Вирус для богов

Не знаю каков был характер у Ксандра, я же терпеть не могу бездействие. Тупо сидеть в пустой хижине и ждать, что произойдёт некое событие, требующее максимальной концентрации моих физических и психических возможностей, тем более сейчас, когда я оказался втянут в умопомрачительные приключения! Пусть я нахожусь на задворках вселенной, и не знаю сценария пьесы, и какая мне в ней уготована участь, но раз уж выпал шанс участвовать в событиях галактической важности – моя роль будет главной! Свою роль я напишу сам!

– Ксандр, – услышал я голос Вики, – я слышу мысли мужа, сегодня тебе предстоит им стать.

– Вика, ты где? – оглянулся я вокруг, и не найдя её снова спросил – И о чем это ты?

– Да, рядом я, за пологом. Впустишь? – снова я услышал голос невидимой подруги.

Угол полога вдруг откинулся, будто от порыва ветра. Я услышал шуршание циновки и шум, будто кто-то большой и тяжёлый улёгся в углу. Я понял, что Вика внутри, но комната по-прежнему казалась пустой.

– Очередной фокус? – съехидничал я – Научишь?

– Ксандр, ты ничего не знаешь о нашей планете. Ты выглядишь как Ксандр, пахнешь как он, используешься его знания, но ты как кутёнок слеп, – отчитывал меня голос моей невидимой подруги. – Люди из храмового города никогда не отходят далеко от святыни. Хвала эфиру! Вы люди, такие наивные! Ничего не видите дальше своего носа! Мне нельзя показывать Сах среди людей. Не пугайся, дети леса умеют скрывать свой Сах.

– Семь оболочек человека! Сах – тело, Ка – жизненная сила, Эб – душа, – ответил я, решив показать свою осведомлённость египетской мифологии.

– Не засоряй голову подобной чепухой, мой мальчик. Здесь не мир Первого Касания, – прервала меня Вика. – Так твою планету называют нечеру. Нечеру – это наши враги. Очень скоро ты сам всё увидишь.

– Кем мне предстоит сегодня стать? Мужем? – спросил я, пытаясь вернуть Вику к сути её визита – Ты имела ввиду, что стану мужчиной, то есть возмужаю?

– Ты прав. У нас нет времени. Слушай и запоминай. Сегодня на площади жрецы объявили о суде над девушкой, – заострила моё внимание интонацией голоса Вика. – Её собираются казнить, будет жаль если такая красавица пропадёт, её необходимо спасти, ещё «Око Осириса», – продолжила наставлять меня Вика. – Медальон, такой же висит у тебя на груди. Он не должен достаться им. Когда невинное дитя поведут на казнь, ты убьёшь воинов нечеру, тех, что будут со звёздными копьями. Это будет удобно сделать из дома Хароба. С крыши будет хорошо виден «круг стоп Осириса». Это круг куда они прилетают на небесной колеснице, и боятся выйти за его границы. Простое оружие не пробьёт границы круга. Я оставлю тебе лук с особенными эфирными стрелами. Получится спасти девушку – спасай, помни главное – ты должен добыть «Око». После выстрелов начнётся паника, хватай «Око» И беги на юг. Дети неба прикроют тебя. Я всё время буду рядом, и ты сможешь видеть мир с высоты моими глазами. И слушай мой голос, я буду тебя вести. Мне пора!

Снова колыхнулся полог. Там, где сидела Харвинг, теперь лежал угловой композитный лук с колчаном и стрелами с голубыми наконечниками. Взяв оружие в руки, я вновь использовал «флешку» со знаниями и опытом Ксандра. Судя по всему он являлся отменным стрелком. Я это понял по тому, как рукоять лука будто слилась с ладонью. Я знал как натянуть тетиву, как целиться. Всё это выходило у меня ловко, будто я вышел из чрева матери уже с этим оружием.

Минут через двадцать пять голос Вики сообщил, что колесница уже в воздухе. Дом Хароба располагался недалеко от моего, и выходил на площадь в центре которой был небольшой Каменный круг, мощенный каменными плитами. На крыше городской префектуры барабанщик выстукивал ритм. Вокруг круга на площади уже толпился народ.

Я поднялся на крышу дома Хароба, благо всем жителям полагалось встречать посланников Богов, и путь был свободен. Я легко спрятался за большой амфорой. До круга было метров тридцать. С такой дистанции я не промахнулся бы даже с закрытыми глазами.

В толпе на площади началось какое-то движение. В небе появилась быстро увеличивающая точка. Небольшой воздушный корабль в виде шара, окружённого угадывающимся, еле заметным защитным полем мягко приземлился на круг. В сфере медленно открылся проём, а круг покрылся прозрачной полусферой из того же защитного поля. Из проёма в сфере вышли пятеро: жрец, его служка писец, два воина в блестящих золотых доспехах и пленница.

В руках охранников были странные копья, переливающиеся цветными огоньками. Они вели девушку. У меня ёкнуло сердце. Это была та самая милая продавщица книг. Про себя я отметил, что она выглядит почему-то чуть моложе. Боже, как она была хороша. Без всяких условий я бы за нее ринулся в бой, хоть с целой ордой этих самых нечеру.

Толкнув копьём в спину, один из воинов заставил девушку опустится на колени. Другой поднял вверх свободную руку с зажатой в ней цепочкой, на которой болтался медальон «Око Осириса». Он держал руку над головой девушки.

Писец развернув свёрток пергамента стал громко читать:

– Жители достойнейшего и единственного во вселенной города Священного Касания, созданного Птахом – сотворившим всё сущее. И произошло это так. В самом начале не было ничего, был лишь один безбрежный и бездонный океан, в котором не было никакой жизни. И в этом бездонном океане появилась мысль бога Птаха о том, чтобы возникнуть, и как только появилась эта мысль, из океана появился сам бог Птах. – что-то эта притча показалась мне знакомой, да, вспомнил, я читал её в той самой книге «Цари и боги Египта», вечером накануне моего появления в глинянной лачуге Ксандра. – тем временем писец продолжил – Сегодня в этом священном городе произошло ужасное преступление. Из храма Священного Касания было украдено «Око Осириса» вот этой недостойной рабыней. В назидание всем будущим поколениям, кто удостоится высокой чести Касания, из Саха этой рабы будет удалена её Ка и заточена в сосуд, который опустится на дно Великой реки. А её Ба войдет в тело презренной болотной жабы. И да будет так! – писец взял паузу, чтобы оценить: достаточно ли страху нагнали его слова? – Слушайте славные сыны Осириса, кто первым найдет и принесет «Око» Верховному жрецу верхней ступени, тот получит первым почетное право удостоиться Касания в ближайшее единение трех миров! – чтец распластался перед ногами жреца. – А сейчас, я спрошу старшего жреца нижней ступени, – он отполз на четвереньках в сторону, пропуская вперёд жреца. – Огласи, о, светлейший, волю Великого Осириса. Посчитает ли он вину этого заблудшего дитя не столь значительной? – театрально продекламировал писец. – Дарует ли сущий виновной, зовущейся Мата, право, в конце её пути, войти в зал двух истин, чтобы Великая Маат опустила её Эб на чашу своих весов? Слышишь ли ты жрец голос сущего?

– Я слышу голос Осириса, и стоящих рядом сыновей его! – раздался скрипучий голос жреца. – Они доверяют мне ничтожному, право огласить волю Великого. Посягнувшей на божественное око никогда не быть допущенной к весам богини Маат! Пусть воин делает свое дело!

При этих словах жреца, воин державший медальон над головой беззащитной девушки, направил свое копье в ее спину. По древку побежали огоньки, но ему не суждено было лишить жизни юную красавицу. Стрела, выпущенная из моего лука в мгновение пересекла площадь, и не заметив защитный экран впилась в область сердца палача. Секунда и вторая стрела голубым лучом отправилась в шею второго воина. В это время по толпе прошелся ропот, и стих. Только что напыщенный ощущением своей важности жрец стоял с бледным лицом, не смеющий даже сделать вдох, и как то медленно упал бездыханный на пол. Его служка, очнувшись от оцепенения закрыл его от толпы своим телом. Толпа стала разбегаться, причём бежали люди кто-куда. В таком хаосе можно было увести не только хрупкую девушку, но и угон звездолёта никто бы не заметил.

Мата, секунду назад прощавшаяся с жизнью, не растерялась и вырвала медальон из мертвых рук несостоявшегося палача. У меня ушло меньше минуты, чтобы добраться до девушки, расталкивая толпу локтями Она стояла испуганная, сжав медальон в своей побелевшей от напряжения ручке. И только, взглянув в мои глаза расслабила напряжение мышц.

Мы бежали на юг. В суматохе, накрывшей город никто ничего не понял. Озадаченные люди увидев голубые лучи, пронзившие воинов, посчитали, что жрец неверно истолковал волю Осириса, и потому был наказан, и его Ка покинула его Сах. Теперь, если его Эб окажется чистым, и легче пера богини Маат, тогда Осирис дозволит ему получить вечную жизнь.

Улицы были пустынны, поэтому город мы пролетели на одном дыхании. Дальше путь шёл в гору. Подъем был довольно крут. Тропа петляла между скальных участков, иногда выходя на открытые песчаные, правда я надеялся, что там нас скроют колючие кусты обильно разросшиеся на склоне.

Мата держалась молодцом, и почти не отставала. Мы благополучно взобрались на гребень, дальше идти стало заметно легче. Нам теперь легко было бежать по горизонтали, набор высоты был небольшой.

Прошло уже довольно много времени, и показалось, что стражи отказались от погони за нами. Как только я об этом подумал, тут же в голове возник голос Вики: «Резко влево, три шага, давай… Сейчас!» Я обнял Мату за талию, приподняв её, резко взял влево.

Мгновение, и мощный импульс лазерной энергии ударил в песок, где-то совсем рядом. Там где секундой ранее, находилась нога девушки, образовалась довольно большая яма.

«Теперь, быстро пять шагов прямо, и прыгайте вправо за камень», – Снова подсказала Харвинг. За большим камнем показался узкий песчаный спуск между скал. Забавно было в пустыне скатиться с горки. Катясь в «лавине» из песка, мы юркнули в дыру. Очаровательная, только что спасенная мною девушка смотрела на меня с нежной благодарностью. Я смахнул с её щеки песок и дружелюбно подмигнул.

Я осмотрелся. Это было помещение на треть занятое песком. В метрах десяти над нами в потолке зияла дыра, в которую мы провалились. Вероятно, это была одна из развалин этого странного мира. Над потолком толща песка, надежно скрывала наше убежище, сверху заметить проём было сложно. В Дальнем углу лучи света пробившиеся через пролом в стене, обозначили что в той стороне есть выход. Пролом был очень узкий, в него мы с девушкой могли бы пролезть, если, только лёжа. Другого пути выбраться я не видел. Через эту крысиную нору нам придётся протиснуться, когда закончится погоня.

«Пойдём ночью. Хозяин леса сообщает, что в небе рыщет колесница. Сейчас отдыхайте, я рядом, и чтобы не пугать твою подружку спрячу свой Сах», – услышал я в голове голос Вики.

Снова, этот нежный и заботливый взгляд, сводящий с ума влюблённого парня. Да, надо честно признаться себе, что я влюбился в эти глаза, лицо, голос, соблазнительную фигурку, ещё на Земле, как только её увидел. И я чувствовал, что это взаимно. Мата, так звали девушку, близко наклонилась, почти касаясь моей кожи губами, сдула песок с моего левого плеча. Только теперь, я заметил длинную ссадину, наверно, зацепился об скалу во время бешеных покатушек. Лёгкое касание нежных пальцев стряхнули остатки песка. Сердце моё забилось так, что я мог его слышать! Видимо все мои чувства отображались на моём лице, и девушка поспешно отпрянула от меня, и как будто обидевшись отвернулась. Я потянул руку в её сторону, но она ещё дальше отодвинулась от меня. Я недоумевал. Возможно взял очень быстрый старт.

Вика, в который раз, пришла мне на помощь: «На Зардасте инициатива в интимных ласках принадлежит самкам. Отобразив, на лице своё желание, ты оскорбил свою самку. Человек, лучше не пытайся! Она сама найдёт путь к твоему сердцу, и тогда ваши души сольются воедино! И вообще перестань смотреть на девушку. Не смущай её и меня глупыми мыслями!»

Кажется, я уже говорил, что ждать для человека деятельного – настоящая мука! Что делала Мата не знал, потому, что я не смотрел на нее. Здешние наряды слишком откровенны, поэтому я решил избавиться от мук соблазна коренным образом. Я просто по совету моей покровительницы Вики, «отключил телевизор»!

Вика прервала мои мучения:

– Уже достаточно темно, и колесница нас потеряла. Расширь дыру, а то я не пролезу!

– Что-то я не понял, – удивился я. – Ты видела толщину стен?

– Ха, слепой кутенок! Используй «Око Осириса»! Человек, это просто! – как будто смеялась надо мной Вика. – Ты видел чем сверкала небесная колесница? Так вот, представь, что твои глаза излучают ту же энергию, и действуй! Ты избранный!

– Хочешь сказать, что я Нео? Тогда ты наверное Морфиус! – попробовал я пошутить.

– Я не понимаю, о ком ты говоришь, – после секундного замешательства ответила Вика – но если эмоции от этих воспоминаний помогут тебе сконцентрироваться на своей внутренней силе, то называй меня как хочешь.

Я представил себя голливудским суперменом, как только медальон на груди засветился электрически синим цветом. Теперь, попытался представить лучи, выходящие из моих глаз. И всё получилось! Видя, всю эту мощь Мата встала чуть слева за моей спиной, инстинкты безошибочно ей подсказали, что самое для неё безопасное место на планете – это место рядом со мной…

Вы когда-нибудь видели южное небо? Мириады звезд заиграли на черном небе разноцветными огнями. Космос будто обволакивал тело. Было ощущение, что, стоит лишь захотеть, и тело устремится в бесконечность вселенной. Интересно, что чувствуют космонавты в открытом космосе? Космонавты – это герои. О них пишут, их именами называют улицы, дети хотят быть на них похожими. Кто из нас в детстве не мечтал о звёздах. Все хотели посвятить себя служению людям, да, так, чтобы каждый день подвиг.

Я тоже мечтал о космических полётах, но немного по другому. Я неисправимый романтик. Меня всегда привлекали приключения. Вот и сейчас, я шёл под мерцающим чёрным небом, и думал о том, почему я здесь. Что во мне такого особенного, почему из миллиардов живых существ был выбран именно я. Раньше я представлял приключения, как например, вырвать девушку из рук негодяя, или уничтожить базу космических пиратов, или ещё какой-нибудь подвиг в стиле «рыцарь без страха и упрёка», но то, что ждали от меня, было за пределами понятия «приключение». Ещё вчера я понятия не имел о существовании этой планеты, а сейчас мне предлагалось, не много ни мало стать мессией! От одной лишь мысли, что я в ответе за целый мир становилось дурно. А как бы себя чувствовали космонавты на моём месте?

Казалось, одинокая пара идет по гребню под звездным небом, но нас было трое. Верная крылатая подруга, как джин для Аладдина, незримо всегда рядом, готовая в любую секунду, явиться на помощь. Её не было видно, но она была с нами. Откуда-то с неба наблюдала как мы с Матой шли по нескончаемым пескам Зардаста. Ей не нужно было слышать наши разговоры, ведь она читала наши мысли как открытую книгу, но меня почему-то, это не напрягало. Когда мы разговариваем или думаем – мы направляем свои мысли во вселенную, и не беспокоимся о том, а вдруг кто-то там услышит.

Так мы и шли, мило беседуя, покрывая километры пути, ведомые самым надежным навигатором во вселенной. Голос очаровательной зардастанки добавлял немного романтических красок, всем тем приключениям, что нежданно свалились на меня сегодня утром.

Мата рассказывала про свою жизнь, которая, как и у всех людей того мира была совсем непростой.

Детство она помнила смутно. Из воспоминаний осталось только чувство тепла и любви, которыми её окружали в семье. Родителей Мата не помнила, так как очень рано её отдали на воспитание в храм, где и прошло становление девушки. Ни отца, ни мать она больше никогда не видела. Об их судьбе ей было ничего неизвестно. От родителей девочка получила врождённое чувство собственного достоинства и такта, железный характер, и удивительную способность доводить все начатое до конца.

Лишь одно воспоминание врезалось в её память навечно. Однажды мать ей рассказала, что ей уготована судьба – быть участником чего-то великого, касающегося судеб всего мира. И в это маленькая девочка поверила всей душой, и ждала дня, когда свершится её предназначение.

Жрецы с детства выделяли её способность с достоинством преподносить себя, девочка обладала удивительным чувством дистанции, необходимой сугубо для соблюдения вежливости, ближе, ни кого к себе не подпускала. Её внутренний мир был под запретом для всех. Никто, никогда не мог знать о том, какие страсти бушуют в её душе. Ни друзей, ни подруг она не заводила. Частенько уединялась в тиши храмовых построек, где молча мечтала о простом девичьем счастье.

Как все служители храма, она была воспитана в духе божественного Касания, и свято верила во все догмы и учения о бессмертной душе и загробном мире.

Перед её глазами проходили сотни и тысячи людей, признанных достойными таинства Касания. Она видела тела красивых молодых мужчин и женщин, которые она помогала готовить для приёма Богов. Она видела, как менялись люди после Касания, как их менял, подсаженный в них высший разум. Она знала, что в тела, ещё недавно юношей и девушек вселяются бессмертные Боги, одаривая их своей мудростью. Ей рассказывали служки жрецов высшей ступени, с которыми ей иногда удавалось пересекаться, что после Касания тела с внедрённым высшим разумом уходят через врата эфира на Та-Нечеру – Землю Богов.

Мата и подумать не могла, что когда-нибудь могла отдать своё красивое тело Божественному существу, для поддержания его вечной жизни. Было в этой хрупкой девушке, что-то бунтарское, хотя она свято верила во все эти предрассудки о бессмертии души.

Однажды, всё для неё изменилось. Прошёл в храме слух среди писцов-служек нижней ступени, что скоро прибывает в храм его зодчий – Великий Сенмут, помнивший ещё мир Первого Касания. Среди служек и писцов шептались, будто Великий ищет тело для молодого бога, возможно даже своего сына. А недели две назад на кухне болтали, что в городе за рекой, на рынке видели молодого красавца с телосложением воина, торговцы говорили, что этот парень был не из здешних мест, что и говор его и манеры, выдавали в нем то ли сахтмийца, то ли человека с далеких земель околоморья.

Узнав о визите, столь Величайшего божества Мата ушла всецело в свои грёзы. В своих мечтах юная прелестница представляла себя в роли любимой жены, сына самого воплощения божественной мудрости. Делить ложе и кров со столь величественной фигурой означало нескончаемые блага и вечную жизнь. Её имя будут упоминать в храмах и пергаментных свитках о жизни Богов. Может, и ей суждено посетить мир Первого Касания или планету Та-Нечеру.

Если и бывает чудо-то это оно и было. Однажды её окликнул страж Главного храма и потребовал немедля идти за ним. Велико-же было её удивление, когда её привели в святилище, где приказали дожидаться дальнейших распоряжений. Растерянная девушка находилась в месте, куда доступ имел не каждый жрец. Мата стояла в величественной зале, достойной только Богов и великих царей.

На ошеломленную роскошью впечатлительную девушку, вдруг нежданно нахлынули воспоминания. В раннем детском возрасте запоминаются только яркие впечатления, неважно какого они были знака, вот и сейчас внезапно вспомнились ощущения тепла и любви, окружавшие ее в большом, красивом доме. Давно забытое чувство чистоты и достатка, порядка и защищенности. Вспомнила, как в доме пахло цветами, как она играла в саду средь цветущих фруктовых деревьев, что еще, ах, да было много людей в красивых одеждах, много рабов и слуг, и как они улыбались замечая ее шалости, и почему-то она боялась, что мать расскажет отцу! Где эти чувства теперь? А может, все это напридумывала себе, оказавший среди такого богатства!

Ожидание продлилось долго. Ей казалось, что величие скульптур и золотые капители колон, рисунки на стенах, рассказывающие о покорении миров подчёркивают её ничтожество. Кто она такая, чтобы находится в святилище храма Касания, где дозволено быть только Богам. Она успела передумать о всех вариантах развития событий. От самых радужных до трагических. Что бы не произошло с ней дальше, но её судьба уже изменилась!

Погруженная в свои мечты – воспоминания, прекрасная дева не заметила, как в залу кто-то вошёл и приблизился к ней. Услышав своё имя, девушка вздрогнула.

– Ответь дитя, ты ли та самая Мата – дочь Великих царей Гирмии? – обратился к ней вошедший, которого она сразу узнала. О, сколько раз она видела его изображения в свитках и на стенах этого храма. Перед ней стоял Великий зодчий Сенмут. То-ли от осознания величия момента, то-ли слова о царях Гирмии лишили её дара речи. Мата стояла широко раскрыв глаза, и ей никак не удавалось унять дрожь, полностью овладевшую её телом.

– Моего скромного ума, едва ли хватит понять, о Великий, обо мне ли ты говоришь? – наконец выдавила из себя девушка.

– Не бойся дитя, тебе здесь ничего не грозит. Я знал твоего почтенного отца – владыку Мардака, и твою матушку – несравненную Мию, – попытался успокоить оробевшую Мату Сенмут. – Похоже, что вся её знаменитая красота перешла сегодня к тебе. К сожалению, твой отец уже не сможет видеть в какую красавицу выросла его дочь!

– Я, Мата, служу помощницей писца у жреца нижней ступени. Обо мне ли только что говорил «святейший из святых»? – не могла поверить словам зодчего бедная девушка. – Своих родителей я не помню, мой Бог. Не моя в том вина, о, Великий. С малых лет я служу в храме Касания, и информация о моих родственниках была скрыта от меня.

– Мне нравится твоя скромность, – похвалил Сенмут, – и достоинство с которым ты держишься. Тебе судьбой предначертано быть женой великого человека. Вас ждут великие дела! Ровно двадцать один год назад мы с твоим отцом за углями священных костров поклялись друг другу, что у нас родятся дети, которые будут идти всю свою счастливую жизнь, бок о бок, в любви и согласии. Вижу, что слова мои для тебя неожиданны. Не бойся дитя, ты говоришь не с Богом, а с равным себе, хоть глазам своим ты скорее поверишь. Погоди не много, и ты получишь все почести, достойные дочери царя!

– Божественный, ты искушаешь меня, – боясь подвоха, чуть ли не плача сказала Мата. – Чтобы потом сделать мою и без того тяжелую жизнь ещё более нестерпимой! За что мой Бог? Я ведь старалась служить верой и правдой в твоем храме, Великий!

– Встань с колен принцесса Зардаста! – коснувшись пальцами правой руки её подбородка попросил Сенмут. – Прости, за то, что пришлось тебе влачить жалкое существование, но в том была необходимость, только сделав тебя ничтожной рабой, можно было спасти тебе жизнь! В мире полностью контролируемом инопланетным разумом, оснащенным оружием и машинами далёкого будущего, непростым делом является спрятать от их недремлющего ока венценосную особу! Тебе многое предстоит узнать дитя, мы вступили в очень опасную игру с мнимыми богами, и от того как успешно мы сыграем, будут зависеть не только наши с тобой судьбы. От нас зависит, вернём ли мы свободу людям нашей планеты! Держи, в этой шкатулке медальон, обладающий мощной разрушительной и созидательной силой. Береги его. Он заряжен Предтечей энергией эфира. В них сила нашего мира! Слушай голос своего сердца – это голос Зардаста, он поведет тебя через пространство вселенной и таинство времени! Выбрось из головы всю эту ересь про Касание – наш мир давно под гнётом поработителей! Только спасение Зардаста для тебя имеет значение! Только, твёрдо знай дитя – это очень опасная игра, на кону жизнь всего живого на планете, поэтому клянись, что слова вошедшие в твои уши, да коснутся они твоего сердца, но не языка! Меня не ищи, и этого разговора не было! Бойся Главного жреца, он что-то подозревает! Прощай!

Повороты судьбы, немыслимые ее хитросплетения, свели двух молодых людей из разных миров, разнесённых друг от друга в пространстве и времени. Так или иначе, я сегодня брёл по пескам мира, затерянного как песчинка, где-то в безграничной пустыне вселенной. Рядом со мной шагала очаровательная девушка, и я не думал, что когда-нибудь такое скажу: «Я влюбился в принцессу Зардаста!»

Воспоминания Маты более или менее объясняли невероятный ход событий: «Москва, картина, заботливый и нежный взгляд продавщицы из магазина, кристалл! Вот, что двигало фигурки в этой фантастической игре на три мира! Голубая энергия эфира! А фигурки на игральной доске это я и Мата!

Оставались неясными лишь несколько деталей – кто та женщина, вручившая мне медальон? Откуда он взялся на Земле? Почему она так похожа на Мату, а Мата клянется, что ничего о ней знает? Надеюсь, что найдется тот, кто всё прояснит.

И из Вики не вытянешь и слова. Молчит и летает в своём небе величественная птица, попробуй дотянись до неё. Ключевое слово – «своём». Да, птица летает в своём небе, у себя дома. А где он, мой дом? Которая среди этих звёзд солнце, вокруг которой вертится моя голубая планета? Небось бухгалтера и торговые агенты всё телефоны оборвали в поисках меня. Горит годовой отчёт! И мама, наверное, беспокоится. Не хватало ещё, чтобы у неё возникли проблемы со здоровьем из-за меня. В прошлый раз вернулась из поликлиники расстроенная – участковый терапевт сказал ей, что кардиограмма плохая. Эх, многое бы отдал сейчас за мобилу!

Одно радует. Здесь явно не промозглый ноябрь. К моему стыду, я так и не разобрался, как устроен у них на Зардасте календарь. Условия жизни на этой планете были настолько для человека комфортные, что совершенно не интересовало какое сейчас время года. Тёплое! Я намеренно редко обращался к памяти Ксандра. Каждый раз открывая «флешку», я больше ощущал себя Ксанром, а Максим Гордеев постепенно уходил на второй план. Ксандр, конечно, крут – увёл девушку прямо с плахи, кажется даже нравится ей, но всё же не хотелось бы надолго застрять на этой планете. Рано или поздно нужно будет возвращаться домой, и лучше вместе с той, которая сейчас шагает рядом.

Всё это лирика. Вот и Вика наконец прервала молчание: «Ксандр, идите по этой тропе всё время вверх, пока не увидите приметное дерево, с расколотым на двое стволом. Там тропа свернёт налево. Она приведёт вас к пещере Костров. Я буду ждать вас там. Я вас оставлю не надолго – появились неотложные дела, требующие моего вмешательства…»