Вирус для богов

Глава 11 Доисторический экзаменатор

Меня переполняло чувство радости, перемешанное с гордостью. Первый и такой важный урок в академии леса мной был успешно освоен. Я раз за разом повторял трюк с телепортацией, каждый раз усложняя задание. Предельная дальность моих прыжков уже составляла порядка пятидесяти метров. Высота ограничивалась размерами деревьев. Я пробовал перемещаться с тяжёлыми и объемными предметами, но в процессе прыжка иногда терял их. Только с пятой попытки уверенно, без ошибки перемещал тяжёлые, большегабаритные объекты, например ствол рухнувшего дерева или каменный валун.

Объём и вес перемещаемого не имели значения. Ограничение по габаритам и весу выставлял мой собственный мозг. Любой объект, который я ментально мог обхватить, легко телепортировался на пятьдесят метров. Вся трудность была в том, чтобы сопоставить свободное пространство конечной точки перемещения с размером телепортируемого объекта.

Время шло, и мне всё чаще удавалось решать эти сложные задачи. В конце концов, ближе к вечеру я уже мог смело назвать себя специалистом по телепортации крупных и негабаритных грузов. Уже когда начало смеркаться, мы вышли к берегу озера. Инстинктивно я стал искать глазами место для ночлега, ведь это был самый настоящий юрский лес, и оказаться сытным ужином для доисторического ящера мне совсем не хотелось. Видно, прочитав мои мысли, Сария молча указала мне на небольшой островок, в центре которого росло дерево с раскидистой кроной. Туда мы успешно и переместились.

В корнях этого дерева скрывалась просторная полость, куда можно было попасть через узкий лаз. Под деревом было достаточно места, чтобы с комфортом устроиться двум уставшим путникам.

Мы поужинали плодами неизвестного дерева, которые заботливо собрала Сария, пока я практиковался в искусстве телепортации. Мякоть плодов оказалась сочной, мясистой и слегка солоноватой на вкус. Конечно, это был не ресторанный ужин, но мы с лихвой компенсировали количество калорий, потраченных за день.

Пришло время для нашего следующего занятия. Мы обсудили, как замаскировать вход в убежище. Сария с лёгкостью скрыла лаз, и со стороны казалось, будто среди груды камней выросло дерево. Её работа была настолько искусной, что можно было разглядеть мельчайшие детали: текстуру камня, сухие ветки, опавшие листья, а в куче листвы даже виднелись муравьи и паутина.

Следующим шагом было научиться видеть сквозь маскировочный барьер. Это оказалось удивительно просто: нужно было установить контакт с деревом и попросить его показать правду. Этот урок был самым лёгким из всех, что мне преподавали в тот день.

Труднее было справиться с самой маскировкой. Трудность была в достижении эффекта чёткости создаваемой голографии. Тут моя строгая учительница была непреклонна, добиваясь от меня стопроцентной реалистичности. Это было очень важно, так как жители леса легко могли распознать фальшь. Был трудный день, и моё сознание совершенно отказывалось концентрироваться и в двадцатый раз выдавало халтуру. Я никак не мог представить цельную картину природного объекта во всех его тонкостях. Что я мог в деталях представить — компьютер. Вот тут-то я оказался на высоте. Мой экзаменатор, хотя и не представляла предназначение непонятного ей предмета, но осталась довольна достоверностью голографии.

На этом мой первый день в академии лесных магов подошел к концу. Несмотря на то, что моей кроватью служила сырая земля, я мгновенно отключился, будто просто нажал кнопку «выкл».

Я проснулся с идиотской мыслью: «Что делает компьютер в древнем мире, удалённом от Земли на хрен его знает сколько световых лет, а главное, кто его засунул под корень доисторического дерева?» В тот миг, когда я вместо пластика поймал рукой пустоту, я рассмеялся. Я разговаривал с лесом и перемещался в пространстве со скоростью света, а запомнить событие вчерашнего вечера не смог!

Окончательно проснувшись, я вылез из кроличьей норы. Утро встретило меня тёплыми лучами местной звезды и звуками первобытного леса. Где же Сария? Достопочтенную старейшину не было видно. Наверное, опять где-то собирает коренья и клубни. Я всегда держал её в поле зрения, когда же она успела вчера собрать ягоды? Я сейчас в магическом мире, и пока мой сугубо материалистический мозг отказывался понимать многое. Если я не мог объяснить чего-то с точки зрения науки материального мира, то это не значило, что этого не существует. Это всего лишь означало, что науке это пока не известно.

Мои философские умозаключения прервало падение плода прямо с неба. Машинально я поднял голову. Прямо надо мной на высоте десяти метров левитировала Сария. Теперь мой мозг, ограниченный знаниями нашего физического мира, легко объяснил происхождение вчерашнего ужина. Упавший на меня плод, по всей видимости, для меня являлся одновременно завтраком и звонком на урок.

Лихо тут в лесных академиях из прожжённого материалиста делали законченного мага! В моём случае действовала скорость обучения самая максимальная, время решающей битвы приближалось неумолимо, а я только ещё проходил курс молодого бойца. Лиха беда начало. Значит, левитация?

Для начала я вспомнил свои ощущения, когда говорил с лесом. Тогда я видел потоки энергии — эфир, а что, если в основе левитации и телекинеза тоже лежит движение эфира? Я сосредоточился на упавшем плоде, затем представил, как внутри меня, где-то в области солнечного сплетения, формируется сгусток энергии. Я чувствовал, как из окружающего меня пространства в моё тело входили лучи эфира, сгусток во мне расширялся, я ощущал его мощь. Теперь я управлял энергией моего тела. Из сгустка эфира внутри меня я сформировал устойчивый поток через мою правую руку к упавшему плоду. Сразу возникла ассоциация с детской игрушкой йо-йо. Точно как резиновый шарик я подтянул плод к себе.

Наконец-то я смог освоить телекинез! Теперь, чтобы получить зачёт, мне нужно было подать зачётку профессору, который завис в десяти метрах надо мной. Это означало, что мне предстояло повторить свой предыдущий опыт с йо-йо, только на этот раз в роли йо-йо был я сам.

Я обожаю сложные задачи! Я сконцентрировался на энергии эфира, которая собралась в метровом круге подо мной, и начал втягивать её в свой энергетический сгусток. По мере того как сила потока росла, моё тело словно становилось легче и, наконец, начало медленно подниматься вверх. Я попытался мысленно увеличить поток, и моё тело стало двигаться быстрее.

На самом верху, когда мои глаза поравнялись с глазами Сарии, я остановил поток.

— Достопочтенная старейшина, вы уронили этот плод, — сказал я.

— Я думала, что сначала ты позавтракаешь, он твой, — рассмеялась волшебница. — Я вновь убедилась в мудрости Предтечи, ты избранный! Остался последний урок — приручить сарха. Видишь ту гору, ты уже знаешь, кто там тебя ждёт. Говори с ним, только подбери нужную флюктуацию. Ты должен стать другом сарху, а не хозяином! — подсказывала мне наставница. — Если установишь связь — сарх выполнит любое твоё желание. Будь честен с ним, они не терпят фальши. Иди!

Это был последний и самый важный экзамен, который должен был определить, готов ли я к своей главной миссии. Высшие силы трёх далёких друг от друга планет, связанных единой аномалией — космической кротовой норой, — долго и тщательно готовили меня к этому ответственному заданию.

Три звёздные системы, каждая со своими планетами и спутниками, были разделены миллиардами световых лет. Однако особое двойное искривление пространства и времени создало в космосе червоточину, которая соединяла все три мира, позволяя мгновенно перемещаться с одной планеты на другую.

В течение многих тысячелетий разумные расы этих миров взаимодействовали через этот космический тоннель. К сожалению, нам, землянам, были известны лишь гипотезы безумных археологов о тайне египетских пирамид, Стоунхенджа и острова Пасхи, а также фантастические романы, в которых описывались эти события.

Теперь завеса тайны приоткрыла уголок для меня — выходило, не такие уж сумасшедшие эти археологи. Я, собственной персоной, и был живым свидетельством контакта с инопланетным разумом. Пришельцы посещали Землю, и цели их были отнюдь не гуманистическими.

С нашей планетой всё разрешилось само собой, к счастью, в телах землян обнаружился скрытый, некорректируемый дефект, не позволивший использовать нас как аватаров. Нам повезло, а вот с Зардастом у расы космических паразитов всё срослось. Вот уже три с половиной тысячи лет жестокий конвейер по производству биологических оболочек для пришельцев исправно работал. Вся эта религия Касания, учения про вечную жизнь и бессмертие души — были всего лишь мишурой, позволявшей скрыть шокирующую правду.

Мне, как носителю «дефекта», предстояло стать «флешкой со смертоносным вирусом» для «центрального процессора» планеты Та-Нечеру. Идея была ясна, но возникало больше вопросов, чем ответов.

Мне казалось весьма оригинальной мысль использовать против захватчиков их же оружие. Я мог бы, обладая доминирующим разумом «зор», подавить внедренное сознание инопланетянина во время процедуры Касания и завладеть его матрицей памяти. Экзокортекс во мне стал бы своего рода паспортом, пропуском на их планету.

Вот где возникала проблема: я совершенно не имел представления о том, как организована жизнь на Та-Нечеру. Это было серьёзным препятствием!

Конечно, я мог бы обратиться к памяти внедренного, но для успешного проведения операции было необходимо спланировать её заранее, ещё в этом мире. Мне нужны были знания! Возможно, Предтеча мог бы помочь, но до него ещё предстояло добраться, а сейчас в моём расписании был экзамен.

Судя по тому, что я видел в лесу, сарх напоминал доисторического птерозавра. Что я знал о них? Это доисторическое существо с размахом кожисто-перепончатых крыльев от шести до девяти с половиной метров. Но что было важнее для меня в данный момент — это полтора метра челюстей с острыми игольчатыми зубами. Этакая летающая машина для перемалывания костей.

Мне стало страшно! Ведь если бы я провалил экзамен, то мне бы назначили не дату пересдачи, а номер блюда в меню. Лично я не хотел быть ни первым, ни вторым блюдом.

Путь к сердцу дракона лежит через его желудок, так-то оно так, но на вершине горы я видел скорее дракониху, охранявшую свою кладку. Тут подход был нужен иного характера. Я, конечно, не был большим спецом по знанию женской души, только сдавалось мне, что все самки вселенной более тонко организованные натуры, в отличие от мужских особей.

Можно было представить лица зоологов, тщетно пытающихся подавить в себе смех, но я подозревал, что в данной точке вселенной я являлся единственным, кто мало-мальски был знаком с основами биологической науки.

Я мыслил так: «Самцу, как добытчику: охотнику, воину, в целом доминирующему полу, интересней будет еда, как источник необходимой для жизни энергии, самкам же отведена роль ответственных за потомство, хранительниц очага и тепла. И не важно, будь то дом, гнездо или берлога — это прерогатива самки. Тут больше эмоций, чем логики. Голой логикой не воспитаешь потомство: мать чувствует своё дитя. Только посредством чувств можно передать малышу первичные знания об окружающем его мире».

Стало быть, мир эмоций — мой путь к сердцу сарха. Любая моя ошибка будет фатальной, поэтому перво-наперво следует изучить мысли птерозавра, эмоциональный окрас его психологического статуса. И в этом мне поможет господин великий лес'.

Как тогда, с паучком, я растворился в магической энергии леса. На меня нахлынул целый сонм чувств, исходящих от живых организмов леса. Голод, страх, азарт преследования добычи, трепетный ужас жертвы, любовь, ненависть, жар, холод, боль — всё это волной цунами накатило на меня. В этом хаосе ощущений ничего было не разобрать.

Я попытался применить фильтр, представляя вершину скалы, огромного дракона, его гнездо и кладку. И это сработало! Я почувствовал тепло и заботу, окутывающие огромные яйца. Похоже, я проник в мысли самки сарха. Она убеждала себя, что не оставит их без защиты, а голод перетерпит. В первобытном мире зарождающаяся жизнь под тонкой скорлупой могла легко стать источником ценного белка для любого более мелкого ящера. Нет, заботливая мать никогда не оставит потомство на произвол судьбы, что бы ни случилось, она не покинет гнездо.

Именно это мне и было нужно! Я собирался сыграть на материнском чувстве голодного ящера. Освоив трюк единения с эфиром, я уже уверенно использовал телекинез. Мне удалось вытащить из вод озера пять огромных, размером с метр, лучепёрых рыбин — предков современных осетров, каждая из которых весила около двадцати килограмм, и ещё десяток более мелких, не более пяти килограмм. С помощью телекинеза я поднял рыбин на широкую полку под вершиной, в метрах тридцати от гнезда сарха.

Всё это рыбное изобилие, по моим расчётам, должно было растопить сердце дракона и послужить мостиком к установлению ментального контакта с царицей юрского леса. Полной уверенности в успехе не было и не могло быть. Искренне надеялся, что сработает, по крайней мере, вдоволь потренировал телекинез. Не было у меня под рукой календаря, да и не действовал он в этом мире, учитывая рыбный день, я определил этот день четвергом.

Подготовка к испытанию была завершена, настало время перейти к вытягиванию билета, причём абсолютно неважно, какие в нём будут вопросы, ведь в конечном счёте всё решится на дополнительном задании от профессора.

Вся эта суматоха вокруг моей готовности к выполнению главной миссии начинала раздражать. Нельзя подготовиться к спасению мира за один день, да и кто может знать, готов ли я?

Только я сам могу ответить на этот вопрос. Я здесь, на этой планете, потому что могу исполнить своё предназначение. Судьбы миров не решаются в простой лотерее: сдам — не сдам, готов — не готов. Всё давно уже предопределено, и я тот, кто им нужен.

Вика, Сария, сарх, Предтеча — все они просто показывают мне мои же возможности. Они указывают путь в новом для меня мире. Я уже говорил с лесом, теперь поговорю с его частичкой. Главное — быть честным с ней, как учила Сария.

Огромный птерозавр, вероятно, поможет мне понять, как противостоять воздействию чужого разума и не подчиняться чужой воле. Это, по сути, ещё один тренажёр для моего сознания.

Вдохновлённый этими мыслями, я смело шагнул в направлении скалы, на вершине которой меня ожидал доисторический ящер, полутораметровые челюсти которого легко могли перекусить бревно, не то что человека, рост которого вполне сопоставим с длиной его челюстей. Я размышлял о том, какую линию поведения мне лучше выбрать, чтобы не стать завтраком в первые секунды контакта, прикидывал все возможные варианты развития событий.

В принципе, на моей стороне было преимущество: самка сарха привязана к своему гнезду, в котором томятся её зародыши, вот-вот готовые появиться на свет. Наверняка мой оппонент может прочесть в моём мозгу о способностях к телекинезу и телепортации и вряд ли рискнёт отойти от гнезда — значит, прямой мгновенной атаки можно не опасаться. Хорошо, пусть читает: в таком случае дракон поймёт и то, что я пришёл с миром и совсем не желаю зла ни ему, ни его потомству!

Паладин леса уже был в поле зрения, когда я закончил свои размышления. Это было существо, которое не могло не внушать панический ужас на человека, воспитанного на фильмах о парке юрского периода. Громадная голова на длинной шее как будто была прикреплена к длинным кожно-перепончатым крыльям, целиком покрывающим школьный автобус. Копьевидные челюсти имели выраженные костные гребни, помогавшие дракону разрезать потоки воздуха, и, несомненно, играли большую роль в аэродинамике полёта. Особо выразительны были длинные, широко расставленные игольчатые зубы, придававшие ему сходство с драконом. Такая тварь, паря в воздухе, бесшумно зависала над жертвой, которая замечала накрывшую её тень лишь тогда, когда уже было поздно. Вот с таким экземпляром эпохи динозавров мне предстояло не просто наладить контакт, но и заслужить его полное доверие.

Я остановился в тридцати метрах от птерозавра, как раз над тем местом, где на каменной полке лежала заготовленная заранее рыба. По тому, как задвигались челюсти ящера, стало понятно, что я тоже замечен сархом. Отбросив сомнения, я мысленно обратился к царице неба, предварительно «подвесив» в воздухе одну из рыбин. Я был рад тому, что не пожалел времени на совершенствование телекинеза — большая мясистая рыба медленно плыла в сторону крылатого монстра. Моё приветствие звучало так:

— Уважаемая Хозяйка небес, чьи крылья накрывают тенью половину леса, чтобы наступила ночь и жители леса могли узреть величие космоса, усыпанного звёздами! — произнёс я, чувствуя себя как Хоттабыч из детской сказки, когда с особым театральным жестом направил свои мысли через эфир. — Прими, о Великая, скромный дар мой! Эту рыбу я поймал для тебя, чтобы ты могла утолить свой голод и продолжить заботиться о своём потомстве. Меня зовут Ксандр, и я стою здесь безоружный, склонив голову перед твоей мощью. Я пришёл с миром!

С последними словами про голод я опустил рыбину перед сархом. Возможно, мои слова дошли до сознания зверя, а может, просто повинуясь инстинктам, голодный ящер мгновенно подцепил рыбью тушку длиннющими зубами и отправил в свою пасть. Одной рыбины явно не хватило, чтобы утолить голод громадного динозавра, так что, не мешкая, я вслед за первой отправил сразу две, размером чуть поменьше. Эти рыбины так же быстро исчезли в желудке рептилии.

Теперь я взял паузу, намеренно затягивая её: хотел посмотреть на реакцию сарха, которая не замедлила показаться. Неудовлетворённый малым перекусом, ящер повернулся в мою сторону всем телом и вопрошающе глядел на меня. После мхатовской паузы я вновь обратился к птерозавру:

— Свежа ли рыба, достопочтенная хозяйка неба? Пожелаешь ли чего другого?

— Мало рыбы, дай ещё! — раздался в моей голове голос дракона.

— Не возражаешь, если буду тебя звать Амсет? — так же мысленно спросил я огромную рептилию. — Был такой звёздный бог с созвездия Таурис — хозяин копья Небес!

— Нравится Таурис! — вновь услышал в голове драконий голос. — Есть ещё рыба?

— Хорошо, Таурис, держи две! — сказал я, отправляя две большие рыбины птерозавру.

— Ксандр, мысли твои чистые. Я доверяю тебе, человек. Я вижу, что у тебя есть мелкая рыба, — со знанием дела произнесла новоиспечённая Таурис, — ею накорми птенцов, они скоро вылупятся. Я ненадолго в небо — разомну крылья!

Удивительное рядом! Несколько рыбин хватило, чтобы заполучить огромного дракона себе в друзья. Ну что же, разминай крылья, небожитель, а я поработаю наседкой!