Глава 15

Киторн 26, полдень

Снедаемый жарой, жаждой и болью в ногах, Арвин торопливо прокладывал путь по улицам города. Хлондет накрыло удушливым покрывалом; над Протокой собирались тучи, обещая скорый дождь. Уличные фонтаны так и манили прохладными брызгами, но молодой человек проходил мимо, опасаясь сделать хотя бы глоток. Он вытер пот со лба и продолжил путь.

Арвин вернулся в город быстро, как только мог, однако время было близко к закату. Но прежде чем встретиться с Никко, предстояло сделать две остановки. Первая — у пекарни неподалеку от склада Арвина.

Приблизившись к месту, он заметил на улице полдюжины стражников. Сначала ему показалось, что это за ним – и тут он увидел на двери символ в виде желтой руки. Значит, кто-то обнаружил мертвого культиста. По другую сторону улицы стояла толпа людей, которые тихо что-то бормотали друг другу на ухо. Изнутри здания доносилось пение молитвы. Арвин поймал себя на том, что машинально делает правой рукой волнообразные движения – знак Ссета. Он одернул руку и сунул её в карман.

Обогнув квартал, он подобрался к пекарне. Юноша увидел на тротуаре Колима – мальчик крошил батон черствого хлеба, угощая суетившихся под ногами коричневых птиц. Стоило Арвину приблизиться, как стайка пернатых упорхнула прочь. Мальчик поднял голову – выражение на лице было тревожным. Он бросил хлеб на землю и сделал шаг назад.

– Привет, Колим, – сказал Арвин, останавливаясь на некотором расстоянии он мальчишки. – Что случилось?

– В твоём складе нашли мертвеца.

– Неужели? – удивился Арвин, почесывая больной лоб.

– Говорят, он умер от чумы.

Арвин скривил печальную мину и оглядел улицу.

– Это плохо. Получается, я не смогу вернуться к себе на склад. Интересно, как он там оказался.

Заметив смотрящую в его сторону стражу, он замер. Но вскоре те отвернулись и Арвин с облегчением зашипел. Колим окинул Арвина подозрительным взглядом.

– Чего это ты так странно дышишь?

– Не обращай внимания, – прошипел Арвин. И увидев, как мальчишка нахмурился, добавил, – Со мной всё в порядке, Колим. Правда. Просто никак не могу отдышаться. Я весь день шел пешком. Мне жарко и я устал. Прости за грубость.

Колим неуверенно кивнул.

– На твой склад заходил жрец. Сказали, всё что находится внутри надо сжечь.

Юноша кивнул. Что ж, этого следовало ожидать. Хорошо хоть, что все его ценные вещи хранились далеко от склада – и одна из них в пекарне.

– Слушай, помнишь я тебя просил приберечь для меня «обезьяний кулак»?

Колим кивнул.

– Он мне нужен. Не мог бы ты сходить...

– Колим! – раздался визглявый голос из пекарни, – Иди в дом, живо!

Мать Колима, темноволосая женщина с острым словно лезвие кинжала подбородком, вышла из пекарни, схватила мальчика за ухо и потащила внутрь. Затем оглянулась к Арвину.

– Как ты смеешь тут появляться? Держись подальше от моего сына.

Женщина оглядела улицу и махнула рукой, пытаясь привлечь внимание стражи.

Молодой человек сделал шаг вперед и облизнул губы.

– Я ничего не знал о мертвеце, пока Колим не рассказал о нём, – произнёс он, поднимая руки в мирном жесте. – Меня на складе не было несколько дней. Нет никакой опасности…

Женщина даже не думала его слушать. Она быстро вошла в помещение и захлопнула за собой дверь. Однако тут же Арвин услышал над головой звук открывающихся ставен. Из окна высунулся Колим, махнул рукой и сбросил шарообразный узел, привязанный к короткому поводку. Арвин поймал обезьяний кулак и жестом поблагодарил мальчика.

Удачи, подал знак тот. Где-то за его спиной послышалась материнская брань и Колим исчез из виду.

Молодой человек поднял обезьяний кулак, на вид мало чем отличавшийся от немагчиеского обезьяньего кулака – круглый узел с прикрепленным коротким поводком, служивший для утяжеления бросательного конца на судне. Однако вместо свинцовой сердцевины, данный обезьяний кулак скрывал сюрприз – спрессованный комок порошка, взятого из желёз крыла мрака. Для его активации требовалось произнести командное слово во время броска. Когда трос падал, узел внезапно распутывался, высвобождая мощный запах крыла мрака.

Арвин засунул обезьяний кулак в карман и глянул на солнце, которое медленно опускалось за башни Хлондета. Надо было спешить на встречу с Никко, но прежде необходимо забежать ещё кое-куда. К счастью, лавка Лорина была по пути к смертным ямам. Туда-то молодой человек и направился.

Приближаясь к лавке замочного умельца, он услышал скрежет напильника по железу. Юноша вошел в магазин и увидел склонившегося над верстаком Лорина, обрабатывающего механизм медного замка. Мужчина был высок и худощав, зачесанные назад короткие темные волосы обнажали широкий лоб и были прилизаны как у моряков, дабы исключить попадание в глаза. Левое предплечье украшали шевроны – свидетельство былой службы в страже в качестве охранника хлондетских тюрем. Говорили, что уже тогда он состоял в рядах Гильдии, взламывая замки для заключенных, свобода которых была в её интересах.

Заметив посетителя, Лорин отложил замок и выпрямился, поднимая руку в знак предостережения.

– Стой где стоишь, – сказал он приближающемуся Арвину. – Я знаю про твой склад и мне не хочется рисковать.

Арвин остановился.

– У слухов длинные ноги. Ты осмотрел мой ключ?

– Да.

– И? – поинтересовался Арвин, вынув из кармана десять монет и положив на край верстака. Лорин не двинулся в места.

– Очень любопытная вещица… но я не работаю с чумными вещами.

Арвин добавил к кучке золота ещё десять монет.

– Что значит любопытная?

– Когда я сунул ключ в огонь, чтобы обеззаразить, на поверхности вплыла надпись, – мужчина скрестил на груди руки и перевел глаза на предложенные монеты, ожидая прибавки.

– Не знал, что ты умеешь читать, – сказал Арвин.

– Я нет. Но в Гильдии есть те, кто умеет. И их услуги недешевы. Хранитель знаний, к которому я обратился, стоил не меньше того, что ты предлагаешь.

Молодой человек добавил последние восемь монет, что у него оставались.

– Это последние – не считая трёх серебряных.

– Годится, – ответил замочник, – но с одним условием: сделаешь мне скидку в пятьдесят золотых, когда мне понадобится ловец воров.

Арвин зашипел от негодования.

– Это дорогая верёвка. Волоски пещерной рыбы достать непросто, тем более работать с ними. К тому же нужен галлон бренди, чтобы снять с их кончиков клейкое вещество. И не забывай о заклинании, которое надо наложить на срединную треть верёвки, чтобы спрятать остатки клея…

– Так тебе интересно, что это была за надпись? – перебил Лорин.

Арвин вздохнул.

– Ты получишь скидку. Только учитывая ситуацию с моим складом… я не знаю, когда смогу вернуться к работе.

– Ничего, справишься, – отмахнулся Лорин. В словах замочника звучала скрытая угроза. Если Арвин не сможет вовремя предоставить ловца воров, неприятностей не избежать. Гильдия не терпела задержек в поставках.

Лорин отвернулся и поднял деревянный поднос, имевший несколько секций, в каждой из которой лежало по ключу. Он взял тот, что Арвин нашел в кармане мертвого культиста, и положил его на верстак, вытерев затем сажу с пальцев.

– Любопытно, что ты нашел его в кармане человека, умершего от чумы, – начал он. – На ключе написано «Хранители Пламени». Это религиозный орден – тот, что действовал во время чумы 17-го[8].

– Какому они поклонялись богу? – спросил Арвин, уверенный, что в ответ услышит имя Талоны.

Лорин рассмеялся.

– Проще сказать, кому они не поклонялись. Среди них были и почитатели Чонтии, Ильматера, Хельма, даже Талоса...

– Значит, ключ мог принадлежать одному из жрецов этих богов?

Замочник кивнул.

– Одной из обязанностей Хранителей Пламени было собирать трупы умерших от чумы и избавляться от них. У них по всей Протоке были крематории.

Арвин мрачно улыбнулся. Всё сходится. Культистов привлекали места, связанные с заразой, и использование живодерни и канализации служило наглядным тому примером. Ноулг говорил, что находится в здании с горящими стенами, а культисты хвастливо называли себя приверженцами Талоны «восставшими из пепла» – слова, которые Арвин воспринял слишком буквально. Неудивительно, что Ноулга держали взаперти. Крематорий, предназначенный для того, чтобы положить конец одному виду чумы, мог служить началом для распространения другого вида.

– И один из крематориев находился в Хлондете? – спросил Арвин.

– Да, и любой, кто жил в городе в семнадцатом году мог указать, где он находится. Однако твой ключ скорее всего от крематория, который находится в другом городе. Тот, что в Хлондете имеет прочные каменные стены, лишенные окон и дверей.

– Зачем тогда строить такое здание?

Лорин покачал головой.

– Никто точно не знает, однако хранитель, к которому я обратился, слышал, будто в здании находятся врата в План Огня. Думаю, жрецы не хотели, чтобы кто-то имел с этим дело.

– Как тогда они попадали внутрь?

– Они телепортировались – вместе с трупами, которые намеревались сжечь, – замочник щелкнул пальцами. – Вот так. Таким образом отпадала необходимость таскать трупы по городу на телегах, распространяя заразу.

Арвин, нахмурив брови, посмотрел на ключ. Хлондетский крематорий должен иметь дверь – возможно, что она скрыта иллюзией. Неудивительно, что за пятьдесят шесть лет никто не смог обнаружить вход. Лишь безумец пролезет в здание, где складировали умерших от чумы, пусть даже и временно.

Безумец – или тот, в чьей голове посеяно семя разума.

Лорин кивнул на ключ.

– На твоём месте я бы не стал им пользоваться.

Арвин схватил ключ и сунул себе в карман.

– Не переживай. Если я и попаду в крематорий, со мной рядом обязательно будет жрец.

Киторн 26, закат

Площадь правосудия представляла собой широкую территорию, вмещавшую до нескольких тысяч посетителей. По периметру её окружал виадук, поддерживаемый колоннами в форме змей, а земля была вымощена булыжником. Арвину, сидящему на крыше здания чуть выше виадука, площадь была видна как на ладони, в том числе и смертные ямы – две круглые дыры, каждая из которых по размерам не уступала большому зданию. На дне каждой ямы лежало по гигантской змее, тела которых были столь толстыми, что далеко не каждый человек смог бы обхватить их руками. Одной из змей была гадюка, ядовитые клыки которой сулили быструю смерть. К ней бросали осужденных, деяния которых позволяли проявить к ним «милосердие». Другой змеей был зелено-желтый удав, который обвивался вокруг своей жертвы, медленно выжимая из неё жизнь. Порой он пропускал этот шаг и заглатывал трепыхающегося осужденного сразу живьём.

Над каждой ямой возвышался короткий каменный пандус, на который приговоренный должен был взойти и сделать последний шаг навстречу смерти.

Обе змеи уже успели насытиться. Арвин насчитал один выступ в брюхе гадюки и три у удава. Он содрогнулся, гадая кем могли быть осужденные. Лишь одному мятежнику была проявлена «милость», что упрощало выбор Арвина. От Никко ждать милости не придется. Он выберет наказание, которому подверглось большинство членов Раскола.

Рабы убирали мусор, брошенный толпой, пришедшей посмотреть на утреннюю казнь. Зрители юань-ти давно покинули окружавший площадь виадук, однако пара десятков человек внизу не спешили покидать место – люди были загипнотизированы видом огромных змей. Они стояли, неотрывно глядя в ямы, и медленно машинально раскачивались, словно трава на ветру. Вокруг них сновали рабы.

На западном краю площади один человек стоял неподвижно. Никко. Он смотрел в ямы, сдвинув брови и скрестив на груди руки. Солнце клонилось медленно к горизонту, и тень от мужчины длинной черной колонной подползала к ямам. Глядя на его решительность Арвин даже на мгновение подумал, что Никко вероятно стоит тут с самого утра, строя в голове планы против исполнителей казни.

И против Арвина.

Мастер верёвок выжидал, глядя на жреца. Наконец тот обернулся и взглянул на заходящее солнце, будто прикидывая который час, затем посмотрел в сторону Протоки и на нависшие над ней тучи. Арвин тем временем поднялся на колени, раскрутил над головой обезьяний кулак и отпустил предмет, произнеся командное слово. Увидев, что узел приземлился внутри ямы с удавом, юноша издал удовлетворенное шипение. Огромное чудище даже не среагировало на движение. Должно быть, ужин из трёх человек, съеденных за день, здорово его насытил.

Как только Никко повернулся к ямам, Арвин спрыгнул на виадук. Обойдя площадь по верхней дорожке он остановился напротив места, где стоял жрец. Тот поднял голову лишь тогда, когда юноша оказался над ним. Жрец нахмурился и поднял затянутую в перчатку руку, прикрывая глаза от солнца; оно было за спиной Арвина и юноша казался не более, чем силуэтом. Никко вытянул в его сторону палец.

– Сегодня погибло четверо, – прорычал он низким грозным голосом, похожим на раскат грома. – Их кровь на твоих губах. Ты их предал.

Арвин замотал головой, показывая несогласие.

– Я не говорил ничего такого…

– Наверняка говорил. Иначе как объяснить то, что юань-ти, встретившая их в доме Осрена – юань-ти, обладавшая куда большей силой, чем любой из её сородичей – оказалась псионом? Только попробуй сказать, что ты не служишь ей.

– Я ей не служу. Я не специально. Она…

Никко взмахнул рукой. Из кончиков пальцев вырвался заряд молнии. Удар пришелся в виадук под ногами Арвина, в стороны полетели осколки камня. Несколько из них попали Арвину по ногам. Вдруг край виадука надломился и юноша полетел вниз. Стоило ногам коснуться земли, молодой человек тут же подогнул колени и, сгруппировавшись, сделал кувырок вперед, в падении сильно поцарапав руку без перчатки. Он поднялся и увидел, что кровь течет не только из ссадины на руке – попавшие в ноги осколки камня также образовали многочисленные кровоточащие ранки.

Испуганные рабы ринулись с площади, а вместе с ними и люди, выведенные из транса грохотом заклинания. Арвин повернулся в Никко, стараясь двигаться осторожно, без резких движений. Жрец и так уже был на взводе.

По крайней мере, с ним пока можно говорить. Арвину нужно лишь было сделать так, чтобы тот его выслушал – и поверил.

– Я ничего не говорил ей, – возмутился Арвин. – Если бы это произошло, твои чары запрета уничтожили бы меня. Она проникла в мой разум – вторглась в него – и прочла имя Осрена.

– Ты выдал его сознательно, – возразил Никко. – Поэтому и сбежал из города. Ты испугался гнева Хоара.

– Тогда зачем мне было возвращаться, искать тебя? Мне нужна была помощь – и город я покинул именно за этим. Но человек, который попытался исправить то, что сделала со мной Зелия, не смог…

– Зелия, – глаза Никко сузились. – Так вот как зовут твою хозяйку.

Арвин открыл было рот для дальнейших объяснений, но тут Никко отрывисто произнёс молитву.

– Пошёл! – вскрикнул он, выкинув вперед руку, указывая на смертные ямы; в серьгах звякнули молнии.

Арвин почувствовал, как несознательно поддаётся действию молитвы – ноги развернулись сами собой и, повинуясь указующему персту Никко, зашагали в направлении ям. Жрец неотрывно следовал за своей марионеткой. Сердце юноши заколотилось, когда он проходил мимо ямы с гадюкой, однако увидев, что ноги несут его к удаву, облегченно зашипел.

– Стой! – скомандовал Никко.

Арвин остановился. Покосившись вниз, он заметил кусок шнура, торчащего из-под туловища рептилии – обезьяний кулак. Из ямы разило змеиным смрадом, к которому примешивался слабый сладковатый аромат желез крыла мрака. Арвин постарался не делать глубоких вдохов.

Никко подошел к краю ямы и повернулся к пленнику.

– Обвиняемый, ваше последнее слово.

– Если я виновен, так пусть Хоар меня накажет, позволив змее удушить и проглотить меня. Если же нет, да позволит Хоар мне остаться невредимым.

– Да будет так, – произнёс Никко и взмахнул рукой. – Пошел!

Арвин шагнул, даже не подумав воспротивиться команде. Приземлившись на спину змеи, он пошатнулся и спрыгнул на дно ямы. Удав, почувствовав касание крупного живого существа, среагировал немедленно. Он сделал виток вокруг груди своей жертвы и сдавил, выжимая из неё воздух. Тут же ноги Арвина опоясал второй виток.

Одно пугающее мгновение юноша подумал, что просчитался. Когда змея сжала объятия, глаза заволокло серой мглой, сквозь которую выступили плавающие звезды.

Затем кольца ослабли, сначала в ногах, затем на груди. Издав вздох облегчения, Арвин пошатываясь отпрянул от монстра. Запах крыла мрака подействовал – змея истратила свои последние силы.

Сверху послышался резкий вздох. Поняв голову, он увидел пялящегося на него Никко. Выражение на лице жреца было озадаченным.

– Вижу, мои обвинения были несправедливыми, – произнёс он и наклонился. – Хватай руку. Поднимайся.

Арвин схватил руку и вскоре оказался наверху.

С восточной стороны площади донесся топот бегущих ног. Повернув голову, юноша увидел десяток стражников, несущихся к площади по одной из улиц.

– Он там! – крикнул один из них.

Сначала молодой человек подумал, что стражник указывал на Никко; но потом понял, что ошибся – они бежали за ним.

Никко начал бормотать молитву; Арвин вспомнил, что слышал её раньше – телепортация. Жрец собирается исчезнуть. Осознав, что скоро останется один, Арвин быстро крикнул:

– Я знаю, где прячется Оспа. Возьми меня с собой.

Над головой послышался свист пущенных арбалетом свинцовых грузил.

– С чего ты взял, что я тебя оставлю? – улыбнулся Никко.

Он коснулся плеча Арвина и тот почувствовал, как его выкручивает под действием искаженного пространства – заклинание телепортации сработало. Площадь правосудия и стражники, нацелившие заряженные арбалеты, исчезли.

Киторн 26, вечер

Арвин и Никко стояли на улочке, куда перенесло их заклинание телепортации, и тихо переговаривались. В нескольких шагах от них улочка выводила во двор, окружавший Гнездовую башню – огромную колонну, испещренную нишами, в которых нашли пристанища летающие змеи. Тут и там их тёмные силуэты мелькали на фоне лунного неба, направляясь к едва освещённой башне.

– Зелия – не моя госпожа, – сказал он Никко. – Впервые я встретил её четыре ночи назад. Она нейтрализовала яд, который меня заставили выпить фанатики Оспы, и попыталась нанять меня, чтобы я выследил их. Ей нужен был человек, который мог бы вступить в их ряды – тот, кому удалось выжить после жертвоприношения. Когда я отказался, она сказала, что мне всё равно придется на неё работать, хочу я того или нет. Она посеяла у меня в голове семя разума.

Никко приподнял брови.

– Это такое псионическая сила, – сказал юноша. – Через семь дней оно…

– Я знаю, что такое семя разума, – ответил жрец.

Арвин ощутил искорку надежды.

– Ты знаешь живительную молитву, которая поможет от него избавиться?

Вместо ответа Никко уставился куда-то вдаль.

– Не знаю, собирался ты предавать их или нет, но четверо членов Раскола мертвы: Киффен, Тронд, Нилс … и Кайла.

– Кайла? – увидев боль в глазах жреца, Арвин понизил голос до сочувствующего шепота. – Она была такой молодой…

– Она умерла быстро – и достойно. Отец мог бы ею гордиться. Судьба сыграла с ним злую шутку – он превращается в существо, против которых боролся – в такую же мерзкую тварь, от рук которых погибла его дочь – в юань-ти.

– Отец Кайлы был среди тех, кого предала Оспа Осрену Экстаминосу?

Никко грустно кивнул.

– Кайла надеялась спасти его. Но ей не удалось. Зато она смогла осуществить возмездие Хоара за то, что они сделали с её отцом. Ведь именно она воткнула нож в сердце Осрена.

– Значит Осрен мёртв?

– Гонтрил сам видел, как тот умер.

Арвин нервно облизнул губы и Никко продолжил рассказ. Когда убийцы уже собирались удалиться из покоев Осрена, на их пути неожиданно встала Зелия. Сбежать смог только Гонтрил, да и то благодаря одному из своих магических колец. Арвин понял, что Зелия прибыла слишком поздно и не смогла допросить Осрена и выяснить, был ли в заговоре с культистами замешан ещё кто-то из юань-ти. А без этой информации она не собиралась удалять семя разума из головы Арвина.

А может и не собиралась в любом случае.

Никко смотрел на Арвина, его лицо тускло озарялось свечением от стены здания.

– Ты говорил, что знаешь место, где прячутся служители Талоны.

Арвин опустил в карман левую руку, шепнув командное слово, и почувствовал, как в ладони появился ключ.

– Не только знаю место, – проговорил он, вытаскивая руку из кармана, – но и имею ключ, который откроет нам дверь, – он поднял ключ, чтобы Никко мог его видеть. – Ну, что скажешь? Стоит ли твоя живительная молитва шанса отомстить Оспе? – он затаил дыхание, ожидая ответа жреца.

Тот несколько мгновений стоял молча, затем ответил:

– Стоит…

Юноша с облегчением зашипел. Наконец, Никко согласился спасти его.

– …если ключ ведет туда, куда ты говоришь, – закончил жрец. – Давай проверим?

– Сейчас?

Никко нахмурился.

– Ты передумал спасать друга?

Арвин покачал головой.

– Не совсем так. Просто я подумал, может ты сначала произнесешь живительную молитву?

– После, – быстро сказал Никко, покачав головой.

Арвин зашипел, выражая негодование, но сдержал гнев. По крайней мере, решение проблемы не за горами. Скоро они проберутся в крематорий, убедятся, что там действительно скрывается Оспа и выберутся в безопасность. Затем Никко удалит семя разума и Арвин пойдет своей дорогой, а Раскол уж пусть сам разбирается с сектантами.

Арвин коснулся до бусины на шее, пытаясь подбодрить себя.

– Девять… – начал было он, но осёкся, как только пальцы коснулись шарика. Глина, которой он заделал трещину, раскололась и отпала. Сама бусина вот-вот была готова расколоться надвое. Семя разума отдавалось в голове тупой пульсирующей болью. Чем скорее они проникнут в крематорий, тем лучше.

– Вперёд, – скомандовал мастер верёвок.

Загрузка...