Ветер с севера

Глава 26

— Да-а, вот как все это кончилось… — со вздохом пробормотал Инглэон.

— Не думаю, что это конец, — качая головой, ответил отцу Кэлибор.

— Самое обидное, что причина в какой-то смешной ерунде!

— А он мог в самом деле жениться на ней? Вся эта история с сегодняшней свадьбой… — Инглэон деликатно кашлянул.

— Мог, — внезапно сказала Куиниэ, отрывая руки от губ. — Король Ангрод еще этого похода, в котором Эристор сопровождал его, даровал ему право взять себе в жены любую, кого брат захочет.

— Но, может, все-таки не до такой степени…

Тут все хором накинулись на Инглэона, так что он, защищаясь, выставил перед собой руки:

— Я лишь хотел знать точно…

— Есть ли теперь разница? — Линиэль всплеснула руками.

— Быть может, она вернется? — робко предположила Куиниэ. — Особенно, если наши подозрения верны…

— Какие это? — спросил Кэлибор.

Его молодая жена переглянулась с остальными родственниками.

— Видишь ли, сынок, — заговорил Инглэон. — Мы подумали… Этот обморок…

— А сегодня утром ее явно тошнило, но она сдерживалась, — добавила Линиэль.

— Ей стало легче лишь после завтрака…

— Ну и что?

— Это может быть беременность.

Кэлибор помолчал, переваривая:

— Эристор знает?

— Нет. Это точно, — заверил Инглэон. — И я не решился его просветить, хотя случай был. Лесной дух! Мы все проявили себя до отвращения деликатными идиотами. Молчали, не хотели вмешиваться, и вот к чему все привело.

Лэндир, кряхтя, поднялся:

— Пойду. Он должен узнать, а мне, старику, будет легче говорить с ним об этом. Вам же, дорогие мои, придется вернуться к гостям.

— Ты прав, папа, — Линиэль тоже поднялась.

Старик тепло улыбнулся ей. Это простое слово — «папа» — все еще было внове, словно солнышком согревая его. В коридоре Лэндир свернул к хозяйским покоям, а остальные стали спускаться в главный зал.

Тэргон встретил их с явным нетерпением.

— Ну что?

— Снежные ушли.

— И… она?

— Да.

— Эристор?

— У себя.

— Да что я тяну из тебя, словно клещами, Куиниэ? — свистящим шепотом взорвался Тэргон.

— Нечего шипеть и булькать, словно чайник на огне! — так же тихо и не менее разъяренно ответила ему сестра. — Что, ты сам не можешь догадаться, как он сейчас себя чувствует? Тем более что во многом именно он виноват в том, что все так получилось.

— Но она ведь вернется? Не может быть, чтобы она ушла совсем. Как же мои уроки фехтования? Она обещала…

— О боже, о чем ты, Тэргон?

— Сам не знаю… Они были так счастливы… Почему она убежала, даже не простившись?

— Так легче, — ответил ему Кэлибор. — Думаешь, просто рубить по живому?

— О ком это вы толкуете? И где же, наконец, Эристор? — капризный голос Патринэль отчетливо прозвучал в напряженной тишине, повисшей после слов Кэлибора.

Куиниэ стиснула зубы и даже зажмурилась, чтобы не выпустить все то, что так хотелось высказать «доброй» соседке.

— Он занят, — слишком уж спокойным голосом ответил Кэлибор. — Беседует с моим дедом.

— Что еще можно обсуждать с Лэндиром эль-до? — Патринэль пожала плечами. — Ведь брачный договор уже подписан.

— То, что в нем не оговоришь. То, что не подвластно законам и правилам, — пожалуй, даже торжественно заговорил Кэлибор.

— И то, что тебе не доступно, как луна лягушке, — не выдержала Куиниэ.

— Да уж не глупей твоего! Что это, понятное тебе, может быть так недостижимо для меня?

Молодые муж и жена переглянулись и почти хором ответили:

— Любовь.

Лэндир постучал, а потом вошел, так и не дождавшись отклика. Эристор сидел за столом, поставив локти на его край и запустив пальцы обеих рук в густую черную шевелюру надо лбом. Прямо перед ним на столешнице была аккуратно разложена цепочка с маленьким хрустальным амулетом. Последнее «прости» Тир.

— Эль-до, — негромко окликнул Лэндир.

Эристор вздрогнул и поднял на него погасшие глаза:

— Есть еще что-то, что вы все не успели мне высказать?

— Да, — старик подошел и опустился в кресло напротив. — Линиэль почти убеждена, что госпожа Тир беременна, хотя сама, похоже, еще и не догадывается об этом…

— Великий лес, правду говорят, если Духи хотят кого-то наказать, то лишают его разума. Ее сегодняшний обморок?..

— Да. Он один из признаков, которые подтверждают догадку моей дочери, — Лэндир помялся. — Быть может, то, что она понесла от вас, заставит ее вернуться?

— Нет, — Эристор качнул головой. — Она как-то сказала, что если ребенок родится, он будет принадлежать только ей…

— Вы обсуждали это? — изумился Лэндир.

— Мы ссорились, — уточнил Эристор.

— Тогда понятно…

— А мне вот нет.

— Наверно, вы не знаете того, что знаю я. Мне рассказал Кэлибор, а ему Куиниэ. Для госпожи Тир это, похоже, принципиальный вопрос. У снежных эльфов отец ребенка — полный властелин его судьбы. Может разрешить жить, а может и нет.

— Как это?

— Так уж заведено. Сама госпожа Тир родилась в бедной семье, которая не могла прокормить еще одного ребенка, тем более что родилась девочка. Ее, новорожденную, оставили на милость Духов в открытой могиле… Так там поступают со всеми неугодными детьми… Таков обычай…

— Как же она осталась жива? — с ужасом спросил Эристор.

— Хозяину, на которого, видно, и работали ее родители, чем-то приглянулся ребенок. Он взял ее в свой дом. Она была его рабыней, живой игрушкой, а когда немного подросла — и наложницей… Что было дальше, госпожа Тир не рассказывала никому.

Эристор прикрыл глаза. Ему представилась маленькая худенькая девчушка — светловолосая, трепетно остроухая и с наивными широко расставленными серыми глазами, а рядом с ней громадный бородатый варвар, который мог бы быть ей отцом, если не дедом, но желал лишь насладиться чистым телом…

— Как выяснилось, я ничего не знал о ней.

— У вас было слишком мало времени. А любовь вообще во многом сродни сумасшествию и не прибавляет сообразительности, эль-до. Не надо терзаться. Все не так уж и плохо.

Эристор удивленно вскинул брови, а потом рассмеялся. Как не похож был этот горький смех на его обычный полный жизнелюбия хохот…

— Давайте рассудим! — Лэндир положил руки на стол и начал загибать пальцы. — Вы любите госпожу Тир. Она любит вас. Вы хотите жениться на ней, обзавестись детишками, создать семью и теперь знаете, что она мечтает о том же, хоть и забила себе голову разными глупостями. Что вам мешает быть счастливыми?

— Расстояние шириной в море.

— Так неужели ты не сможешь преодолеть его, мальчик мой?

— Я знаю, где стоит ее дом! Она рассказывала! — Лэндир увидел, как загорелись жизнью глаза Эристора.

— А мой внук прожил там полтора года и много раз плавал оттуда к нам, в земли лесных и обратно на корабле Тир. Он сможет нарисовать подробнейшую карту со всеми возможными приметами и указаниями. Остается лишь найти корабль, готовый доставить вас по назначению.

Эристор опять помрачнел:

— Это почти невозможно. Кто согласится плыть прямо к черту в зубы — в логово неистовых снежных?

— Не может быть, чтобы никто не торговал с северными землями. Купцы такой народ, что ради прибыли залезут снежному медведю и в другое место, не то что в зубы… По крайней мере, это живое дело, которым стоит заняться, не так ли, эль-до?

«Все лучше, чем убиваться, сидя в четырех стенах», — закончил про себя мудрый старик и, поднявшись, хлопнул Эристора по плечу.

— Если понадобятся деньги или какая другая помощь — только скажи. Как-никак, теперь мы родственники.

— Спасибо, Лэндир, — горячо поблагодарил Эристор и, словно знаменуя принятое решение, надел на шею прощальный подарок Тир.

Амулет из снежного хрусталя и вырезанный из дерева дубовый лист — знак главы Дома, негромко стукнув друг о друга, повисли рядом. В точности как соприкасались еще этой ночью, когда их хозяйка и хозяин были вместе и любили друг друга…

Острое чувство потери сдавило сердце, но Эристор лишь тряхнул головой. Лэндир был прав — дорогу осилит идущий. Эристор встал и кликнул верного Питера. Пока тот будет собираться, он как раз успеет подписать необходимые документы (на всякий случай), отдать распоряжения и проститься… Все это заняло не больше часа. Эристор и его верный слуга немало времени провели в дороге, и им ничего не стоило собраться в новую. Разница состояла лишь в том, что теперь их путь лежал через море, на Белый архипелаг…

Гости еще во всю пировали, когда в зале появился Эристор, облаченный в высокие сапоги, плотные кожаные штаны, крепкую дорожную рубаху и кольчугу. На боку слева висел длинный боевой меч, а справа — узкий кинжал. За спиной был закреплен лук.

— Эль-до, — встрепенулась Патринэль.

Эристор, даже не взглянув на нее, обратился к родным:

— Тэргон, Куиниэ, Кэлибор, вы, Инглэон, и вы, Линиэль, и… ты, Энтондил, я должен поговорить с вами.

— Но, Эристор, — Патринэль шагнула вперед. — Какие могут быть дела в такой день?

— Семейные. Уж простите, дорогая соседка, вас они не касаются.

Патринэль смешалась под его взглядом и, оробев, отступила. Перед ней теперь стоял не добродушный, терпеливый и мягкий Эристор, которого она привыкла считать увальнем и легкой добычей в своих матримониальных планах. Нет. Теперь это был жесткий, целеустремленный эльф, который, пожалуй, даже страшил ее…

Эристор возвысил голос, обращаясь ко всем, кто был в состоянии слушать, и хотел услышать:

— Неотложное дело вынуждает меня покинуть вас, любезные гости. Прошу простить меня за это. Надеюсь, мой отъезд не испортит вам аппетита. Подвалы замка моего Дома полны сладких вин. Все они для вас. Отпразднуйте хорошенько свадьбу моей любимой сестры.

— Уж в этом ты можешь на них положиться, — проворчал Тэргон.

— Надеюсь, ты вернешься до нашего отъезда, мой мальчик? — еле ворочая заплетающимся языком, спросил Мэртилинд.

— Если только вы собираетесь гостить здесь до весны, — холодновато улыбнувшись, ответил Эристор.

— Но как же ваша с Патринэль помолвка… — еще лепетал подвыпивший сосед.

Но Эристор уже шел к выходу, провожаемый недоуменными взглядами тех гостей, которые еще могли соображать. Большинству же давно было все равно. Эристор остановился лишь выйдя во двор. Он обернулся, и Кэлибор, шедший следом, увидел в его глазах дорогу…

— Вы уезжаете, — скорее утверждая, чем спрашивая, сказал он.

— Да. Сейчас.

— Куда? — всполошилась Куиниэ.

— Я должен найти ее, сестричка. Кэлибор, твой дед говорил, что ты сможешь нарисовать для меня карту.

Кэлибор кивнул и, не вступая в долгие разговоры, отправился обратно в дом. Эристор в который раз подумал о том, что муж его любимой сестре достался что надо.

— Тэргон, — вновь заговорил Эристор. — Я назначил Кэлибора твоим опекуном. Не возмущайся. Так мне будет спокойнее. И потом согласись, это же лучше, чем тетя Эйтель.

Против такого довода Тэргон спорить не стал.

— Энтонидил эль-ро, ваша задача поговорить и подготовить людей, чтобы они приняли нового хозяина без вопросов.

— Дух лесной! Вы, эль-до, будто прощаетесь навсегда.

— Не каркай, старая пивная бочка, — Эристор обнял Энтондила за плечи. — Если буду жив, весной ждите. Надеюсь, не одного.

Вернулся Кэлибор и кратко, по-деловому сжато объяснил все, что касалось предстоящей Эристору неблизкой дороги. Тот в ответ передал ему подписанные им документы.

— Прочтешь потом. Не хочу, чтобы ты сейчас начал отнекиваться.

— Мы побудем здесь какое-то время, — мягко проговорила Линиэль. — Пока все утрясется. Езжайте спокойно, Эристор эль-до. И пусть вам сопутствует удача.

— Я буду просить за тебя лесного Духа, — не умея сдержать слезы, пролепетала Куиниэ.

— Не вешай носа, сестричка. Я еду за молодой женой, а не за смертью. Та и сама явится ко мне, когда придет ее час. И тогда от нее не убежишь и не спрячешься… Ну, что ж… Дальние проводы — долгие слезы.

— Мы будет ждать тебя! — Куиниэ обняла и крепко расцеловала брата, оставив на его губах солоноватый вкус своих слез.

— Привези ее, — проворчал, обнимая Эристора, Тэргон. — Она обещала меня кое-чему научить.

— Надеюсь, не целоваться? — шутливо проворчал тот в ответ. — А то на сей раз точно уши оторву.

— Передавайте привет Анайриэль. Скажите, что я люблю ее по-прежнему, — Кэлибор протянул руку для прощального обмена прикосновениями, но, натолкнувшись на возмущенный взгляд шурина, рассмеялся и пояснил. — Это жена рулевого Тир Эрика.

— Лесная эльфийка, — вспомнил Эристор.

— И смотрите, не попадайтесь ей под горячую руку. Может зашибить и не заметит.

— Что ты говоришь такое? Добрее ее нет никого…

— Это она с тобой носилась, как кошка с котенком, — обнимая молодую жену, не согласился Кэлибор.

— С тобой тоже, неблагодарный.

Подошел, ведя за собой лошадей, рыжеволосый веснушчатый Питер:

— Все готово, хозяин.

— Не хочу прощаться, дорогие мои. Так что, до скорой встречи.

— Духи да хранят тебя в пути, — слезы опять покатились из глаз Куиниэ. Или это был дождь?

Эристор вскочил в седло, его серый жеребец нетерпеливо переступал копытами, чуя впереди долгий путь. Питер тоже взобрался на своего коня и подхватил поводья лошади, нагруженной их немудреной поклажей. Прощальный взмах руки, и копыта застучали по настилу подъездного моста…

— Как думаешь, у него получится? — утыкаясь лицом в грудь мужа и шмыгая носом, спросила Куиниэ.

За Кэлибора ответил Энтондил:

— Говорят, пьяным и море по колено, а такая любовь — что доброе вино. Не плачь, эль-сэ, мы не станем печалиться. Мы будем просто ждать.