Глава 23

— Именем принца Гимли из Дома Древнего кедра, я запрещаю продолжать это действо! — с порога выкрикнул невысокий, богато одетый эльф, в котором Эристор немедленно узнал одного из особо доверенных людей младшего брата короля Ангрода Гимли. Звали его Галатилем и происходил он из Дома Ветвистого граба.

Стискивая кулаки, Эристор поднялся ему навстречу:

— Чем вызвано ваше беспримерное вмешательство, эль-до?

— Долгом, мой милый, — высокомерно ответил Галатиль и не спеша приблизился — теперь торопиться было некуда.

— И в чем же он состоит? — кривя губы, спросил Эристор.

— Передать вам и вашим близким высочайшее повеление…

— С каких это пор… — свирепея, начал Эристор.

Но нежданный гость не дал ему договорить, а, возвысив голос, продолжил:

— Вы не потрудились получить разрешение на брак своей сестры, эль-до. Хотя прекрасно знали, что девица находится под особой опекой принца. Могу предположить, что произошло это потому, что вы подозревали: оно и не будет дано. Знатная эльфийка из столь прославленного Дома должна получить в мужья представителя не менее благородного и богатого Дома, достойного ее красоты и высокого положения.

— Вроде почившего в бозе Ангудила из Дома Высокой сосны, — проворчала Тир, разъяренная не меньше Эристора, и Галатиль бросил на нее быстрый оценивающий взгляд.

— Как бы то ни было, свадьбы не будет.

Все поплыло перед глазами Куиниэ, и, лишившись чувств, она упала на руки несчастному Кэлибору, который в этот момент осознал, что тень, преследовавшая его сегодня весь день, настигла свою жертву… Опустив девушку на пол — прямо на узор из омелы, — и оставив заботу о ней подоспевшей Линиэль, Кэлибор поднялся, глядя на Галатиля. Его рука легла на украшенную драгоценными камнями рукоять меча, а сам он невольно подался вперед. Однако его тут же обступили солдаты посланника принца. Они действовали так нагло, что вынудили отступить от круга омелы шамана, который, глянув на них пылающим взором, похоже, чудом сдержал эмоции. Магия, наполнившая его в начале обряда, теперь медленно вытекала, причиняя шаману ощутимую боль. Он прижал к животу и груди свой бубен и зажмурился, явно вознося молитву Духу лесов и пытаясь удержать самого себя от чего-то разрушительного. Но Галатиля все это совершенно не заинтересовало. Куда важнее ему показался меч в руках у Кэлибора:

— Наш молодой петушок, похоже, забылся! В кандалы его и в подземелье!

— Вот уж это в моем Доме позвольте решать мне! — не менее холодно отрезал Эристор. — Ваше дело было помешать свадьбе. Вы добились своего. Теперь же…

— А что, собственно, произошло? — раздался с галереи старческий голос. — Похоже, я все проспал. Галатиль, мальчик мой, что вы здесь делаете?

— Уважаемый Лэндир эль-до! — барон склонился в почтительном поклоне.

Кэлибор и Эристор удивленно переглянулись за его спиной. Оба знали, что уж что-что, а спать Лэндир точно не собирался.

«Неужели он что-то затевает?» — думал Эристор.

А Кэлибору вспомнился непонятный приступ, который перенес старик перед самым началом брачной церемонии: «Наверно, ему стало совсем плохо…»

— Давайте, пойдем в более тихое место, — Эристор сделал приглашающий жест. — Там и поговорим.

А потом, краем глаза заметив побелевшее от гнева лицо Тир, крепко стиснул ее руку, шепча:

— Позаботься о Куиниэ. Ты ей сейчас необходима. И проследи за Кэлибором — как бы он не наделал глупостей.

Тир как будто проснулась, кивнула и, отвернувшись от Галатиля, с лица которого не сводила глаз все это время, пошла прочь по проходу, а Эристор облегченно перевел дух, делая приглашающий жест в сторону незваного и нежданного посетителя:

— Прошу.

За ними последовали несколько воинов из свиты Галатиля. Через некоторое время к ним кряхтя присоединился Лэндир.

Тем временем, гости, несколько скованные присутствием посланца принца, едва дверь за ним закрылась, словно взорвались. Гвалт поднялся такой, что под сводами грохотало и перекатывалось эхо. Куиниэ уже пришла в себя и теперь рыдала на руках Кэлибора. Тир же с тревогой наблюдала за выражением его лица — молодой эльф с бешенством поглядывавшего в сторону выхода. Тир закусила губу, хмурясь, а после шагнула вперед и зашептала Кэлибору в нервно подрагивающее ухо:

— Не делай этого. Только хуже будет. Моя ладья уже спущена на воду. Если Эристор не сможет договориться или откупиться, мы уплывем на Белый архипелаг. Вы все равно сможете быть вместе. Я обещаю тебе.

— О Тир, — Кэлибор порывисто сжал ее руку. — Но как же ты, как же Эристор?

Тир лишь печально пожала плечами и отвела глаза:

— Я уже все решила. Ждала только вашей свадьбы и вот… Дождалась.

Кэлибор нахмурился, но сейчас ему было не до чужих переживаний — в его объятиях обливалась слезами невеста, так и не ставшая женой, а он был совершенно бессилен изменить что-либо.

— Эй, ты! — внезапно окликнул его один из воинов Галатиля — судя по более добротной одежде и оружию командир отряда, который с десятком своих эльфов оставался в святилище.

Кэлибор поднял на него сумрачный взгляд.

— Отойди-ка от этой девицы! Нечего лапать чужую невесту! — гаркнул тот загоготал.

Кэлибор побелел и, если бы не Куиниэ, отчаянно вцепившаяся в него, бросился бы на негодяя. Тир, понимая, что тому только того и надо, выступила вперед:

— Не стоит затевать ссору. Тем более здесь.

Задира встретил ее твердый взгляд и скривился:

— Можно и выйти, снежная…

— Я уверена, что это будет самым разумным решением.

Она громко и своеобразно свистнула, и не успел вояка моргнуть, как в дверях церкви стеной выросли дружинники Тир. Бородатые лица воинов были насторожены, ведь их госпожа только что подала сигнал тревоги.

— Эти лесные ведут себя… э… некорректно, — Тир указала на сгрудившихся вокруг своего командира воинов Галатиля. — Проводите их во двор…

Однако, увидев, как Сигурдиль, ухмыляясь, потянул из петли на поясе боевой топор, добавила:

— И чтобы все остались целы. Понятно?

— Галатиль эль-ро будет в гневе, — опасливо косясь на громадных северян, окруживших их, но, стараясь держаться уверенно, вскричал эльф и затеявший ссору.

— Он будет в гневе, если вы устроите свалку в святилище, — неожиданно веско поддержал Тир шаман, который, похоже, сумел справиться с вызванной им же магией и даже накинул на себя плащ, скрывая свою ритуальную наготу, распианную темными узорами соответствующих моменту рисунков.

Тир усмехнулась и легко поклонилась в его сторону, поблагодарив за своевременное вмешательство. Чувствуя общий негативный настрой, воины Галатиля неохотно подчинились.

— Что-то ты больно раскомандовалась, — высокомерные слова Патринэль застали Тир врасплох. — Какая-то любовница, никому не известная шлю…

Она не успела договорить — звонкая пощечина прервала ее.

— Мэртилинд эль-до, — Тир аж шипела, — держите вашу маленькую ведьму подальше от меня.

— Да кто ты такая! — Патринэль, позеленев от злости, бросилась к сопернице, но, получив еще одну увесистую оплеуху, тут же отлетела обратно к отцу. Тир же, чеканя каждое слово и обращаясь уже ко всем собравшимся, громко произнесла:

— Я Тир Серебряная! А теперь вы все сядьте на свои места и помолчите. Вечные снега! Не благородные эльфы, а стая ворон!

Воцарилась мгновенная тишина. Кто-то, помня о бородатых снежных во дворе, счел разумным послушаться. Кое-кто возмущенно загалдел. Но громче всех ревел Мэртилинд.

— Чтобы какая-то снежная потаскуха командовала нами!

Но тут над его ухом раздался негромкий голос:

— Вы как предпочитаете есть яйца, Мэртилинд?

Тот поперхнулся и, обернувшись, увидел рядом с собой Энтондила.

— Что?

— В последний раз, когда один парень имел неосторожность противоречить госпоже Тир, она предложила их ему нашинкованными и запеченными с овощами. И, конечно же, вы понимаете, что речь шла не о тех яйцах, что несут куры…

Мэртилинд как-то невольно сжал ноги и покосился на собеседника. Тот улыбался совершенно безмятежно:

— Нож у нее всегда с собой, а я своими глазами видел, как она, метнув его, убила белку, сидевшую на ветке дуба.

Мэртилинд покряхтел, растерянно оглянулся вокруг и… сел.

— Вы сама мудрость, — торжественно возвестил Энтондил и отошел от него к Тир.

— Что вы ему сказали? — полюбопытствовала она, не отрывая сердитого взгляда от смутьянов, к которым уже направился шаман Дома Красного дуба.

— Поведал о тушеных яйцах.

— Похоже, вы мне этого никогда не забудете, — невольно рассмеявшись, сказала Тир, потом посерьезнела и, прикусив губу, взглянула на влюбленных, отчаянно цеплявшихся друг за друга.

* * *

Лэндир еле шел.

— Галатиль, сынок, подай мне руку. Я стал слишком стар, чтобы ходить без чьей либо помощи.

И опять Эристор удивился — либо старик сильно заболел за последние четверть часа, либо вел какую-то свою игру. Не спеша, приноравливаясь к шаркающей походке Лэндира, они перешли двор и вступили в пустынный главный зал. Старик со вздохом опустился за стол, и его более молодые спутники последовали его примеру.

— Так что случилось?

— Принц Гимли прислал меня. Его высочество считает, что эта свадьба — мезальянс. Эльфийка из столь знатного Дома, как Дом Красного дуба достойна более высокородного и богатого жениха.

— Я заплачу любой штраф… — волнуясь, но стараясь скрыть это, встрял Эристор.

— Эль-до, позвольте мне не согласиться с вами. Зачем? Кстати, а его высочество уже подобрал нового кандидата в мужья? Я слышал, прежний — Ангудил из Дома Высокой сосны — умер…

— Нет, не подобрал. Но за этим дело не станет. Куиниэ богата и… так соблазнительна.

Эристор, нахмурив брови, наблюдал за этой мирной дружеской беседой.

— Я не понимаю… — начал он.

— В этом все и дело, — кладя свою сухую, как у птички, руку на его запястье перебил Лэндир. — Неужели вы против счастья своей сестры?

— Нет, но…

— А что, Галатиль, — старик уже не смотрел на Эристора, — если бы ее женихом оказался мой внук? Я стар и очень болен. Парня пора остепенить, ведь после моей смерти ему перейдет титул главы Дома Зеленого остролиста и мои леса. Это было бы очень, гм… по-соседски, — незаметно наступая под столом на ногу совершенно обалдевшему Эристору, продолжал Лэндир.

Эристор опамятовался и придал лицу задумчивое выражение, хотя безмерное удивление, смешанное с подозрительностью, не умещались в глазах, грозя вновь затопить горбоносое лицо.

Галатиль судорожно соображал. Можно было бы попросить Эристора, чтобы тот, в свою очередь, приказал своему шаману встать в круг омелы и, разбудив древнюю магию родового дерева, передать через него послание в Дом Древнего кедра, принцу Гимли. Но тогда Галатиль потерял бы в глазах окружающих существенную часть своей значимости. А ведь в принципе, полномочия позволяли ему решить подобный вопрос. К тому же Галатиль хорошо помнил, что в бешенстве кричал его властелин, когда ему сообщили о готовящейся свадьбе, и потому четко представлял себе, каким именно хотел бы принц видеть мужа для Куиниэ из Дома Красного клена — чем хуже, тем лучше, но богатый и титулованный.

У наследника Лэндира титул будет оч-чень скоро. Галатиль исподтишка смерил взглядом слишком худую, пожалуй даже ссохшуюся фигуру старика, и, к своему несчастью, не заметил его острый, по-молодому пронзительный и ясный взгляд. Потом очень кстати ему вспомнились слухи о том, что с недавних пор в замке Дома Зеленого остролиста всем заправляет какой-то молодой родственник Лэндира, который отличается маниакальной злобностью и патологической развращенностью. Прекрасно! Гимли и сам не смог бы выбрать лучше!

— Отличное предложение, эль-до, — воскликнул Галатиль. — А что скажете вы, Эристор?

— Весьма, — несколько не к месту ответил тот, нервно стискивая кулаки.

— Позвольте мне убедить соседа, — Лэндир, громко кряхтя, поднялся и потянул за собой Эристора.

— Что вы задумали, эль-до? — тихонько спросил тот, когда они отошли в другой конец зала.

— Ничего нового. Свадьбу Куиниэ и Кэлибора.

— Но что будет, когда наш обман вскроется?

— А никакого обмана и нет. Есть только ма-а-аленькая недоговоренность. Я лишь не сообщу благородному Галатилю, что тот молодой эльф, чью свадьбу он с наслаждением расстроил, и есть тот самый внук, о котором я хлопочу. В крайнем случае, скажете, что старик выжил из ума, и ему что-то примерещилось… А теперь пойдем, и подыграй же мне наконец! Нужно исхитриться не солгать, но и правды не сказать.

— Не мастер я в таком деле.

— Тогда доверься мне. Скажи, что согласен. Сошлись на необходимость успокоить гостей и уходи. Так даже и лучше будет — ты вроде ни o чем и не подозревал. А я уж отведу душу, тряхну стариной. Всегда терпеть не мог этого Галатила. Выскочка и лизоблюд. Весь в папашу!

Эристор последовал совету Лэндира и вскоре уже торопливо шагал к святилищу. Когда он вошел, то сразу почувствовал — что-то не так. И лишь через минуту понял, в чем дело — там было тихо. Так тихо, что с другого конца огромного помещения отчетливо долетали редкие всхлипывания Куиниэ. Кэлибор утешал ее, что-то нашептывая, а посреди прохода, скрестив руки на груди стояла грозная Тир.

— Как тебе это удалось? — тихонько спросил Эристор.

— Тушеные яйца, — хмуро ответила та и, жестом отметая вопросы, поинтересовалась. — Ну что?

— Лэндир хочет обмануть Галатиля. Даже меня отослал, чтобы потом все взять на себя и свой мнимый старческий маразм.

— Но как?

— Сам толком не понял, — все так же тихо продолжил Эристор. — В общем, я дал согласие на брак Куиниэ с внуком Лэндира. Подпишут бумаги, а потом… Понятия не имею, что он себе думает делать с этим потом.

— В любом случае, это отсрочка, — оживившись, проворчала Тир. — Внука ведь у него нет? Я правильно понимаю?

— Кто его знает? У старика была дочь, с которой он расстался несколько сотен лет лет назад. Лэндир рассказывал об этом и очень переживал.

— Я побила твою невесту, — вдруг сообщила Тир, пряча глаза.

— Кого? — не понял Эристор.

— Твою невесту.

— Тир, у меня нет невесты, — Эристор мягко завладел рукой Тир. — Я хотел бы ее иметь, но видно не судьба… Вот если бы… — Эристор почти решился выпустить то, что тяжким грузом невысказанного лежало у него на душе, но тут громкий шум и крики раздались со двора.

— Что еще-то случилось, пепел его разбери?! — вскричал в отчаянии Эристор и широкими шагами направился к выходу.

Тир последовала за ним, справедливо полагая, что там наверняка не обошлось без ее дружинников. И точно.

Разъяренный Галатиль, уперев руки в бока, стоял перед невозмутимым и неподвижным, как скала, Эриком. Рядом возвышался Сигурдиль Вилобородый, а чуть в стороне остальные дружинники держали в кольце воином из отряда Галатиля.

— Какого лешего? — орал тот. — С какой стати здесь удерживают моих людей?

— Что случилось? — устало спросил Эристор.

— Госпожа сказала, что они вели себя не… — Эрик повертел пальцами, пытаясь вспомнить незнакомое слово.

— Некорректно, — подсказала Тир. — Они пытались затеять ссору в святилище. Я попросила их выйти. Вот и все.

— Как все, если у половины разбиты носы?

Тир пожала плечами:

— Кто ж им виноват, если они не хотели идти по-хорошему?

— Хватит пустой болтовни. Эль-до, прикажите освободить моих солдат.

— Не могу, — Эристор развел руками.

— То есть как?!

— Это люди Тир, а они подчиняются только своей госпоже.

Галатиль перевел взгляд на молодую снежную, красота которой поразила его еще раньше, в церкви. Госпожа? Хозяйка этой бородатой своры? Ей место не среди грубых варваров, а на шелковых простынях в спальне. «Я бы с удовольствием…» — кончик его языка скользнул по нижней губе.

— Не о том думаете, — негромко и зло проговорила Тир. — Совсем не о том.

Галатиль смешался, и, сердясь на самого себя за свое же смущение, произнес:

— Я приказываю вам отпустить моих солдат, иначе…

— Что случится иначе?

— Принц Гимли…

Тир рассмеялась:

— Что он мне? Это над вами, эль-до, он властен, а над ним, хочет он того или нет, король Ангрод. Надо мной же одни Духи! Я свободна и вольна поступать, как мне заблагорассудится, тем более что сила сейчас на моей стороне.

Тир замолчала и, лишь вдоволь насладившись злостью и растерянностью Галатиля, продолжила:

— Впрочем, они свободны… До тех пор, пока снова не начнут хамить и задираться. Это мы и сами умеем.

— К какому решению вы пришли с Лэндиром? — вмешался Эристор, желая оградить Тир от оскорблений, которые уже готовы были выплеснуться на нее.

Галатиль послушно отвлекся и даже оживился:

— Мы подписали брачный договор. После того, как его подпишете вы, один экземпляр я сейчас же отвезу его высочеству. Другой останется вам. Можете после моего отъезда зачитать его перед гостями.

Галатиль передал Эристору свернутый в трубку документ. Он расправил свиток. Глаза его стали округляться. Поспешно прервав чтение, Эристор откашлялся, чтобы скрыть смущение:

— Ну что ж, прекрасно.

Слуга человек протянул ему длинное гусиное перо уже смоченное в чернилах. Эристор принял его и расписался внизу документа, используя в качестве стола услужливо подставленную спину все того же расторопного малого.

— Прикажите подать лошадей. Я уезжаю немедленно.

— Счастливого пути, — ядовито вставила Тир и, развернувшись, пошла в дом.

Подумалось, что ей еще, по всей видимости, необходимо позаботиться об обеде — Куиниэ сейчас явно была не в том состоянии, чтобы хлопотать по хозяйству. Впрочем, это не заняло много времени, и в церковь Тир успела к самому интересному.

Галатиль уже отбыл, и теперь Эристор, стоя посреди прохода, собрался огласить только что составленный брачный контракт.

Загрузка...