Вик Разрушитель 8

Глава 6

1

Я стоял на крыльце, наслаждаясь солнцем, уже не несущим тепла, поглядывал на работников, убиравших последствия ночного нападения, и ждал, когда ко мне подойдёт будущий управляющий, которого сейчас сопровождал Влад.

— Андрей Георгиевич, к вам Казаков, — доложил телохранитель, заранее предупреждённый о приезде этого человека.

Я спустился с лестницы и внимательно рассмотрел гостя с ног до головы. Щеголеватый мужчина в недорогом драповом пальто, сером кепи, в идеально отутюженных брюках и сверкающих на солнце туфлях выглядел лет на сорок, и даже гладко выбритое лицо не скрывало следов напряжённой и тяжёлой жизни. Как будто он работал без продыху, и спроси его, бывают ли выходные дни, долго и с удивлением подбирал бы ответ.

— Виктор Олегович Казаков, — словно спохватившись, представился мужчина. — Мы с вами разговаривали по телефону, договорились о сегодняшней встрече.

— Да-да, я помню, — киваю в ответ. — Чтобы соблюсти формальности нашего знакомства, я — княжич Андрей Георгиевич.

И протянул ему руку. Казаков коротко замешкался, но стянул тонкие кожаные перчатки и ответил на рукопожатие. Мне понравилось, что он своим действием показывает уверенность в собственных силах и умениях.

— Вы не обращайте внимания на небольшой беспорядок, — проговорил я, заметив, что управляющий то и дело крутит головой, с интересом поглядывая на суету возле дома и мастерской. — Желаете прогуляться по парку или предпочтёте беседу в доме?

— Знаете, Андрей Георгиевич, я не против прогулки по свежему воздуху. Да и пахнет приятно, чувствуете? Почему-то люблю, когда листья жгут.

Я вытянул руку в приглашающем жесте, и мы неторопливо зашагали по дорожке, идущей вдоль особняка. Садовник с помощником сгребали палую листву и сухие обрезки веток к уже горящим кучкам, и аккуратно подкладывали в огонь. Тут же вверх поднимался сладковато-горький дым и растворялся в прозрачном воздухе.

Мы обогнули особняк и по дорожке углубились в парк. За нами тут же пристроились Игорь и Яким. Казаков сделал вид, что подобное сопровождение для него не в диковинку, аккуратно затолкал перчатки в карман пальто.

— Я смотрел ваше досье и резюме, оставленное в конторе по найму, — дав некоторое время гостю обвыкнуться с незнакомой обстановкой, сказал я. — У меня возникло несколько вопросов. Надеюсь, вы понимаете, что откровенность приветствуется.

— Конечно, Андрей Георгиевич. Но любая откровенность имеет свои границы.

— Логично. Мне нужно знать, кому я доверяю управление усадьбой. Ваша личная жизнь меня не касается. Кроме одного факта. Почему вы бросили карьеру офицера?

— Родители очень хотели видеть меня офицером, — выдержав паузу, словно раздумывая, нужно ли раскрывать истинные мотивы своего поступка, ответил Казаков. — Поэтому после четырёх лет гимназии я поступил в кадетское училище, которое успешно закончил, что подстегнуло меня учиться дальше. Подал заявление в Тверское юнкерское училище, сдал экзамены. Но незадолго до присяги погибли родители. В автомобильной аварии. Остались две младшие сестры, которых надо было поднимать на ноги. Сами понимаете, Андрей Георгиевич, что военная служба серьёзно ограничивала мои возможности. Поэтому подал рапорт об отчислении с переводом в Московский финансово-управленческий институт. Иначе бы пришлось заново проходить экзаменационную круговерть. В общем, рапорт удовлетворили, я стал гражданским. Оказывается, у меня была тяга не только к военной службе. Скорее, даже меньше, чем к той профессии, которую я захотел получить. Закончив первый курс, понял, что не вытягиваю. Нужны были деньги. Поэтому перевёлся на заочное отделение, а работал на продовольственных складах господина Русанова сначала простым работягой «принеси-подай», но постепенно поднимался вверх, от приказчика до помощника бухгалтера. Освоил много смежных специальностей, а когда получил диплом, ещё три года поработал у Русанова, после чего понял, что пора искать работу по своей профессии. Согласитесь, с дипломом управленца сидеть в бухгалтерии без возможности карьерного роста — нонсенс.

— Кумовство? — понятливо кивнул я.

— Можно и так сказать. Главным управляющим был брат Русанова. Конечно, на этот пост мне путь был заказан.

— У вас за плечами четыре Рода, где вы вели хозяйственную деятельность, — заметил я. — В среднем, за десять лет после ухода от Русановых, вы в каждом из них проработали около трёх лет. Почему прекращали контракт? Вы амбициозны, невыносимо справедливы, или пойманы на воровстве? Любовные истории, возможно?

— Мне нужно было выдать сестёр замуж, — поиграл желваками Казаков. — С хорошим приданым, чтобы им в лицо никто не посмел сказать, что нищету берут в семью. Дескать, одолжение делаем. Я девочек обеспечивал все годы, пока они учились, получали высшее образование, ну и на приданое откладывал. Для молодого специалиста-управленца получать жалование в триста рублей в неделю считалось неплохим результатом. Но я понимал, что с такими деньгами не получится содержать сестёр. Конечно, хозяева, у которых я работал, не очень охотно шли на просьбы своих работников.

— То есть вы жадны до денег?

— Если вопрос стоит именно так — да, — ответил Казаков, глядя себе под ноги. — Но жадность моя проистекала из вполне обычных желаний. Я хороший управленец, это даже в рекомендательных письмах отмечено. Просто… где вы видели хозяина, который щедр с наёмным работником?

— Ну да, спорить не стану, — я хмыкнул. — Продолжайте, пожалуйста. Ведь это ещё не всё?

— Решил я больше с дворянами не связываться, и обратил свой взор на купечество. Они, хотя бы умеют деньги считать, но умелого работника всегда поощрят. Последние пять лет прослужил у купца Чекушина, пока тот не разорился.

— Как же так? Вы к тому времени уже набрались опыта, могли бы предотвратить надвигающуюся беду.

— Он сам проигрался в карты, — сухо ответил управляющий и заложил руки за спину. — Долгое время старательно скрывал сей постыдный факт, пока я не почувствовал неладное. Закладные, кредиты, вексельные обязательства — всё это вскрылось в один момент, и усадьбу пришлось продавать. Семья уехала куда-то в Подмосковье, где было небольшое поместье. Сам Чекушин чудом избежал тюрьмы.

Мы обогнули вытоптанную поляну для тренировок, и Казаков с интересом разглядывал макивары, торчащие из земли в кажущемся беспорядке, а также строящуюся полосу препятствий.

— Можно нескромный вопрос?

— Конечно, в пределах разумного, — улыбнулся я.

— А вы в самом деле являетесь хозяином этой усадьбы? — всё-таки мужчина осторожно подбирал слова. — Насколько мне известно, она принадлежала роду Ушатых.

— Да, принадлежала. Но потом они меня обидели, и в качестве виры я забрал её, — небрежно ответил я.

— Но… Они же обвинялись в государственной измене.

— Так вышло, что попутно и меня задели. Вы о покушении на Болотном слышали?

Казаков почему-то сильно задумался, отчего на его лбу появились морщины.

— Ну, конечно же, — он рассмеялся. — А я-то всё никак не мог понять, почему в конторе намекали на связь княжича Мамонова с императорской семьёй, и что моё назначение курировала сама Великая княжна Лидия. Волховский Андрей… Это ваш псевдоним, когда выступаете в экзо-боях?

— В скором будущем Волховский-Мамонов, — представился я. — Основатель младшей ветки княжеского Рода Мамоновых. Немного пафосно, согласен. Но вы должны понимать, где будете работать.

— То есть я принят?

— Я доверяю своей боевой партнёрше — Великой княжне Лидии Юрьевне — поэтому даю вам возможность проявить свои профессиональные навыки. Скажем, испытательный срок в полгода вас устроит? За это время вам нужно провести ревизию активов, составить бизнес-план, нанять нужное количество людей для нормального функционирования усадьбы, но так, чтобы не разориться. Если я сочту ваши действия правильными и разумными, то будем работать вместе.

— Думаю, это правильный подход, — кивнул Казаков. — Но, обычно, мне давали год.

— Года у меня нет, к сожалению. Но я не требую, чтобы через шесть месяцев вы обогатили меня, как восточного падишаха. Мне нужно направление, перспективы. Понимаете? От того задела, который вы мне предоставите, и будем отталкиваться.

— Да. За полгода справлюсь, — уверенно ответил мужчина, и этот настрой мне очень понравился.

— У вас есть свой дом, квартира?

— Живу в Нагатино, у супруги есть свой дом, хозяйство, — кивнул Казаков. — Оттуда езжу на работу.

— Через половину Москвы добираться до Сокольников — не самая лучшая идея, — я задумался. Мы обошли тренировочную поляну и небольшой яблоневый садик, после чего направились к особняку. — Это хлопотно и затратно. Не желаете переехать сюда? В доме есть гостевое крыло, можете жить там.

— Супруга не согласится, — усмехнулся будущий управляющий. — Козы, гуси, куры, утки — на кого оставить?

— Большое хозяйство…

— Даже не представляете, какое!

— Дети есть?

— Старший сын служит в пограничных войсках. Есть дочь пятнадцати лет. У меня предложение, Андрей Георгиевич. Я могу жить в особняке всю рабочую неделю, а вечером в пятницу, ну, или следующим утром буду уезжать домой. Когда работал у Чекушина, так и делал. График приемлемый, уверяю.

— Давайте попробуем, — я не стал спорить. Какая разница, где будет жить человек. Главное, чтобы его работа меня удовлетворила. — Но в таком случае ваш рабочий день становится ненормированным, вы же понимаете? Я могу, например, прийти к вам в десять часов вечера и просидеть до полуночи, выслушивая отчёт.

— Это не проблема. Я и не по таким графикам работал.

— Хорошо, — мы остановились возле крыльца. Запах сгорающих листьев здесь ощущался гораздо слабее, чем в парке. — В таком случае жду вас в понедельник в восемь утра, пока я не уехал в лицей. Вопросы?

— Вы умолчали о жаловании, — губы Казакова тронула улыбка.

— Сколько вы сами желаете получать?

— Как хорошего специалиста — не буду скромничать, что мой опыт управления хозяйством весьма обширен — меня устроит семьсот рублей в неделю.

Я про себя усмехнулся. Казаков и в самом деле себя ценил весьма высоко. Он знал, что все данные по работникам, прошедшим через конторы, занимавшимися контрактами, стекались в Главное Управление по найму и хранились там определённое количество лет. Знал или подозревал, что финансовая статистика находится у меня на руках, и, тем не менее, довольно смело, не мямля, заявил о своих притязаниях на более высокую заработную плату. Хотя, есть у меня подозрение, что Виктор Олегович получал некую сумму за свои услуги «чёрным налом», от самого Чекушина. Ну, так делают многие, чтобы платить меньше налогов. Ничего удивительного.

— Первые полгода будете получать шестьсот, — твёрдо сказал я. — В ваших интересах работать так, чтобы я мог без колебаний повысить вам жалование на две-три сотни.

— Согласен, — почти не раздумывая, ответил Казаков.

— Вы же понимаете, что в профессиональной деятельности вы поднимаетесь на ступень выше? — я поглядел на Казакова более пристально. Вдруг глазки забегают, лицевые мышцы задёргаются. — Служба княжескому Роду предполагает иные взаимоотношения и честное исполнение своих обязанностей.

— Я это понимаю и уверяю вас, Андрей Георгиевич, что за меня вам краснеть не придётся.

— Я-то краснеть не буду, — усмехаюсь в ответ. — Просто покажу на дверь. А вот краснеть будет один человек, который выбрал вас из кучи кандидатов. Не подведите его.

— Не подведу, — уверил меня Казаков, поняв намёк.

— Ну а теперь пойдёмте знакомиться с моими людьми.

Я попрощался с управляющим, и пока Влад провожал его до «Сатурна», скромно стоявшего в нескольких метрах от входных ворот, задумчиво стоял на дорожке, поглядывая на увлечённо работающих садовников, после чего направился к мастерской, уже приведённой в порядок, и тут меня перехватил Куан. Он как убежал утром с таинственным видом, только сейчас и появился.

— Не желаешь съездить к нашим ночным гостям? — спросил он, едва сдерживая своё нетерпение. Мне показалось, он хотел оскалиться, предвещая врагам трудные времена. — Посмотрим на логово.

— Поехали, — я оживился. — Только оденусь во что-нибудь неприметное.

У меня в гардеробе хватало неброской одежды, и я выбрал широкие штаны, тёмно-синюю футболку, сверху накинул чёрную куртку с капюшоном. На ноги — кроссовки. Посмотрелся в зеркало. Издали никто не узнает. Мало ли молодёжи в Москве ходит в подобной одежде.

Нашёл Эда и предупредил его, что поеду вместе с Куаном по делам. Эд напрягся.

— Охрана нужна?

— Возьму Якима, — не стал расстраивать старшего личника. — Поедем на «Малыше», чтобы внимание не привлекать.

«Малышом» парни назвали малолитражку «Аврора», юркую и манёвренную машинку белого цвета, которую я приобрёл для случаев, когда нельзя светить внедорожник или «Фаэтон». Как, например, для сегодняшнего мероприятия. Четверо взрослых мужчин в неё умещались с трудом, грозясь раздавить авто. Поэтому в ней постоянно ездили двое человек, максимум — трое, если требовала ситуация.

— Куда именно едете? — Эд имел право требовать от меня точного местоположения, и от инструкций не отступал ни на шаг.

— Знает Куан, но он же ничего не скажет тебе. Позвоню, как только будем на месте, — пообещал я. — Как там Хмель поживает? Не буянит?

— Один раз получил по почкам — теперь ведёт себя вежливо, — ухмыльнулся личник. — Кормим три раза в день, в сортир водим, пить даём. У него там санаторий. Может, его, того…

— Чего — того? — нахмурился я.

— Ну, чтобы зря еду не переводил, на какую-нибудь хозяйственную работу приставить? Вон, Кузьмичу ещё одного помощника не помешает дать в парке прибраться…

Кузьмич — это наш садовник, суровый старикан. Утром нам всем влетело за то, что не уберегли его любимые кустики сирени и ещё какой-то холеры, я в них не разбираюсь. Даже не спасло и то, что мы объяснили, почему такое произошло. Погрозил пальцем, но было видно — расстроился.

— Нет, пусть сидит, — отверг я это предложение. — Он обязательно сбежит. Сволочь неисправимая. По нему тюрьма давно рыдает, ждёт, когда вернётся её сиделец. Понял я про него всё.

— Так сколько он может у нас сидеть?

— В понедельник попробую связаться с Юрием Ивановичем, пусть забирает его, — я отмахнулся. — Мне он, по сути, не нужен. Я Дикову хорошую свинью подложил, навсегда запомнит, что на Мамоновых зуб точить смертельно опасно. Ну всё, я уехал. Бдите за домом.

Я устроился на заднем диване «Авроры», Яким вырулил на улицу и сразу притопил педаль газа, пугая бродящих в поисках пищи голубей. Пока мы ехали, было время поразмышлять о происходящем. Если «Техноброня» и в самом деле решила таким нахальным и беззастенчивым способом произвести фурор в выпуске новых типов экзоскелетов, то участь их будет печальной. Я не тешил себя надеждами устыдить директорат или погрозив ему пальчиком, заставить отказаться от силового воздействия. Увы, в этом мире сильный диктовал свои правила и сжирал всех, кто не подчинялся. В купеческой гильдии плавали свои зубастые щуки, жрущие не только мелкую рыбёшку, но друг друга. Аристократы дрались с помощью своих боевых крыльев за превосходство в обществе и за усиление кланов. Без магии они бы перебили друг друга за пять лет. Магия создавала паритет, и многих это сдерживало. Поэтому так тщательно в каждом Роде культивировался Дар Источника.

Единственная странность, которую я не мог понять, почему Главы аристократических Родов, и не только в столице, отказались от привилегии многожёнства. Именно это давало шанс на выживание и усиление Дара, раскрытию невероятных атрибутов. А вот за Уралом картина была уже совершенно другая. Главы имели по три-четыре жены и множество детей, из которых тщательно отбирались самые даровитые, и на их обучение тратились неимоверные ресурсы. Какая-то загадка, ей-богу. В чём дело? В современных технологиях? В уверенности, что чародеев можно победить с помощью новейшего оружия? Или же в малом количестве одарённых мужчин? Возможно, так сложилась традиция, когда уральские и сибирские князья постепенно обретали независимость от центра. Я не про политическую независимость, а скорее, культурную и технологическую. Не знаю, вопрос слишком многогранен и сложен. Да и зачем ломать голову? Не зря же отец намекал, что я могу не единожды жениться, а столько, сколько мне силы или желание позволят?

Ну, одна причина есть. Я образую новый Род, автоматически становлюсь Главой. Каких-то законов или уложений на этот счёт нет… или есть, но я плохо знаю? Другая причина, возможно, кроется в желании императорского Рода держать меня на коротком поводке и в случае угрозы государству использовать Антимага по назначению, а заодно прижать родственников всех моих жён в качестве заложников.

Мысли снова скакнули к «Техноброне». Нападение на мастерскую разрабатывал, конечно, не господин Малыхин. Он всего лишь главный инженер, ему по статусу такое не положено. Но то, что идею директорату подкинул именно этот человек, я не сомневаюсь. У концерна, видать, какие-то проблемы с разработкой двигателей, вот и заёрзали. Надо на них натравить ГСБ. Никаких угрызений совести, что вы! Всем от меня что-то надо, но и я тоже хочу получать выгоду от такого сотрудничества.

— Куда едем-то? — нарушил молчание Яким, когда миновали Красное Село.

— В Лефортово, — наконец-то, озвучил маршрут Куан. — Там находится база наёмной ЧВК «Стальной Коготь». Эти ребята оттуда. Я за ними чуть ли не до утра следил. Хитрые, несколько раз меняли маршрут, останавливались, высадили двоих человек, но у меня терпения гораздо больше. Чувствовал, что есть у них лёжка.

— Наёмники? — хмыкнул Яким. — Как-то всё странно. Если им за работу заплатила «Техноброня», то это мощный косяк.

— Без доказательств мы им ничего не предъявим, — задумчиво глядя в окошко, откликнулся я. — Они могут сказать, что им не нравится княжич Мамонов, вот и решили проучить. Бескорыстно и по доброй воле.

— Я могу проникнуть на объект и найти контракт, — сказал Куан. — Но мне нужен приказ молодого господина.

— Давайте сначала посмотрим, что там за зверь обитает, — я остановил прыткого наставника. — Потом будем делать выводы.

База «Стальной Коготь» расположилась неподалёку от Лефортовского парка и представляла из себя квадратное здание, состоящие из четырёх блоков по три этажа каждый, и было ограждено мощным трёхметровым бетонным забором, поверх которого была протянута колючая проволока, да ещё под током наверняка. Для заезда и выезда крупной техники существовали откатные ворота с электроприводом, тут же, рядышком, стоял кирпичный домик КПП. У его дверей висела табличка с указанием, что за объект здесь расположен. Вход на территорию базы осуществлялся через эту сторожку. Сейчас неподалеку от ворот стоял БТР с гербом ЧВК: на красном фоне варяжского щита была нарисована пятерня со стальными когтями, больше похожими на искривлённые лезвия. Лапа росомахи или медведя, что ли? Да они пафосные ребята!

Самое забавное, что сама база находилась в пределах городской застройки. По дороге спокойно ездили машины, по тротуарам шагали люди, даже не обращая внимания на бронемашину и стоящих у КПП двух охранников в полной боевой выкладке.

Мы не стали подгонять машину близко к объекту, чтобы не привлекать внимание охраны, а отогнали на стоянку в близлежащем дворе, и через сосновый парк вернулись обратно. Нашли свободную скамейку, с которой хорошо просматривался КПП и верхние этажи базы.

Яким достал из-за пазухи монокуляр и приник к нему. Мы не волновались, что нас засекут. До ворот было метров сто пятьдесят, да к тому же нас прикрывала лесополоса, тянувшаяся вдоль трассы.

— Судя по размаху, компания очень серьёзная и легальная, — сказал телохранитель. — Есть бронетехника. Не удивлён, что им разрешено содержать в штате магов.

— А они точно здесь скрылись? — поинтересовался я у Куана.

— Да. Машину загнали внутрь, — не открывая глаз, откликнулся наставник.

— Интересно, зачем двое вышли по дороге?

— Обычная практика сброса «хвоста», — ответил Яким. — Распыление внимания. Кто наиболее важен? Тот, кто в машине, или те, кто вышел? Вот и ломай мозги.

Куана наёмники видеть не могли. Они следили за дорогой и даже не предполагали, что за ними бежит оборотень. А Хитрый Лис умеет прятаться и держать след.

— Пробраться внутрь реально? — меня интересовал только этот вопрос.

— Со стороны парка — нет, — сразу сказал Куан. — Там очень высокая стена и кругом камер натыкано. И магические сторожки через каждые десять метров. Вся система завязана друг на друга. Нарушение периметра отслеживается чуткими датчиками. Как ни странно, проникнуть на базу можно со стороны КПП. Это самое уязвимое место.

— Амулет-невидимка, — хмыкнул Яким.

— Как вариант, — согласился кореец.

— Вы уже собрались войсковую операцию проводить? — я рассмеялся. — Есть ход поизящнее. Я отойду на минуту, позвоню нужному человеку.

Звонить я собрался Зосе. У ГСБ есть данные по всем частным компаниям, может, что интересное узнаю. Девушка откликнулась сразу же.

— Привет, потеряшка! — весело произнесла она, опережая меня. — Уже переживать за тебя стали. На тренировки не приходишь, воевода очень сердится.

— И тебе привет, красавица, — откликнулся я, прислонившись спиной к дереву.

— Ой, какие мы ловеласы стали! — фыркнула Зося. — Но приятно, честно. Хоть кто-то оценивает меня по женской привлекательности, а не как машину для убийства. Чего звонишь? Хочешь узнать, когда на полигон приезжать?

Я тяжело вздохнул. Подписался на свою голову, но надо терпеть. Мне нужна поддержка и прикрытие такой могущественной организации, как ГСБ.

— Нет, по другому поводу хочу поговорить. Ко мне вчера ночью гости приходили без разрешения. Очень их заинтересовала мастерская, где мои инженеры бронекостюмы изготавливают. Интересуюсь, это смахивает на технологическую диверсию или обыкновенное воровство?

— Ну ты загнул, — после недолгой паузы ответила Зося озадаченным голосом. — Я в таких тонкостях не разбираюсь. Они были с оружием?

— Вооружены. И даже двое одарённых были. А всего пятеро. Ворвались в мастерскую, взяли заложника, но когда поняли, что секретные разработки не удастся забрать, начали шантажировать жизнью моего человека. Пришлось отпустить гадов.

Девушка присвистнула.

— А у тебя бурная жизнь, Мамонов!

— Какая есть, — скромно ответил я. — Помощь нужна.

— Что именно?

— «Стальной Коготь». Кто за ними стоит?

— Хочешь сказать, что вчерашние гости — ЧВК? — а Зося хорошо разбирается в подобных вопросах.

— За ними проследил мой наставник. А сейчас мы сидим неподалеку от базы и любуемся экипировкой этих ребят.

— Вы же не хотите напасть на них? — заволновалась Зося. — Подожди, дай соображу. Проникновение в мастерскую, наёмники из «Когтей». А где связь? Слушай, а вдруг бешеная американка решила нагадить?

— Хорошая попытка анализа, — похвалил я. — Но Арабелла не делала заказ. Я знаю точно. Это наши умельцы. Одна из трёх компаний, занимающихся разработкой экзоскелетов.

— А ты сам в порядке?

— В полном. И дом цел, не разнесли. Мне нужно знать всё о «Когте», кто им сделал заказ.

— Я поговорю с воеводой. Сам ничего не делай, а то голову открутят.

Я пообещал, что не стану проявлять бессмысленный героизм. Лезть напролом на хорошо охраняемую базу с моим специфическими умениями — так себе идея. Поэтому посижу ещё немножко и поеду домой.

Зося отключилась, а я вернулся на скамейку. Яким продолжал следить за вялыми передвижениями охранников вдоль забора.

— Есть что интересное? Знакомые наши выходили?

— Вообще никто не выходил, — сказал телохранитель и убрал прибор под куртку. — Так что делать-то будем?

— Поехали домой, — решил я. — Теперь этой проблемой займутся компетентные люди. В конце концов, наёмники отрабатывали контракт, никого не убили. Разве что за разбитое окно не заплатили. Мне важно найти заказчика. Иначе набег повторится, и я не уверен, что обойдётся без жертв.

2

— К вам рвётся госпожа Дамецкая, — предупредил по интеркому секретарь-адъютант. — Грозится сломать мне руку, если я её не пропущу.

— Согласно внутренней инструкции ты обязан выполнять мои приказы, а не бесноватых подчинённых, — пошутил воевода. — Руку твою починим, зато на больничном посидишь с недельку…

Ну вот бывают дни, когда настроение хорошее само по себе. За окном конец сентября, солнышко клонится к закату, пожелтевшие кроны деревьев ещё полны листьев, но уже начинают избавляться от них, готовясь к зиме. Горячий чай с лимоном греет не только грудь, но и душу.

— Да пропусти ты её, — Иртеньев почувствовал, как напрягся адъютант. — А то и в самом деле испортит мебель и тебя обидит.

Когда девушка ворвалась в кабинет, она мгновенно превратилась из гневной фурию в образцового сотрудника серьёзной государственной конторы. Одёрнув китель, Зося сделала два шага вперёд и лихо козырнула, приложив ладонь к кокетливо заломленной беретке. «Не по уставу», — подумал воевода и с интересом взглянул на лихую девицу.

— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство! — звонко проговорила Зося. — Разрешите обратиться по очень срочному и важному делу?

— Дамецкая, ты когда замуж выйдешь? — нарочито громко втянув в себя ароматный напиток, поинтересовался Иртеньев.

— За что вы меня так не любите, Николай Юрьевич? — сделала обиженное лицо девушка.

— Люблю, даже больше всех, — спокойно ответил воевода. — Но я заметил, что ты свою неуёмную энергию стала часто использовать не в нужном направлении. То руку моему адъютанту покалечить хочешь, то нос разбила одному хлыщу в кафе, а парни вообще жалуются, что ты меры не знаешь, лупишь их, как манекены.

— Гражданские штафирки много о себе возомнили, — буркнула Зося. — Этот дурак на мою грудь пялился и грязные намёки делал. А я девушка романтического склада характера. Каково было слушать подобное? Вот и получил. Да я легонько, только пальцем щёлкнула по кончику носа.

— Ничего себе, щёлкнула. Сломала ему носовую перегородку. Хотя бы Силу гасила в подобных случаях. Гражданские — они же слабенькие, хрупкие, сдуваются быстро.

— Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, — вытянулась Дамецкая, и китель натянулся на этой самой груди, которая, по мнению воеводы, и в самом деле была привлекательной, даже под плотной тканью формы. — Больше не повторится. А насчёт замужества… ну нет подходящих мужиков.

— Как нет? А Кондор? Бекас? Сокол? Да это же настоящий генофонд нации! Крепкие, сильные… тебе какую ещё холеру надо?

— Личные взаимоотношения на службе запрещены.

— В голове они у тебя запрещены! — возмущённо запыхтел Иртеньев. — Ладно, чего пришла? И присядь, не маячь перед глазами.

Зося с облегчением, что тема о замужестве заглохла сама по себе, быстренько села напротив воеводы, сложила руки на столе, как прилежная ученица.

— Сегодня был звонок от Танцора. У него проблема.

— Что опять? — вздохнул воевода, прижимая ложечкой кружок лимона, выдавливая из него остатки сока. — И почему до сих пор не согласован график его тренировок на полигоне?

— Он же недавно приехал, своих дел хватает. Учёба, подпольные бои. В общем, вчера ночью на его усадьбу напали неизвестные. Пять человек, двое из которых — маги. Пытались похитить то ли секретные детали, то ли вообще бронекостюмы сломать. Танцор предполагает, что наёмникам дали приказ совершить технологическую диверсию.

— Диверсию, — хмыкнул Иртеньев и отхлебнул из стакана. — Я понимаю, если бы у него было целое предприятие по изготовлению экзоскелетов, и в производственный цех проникли неизвестные с целью взорвать всю линию. Слишком громкое заявление.

— Николай Юрьевич, Танцор создал в домашних условиях перспективный УПД, — возразила Зося. — Для него потеря брони не пустой звук. Это ведь огромные деньги, которые княжич Андрей выкладывает из своего кармана. К тому же он нам помог в Венеции.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Танцор уже выяснил, что нападавшие принадлежат ЧВК «Стальной Коготь». Они же не просто так залезли в усадьбу аристократа, а по чьему-то заказу. Надо этого заказчика найти и наказать. Вы не забыли наш разговор про «Техноброню»? Андрей подозревает этот концерн и предполагает, что им нужны линейные двигатели. Если они их получат, то опередят своих конкурентов на несколько лет вперёд. Игра стоит свеч, господин воевода, или я чего-то не понимаю?

Иртеньев задумался, покручивая ложечку в руках.

— Я помню разговор о Танцоре, когда ты предупредила меня о шантаже со стороны одного типа по фамилии…

Он намеренно сделал паузу, словно проверял память своей сотрудницы.

— Колыванов, — не подвела его Синица. — Он знает, какой Дар пестует Танцор. Но мы вели речь о дезинформации госпожи Стингрей, хозяйки компании «Мехтроникс».

— Так вот, Дамецкая, придётся намеченную операцию отложить, — воевода закинул ложечку в стакан. — Арабелла Стингрей находится в Москве. Более того, проживает она… ты даже не догадаешься. Или попробуй?

— В Сокольниках, у Мамонова?

— Молодец, почти угадала. У князя Сергея, дядьки Танцора. В Марьиной Роще.

— Ни хрена себе, — выпалила Зося. — А какого чёрта она здесь делает?

— Вероятно, Мамоновым удалось с ней заключить какую-то сделку, от которой она не смогла отказаться, — улыбнулся Иртеньев. — Я не знаю всех подробностей, наши агенты не могут к ней подобраться. Американка ни с кем не контактирует, но свободно перемещается по Москве с охраной.

— Я бы попробовала поговорить с императором, или наследником, — осторожно предложила девушка. — Не может такого быть, чтобы они не знали о задумке Мамоновых. Тем более, уже подписаны документы о союзном договоре. Весь день Москва гудит, обсуждает событие.

— Читал и слышал, — буркнул Иртеньев и пододвинул к себе блокнот с записями. — Возможно, ты и права. Надо прощупать ситуацию, чтобы потом по шапке не получить. Как эта ЧВК называется? Что там у него стальное?

— Коготь, — улыбнулась Зося. — «Стальной Коготь».

— Ладно, пощупаем их коготки. И все компании, изготавливающие бронекостюмы. Когда на след выйдем, тогда и будем решать, что делать. А пока затишье, вы должны отрабатывать взаимодействие на полигоне! И Танцора подключайте. График, график мне предоставьте!

Иртеньев постучал пальцем по столу. Дамецкая вскочила и вытянулась, зная характер шефа. Вроде бы не давит своим положением, но каждую оплошность или нерасторопность откладывает в голове, чтобы потом обрушить свой гнев на нерадивых сотрудников.

— Так точно! Разрешите идти?

— Разрешаю. Домой езжай, и о моём замечании не забывай.

— О каком, Николай Юрьевич? — с хитринкой спросила Зося.

— Мужиков прекращай калечить, а то вовсе старой девой останешься! Свободна!

Сдерживая смех, девушка чётко развернулась и быстро покинула кабинет. Зыркнула на недовольного адъютанта в капитанских погонах и послала ему воздушный поцелуй. Эх, господин воевода, не понять вам мятущуюся душу Зоси Дамецкой! После смерти Адама у неё образовалась пустота в сердце. Прикипела она к этому наёмнику, столько с ним пережила, и несмотря на то, что он являлся, по сути, врагом Империи — умудрилась влюбиться. И теперь новые отношения с мужчинами складывались для Зоси мучительно. Она с головой погрузилась в работу и мечтала, чтобы боевых акций было побольше.

И всё же кандидат на завоевание девичьего сердца у Зоси Дамецкой был. Хоть она и придерживалась своих правил не заводить романов на службе, о чём прямо сказала господину Иртеньеву, но Кондор — майор Лещёв — привлекал её, как идеальный мужчина, а ещё был чем-то похож на Адама. Внутренним стержнем и видением мира. Бекас и Сокол? Прекрасные ребята, смелые, отчаянные, мужественность через край хлещет. Но… они могут погибнуть в любой момент, а Зося этого бы не пережила. Такова судьба тех, кто служит в «Арбалете». Поэтому и держалась с ними по-товарищески, не позволяя переступить ту невидимую черту, за которой сносит голову от безумной любви и привязанности. Кондор, хотя бы, большую часть времени занимался организационной работой спецподразделения, и в «поле» выходил гораздо реже, чем раньше. О том, что она может погибнуть так же легко, как и её напарники, Зося-Синица даже не думала.

Только вот господин майор ни слухом ни духом не знает, что стал объектом изучения и скрупулёзной разработки одной красотки. Полностью погружён в работу…

Девушка села в свой серебристый «Сатурн» новой модели, приобретённый сразу после успешной операции в Венеции, достала из сумочки помаду и нанесла аккуратными мазками на губы, глядя в зеркало заднего обзора. Негромкий стук по стеклу дверцы её не испугал, но заставил вздрогнуть. И тихо выругаться. Кончик помады съехал в сторону и образовал ус над верхней губой. Повернув голову, она рассмотрела наклонившегося к окошку майора Лещёва. Кондор всегда приходил на работу в гражданском костюме и уходил в нём же. Переодевался в своём кабинете в военную форму, умудряясь всегда выглядеть безупречно.

Быстро вытерев пальцем след от помады, опустила стекло.

— Прошу прощения, Зося Любомировна, — лёгкая улыбка скользнула по лицу Лещёва. — Поможешь мне добраться до ближайшей автомастерской и вернуться к штабу? В моей машине топливный насос полетел. Хочу купить новый.

— Конечно, господин майор, — у девушки дико застучало сердце, и пришлось приложить немало сил, чтобы погасить аурные выплески. Вселенная, кажется, решила подшутить и исполнить желание Синицы. — Только я не знаю, где ближайшая точка.

— Я покажу, — успокоил её Лещёв и обойдя машину, сел на пассажирское кресло, благоухая одеколоном, причём, совсем не таким, что любят Бекас или Сокол. Это был какой-то терпковатый, с нотками полыни запах. С щелчком застегнув ремень безопасности, он повозился, устраиваясь поудобнее. — Ещё раз извиняюсь, что отвлекаю тебя от личных дел…

— Валентин Сергеевич, ну что ты так пресно, — усмехнулась Зося. — На службе гоняешь в хвост и гриву, а сейчас сама скромность.

— Служба есть служба, там иные взаимоотношения. У меня принцип такой. Что происходит вне этих стен — уже личное. Вдруг оказывается, ты и человека-то плохо знаешь… О, у тебя над верхней губой след от помады остался.

— Чёрт! — расстроенно воскликнула девушка и открыла бардачок, в котором лежала пачка влажных салфеток. — Секундочку прошу. Потом поедем.

— Позволь, я помогу, — Лещёв извлёк салфетку и неожиданно для Зоси ловко вытер помаду, отчего та мгновенно стала пунцовой. Хорошо, окутавшие город сумерки и полумрак в салоне машины скрыли её замешательство. — Вот теперь можешь ехать.

Он скомкал салфетку и зачем-то положил в карман своего пальто. Растерялся, наверное. Девушка усмехнулась и завела двигатель. Ехала молча, делая вид, что сосредоточена на дороге. Кондор лишь однажды оживился, когда показал, куда надо свернуть. Зося и сама знала, что автомастерская находится в паре кварталов от здания ГСБ, но не стала в ответ бросать колкости.

Мастерская, несмотря на вечернее время, ещё работала. Три её бокса были распахнуты, в каждом из них стояли машины на домкратах.

— Можно прямо к конторе, — бросил майор. — У них там магазинчик.

— А ты сам справишься? — поинтересовалась Зося.

— Я из тех староверов, что могут тачку своими руками починить, — усмехнулся Валентин. — Справлюсь, конечно. Ага, вот здесь… Я быстро.

Он выскочил из машины и быстро взбежал по невысокой лестнице в светящуюся всеми окнами контору. Зося закусила губу и пробормотала, глядя на себя в зеркале:

— Не теряй шанс, дура. Тебе не обязательно его тащить в постель именно сегодня, но крючок с жирной наживкой бросить под нос-то ему можешь?

Она включила в салоне свет и всё-таки довела дело до конца, и убедившись, что помада лежит идеально, стала ждать возвращения своего непосредственного начальника, раздумывая о случайности или закономерности произошедшего. Ведь только сегодня воевода намекнул, чтобы Дамецкая задумалась о личной жизни, и сегодня же впервые Лещёв пошёл на контакт с ней вне службы. До этого они общались в пределах штаба и на полигоне. Кондор мог разносить своих подчинённых в пух и прах в своём кабинете, но всегда горой стоял за волкодавов «Арбалета», не боясь сцепляться даже с воеводой.

Зося знала, что Кондор был когда-то женат, но из-за специфики службы его семья распалась. Вернее, молодая супруга не выдержала испытания разлукой и вечным напряжением, вернётся ли из очередной командировки муж живым, или привезут в гробу. Лично инициировала развод, хоть это было не так просто. Майор отпустил её, и уже пять лет является свободным мужчиной. Поэтому следовало действовать напористо. Валентин заглядывался на Дамецкую, но не решался первым сделать первый шаг навстречу. Мужики — они такие. Смелые только с врагами, а как заинтересовать женщину, сразу мекают-бекают.

Лещёв появился через двадцать минут. Он открыл заднюю дверь, положил на сиденье небольшую картонную коробку, потом пересел вперёд.

— Ну вот, дело в шляпе, теперь можно возвращаться, — весело сказал мужчина.

— Охота тебе в темноте лазать под машиной? — посмотрела на него Зося более чем внимательно. — Давай, я тебя отвезу домой, а завтра утром заеду. Дашь трёшку ребятам из ведомственного гаража, они тебе этот насос за пять минут воткнут.

Кондор хмыкнул, оценивая перспективу не марать руки самому, а переложить проблему на чужие руки. Вообще-то, он так и планировал сделать, но ему вдруг стало приятно, что девушка, нравящаяся ему, сама высказала подобную мысль.

— Тогда придётся сделать небольшой крюк, — немного попугал он Зосю. — Я же в другой стороне от твоего дома живу.

— Так я на своей машине, что тут сложного, — губы девушки дрогнули в улыбке.

— Уговорила. Поехали.

Она знала, что Кондор жил где-то на Тверской, поэтому в уме проложила маршрут и выбрала наиболее длинный, чтобы попасть в пробку и побыть с Валентином подольше. Майор, кажется, раскусил её игру, поэтому изредка отворачивался, чтобы боевая подруга, сидящая за рулём, не заметила его усмешку.

— Воевода сегодня потребовал составить график занятий с Танцором, — сказала Зося и пожаловалась. — Кричал, как будто я должна расписывать его.

— В какой-то мере ты курируешь Танцора, поэтому и стал нажимать, — Кондор откинулся на спинку кресла. — Поговори с княжичем, определите свободные дни, а я потом сам составлю график.

— Спасибо, господин майор!

— Ага… Вот сюда, в этот проулок, потом по дворам — и мы уже дома, — оживился тот.

Через несколько минут Зося аккуратно притормозила возле десятиэтажного монументального дома с лепниной и подъездными колоннами. Насколько она знала, здесь селились очень серьёзные шишки из разных силовых ведомств, но чтобы Лещёв…

— Квартира отца в наследство осталась, вот и решил сюда перебраться, — пояснил Валентин, правильно оценив замешательство девушки. — А свою продал. Не хочешь чаю выпить? У меня мёд есть, варенье.

— Спасибо, Валя, — покачала головой Зося, хотя жутко хотела поддаться своей слабости. — Пожалуй, сегодня не тот случай, когда мне сладкого хочется.

— Что ж, попробовать стоило, — вздохнул Лещёв, открывая дверцу. Гибко вынырнул наружу, забрал коробку и заглянул в салон. — Спасибо, что подвезла. А завтра ты точно подъедешь?

— Обязательно, — улыбнулась девушка. — Я теперь знаю, где твой подъезд. И не откажусь узнать где квартира, в которой есть мёд и варенье. Но в следующий раз, когда у тебя ещё какая-нибудь деталь в машине сломается.

— В таком случае я не стану её продавать, — подмигнул ей Лещёв. — Пусть сыплется хоть каждый день. Завтра в половине восьмого жду.

— Приняла. Пока-пока!

— До свидания, Зося, — майор аккуратно закрыл дверь и направился к подъезду с бронированной на вид дверь. Остановился перед ней, повернулся и махнул рукой на прощание.

Девушка мигнула фарами, развернула машину на удобном и большом пятачке, заставленном автомобилями, и поехала домой, при этом счастливо улыбаясь. Кажется, они оба попались в ловушку, в которую так давно стремились, и стоило посмотреть, что из этого выйдет.