящего мужа, и пусть будет счастлива.

Леди Де Верлей покачала головой и приложила руку к сердцу:

— Твоя Эсса — дикарка. Никогда еще не встречала таких своенравных и дурно воспитанных девиц. Когда мой повар потерял ключ от кладовой, она просто взломала дверь!

— Эсса — хорошая, добрая девочка, — ответила Соланн. — Возможно, слишком свободолюбивая и с принципами. Мы с Эдмундом всегда учили наших дочерей не стесняться собственного мнения. Но ты можешь не сомневаться, я привила ей самые изысканные светские манеры, и когда надо будет, она себя покажет с самой лучшей стороны.

— А Эдмунд, что же, учил ее тем тонкостям, которыми владеют знаменитые глеронские воры? — усмехнулась Одиль.

— Так и есть, — кивнула Соланн. — Если бы ей пришлось держать экзамен в Гильдию, она прошла бы его без труда, и я не вижу причин этого стыдиться. Но мы сейчас говорим о другом. Ты обещаешь, что позаботишься об Эссе, когда я буду далеко?

Одиль на мгновение задумалась, а потом ласково улыбнулась и дружески погладила старшую сестру по плечу:

— Ну конечно, моя дорогая. Мы с Эссой обязательно сблизимся. Я буду о ней заботиться так же, как о Ноэль и Виолет. Я подберу ей самую прекрасную партию и обязательно позабочусь о том, чтобы брак был заключен по взаимной симпатии. Думаю, что, когда все успокоится, и тебе можно будет безопасно вернуться в наши края, ты останешься довольна.

— Хорошо, — Соланн облегченно вздохнула. — Спасибо тебе, сестра.

— Жду не дождусь твоих рассказов об Огюстене! — защебетала леди Одиль, ловко меняя тему. — Я давно не видела его при дворе, а ведь столько лет прошло! А помнишь, как он как-то раз пытался забраться по шпалере к твоему окну, чтобы положить на подоконник букет?

— Конечно, — Соланн хихикнула совсем по-девичьи. — А шпалера была плохо закреплена и упала вместе с ним! Помнишь, тогда у садовника еще была собака, этот огромный быкодав, как там его звали?

— Шарло, — рассмеялась Одиль вслед за сестрой. — О, это было очень смешно! По саду бегают охранники отца с фонарями, Шарло скачет вокруг упавшей шпалеры и лает до хрипоты, а бедняга Огюстен…

За разговором Одиль и Соланн не замечали, что за ними пристально наблюдают.

Две девушки — высокая темноволосая и худенькая рыжая — отпрянули от дверей гостиной почти одновременно. Они не видели друг друга: брюнетка пряталась за изящной стеклянной дверью с перегородками из резного клена, ведущей во внутренний сад, а рыжеволосая — за незаметной дверью в нише, замаскированной портьерами, ведущей в коридор для слуг.

Темноволосая улыбнулась: она уже слышала эту историю, и каждый раз этот рассказ казался ей смешным. Эссе было приятно видеть мать вновь веселой после гибели отца и бегства из Эвермира. Но перспектива скорого расставания с семьей на неизвестный срок омрачала хорошее настроение девушки. Тетя Одиль как замена ее собственной семьи не нравилась Эссе — слишком уж эта дама была озабочена своим статусом и положением в высшем свете.

Рыжеволосая хитро улыбнулась: похоже, советница Его Величества настолько безопасно чувствовала себя в своем роскошном поместье, что совсем потеряла бдительность. Она допустила, как минимум, две ошибки: приняла в дом совершенно незнакомую девушку в качестве горничной, недостаточно хорошо проверив информацию о ней. Во-вторых, почти тут же, проявив непростительную беспечность, продемонстрировала еще никак себя не зарекомендовавшей служанке свою очень опасную тайну. Да, Леона постаралась, чтобы ее легенда была безупречной, но от такой мастерицы придворной Игры юная аферистка ожидала куда большего. Бабушка будет довольна!

Девушки покачали головами и разошлись каждая по своим делам.

***

Ночь, когда Эсса должна была расстаться с матерью и сестрой, оказалась довольно сырой. Весь вечер шел дождь, который утих только к полуночи. Тучи слегка рассеялись, и сквозь них иногда проглядывала луна. До полнолуния оставалось не более трех дней. Мостовая блестела лужами, в которые с крыш и ветвей деревьев стекали и звучно шлепались крупные капли воды.

Несмотря на едва закончившийся дождь, ночь была теплой. Он мокрых стен и тротуаров поднимался легкий туман, постепенно окутывавший улицы и деревья. Эсса с грустью подумала, что сама природа пытается укрыть от посторонних глаз то, что должно было сегодня совершиться.

Девушка сопровождала маму и Виэри на Пляс-Де-Курсэль, где у Соланн была назначена встреча с бароном Д’Орижем. Эсса просто не могла отпустить их одних, не обняв на прощание, не посмотрев вслед. Барон согласился взять под свое покровительство Виэри и сделать ее придворной чародейкой. Это означало, что, скорее всего, они больше не смогут общаться. Встречаться сестры теперь будут редко и обязательно — под бдительным надзором стражи барона, совершенно посторонних людей. В семье Виэри звали Птичкой, это отец придумал ей такое прозвище. Теперь их веселую, жизнерадостную, никогда не унывающую Птичку собирались на всю жизнь посадить в золотую клетку.

Соланн, отдав Виэри барону, тоже решила этой же ночью покинуть Орбийяр. Она хотела добраться до Грелля и уплыть в Офрейн. Эсса предложила матери сопровождать и охранять ее, как это раньше делал отец. Бродячей магессе, тем более с учеником, не стоило путешествовать в одиночку. Мать уговорила Эссу остаться в Трезеньеле, поближе к сестре. Наверное, мама была права: Виэри будет страшно, когда она вдруг окажется среди совершенно чужих людей.

Тетя Одиль предоставила им карету и трех своих охранников: ночью в Орбийяре царят преступники. Но за все время, пока Эсса с матерью и сестрой добирались до Пляс-Де-Курсэ̇ль, маленькой круглой площади с крошечным фонтаном в центре, прячущейся в извилистых закоулках Торгового района, они никого не встретили.

Площадь была почти не освещена. Только в арке у входа в один из домов тускло горел одинокий фонарь. Их уже ждали: рядом с фонтаном в неверном желтоватом свете был виден высокий силуэт в темном плаще. Мужчина стоял, облокотившись на чашу фонтана. Лица незнакомца не было видно, но поза этого человека говорила о крайней степени волнения: он напряженно всматривался в темные улицы. Эсса присмотрелась. Судя по горделивой осанке, у фонтана стоял сам Огюстен Д’Ориж. Девушка насчитала четверых вооружённых людей, рассредоточенных по укрытиям: барон тоже привел охрану.

Услышав шаги, мужчина сбросил капюшон, продемонстрировав аристократический орлиный профиль, и в тревоге сцепил пальцы рук.

— Соланн? — хриплым от волнения голосом произнес барон, вглядываясь в темноту.

— Огюстен! — выдохнула чародейка и бросилась к мужчине, горячо обняла его и заплакала.

— Я знал, что мы когда-нибудь встретимся, я надеялся… У нас совсем мало времени… — горячо шептал Огюстен Д’Ориж, прижимая к себе Соланн. — Я очень сочувствую тебе из-за потери мужа, я уверен, он был достойным человеком… Не беспокойся за дочь, я буду любить и оберегать ее как свою… Как же жаль, что ты не можешь остаться, Соланн…

— Всем оставаться на местах! — прозвучал вдруг голос откуда-то из переулка. — Вы окружены! Сдавайтесь, и вам сохранят жизнь!

Барон выхватил шпагу:

— Нас выследили. Уходите, быстро!

Эсса, по примеру барона, тоже вытащила клинки и, отступая из переулка на площадь, где стояли мать и Виэри, прикинула пути к отступлению. Скорее всего, те, кто хотел захватить их, отрезали все переулки, ведущие на Пляс-Де-Курсэль, за исключением одного. Того, откуда они пришли. Наверняка их преследователи крались за ними на приличном расстоянии, чтобы не обнаружить себя слишком рано. Это значило только одно: времени спастись остается ничтожно мало, и ловушка скоро захлопнется. Эсса метнулась к матери:

— Мама, Ви, сюда!

Соланн схватила младшую дочь за руку и была готова последовать за Эссой. Барон развернулся слышащимся из темноты шагам, чтобы дать женщинам возможность уйти.

— Уводи их! — крикнул он Эссе. — Охрана, в бой!

С ближайшей крыши послышался тихий щелчок, и вдруг барон вздрогнул всем телом и начал падать на землю. Из его лба торчал арбалетный болт. С кинжалами против арбалетов сражаться было бессмысленно. Эсса не осталась в долгу. Отправив клинки в ножны, она молниеносно выхватила метательный нож и метнула наугад на звук щелчка. С крыши послышался глухой вскрик и звук падения. «Повезло,» — пронеслось в голове у девушки.

Эсса заметила, как из переулков, ведущих на площадь, по двое-трое выбегали вооруженные люди, пытаясь их окружить. Одетые во все темное, они были очень похожи на обычных головорезов, если бы не оружие. Слишком уж хорошо они были вооружены.

— Мама! — крикнула Эсса, снова выхватывая клинки. — Бери Виэри и идите тем же путем, каким мы пришли! Охранники должны справиться!

— Это глупо с вашей стороны! — прозвучал откуда-то сбоку тот же голос. — Сдавайтесь!

Завязалась ожесточенная схватка. Охранники леди Одиль и барона отчаянно сражались с нападавшими. Ситуация ухудшалась тем, что тот, кто их выследил, разместил на крыше несколько арбалетчиков, и теперь вовсю пользовался своим преимуществом. Вскоре уже двое охранников барона пали от подлых арбалетных болтов, пущенных, несмотря на темноту, прямо им в головы.

— Уходите, девочки, — Соланн выпрямилась во весь рост. — Я не дам им вас забрать! Бегите, прячьтесь.

Чародейка подняла руки и повела ими вокруг себя на уровне плеч, читая заклинание. Из ее ладоней вылетела воздушная волна, сметая все на своем пути. Судя по вскрикам на крышах пары ближайших домов, поток воздуха смял арбалетчиков. Соланн отряхнула с пальцев остатки предыдущего заклинания и приготовилась плести следующее.

— Мама, я с тобой! — маленькая чародейка неожиданно вырвала свою ладонь из руки сестры и побежала к матери.

— Ви, нет! — Эсса устремилась за Виэри, пытаясь схватить ее за руку и увести из страшного места.

В тот же миг к Соланн, вокруг которой вились завихрения энергии стихий, подскочил один из нападавших. Стоя с полузакрытыми глазами и управляя магическим потоком, чародейка его даже не заметила. Мужчина грубо схватил женщину за плечо, развернул к себе и вонзил нож ей прямо в сердце.

Кокон энергии, опутывающий чародейку, мгновенно пропал. Соланн вздрогнула, широко открыла глаза и с недоумением и болью посмотрела на своего убийцу. Изо рта женщины потекла тонкая струйка крови.

— Мама! — одновременно закричали сестры.

Виэри распахнула руки, чтобы обнять мать, но ее убийца уже оттолкнул умирающую чародейку в сторону и схватил девочку за руку.

— Девчонка у меня! — закричал он куда-то в пространство.

— Не спеши, — Эсса с кинжалами в руках в два прыжка оказалась перед ним. — А ну, отпусти ее.

Мужчина, убивший Соланн, усмехнулся, и приставил лезвие к горлу Виэри:

— Зачем мне спешить? Одно движение, и она отправится к матушке. Эй, сюда, вторая тоже тут! — неожиданно громко закричал он.

— Блеф, — фыркнула Эсса и, злобно оскалившись, ринулась на противника.

Тот попытался отступить, закрываясь Виэри и давая простор еще трем нападавшим, которые спешили к ним с разных концов площади. Все они одновременно попытались навалиться на Эссу и силой смять ее сопротивление. Девушка неистово завертелась, с трудом отражая сыплющиеся на нее со всех сторон удары.

— Взять обеих живьем! — закричали с площади, и нападающие удвоили свое рвение.

Воспользовавшись тем, что Эсса отвлеклась от сестры, убийца Соланн потащил рыдающую Виэри куда-то в сторону фонтана. Девушка слышала крики и плач сестры, но трое противников не собирались давать ей дорогу. Эсса споткнулась о лежащий на мостовой труп и едва удержала равновесие. Это был один из охранников, выделенных тетей. Все, кто мог бы их защитить, были мертвы.

— Я найду тебя, Ви! — изо всех сил закричала девушка. — Я обязательно вытащу тебя, слышишь?

— Бросишь ее? — усмехнулся один из нападающих. — Девчонку, которая еще не вышла из возраста уничтожения? Сложи оружие и иди с ней.

Эсса недобро усмехнулась. Обманный выпад, резкий наклон и разворот, и вот уже рискнувший с ней заговорить вооруженный человек закричал и согнулся, пытаясь зажать чем-то кровоточащую рану бедра.

— Да ваш хозяин орет на весь Орбийяр, что мы нужны ему живыми, тупица, — усмехнулась Эсса.

Она уклонилась от чересчур рьяного выпада еще одного нападавшего, успевшего, однако, оцарапать ей шею, и, резким движением вогнав клинки в ножны, подпрыгнула, повиснув обеими руками на толстой ветке мокрого дерева, росшего рядом с фонтаном:

— Передайте своему господину, что я увижусь с ним только на моих условиях.

Один из двух оставшихся нападавших попытался было стащить ее с ветки, но получил мощный толчок ногами в грудь и упал спиной на мостовую. Внезапно сильная боль обожгла плечо девушки. Эсса вскрикнула, но не отпустила ветку. Сзади ее обхватили чьи-то железные руки и начали сдавливать ребра.

— Спокойно, детка… — послышался хриплый шепот, и чья-то жесткая борода заколола девушке шею. — Отпусти ручки, и я не причиню тебе вреда. Мы просто прогуляемся, недалеко. Кое-кто очень хочет с тобой познакомиться.

Эсса содрогнулась от омерзения. Затем расслабилась и опустила голову, словно собираясь подчиниться. Хватка сзади тоже слегка ослабла:

— Вот и умничка… Спрыгивай, я поддержу.

Девушка резко откинула голову, вкладывая в это движение всю свою ненависть к нападавшим. Послышался удар и хруст. Тот, что держал ее сзади, взвыл, разжал руки и отскочил, закрывая ладонями лицо. Из-под пальцев сочилась кровь.

— Проклятье! — заорал нападавший. — Она уходит!

Пара ловких движений, и Эсса уже сидела верхом на ветке. Это был точный расчет: ночью, в неосвещенном месте, среди густой листвы рассмотреть девушку было очень трудно. Эсса медленно поднялась на ноги, держась за ветви, растущие повыше, забралась на следующую ветку и затаилась, прижавшись к стволу и смотря на мостовую.

Глазам девушки предстало страшное зрелище. Тело барона лежало на земле лицом вниз, камзол и плащ были испачканы кровью и грязью. Безжизненное тело Соланн лежало поверх. Эсса зажмурилась, вспоминая, как мама тщательно подбирала платье для встречи с первой любовью, и попыталась сдержать непрошеные слезы.

К вооруженным людям, напавшим на нее, подошел еще один — высокий, в длинном темном плаще с низко надвинутым на лицо капюшоном. Этот человек вел себя как их командир.

— Она ушла… — прохрипел истекающий кровью нападавший, которого Эсса ранила в бедро. — Прости, мэтр Оллорнас.

— Идиоты, — в голосе мужчины чествовалась брезгливость. — Втроем не справились с девкой.

Вновь подошедший поднял голову, всматриваясь в листву. Эсса перестала дышать.

— Наверняка ушла по крышам. Недооценили мы дочку глеронского вора… — мрачно произнес человек со спрятанным лицом, — Вот что. Старшую девицу надо раздобыть во что бы то ни стало. Она, как минимум, нужна как ценный свидетель. Вы меня поняли?

— Да, командир, — нестройно согласились нападавшие.

— Искать будем всю ночь. Далеко она уйти не могла. Если не найдем, объявим в розыск, как преступницу. Прочесать окрестности. Следить за крышами.

Эсса нащупала в кармане монетку и взвесила ее в руке. Солер, самая мелкая монета в Трезеньеле. Воистину, здесь, в Трезеньеле, все было чересчур. Знатные чересчур богаты, бедные чересчур бедны, даже самая мелкая монетка — чересчур тяжелая. Девушка прицелилась и запустила монеткой в самую дальнюю черепичную крышу. Эсса попала. Солёр звонко ударился о черепицу и весело поскакал вниз, громко постукивая.

— Вон она! Туда! — оба ее преследователя радостно устремились в противоположную сторону площади.

Их командир с закрытым лицом посмотрел им вслед и отправился дальше осматривать место, на котором произошло так тщательно спланированное им нападение.

Эсса мысленно возблагодарила Единого, что он устроил эту грозу. Теперь, в шуме стекающих капель, ей не придется следить за тем, чтобы двигаться бесшумно. Можно будет идти быстрее, даже бежать. В двух кварталах отсюда стояла карета леди Одиль, в которой они приехали. Тетя обязательно должна узнать, что случилось с мамой и Виэри.

Осторожно прячась в густых тенях и вжимаясь в стены, Эсса пробралась к карете. Но, едва девушка подошла поближе, она с трудом сдержала крик: мастер Жермон, который их привез, безжизненно свисал с облучка. Из спины старшего лакея тетушки торчала пара арбалетных болтов. Двое слуг, которые их сопровождали, почему-то сидели прямо на мокрой мостовой в самых мирных позах, облокотившись спиной на колеса. И только страшные дыры в груди и кровь вокруг нарушали казавшуюся мирной картину.

— Вон она! — крик раздался совсем близко.

Эсса беспечно не заметила, что каретный фонарь все еще горит, а она как раз вышла на его неверный желтоватый свет.

Девушка метнулась в темноту, в ближайший проулок. Шаги грохотали совсем рядом: преследователи увидели, куда она попыталась спрятаться. Девушка побежала, петляя из одного переулка в другой, пока преследователи не отстали.

Миновав несколько кварталов, Эсса остановилась и прислонилась спиной к стене, чтобы перевести дыхание. Надо было возвращаться в Золотые Поля, чтобы предупредить тетю Одиль. Девушка прекрасно представляла, где находится: недаром она после их приезда в Орбийяр целую неделю бродила по городу, исследуя его. Роскошная арка, обозначающая вход в Золотые Поля, была недалеко отсюда, а уж отыскать тетино поместье не составит труда. Девушка уверенными шагами направилась вперед.

Подойдя к Пале-Де-Тан, Эсса поняла, что опоздала. Гостеприимно распахнутые и днем и ночью ворота дворца были закрыты и заперты. За ними угадывались силуэты вооруженных мужчин в темных одеждах. Лица их разглядеть с этого расстояния было невозможно, но Эсса готова была поклясться, что если подойдет настолько близко, чтобы разглядеть лица, среди них не будет ни одного знакомого. На галерее второго этажа и на крыше прямо-таки толпились арбалетчики.

— Похоже, Пале-Де-Тан взят в осаду… — пробормотала Эсса. — Кто-то штурмует тетушку. Странно, как по мне, леди Одиль вовсе не выглядит такой уж неприступной…

Дворец действительно выглядел так, как будто он вдруг оказался на осадном положении. Ни одно из окон не светилось, а те, что можно, закрывали глухие ставни. И только в одном из окон третьего этажа был виден свет.

— Мне кажется, или тетушка подписывает капитуляцию? — задумчиво прошептала Эсса. — Впрочем, неважно. Мама и Ви не сойдут этим парням с рук, кто бы они ни были.

Внезапно ворота особняка распахнулись, и из них выбежали несколько вооруженных людей:

— Вон она! Граф говорил, что она может вернуться сюда. Эй, стой! Арбалетчики, стрелять по ногам!

Эсса метнулась в тень и побежала. Через мгновение девушка почувствовала толчок: ей в ногу ниже колена вонзился арбалетный болт. Эсса выругалась, но не остановилась. Через долю секунды еще один ударил ее в спину и вошел под правую лопатку. Девушка почувствовала резкую боль и жжение, и через пару секунд ее правый бок начал покрываться чем-то теплым и липким.

— Хотелось бы заметить, что это не совсем нога, — скривилась Эсса.

Она шарахнулась в темноту, пытаясь, как и в первый раз, запутать преследователей. Теперь девушка не могла бежать быстро и чувствовала, как силы покидают ее тело буквально с каждой секундой. Тем не менее какая-то дикая, злая энергия толкала Эссу вперед и вперед.

Девушка петляла по переулкам, стараясь держаться неосвещенных мест. Она то ныряла в темные подворотни, то пряталась за незапертые двери, пока крики преследователей, обрадовавшихся легкой добыче, не стали сначала разочарованными и в конце концов не стихли. Это было хорошей новостью. Плохой новостью было то, что силы девушки были на исходе. Каждый шаг давался ей все с большим трудом. Дышать становилось все тяжелее, по всему телу струился холодный липкий пот.

Наконец, не в силах идти дальше, Эсса остановилась и облокотилась рукой о стену какого-то строения, чтобы отдышаться. Итак, она оторвалась от преследователей, но была четырежды ранена, и три ранения из четырех были опасными. И теперь у нее совсем не было дома. Девушка вспомнила то, чему ее учил отец: если некуда идти, надо затаиться в городских трущобах. Как бы странно это ни звучало, но самые отчаявшиеся бедняки чаще проявляют солидарность и не выдают разыскиваемых даже за приличную сумму, в отличие от их более благополучных сограждан — зажиточных лавочников и ремесленников.

— Жалко, некого спросить: уважаемый, а где тут городское дно? — прошептала Эсса, чувствуя, как мутится ее разум.

Не успев больше ничего предпринять, девушка потеряла сознание и рухнула на мостовую.

— Подштанники Пророка! — выругался кто-то мужским голосом совсем рядом с Эссой. Это было последнее, что она успела услышать.

Над Эссой нависла темная тень, но ее девушка уже не увидела.

***

Виэри кричала и плакала, вырываясь от нападавших, которые схватили ее за обе руки и потащили прочь от площади. Отец учил ее освобождаться от такой хватки, но от охватившего ее ужаса Виэри все позабыла. В какую сторону от Пляс-Де-Курсэль ее тащили, девочка тоже не поняла.

Вспоминая советы старшей сестры, Виэри старалась замедлить движение похитителей. Она извивалась в их стальной хватке, упиралась ногами и даже смогла повернуть голову и укусить за державшую ее руку одного из нападавших. Тот взвыл и остановился. Но воспользоваться мгновениями преимущества и вывернуться из хватки похитителей Виэри не сумела. Второй из тащивших ее мужчин только крепче вцепился в ее руку.

— Не уйдешь, ведьма малолетняя, — процедил он сквозь зубы, сильно встряхивая Виэри, и обратился к товарищу. — Давай-ка, упакуем ее как следует.

— И то верно, — отозвался второй, все еще потирая место укуса, и залез в карман, извлекая оттуда тонкий кожаный ремешок.

Мужчина резко завел руки Виэри за спину, отчего девочка вскрикнула и на глазах ее снова выступили слезы, и туго стянул ее запястья кожаным ремнем. Затем снял с шеи засаленный платок и соорудил из него кляп. Засаленный клочок ткани был очень давно не стиран, и от него шел такой запах, что у Виэри ком подступил к горлу.

— Что, мерзавка, теперь-то не поколдуешь! — рассмеялся похититель и скомандовал товарищу, который все еще держал девочку. — Завяжи ей глаза.

Платок, который туго стянули узлом у девочки на затылке, был ненамного чище первого. Теперь Виэри совсем ничего не видела. Один из мужчин отвесил ей легкий подзатыльник:

— Вперед.

Спотыкаясь и то и дело наступая в лужи, Виэри, как ей и приказали, побрела вперед, беззвучно плача и осторожно выбирая, куда ступить. Ее то и дело толкали в спину острым кулаком, принуждая идти быстрее, и один раз от такого тычка девочка оступилась и упала, к счастью, не в лужу, а на мокрые камни мостовой.

— Да что ты тыкаешь ее без конца! — раздался над ней ворчливый возмущенный голос. — Она же ничего не видит!

— Если не доведем быстро до условленного места, герцог выдаст на орехи! — оправдывающимся, но тоже сварливым тоном ответил второй.

Виэри подняли за плечи, жестко встряхнули и поставили на ноги.

— Нет, так дело не пойдет, — сказал голос, который за нее заступился. — Этак и к утру не доползем. Придется тащить.

Девочку грубо подняли под мышки и перекинули через плечо, как мешок муки.

— Вот так будет куда быстрее.

Похитители отправились дальше, а Виэри только и оставалось, что болтаться на плече похитителя.

Шли они недолго: вскоре ее опять поставили на ноги. Помимо капающей и льющейся струями по мостовой воды, Виэри услышала тихий мужской разговор и храп лошадей, которые переступали с ноги на ногу, гулко постукивая копытами по мостовой.

— Ну, что там у вас! — раздался повелительный мужской голос.

Повисла пауза. Потом один из похитителей подтолкнул Виэри вперед. Она робко сделала пару шагов. Жесткая мужская рука приподняла лицо девочки за подбородок, потом отпустила:

— Связали? Молодцы. Где старшая?

— Сбежала, мой лорд герцог, — голос стал жалобным.

Послышался хлесткий удар. Говоривший застонал:

— Ее найдут, мой лорд! Она ранена и не могла далеко уйти! Остальной отряд прочесывает квартал за кварталом, а в Пале-Де-Тан, предупредить гарнизон, если она там появится. А она непременно пойдет именно туда, так сказал мэтр Олло̇рнас…

Послышался еще один удар.

— Сколько раз я говорил вам, болваны, чтобы не упоминали его имени вне стен моего дворца! Ладно. Оставайтесь и ищите старшую.

Внезапно дышать стало еще труднее: девочке на голову надели мешок и аккуратно затянули вокруг шеи завязки. Затем юную чародейку почти ласково погладили по голове. Девочка съежилась и всхлипнула.

— Тут уж ничего не поделаешь, малышка, — сказал ей тот, к кому ее похитители обращались «лорд герцог». Его голос звучал даже сочувственно, и от этого было еще страшнее. — Придется тебе привыкнуть, магов возят именно так.

Скрипнула дверца кареты. Сильная рука схватила Виэри за шиворот и рывком втащила внутрь. Девочка больно ударилась коленкой о деревянную скамейку, села и прижалась к стене, пытаясь не привлекать к себе внимания. Эти люди только что убили маму. Судя по тому, как сейчас обращались с Виэри, о ее благополучии они заботиться не будут. А это означало только одно — Эсса может не успеть. Осознание этого заставило девочку похолодеть и оцепенеть от ужаса.

Они долго тряслись по неровной мостовой, потом внезапно дорога стала гораздо более гладкой и толчки почти исчезли. Наконец, карета остановилась. На этот раз Виэри не стали тащить за воротник, а просто подняли под мышки и поставили на землю, схватили за плечо и куда-то повели.

— Лестница, — небрежно и насмешливо бросил похититель, когда девочка споткнулась о ступеньку, больно ушибла ногу и едва не упала.

— Стой, — скомандовал похититель, когда они прошли с десяток ступеней.

Девочка послушно остановилась. Она все еще ничего не видела, но слышала, как тот, кого называли герцогом, повелительным тоном беседовал с дворецким:

— Пригласи сюда барона, любезнейший. А еще лучше — дай мне пройти, и я решу все сам.

— Но, мой лорд… — мялся слуга, судя по голосу, пожилой. — Ведь время такое позднее… Его милость уже спит.

— А тебе не все ли равно, любезный, за что тебе попадет? — рассмеялся герцог. — За то, что поднял хозяина посреди ночи, или за то, что посмел не разбудить его, когда приезжал высокий гость? Давай, соображай, за что тебя накажут строже и иди уже, доложи обо мне хозяину.

Послышался тяжелый вздох. Дворецкий ушел.

Через некоторое время раздались быстрые шаги и еще один голос произнес:

— Сила Единого… Мой лорд герцог, что ты здесь делаешь в такой час?

— Я привез тебе подарок, друг мой, — рассмеялся герцог

Тот, кого назвали бароном, воскликнул:

— Ты привез мне посреди ночи подарок со связанными руками и мешком на голове?! Во что ты собираешься меня впутать, Гильом? Да входите уже, не стоит разговаривать на улице.

Виэри снова схватили за плечи и куда-то втолкнули. Сзади послышался звук закрывающейся двери. Девочка едва могла дышать от страха.

— Я слегка покривил душой, Дени, — заявил герцог. — Это не для тебя подарок, а для меня. Девчонка — моя гарантия лояльности и даже помощи со стороны Одиль Де Верлей. Она ее племянница.

— При всех моих дружеских к тебе чувствах я все же считаю, что ты обезумел, Гильом, — холодно отозвался барон. — Баронесса, как только узнает об этом, обратится к королевскому суду, и то, что у тебя будут неприятности, слишком мягко сказано.

— Ну уж нет, — в голосе герцога зазвучала усмешка. — Никакого королевского суда не будет. У девчонки — магические способности. Думаешь, Одиль будет рисковать репутацией? Она предпочтет, чтобы о таких родственниках и дальше никто не подозревал.

— Чародейка? — тон барона неуловимо изменился. Если раньше в его голосе девочке послышались нотки сочувствия, то теперь в нем звучали неприкрытая неприязнь и отвращение.

— Пусть побудет пока у тебя, Дени. По старой дружбе, — тон герцога стал просительным. — Я бы не обременял тебя, но я — первый, к кому пойдут шпионы баронессы, если она будет настолько глупа, что решится на сопротивление. А за мной не пропадет, ты же знаешь.

— Ну, что ж… — задумчиво протянул барон. — Надеюсь, она не спалит мне дворец?

— Она обучена бродячей магессой, — тяжелая рука по-хозяйски потрепала Виэри по затылку. — Это лучшее образование, которое может получить маг, если Орден не доберется до него раньше.

Грубые руки резко развязали тесемки мешка, надетого на голову девочки, и сорвали его. Затем так же рывком, больно дернув за волосы, с ее глаз сняли повязку. Виэри низко опустила голову, пряча заплаканное испуганное лицо от своих похитителей.

— Сила Единого, она же совсем ребенок! — воскликнул барон.

— По моим сведениям, ей пятнадцать. И она уроженка Эвермира. Ты помнишь историю о пиратке-эвери по прозвищу Водяная Ворона, которая, командуя всего лишь тремя кораблями, уничтожила едва ли не весь военный флот Трезеньеля? Что, кстати, и стало в итоге причиной позорной капитуляции нашего королевства. Так вот, этой Водяной Вороне тоже тогда было пятнадцать.

Барон позвонил в колокольчик. Бесшумно подошел слуга.

— Позови пару стражников, пусть отведут нашу гостью наверх, в комнату с решетками. И чтоб как следует заперли дверь. Кляп не вынимать, рук пока не развязывать. Ко мне пришлешь Мигуэля, пусть подаст вина, — Барон повернулся к гостю. — Я полагаю, мой лорд герцог, нам есть что обсудить за бокалом офрейнского.

Мама рассказывала им с Эссой, что городские поместья в Орбийяре очень роскошные. Каждый из дворян, кто удостоился чести жить в столице, близко к королевскому дворцу Пале-Де-Тувель, соперничал с соседями в роскоши и оригинальности. Но поместье барона Виэри рассмотреть не смогла. В фойе огромного дома, куда ее привезли, было темно. К тому же девочка так боялась похитителей, что старалась не смотреть по сторонам, чтобы не привлекать лишнего внимания. Сейчас же Виэри, не поднимая низко склоненной головы, брела по лестнице между двух стражников барона. Один из них шел впереди с факелом, а второй сзади — с обнаженным мечом.

Наконец, они пришли на третий этаж. Ее долго вели по коридору с высокими потолками и полом, устланным мягким ковром, в котором утопали ноги. Наконец, стражник с факелом резко остановился, и девочка чуть не врезалась в него. Мужчина достал связку ключей, не без труда нашел нужный и отпер дверь. На них пахнуло холодом. Внутри царила кромешная темнота. Стражник вошел внутрь и осветил помещение факелом.

— Вперед, — скомандовал Виэри второй охранник, и она послушно шагнула в комнату.

Они оказались в коридоре, соединявшем два помещения. В одном из них тот стражник, что их привел, уже деловито зажигал от факела свечи. К радости Виэри, свечей в комнате оказалось великое множество. Потом охранник поставил факел в подфакельник у двери и разжег камин. Второй из сопровождающих тем временем вложил меч в ножны и раздернул плотные гардины на высоких стрельчатых окнах. Изящество резных переплетов нарушали толстые чугунные решетки, приваренные снаружи. Несмотря на это, с открытыми шторами, растопленным камином и освещенная, комната ожила и приобрела уют.

Стражники ушли, тщательно заперев за собой дверь. Виэри облегченно вздохнула. Только теперь девочка почувствовала, что очень устала. Ее позвоночник ломило, запястья, связанные за спиной, уже не ныли, их пронизывала режущая острая боль. От впившегося в рот грязного кляпа избавиться не было никакой возможности. Девочка пожалела, что рядом нет ее старшей сестры. Вот Эсса бы от этого всего освободилась бы в два счета!

Чтобы отвлечься, Виэри решила осмотреться. Комната, в которую ее привели, оказалась просто роскошной. Она была оформлена в зелено-золотистых тонах. Мягкий ковер на полу был зеленым, цвета весенней травы, с бежевым цветочным рисунком. Гардины на окнах и балдахин над огромной кроватью были сшиты из светло-зеленого бархата и украшены золотыми шнурами с массивными кистями. Атласное стеганое одеяло на кровати было теплого бежевого цвета, как и мягкий шерстяной плед, с изящной небрежностью наброшенный на спинку одного из стульев. Вся мебель в комнате, а ее было множество — кровать, стол, бюро, стулья, шкафы, один с одеждой, а второй с книгами, — была сделана из светлого дерева.

Виэри подошла к большому застекленному книжному шкафу и обнаружила, что он был просто кладезем любовных романов и стихов. Наверное, до нее здесь тоже держали девушек. Виэри содрогнулась от страха, но тут же вновь отвлеклась на содержимое шкафа. «Сын плута», «Роза полуночи», «Случайное венчание»… Интересно, разрешат ли ей читать? Впрочем, если нет, она поступит, как Эсса. Ее сестра всегда знала, какой запрет глупый, а какой нет, и говорила, что бессмысленные ограничения она вовсе не обязана соблюдать, скорее, наоборот. А запрещать читать — это, уж точно, глупо. Особенно рыцарские романы.

Девочка хотела было заглянуть в шкаф с одеждой, но он был заперт на ключ. Несмотря на то, что сам ключ торчал из двери, со связанными за спиной руками нечего было и надеяться.

В небольшой соседней комнате направо по коридору обнаружились просто огромных размеров фаянсовая ванна и умывальник.

Внезапно девочка услышала лязг поворачивающегося в замке ключа и снова замерла от страха. В комнату вошел изысканно одетый мужчина, по возрасту примерно ровесник ее отца. Вошедший выглядел, как придворный кавалер. Несмотря на глубокую ночь, он был полностью одет и причесан. Это был барон, хозяин поместья. Мужчину сопровождал мальчик-слуга. Он нес большой поднос, уставленный посудой. Мальчик тут же принялся ловко накрывать на стол, изредка с любопытством поглядывая на девочку.

Вспомнив о хороших манерах, Виэри попыталась присесть в реверансе. Мужчина удивленно приподнял бровь, но улыбнулся и поклонился в ответ. Несмотря на то, что губы барона улыбались, глаза его смотрели с любопытством, оттененным брезгливостью. Мужчина подошел поближе:

— Я барон Дени Де Шаррак. Приветствую тебя в своем доме. Можешь пообещать, что не будешь читать заклинания, если я развяжу тебе рот?

Виэри коротко кивнула. Барон аккуратно снял с ее рта платок и, брезгливо поморщившись, кинул в камин.

— Как твое имя?

— Виэри Ларк, мой лорд барон, — хриплым от удушья и от слез голосом ответила девочка.

— Продолжим, Виэри Ларк, — кивнул мужчина. — Если я развяжу тебе руки, ты не попытаешься превратить меня в лягушку?

— Нет, мой лорд, — Виэри покачала головой. Даже если бы девочка и хотела, она не смогла бы сейчас творить магию — боль мешала концентрации.

Резкое движение ножа — и кожаный ремень, стягивающий запястья девочки, упал на пол.

— Благодарю вас, мой лорд барон, — руки ломило, впившаяся кожа успела оставить на запястьях синие следы и кровавые борозды, и теперь их немилосердно щипало, но девочка старалась держаться.

Барон кивнул:

— Я велел накрыть тебе поесть. Когда поешь, я пришлю к тебе служанку, она перевяжет твои раны. Иди же, садись за стол.

Виэри послушалась. Ей очень хотелось есть, но она хладнокровно взяла в саднящие руки нужные приборы и приступила. Мальчик прислуживал ей, как обычно это делают слуги в знатных домах. Виэри было неловко, но она вспомнила все, чему ее учила мама, и старалась вести себя естественно. Барон откровенно разглядывал девочку, как посетители рассматривают животных в королевском бестиарии Эрроувейла. От этого взгляда становилось не по себе.

Когда Виэри сказала, что больше не голодна и вежливо поблагодарила барона, он пожелал ей спокойной ночи и вышел. Маленький слуга, хозяин поместья называл его Мигуэль, отодвинул стул, помогая Виэри встать и бесшумно собрал посуду. Девочка попробовала было с ним заговорить, но мальчик испугался и убежал.

Виэри едва дождалась, пока присланная герцогом горничная поможет ей снять платье и перевяжет руки. Потом забралась в кровать, накрывшись с головой одеялом. Только там она снова позволила себе горько, навзрыд заплакать.

Утром Виэри разбудил стук в дверь и поворот ключа: стражник впустил служанку, которая помогала ей вчера, полную и улыбчивую женщину примерно маминого возраста. Девочка испуганно выглянула из-под одеяла. Горничная присела в реверансе:

— Хозяин желает, чтобы ты составила ему компанию за завтраком. Сразу сказал, что не примет отказа.

Сердце Виэри опять заколотилось от страха:

— У… меня грязное платье, — пролепетала она.

Горничная улыбнулась:

— Уже нет. Пока ты спала, я его почистила. Давай же, я помогу тебе принять ванну и причесаться.

Служанка оказалась действительно искусной в своем деле. Она ловко соорудила Виэри чудесную прическу и даже приколола к волосам живую лилию. Девочка посмотрелась в зеркало и почувствовала себя немного спокойнее. Подумав, девочка повязала на шею шелковый шарф. Это был любимый шарф мамы, который та перед расставанием подарила ей. Шелк до сих пор хранил запах знакомых духов. Виэри глубоко вдохнула родной запах. Знакомый пряный аромат приободрил ее и придал уверенности. «Нельзя показывать врагу свой страх», — так всегда говорил отец, и мама с ним соглашалась.

Барон уже ждал девочку в столовой. Он одарил ее тем же испытующе-снисходительным взглядом с оттенком легкого удивления и брезгливости, но изящно поклонился в ответ на ее реверанс и даже сам отодвинул стул:

— Яркого утра, мэтресса Виэри. Я ведь должен именно так тебя называть?

Виэри заняла место за столом, опустив голову:

— Яркого утра, мой лорд барон. Зови меня просто по имени. Мама говорила, что «мэтр» — это тот, кто имеет уровень образования, равный университетскому, — На глаза девочки снова навернулись слезы, и голос стих почти до шепота. — Она надеялась, что я смогу пойти туда учиться, как все, когда мне исполнится семнадцать.

Дени Де Шаррак задумчиво кивнул и занял свое место на противоположном конце стола. Если он и заметил, что Виэри готова заплакать, то виду не подал, и она была ему за это благодарна.

Их снова обслуживал Мигуэль. Какое-то время барон и Виэри ели молча, но вскоре хозяин дома нарушил тишину:

— Значит, Ларки из Эвермира — твои родственники?

— Троюродные, мой лорд, — ответила Виэри. — Мой отец из глеронских Ларков.

Мужчина присвистнул:

— Ну, тоже весьма достойное семейство, судя по тому, что я о них слышал. А мать, значит, сестра леди Одиль?

— Была, — Виэри проглотила слезы. — Сегодня ночью ее убили люди герцога.

По каменным плитам пола столовой зазвенело железо: Мигуэль выронил нож. Герцог резко развернулся к мальчику:

— Что ты творишь?!

Маленький слуга съежился и закрыл лицо руками. Барон поднялся из-за стола и брезгливо двумя пальцами схватил Мигуэля за ухо:

— Ничего в руках удержать не можешь! После завтрака будешь наказан.

— Пощади его, мой лорд! — вмешалась Виэри, сама испугавшись своей смелости. — Он же совсем маленький!

Барон удивленно посмотрел на Виэри и отпустил мальчика. Потом задумчиво подошел к ней и встал рядом:

— Знаешь, я никогда раньше не видел магов так близко от себя. Церковь говорит, что на вас всех — печать предательства Рианнон Мятежницы. Эту печать видно сразу. Маги надменны и не скрывают подлости своей и бесчестности. Они гнилы насквозь уже с рождения и, как крысы, портят и оскверняют все, к чему прикасаются. Возможно, и твое присутствие рядом со мной уже начало разъедать меня изнутри?

— Крысы всего лишь хотят жить, — прошептала Виэри. От страха внутри у нее все похолодело, и сейчас она сидела прямая, неподвижная и как будто скованная льдом.

— Верно, — барон приподнял девочку за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Но разве это крысиное лицо? Оно милое и открытое, и все чувства читаются на нем, как в раскрытой книге. Разве это крысиные глаза? Они не бегают, избегая моего взгляда, они смотрят прямо на меня, и я вижу в них… страх?

Барон медленно опустил руку. Виэри по-прежнему сидела, словно окаменев, и смотрела прямо перед собой.

— Я не хочу, чтобы ты меня боялась, Виэри, — наконец, сказал барон Де Шаррак. — Мне будет приятно видеть тебя за столом. Я пришлю портниху, чтобы она сшила тебе несколько новых платьев. Я прикажу, и моя горничная купит тебе для тебя все, что нужно девушке. Я не могу позволить тебе свободно передвигаться по поместью, но прикажу страже выводить тебя на прогулки в сад. Если ты позволишь, я мог бы составлять тебе там компанию. Что скажешь?

— Если это действительно твое желание, мой лорд барон, я тебе благодарна, — вежливо ответила девочка.

— Славно, — кивнул барон. — Пожалуй, прогулку я могу устроить прямо после завтрака. Сегодня прекрасная погода. Погуляй одна, я должен съездить с визитами.

После завтрака Виэри поднялась к себе в комнату и дождалась, пока стражник закроет за ней дверь, и в коридоре стихнут его шаги. Потом она сняла с шеи шарф и, достав из туалетного столика ножницы, со слезами отрезала небольшой лоскут.

Она повяжет этот кусочек шелка на ограду баронского поместья, так, чтобы он был заметен снаружи. Второго такого шарфа в Орбийяре нет. А это значит, что если мимо будет проходить Эсса и случайно увидит лоскут, она все поймет. Надежда была слабая, но это все-таки была надежда.