Ветер странствий (СИ)

Глава 5

Глава пятая.

Начало Месяца Сердца Лета.

Эвитан, Лютена — Тенмар.

1

Черный кабинет. Траур стен, мрак кресел. Даже золотистое вино кажется сероватым. А свечи наоборот — ярче.

Сегодня — не Ночь Воцарения Зимы. Но до нее можно и не дожить. Поэтому Бертольд Ревинтер поминает старого врага и его семью сегодня.

Сердечный приступ в кабинете — в окружении старых книг. Самоубийство в собственной спальне. Пожар в церкви.

Ага.

И больше никого нет. Из тех, кто оставался в Тенмаре. Даже незаконнорожденного сына младшего бастарда постарались, отыскали.

Кто еще жив?

Констанс Лерон, сын среднего бастарда. Сын мальзерийского шпиона и сам мальзерийский шпион.

Две дочери младшего — обе при дворе Алисы. И там же — роковая глупышка Ирэн, герцогская племянница-любовница. Обе девчонки обречены…

Нет — все три. Софи Тенье тоже не пощадят. Особняк ведь перейдет к Эрику.

А вот у поэта-шпиона Констанса шанс есть — если вовремя съедет из особняка. И если Мальзери ему поможет.

Вот и всё. Есть еще Анри Тенмар… Как бы не пришло известие и о его безвременной кончине. А упрямый подполковник должен жить — чтобы жил Роджер.

Хоть охрану приставляй к злейшему врагу, честное слово! А ведь придется. Благородные эвитанские офицеры — штучный товар, их беречь надо. Холить и лелеять.

А то куда ни плюнь — сплошь Мальзери и Всеславы. А еще — Эрики и Гуго.

И пора признать — здесь Ревинтер опять ошибся. Эрик — не честен, а просто туп. А вот стоило ему додуматься…

Найти бы того, с чьей помощью это случилось! Кто сдуру поспособствовал? Неужели все-таки Алиса? Отомстила дяде за всё сразу? А заодно и тете? А теперь тихонько избавится и от прочих кузин и кузена?

И что теперь? Предложить ормхеймской герцогине (принцессе — конечно же, принцессе!) дружбу, покровительство и защиту от Всеслава? И ей, и ребенку.

Жаль, нет слухов о сомнительном отцовстве Эрика. И жаль — нет готового имени несчастного настоящего папаши.

Отец, конечно, наверняка Эрик. Но какое разочарование, что юная Соланж, в отличие от юного Констанса, не унаследовала ремесло папеньки.

Конечно, Алиса находилась наедине с Всеславом непозволительно приличиями долго. Но к тому времени была уже беременна. А прежде ни о каких словеонских князьях в ее особняке ни одна драная кошка не мяукала. Равно как и вообще о посторонних кавалерах — кроме Алана. А тот не отходил от Ирэн. Да и жалко его подставлять. Еще пригодится.

Да и с Джерри они были дружны.

С другой стороны — Эдингема можно по-быстрому использовать и потихоньку отправить подальше. Надолго. В Мидантию, например. В посольство. Ищи-свищи.

Итак, подведем итоги. Первая промашка — Эрик. Вторая — Полина. Будьте любезны, господин министр финансов, пожаловать на аудиенцию. К бывшей нетитулованной дворяночке Полине Лигуа. Нынешней королеве Эвитана.

Строившей из себя недотрогу шлюхе повезло. Ненадолго. Недоумок Карл поверил, что женится не только на красивой, но и на добродетельной женщине.

Да будь она хоть сто раз распутной! Плевать, кто папаша будущего малолетнего короля — лишь бы здоров. Даже лучше, если не Карл.

Распутной — пожалуйста. Но не столь умной и расчетливой. Избавиться от нее будет труднее, чем казалось. Разве что Карл сам поспособствует.

И забавно, если Полина — действительно «добродетельна» в общепринятом смысле. Ни о каких ее любовниках ни до первого, ни до второго замужества никто никогда не слышал. Добродетельная дрянь — как звучит!

А Роджер — всё еще в Квирине. И его единственный защитник — в смертельной опасности. Полина Лигуа — королева Эвитана. А Эрик вот-вот вернется. Победителем. Дважды.

И сколько проиграл Бертольд Ревинтер — выяснится очень скоро. Буквально на днях. Успеть бы нанести упреждающий удар! Или хоть защитный.

Сейчас в первую очередь — Роджер. То есть Анри Тенмар. И… может, даже здесь судьба спасет.

Конечно, от пуль и ножей старый Ральф сыновей ничем не кормил. Но Анри уже выжил однажды. В ледяной воде, с тремя пулями в груди.

Когда-то рок сохранил молодого Тенмара. Вопреки воле и стараниям Бертольда Ревинтера.

Так неужели теперь не защитит — со всей его возможной помощью?

2

Земляной холм. Общая могила.

Вот и всё.

Опоздали — во второй раз.

Споров, что ждет Леона, не возникло. Убьют. То, что творилось в аравинтских деревнях, о милосердии эвитанских вояк не свидетельствует. Странно лишь, что не убили сразу.

Наверное, бедняга назвал свое имя. И его повезли к шишке рангом повыше.

Спасители опоздали. К очередному пепелищу. К общей могиле, вырытой верными слугами Ральфа Тенмара. Сохранившими преданность семье сюзерена и после его смерти.

Имя Леона — среди других таких же. Кто сообщил верным стражам фамильного склепа… и могилы в саду, как звали привезенного из Аравинта пленника? Кто-то из солдат? Или из командиров Ормхеймского Бастарда? Сам Эрик?

И кто убил семью Ральфа Тенмара? Один из бастардов отправил подальше жену и детей, а потом избавился от соперников? А уже потом был казнен самим Эриком?

Или это Эрик уничтожил всех? И Леона, и тенмарцев — одним махом? Но… зачем? Сошел с ума?

Безумие бродит в крови королей Эвитана. Отец оказался неподвластен… но за себя Грегори боялся всегда. И боится поныне.

Куда теперь? В Аравинт? Вести там партизанскую войну? Или прямо в Тенмаре — на территории противника?

А здесь больше нет ничего. И никого. Даже слуг. Они схоронили мертвых и ушли. Неведомо куда. Потому что в замке Тенмар теперь новые слуги и новый господин. Так говорят в Больших Дубах.

Слишком долго спасители ждали удобного часа. Надеялись, что Леона будут сначала судить. А его просто убили. Принесли в жертву какому-то мерзкому ритуалу!

— Куда теперь, Грегори?

Вит.

Когда-то с именем Арно Ильдани дрались целые армии. Войско его сына состоит из трех человек — его самого, Витольда и Арабеллы.

И двое из них точно стоят армии. Те, кто не он сам.

И за эту армию он отвечает перед Творцом, людьми и собственной совестью. И перед покойным отцом.

— Здесь уже ничего нет. Нужно ехать.

Они продолжают смотреть — и Вит, и Белла. Еще бы. «Командир» ответил на вопрос: «Что делать», а не на непосредственно заданный.

— Туда, где сейчас герцогиня Кармэн, — вздохнул Грегори.

А куда еще? Не в Элевтерис же — пиратствовать.

Новости обогнали их еще на подъездах к Южному Тенмару. Ни Кармэн, ни Виктор в плен к эвитанцам не попали. Всё еще. Их ищут. Значит, уже и не найдут. Мэнд никого не выдает.

Тогда Грегори лишь облегченно вздохнул. Руки оказались развязаны. Можно спасать Леона. Не оглядываясь назад. Пока.

Не спасли. И теперь других долгов, кроме как доставить Арабеллу к матери, у Грегори не осталось. А вот у Витольда…

— Вит, ты, наверное, должен найти Александру.

— Должен, — кивнул он. — Только там она под защитой кардинала. А здесь мне ее везти некуда.

Долго думал? Долго. Судя по кругам под глазами — следам бессонных ночей. Александре действительно безопаснее под покровительством эвитанского кардинала. Но что случилось с Витом — если тот больше не борется за свою любовь? Не ползет сквозь снега из последних сил?

Слишком много сгоревших деревень. И горя. Даже Арабелла больше не вспоминает о любви. Повзрослела? Или разлюбила? Розовая дымка рассеялась. Герой оказался не героем.

Как всё вышло глупо! Не отправься он «приносить себя в жертву» — Белла сейчас была бы рядом с матерью. А Кармэн не сходила бы с ума — представляя дочь мертвой, если не хуже.

Ты хоть что-нибудь можешь сделать толково, Грегори? Хоть кого-то спасти? Или всё, на что ты способен, — быть знаменем, за которое гибнут люди? Рваной, бесполезной тряпкой.

Неужели в тебе нет ничего, кроме отцовского имени?

— У нас будет родина, — вымученно улыбнулся невеликий сын великого отца. — Я не могу, Вит, обещать точно. Но сделаю всё, что от меня зависит. У тебя снова будет дом, куда ты сможешь привести Алексу. А ты, Белла, снова увидишь мать, Виктора, друзей.

Улыбка осветила построжевшие за эти дни черты Арабеллы.

— И ты станешь королем Эвитана! — с прежним задором выпалила она.

Ага — если Регенты вдруг сбегут за Хеметийское море. А трон отдадут добровольно.

3

— Милая Эмили. — В глазах бордель-маман светится сочувствие. На вид — даже искреннее Полининого. — К сожалению, тебе придется оставить мой дом.

К этому всё и шло. Попытки использовать свалившуюся ей на голову мать незаконного ребенка как одну из шлюх бордель-маман оставила в первую же неделю. Съязвила, что такими испуганными глазами Эйда ей еще и всех клиентов распугает. Надолго. И оставит голодными половину девочек.

Потому что за дрожащими жертвами ходят не сюда, а через три квартала. А здесь — высококлассное заведение. С ласковыми, умелыми красотками.

И хозяйка сего заведения даже попыталась приставить к странной девице опытную куртизанку. Для наставительных бесед.

А потом махнула рукой. И оставила за Эйдой только игру на арфе и лютне. Объяснила, что каждый должен быть на своем месте. А гостям в придачу к удовольствиям нужны еще приятная куртуазная беседа, музыка и «всё, как положено в хороших домах». А по постелям гостей и другие девушки разведут.

Эйда поверила, что сумеет окупить кров и еду для себя и дочери, и не продавая тело. И что отсюда их не выгонят на улицу.

Оказалось — поверила зря. Бесполезные дуры не нужны нигде. Ни в родном доме, ни в чужом борделе.

Будь Эйда одна — наложила бы на себя руки, и дело с концом. Но теперь ей слишком хорошо известно, что тогда ждет Мирабеллу. Ей не выжить на улице. А приютов с дочки уже хватит! Как и церковного милосердия.

Надо было просто не рождаться. Эйде, а не дочери. Девочка не виновата.

А теперь уже поздно.

И что делать? Найти другой бордель — только на сей раз стиснуть зубы покрепче и…

Вдруг в этот раз получится лучше? Не в таком «высококлассном» месте? Теперь-то Эйда уже выучила правила.

Может, спросить адрес заведения, где требуются испуганные и плачущие? Эйда в этом — не столь уж несведуща. В первые три дня (точнее, ночи) у Роджера Ревинтера была богатая фантазия.

Правда, у клиентов заведения вкусы наверняка еще экзотичнее.

— Когда я должна уйти? — девушка поглубже закуталась в шаль. Подарок Мэг, веселой хохотушки. Любимицы столь же веселых, добродушных клиентов.

Уж ее-то никто не выгонит на улицу — до самой старости!

В последнее время Эйда мерзла всё чаще. Сильнее, чем когда бы то ни было — в Лиаре, в родовом замке и даже в монастыре. Сильнее, чем за всю жуткую дорогу от Лиара до Лютены!

У страха — серый цвет. Как у тех самых теней из сумрака. Он заползает в окно, проникает в кровь и тянется к сердцу. Страх — не только за себя.

— Эмили, ты неправильно поняла. — В темно-карих глазах — всё то же участие. — Я тебя вовсе не прогоняю. Просто уже нашла тебе новое место. И там ты будешь выполнять те же обязанности, что и здесь. Эмили, мне очень жаль с тобой расставаться. Да и мои девочки привязались к твоей милой маленькой дочке. Поверь, это ненадолго. Я скоро верну тебя назад.

Она серьезно? Или издевается?

— Эмили, здесь ты и Белла в опасности. Я не шучу. Ты не говорила, что тебя ищут.

Только что было холодно? Да нет. Настоящая стужа — сейчас! Почти лихорадка. Не хватало только в обморок упасть. Нашла время!

И лучше даже не представлять, в какое «безопасное» место Эйду переправят. Вместе с Мирабеллой!

Рухнуть в ноги? Не поможет. Никогда не помогало…

— Ни я, ни ребенок живыми не дадимся, — выдавила Эйда. Чувствуя, как дрожат губы. И злясь на себя.

Кого напугает угроза трясущейся овцы? Она так и не сумела обрести хоть тень характера. И теперь слабость погубит и ее, и Мирабеллу!

Да и какое бордель-маман дело до их жизни и смерти? Выдаст мертвыми — всего-то.

— Эмили, я не знаю, почему ты так боишься тех людей. Но я не собираюсь отдавать тебя им. Поверь, они мне не нравятся. И никаких дел с ними я иметь не хочу. Думаю, бесполезно спрашивать, за что именно на тебя взъелись. Зато не сомневаюсь, что они делают со слишком осведомленными свидетелями. Неужели ты думаешь, я — настолько глупа, чтобы заглотить наживку вместе с крючком? Никакие деньги не стоят жизни моей и девочек. Если тебя в ближайшие недели не будет в моем доме — я останусь в живых. Значит — я просто никогда тебя не видела и действительно ничего не знаю. А вот если начну торговаться — умру. Понимаешь?

Логично. Мама точно нашла бы, в чём загвоздка. Ирия просто объявила бы бордель-маман лгуньей. Эйда тоже ощутила фальшь, искусно вплетенную в правду. Но не смогла отличить одно от другого. Никогда не умела.

— Хорошо, благодарю вас. Я последую в безопасное место, которое вы мне предложите. Еще раз благодарю вас за участие и помощь.

Все-таки между прежней Эйдой и нынешней разница есть. У наивной девочки из Лиара ложь не слетала с языка так легко.

Что ж, такой хороший учитель, как жизнь, даже в совсем безнадежную голову что-то да вобьет.

— Поверь, Эмили, я желаю тебе и твоей дочери только добра. Вы обе действительно мне нравитесь.

Поверим. Больше всё равно ничего не остается. Даже самый слабый интриган и манипулятор мигом поймет, что у Эйды Таррент никогда не поднимется рука на собственного ребенка. Даже, чтобы спасти от более жуткой участи.

И уж точно она не посмеет трусливо удрать в Бездну в одиночку. Бросить дочь на произвол судьбы — в этом худшем из миров.