Глава 18

Киторн 28, утро

Арвину снился вемик. Существо стояло перед ним, поигрывая мускулами. Его вид поражал своим великолепием, и представлял собой человеческий торс с львиным туловищем, которое покрывал глянцевитый золотистый мех. Лицо напоминало человеческое, однако было обрамлено гривой угольно-черных волос, а зрачки имели вертикальную форму. Зверь поигрывал длинным хвостом, шебурша по траве, которая устилала дикую степь вплоть виднеющихся вдали гор.

– Что ты чувствуешь, – спросил Арвин, постреливая языком, – находясь в этом теле?

В ответ вемик лишь запрокинул голову и зарычал, затем напряг передние лапы, погрузив когти в землю.

– Мощь, – ответил он, издав низкий рык.

– А твоя псионика?

Вемик припал к земле, коснувшись её человечьими руками и прогнулся торсом назад. Замерев в этой позе, он оторвал задние лапы от земли, приподняв львиное тело в воздух. Хвост метался из стороны в сторону, в то время как сам он неуклюже балансировал на передних лапах, стараясь держать асану. Он проделал целую серию асан, медленно и неуклюже, компенсируя недостаток равновесия и гибкости звериной силой. К концу тренировки дыхание его было тяжелым.

– Я лишился некоторых сил, которыми обладала ты, создавая меня, – наконец сказал вемик. – Среди них самые мощные.

Арвин издал удовлетворённое шипение.

– Не забывай об этом, – ответил он вемику. – И не забывай, что случилось с носителем, который пытался встать против меня.

Вемик хорошо помнил о первом носителе семени – о дварфе, в разуме которого было посеяно семя, и разум которого Арвин истёр в порошок Сокрушением психики. Человек-лев медленно кивнул.

– За последние семь дней столько всего произошло, – сказал Арвин. – За Гаррнау ходят следом, требуя, чтобы она возглавила делегацию в Три Города. Ей кажется, что последние несколько дней ты… слишком занят и не сможешь чётко изложить дело о племени Десяти Лап. С ней нужно будет разобраться. Пришло также послание от Леди Дедианы. Она думала, будет забавно, если тебя поймают на том, как ты пожираешь одну из лошадей Лорда Куэна – особенно, если это гончий жеребец, которого она отправила ему два дня назад в знак перемирия.

Вемик запрокинул голову и зашелся рычащим смехом, за которым последовало довольное змеиное шипение.

– Весь Ормат кинется хватать оружие и седлать лошадей, чтобы защитить свои драгоценные стада от …

– Да, – согласился Арвин. – И у Хлондета станет одним назойливым соседом меньше.

Вемик уставился на Арвина.

– А что будет со мной… потом?

Арвин улыбнулся.

– Обратись воспоминаниями в эльфу в Ксорхане и ящероиду в Саркхе, которые носят в себе мои семена. Разве их я бросила?

Вемик покачал головой.

– Нет, – в глаза закралась настороженность, – Нет, пока не прошло семь дней.

Арвин приложил ладонь к широкой груди вемика и запустил пальцы в густой мех, проделывая ласкательные движения.

– Если честно, – промурлыкал он, высунув раздвоенный язык и ощутив повисший в воздухе львиный мускусный аромат, – эльфа я продолжаю навещать, и нередко.

Вемик ответил такой же похотливой улыбкой. Он заключил Арвина в объятия своих сильных рук, прижимая к груди, и тот почувствовал, как в спину укололи когти, причиняя сладострастную боль. Лев опустил голову для поцелуя и Арвин, окруженный гривой вемика и его мускусным тяжелым ароматом, страстно встретил поцелуй…

И резко проснулся, хватая ртом воздух. Он не понимал, что его беспокоит больше, образ Зелии, обвившейся телом вокруг полульва, или мысль о занятии с ним любовью. Однако часть сознания настойчиво требовала сосредоточиться на этом воспоминании. Зелия была прекрасна, что и говорить…

Арвин потряс головой и выкинул мысль прочь. Контроль, напомнил он себе.

Встав с постели, он подошел к стоявшей на низком столике керамической чаше и умыл лицо тёплой водой. Сквозь ставни единственного окна комнаты, которую он взял внаём, просачивался солнечный свет; предстоял очередной жаркий удушливый день.

Который может стать последним, если Арвин не найдёт Никко.

Ощутив внезапный приступ ярости, он со всей силой метнул чашу. Та ударилась о дальнюю стену и разбилась вдребезги, окатив стену фонтаном воды. Юноша призвал кинжал в руку в перчатке и уставился на него. Может, покончить с этим прямо сейчас, подумал он. Только смерть может избавить его от подчинения Зелии, и не даст ей восторжествовать. Всего-то надо, что пырнуть себя и тогда конец…

Нет. Он снова думает, как она. Ярость до хорошего не доведёт. Наоборот, надо сохранять спокойствие и попытаться найти способ выбраться из этой передряги. Время ещё есть, хотя и не так много. Арвин потёр виски и зажмурил глаза, прогоняя злость. Кинжал исчез обратно во внепространственный карман перчатки.

Мастер верёвок сел на пол, скрестив ноги, успокоил дыхание и проделал серию упражнений на психику, которым его научил Танджу. Завершив тренировку, он принял бхуджангасану. В этот раз сделать это получилось куда легче, чем в прошлый; тело будто само приняло нужную позу. Напрягая мускулы и удерживая асану, он вернулся сознанием к событиям прошлого вечера.

Разделавшись с Каршисом, он поспешил обратно в крематорий, чтобы найти Никко и Ноулга. Ключа у него не было – должно быть, его отобрал Каршис – но повозившись возле гладкой стены, он отыскал дверь и замочную скважину, и сумел открыть замок. Арвин украдкой заглянул внутрь, не исключая, что там могут находиться фанатики, но комната оказалась пустой. Впрочем, так же, как и платформа, где Никко провалился в магический сон. Арвин метнул на неё верёвочную петлю, но поймал лишь воздух. Он продолжал кидать снова и снова, надеясь каким-то чудом нащупать невидимого жреца. Но тот исчез. Арвин понятия не имел, стал ли тот жертвой культистов или проснулся сам и телепортировался в безопасное место.

Юноша внимательно обыскал помещение, но безрезультатно. Единственным путём, который вёл собственно в крематорий, по-прежнему оставался центр платформы. Но без ключа Арвин мог подвергнуться судьбе Никко и стать жертвой магического сна. Нет, чтобы пробраться внутрь, ему потребуется помощь Никко.

Покинув здание, Арвин решил, хоть и с большой неохотой, ещё раз обратиться к членам Гильдии. Он говорил, что ищет одного человека, попеременно давая описание то Никко, то Гонтрила, и даже Чорла. Должен же был кто-нибудь что-то знать. Однако не видя звонких монет, которые могли бы развязать языки, члены Гильдии оказывались бесполезными. «Нет», – как правило звучало от них в ответ, – «не видел никого похожего».

В конце концов вымотанный Арвин снял комнату над таверной около дамбы. Постель неохотно расставалась с запахом просмоленных волос моряка, спавшего на ней давеча; в самой же комнате стояла духота даже несмотря на окно. Арвин пролежал до глубокой ночи, слушая доносившийся снизу хохот и похабные песни. Он метался и ворочался с боку на бок, шипя от негодования. Ещё бы – найти Никко и быть в одном шаге от спасения, и вновь его потерять. Если бы знать, где схоронились мятежники после того, как покинули комнаты под садом…

Выйдя из асаны, Арвин встал и почесал лоб. Боль, причиняемая семенем, усилилась и теперь отдавалась непрекращающейся пульсацией за глазами, заполняя всю область лобной доли от виска до виска. Не выдержав, он боднул лбом ставни, которые от удара раскрылись настежь. Неудивительно, что в комнате стояла жара; окно выходило на север, в то время как бриз от гавани дул с другой стороны.

Арвин окинул взглядом город. Несмотря на то, что его комната находилась на пятом этаже, окна были почти на уровне с первыми этажами зданий, располагавшихся на склоне холма напротив, где селились юань-ти. Лишь вытянув шею, можно было увидеть украшенный змеиными изваяниями фонтан, венчавший купол собора, шпили дворца, Гнездовую Башню…

Арвин нахмурился и уставился на далёкие точки порхающих в воздухе змей. Странно, что Никко выбрал именно это место для телепортации, когда они сбежали от стражников на Площади правосудия. С чего бы вдруг телепортироваться в район, заселённый знатными семьями юань-ти? По идее Никко должен был телепортировать их туда, где, по его мнению, было безопасно.

А может, там действительно было безопасно, размышлял Арвин. Что говорила Кайла по поводу мест, которые выбирает Гонтрил в качестве убежища для Раскола? Лидер мятежников любил выбирать такие, о которых Леди Дедиана заподозрила бы меньше всего – как например, сад во владениях Дома Экстаминос.

Или, может, Гнездовая башня, в которой селились дворянские династии летающих змей.

Арвин кивнул. Неплохая идея. Гонтрил был уверен, что они с командой смогут пробраться во королевский дворец незамеченными. Что там он говорил? Арвин закрыл глаза и попытался вспомнить разговор, подслушанный им перед тем, как глиф Никко его заморозил. «Один глоток этого состава», говорил Гонтрил, и потом что-то ещё про то, как королевская семья ошибочно принимает мятежников за «принадлежащих ему питомцев, возвращающихся домой».

Теперь Арвин понял, о чём была речь – о зелье полиморфизма, способном превратить мятежников в летающих змей. Причём не каких-нибудь, а тех, которых знает Дом Экстаминос: своих питомцев. Для точного перевоплощения выпивший зелье должен был своими глазами увидеть существо, в которое хотел превратиться. Об этом Арвин знал из бесед с Дрином.

Мятежники использовали Гнездовую башню в качестве одного из укрытий Раскола. В этом Арвин не сомневался.

Если на то будет воля Тиморы, он их найдёт там.

И среди них найдёт и Никко.

Киторн 28, день

Арвин стоял у подножия Гнездовой башни, стараясь не поддаваться позыву зажать нос от вони змеиных фекалий. Раб, ухаживающий за летающими тварями, чистил их жилища при помощи воды. Она сбегала грязными потоками по стенам башни в дренажные канавы, расположенные во дворе внизу. Из-за этого сам двор был пуст (кому охота пачкаться в собственных выделениях) и змеи грациозно кружили над головой, поблёскивая на солнце зелеными, красными и золотистыми крыльями.

Ступая осторожно, дабы не испачкаться брызгами мутной вонючей жижи, Арвин махнул стоявшему наверху рабу. Им оказался пожилой мужчина с бритой головой, одетый лишь в сандалии и грязные штаны. Кожа его была коричневой, словно у кобры.

– Раб! – прокричал Арвин, сложив ладони в рупор. – Спускайся. Живо!

Тот глянул вниз, поколебавшись, повесил ведро на пояс и начал спуск. Остановился он лишь, находясь в нескольких шагах над Арвином, с подозрением разглядывая незнакомца – и не без причины. Летающие змеи была дорогими питомцами, и в прошлом не раз совершались попытки хищения. Поэтому наружные стены башни были смазаны магическим маслом, дабы исключить возможность забраться на неё незваным гостям; само же масло вдобавок придавало стенам глянцевый эффект. При помощи магической верёвки – наподобие той, при помощи которой Чорл помог Арвину с Кайлой спуститься в сад – Арвин мог бы преодолеть скользкую стену под покровом ночи. Но верёвки у него с собой не было, к тому же сейчас был самый разгар дня. Единственным способом преодолеть стену был магический предмет с эффектом левитации, которым пользовался раб.

– Да? – спросил тот.

Арвин стоял, уперев руки в бедра, и покачивался, изображая нетерпение. Он намеренно высунул свой раздвоенный язык, по-змеиному пощекотав воздух, и уставился на раба.

– Три ночи назад умер юань-ти, – сказал Арвин. – Его убила летающая змея – её яд оказался сильным даже для юань-ти. Она приговорена к смерти.

– Которая из них? – спросил раб. – Я …

– Нет, – перебил юноша. – Я сам.

– Но сейчас день, – возразил мужчина. – Змеи совсем не …

– Не спорь со мной, раб! – с презрением выговорил Арвин, с лёгкостью подражая властному тону Зелии. Помогла пульсирующая боль в голосе; изображать нетерпение под её воздействием было куда легче. – Подойди немедленно, иначе будешь наказан. – Арвин дёрнул верхней губой, словно собираясь обнажить клыки. – Я сам обо всём позабочусь.

Лицо раба побледнело и он спустился на землю. Как только он приземлился, Арвин взглянул на его сандалии. Они были сделаны из безукоризненной белой кожи – кожи пегаса.

Раб стоял, покорно опустив глаза вниз, выражение лица было настороженным. Было ясно, что он не поверил басне Арвина, но в то же время страшился гнева за неподчинение юань-ти. Заметив это, Арвин призвал к своему псионическому дару. Стоило ему почувствовать в основании черепа покалывание энергии, он мягким голосом обратился к рабу.

– Ты служишь семье Экстаминос много лет. Вижу, я могу доверить тебе секрет. Убит был не просто юань-ти, а сам Осрен Экстаминос, десятый наследник на престол.

Раб наклонил голову, словно улавливая сквозь речь Арвина некий отдалённый звук – побочный эффект псионических чар.

– Я слышал, как рабы перешёптывались об Осрене, – признался он. – Не думал, что это правда.

– Уверяю тебя, это так, – серьёзным тоном заверил Арвин, уводя мужчину в тень близстоящего здания. – Есть подозрения, что убившая его змея – это перевоплотившийся наёмный убийца. Я пришёл сюда, чтобы подстроить ему ловушку. Мне нужно на день занять твоё место. Дай мне одежду, ведро и … свои сандалии.

Раб окинул юношу подозрительным взглядом.

– Я не могу. Если кто-нибудь узнает, меня накажут.

– Не накажут, – резко ответил Арвин – даже резче, чем намеревался. – Никто не узнает, – он вытащил из кармана последние три серебренника и сунул в ладонь рабу. – Сегодня у тебя выходной. Сходи в баню, только помойся как следует. И до заката не возвращайся. Сандалии и ведро я оставлю вот здесь, – он показал на основание ближайшего пандуса. Глубокая ниша под ним служила прекрасным местом для тайника.

Раб с неуверенностью разглядывал монеты в ладони.

– Ну, не знаю …

Арвин почесал больные виски. От жары боль усилилась.

– Чего именно ты не знаешь? – раздражённо прошипел он.

Мужчина нервно сглотнул.

– Ну, может сначала поговорить с моим хозяином …

Ждать больше Арвин не мог. Люди не должны задавать вопросы – они должны повиноваться. Его замысел вот-вот сорвётся. Этого допускать нельзя. Злобное шипение переросло в слово:

– Шивис!

Кинжал появился в руке с быстротой мысли. Молодой человек выкинул руку вперёд и остриё погрузилось глубоко в живот раба.

– Никакого … тебе … хозяина! – с шипением выдавливал Арвин, с каждым словом вонзая кинжал в тело несчастного.

Раб опустился на землю, выпучив глаза и издавая ртом тихие хрипящие звуки. Ведро грохнулось рядом о землю, проливая остатки воды. Руку Арвина покрыло чем-то тёплым и клейким; он облизнул пальцы и был вознаграждён сладким вкусом крови.

– Дерзкий человечишка, – пробормотал он, скривившись на последнем слове.

Лишь затем он осознал, что сделал.

Мастер верёвок с ужасом пялился на труп раба. Потом до него дошло, что на губах он чувствует вкус крови убитого. Он сплюнул и его чуть не вырвало. От злости он ударил кулаком по стене.

– Будь ты проклята, Зелия.

Он понял, что может влипнуть в неприятности – ещё какие! – если поблизости окажутся стражники. Арвин дико оглянулся по сторонам. Никого. Кинжал исчез обратно в подпространство перчатки – кровь можно вытереть и потом – и Арвин поспешил убрать труп в нишу под пандусом. Юноша немного задержался в прохладной тени и, закрыв от боли глаза, прочитал молитву за упокой души раба. Затем трясущимися руками принялся расстёгивать его сандалии. Красные капли крови резко контрастировали на фоне белой кожи. Юноша перевёл взгляд на тело.

– Я не хотел… – начал было он. Затем вздохнул. Какая разница, хотел или нет. Человек всё равно уже мёртв.

Арвин скинул свою обувь и заменил их сандалиями, после чего выбрался из-под укрытия. На земле темнела лужа крови, рядом с которой лежали его три серебряных. Арвин не стал их трогать. Он поднял ведро и направился к башне.

Волшебные сандалии оказались удивительно легки в применении. Стоило Арвину представить, как он поднимается, и он действительно воспарил. Башня была шесть этажей, но к счастью он не боялся высоты. Молодой человек безбоязненно смотрел на удаляющуюся под ногами землю. Вскоре он легко приземлился на крышу, которая оказалась плоской, за исключением водопроводного крана, труба к которому поднималась прямо из-под потолка, напоминая рассерженную кобру.

В центре крыши оказался закрытый на замок люк. Повозившись немного с отмычками, Арвину не составило труда открыть его. Он поднял крышку, под которой оказалась уводящая спиралью вниз лестница. Её освещали наклонные лучи солнца, что позволяло видеть ниши, в которых гнездились змеи. Внутри было пыльно, воздух казался сухим и жарким – и насыщенным змеиной вонью.

Арвин ступил на лестницу, затем снял сандалии. Конечно, ценная обувь могла понадобиться на случай побега из башни, но для Арвина это был не аргумент. Он просто не хотел носить их дольше крайней необходимости. Вместе с замком молодой человек сложил их в ведро и поставил у стенки. Затем закрыл люк и, осторожно ступая босыми ногами, начал спуск.

Ведущая вниз спираль казалась бесконечной; воздух становился прохладнее. Остались наверху последние лучи заходящего солнца, и даже первый этаж теперь был над головой. Наконец, ещё несколько витков, и лестница кончилась. Свет на дне спуска был крайне слабым, но Арвину показалось, что перед ним открылась просторная комната. К запахам в воздухе примешался ещё один – помёт грызунов. Когда глаза молодого человека привыкли к темноте, он обнаружил, что стены заставлены рядами клеток, внутри которых шебуршали крысы. Арвин вздрогнул, вспомнив о крысе, взорвавшейся в пламенный шар. Хотя сам облизнул губы и двинулся вперёд, предвкушая тепло крысиного тельца в подложечных …

Нет. Он снова рассуждает, как Зелия. Крысы – это не еда!

Во всяком случае для него.

Он обошёл комнату, осматривая пол под клетками. Неужели он пришёл сюда напрасно?! Неужели напрасно убил человека?! Но вдруг он заметил нечто, что дало надежду – едва видимые царапины в слое устилавшей пол сажи. Клетки недавно двигали. Заглянув на стену за ними, он увидел тонкую прорезь: потайная дверь. Молодой человек взялся за клетку и начал её осторожно отодвигать.

Вдруг что-то ударило в затылок и в голове взорвалось болью. Пошатнувшись от удара, спровоцировавшего разряд магической энергии, Арвин врезался в клетки, которые обрушились на него сверху. Находящиеся внутри крысы яростно верещали и впивались коготками в руки, пока Арвин пытался раздвинуть их в стороны и рассмотреть нападавшего.

– Стой! – прохрипел он, размахивая руками под клетками. – Я друг. Я …

– Арвин! – отозвался хриплый голос, докончив за него предложение.

Сверху на юношу смотрел Чорл. Должно быть, лысеющий мятежник был скрыт маской невидимости, пока не атаковал. Он держал свой посох на уровне груди Арвина, готовый нанести удар. Наконечник потрескивал магической энергией, заполнявший ноздри острым запахом горелого. Юноша почувствовал слабость, увидев, что посох нацелен ему в сердце. Чорла сдерживал лишь праведный гнев – и желание высказаться.

– Как ты посмел сюда вернуться, чешуйчатый ублюдок? – со злостью проговорил он. – На этот раз я позабочусь, чтобы …

– Позови Никко. Он поручится за меня.

– Никко занят.

По Арвину пробежала волна облегчения.

– Так он сбежал?

Юноша хотел было тихо прошипеть, но вовремя опомнился и вместо этого прошептал молитву.

– Хвала Тиморе. Скажи ему, что я узнал, что ещё замышляет Оспа. Сегодня будет доставлено трансформационное зелье – целая бочка. Его привезут культистам прямо на поле, и даже знаю, какое. Твои людям надо действовать быстро, если не хочешь, чтобы оно оказалось в городских фонтанах. Они …

– Так ты хочешь, чтобы Гонтрил отправил всех на какое-то поле? – поинтересовался Чорл. – Вечером?

Арвин кивнул.

– Это ваш единственный шанс остановить культистов, – протараторил Арвин, и тут же добавил, – и юань-ти, которые стоят за всем этим.

– И ты, значит, поведёшь нас на это поле.

– Нет. Я лишь обещал Никко информацию – которую только что сообщил – взамен на … исцеление. Спасение Хлондета в руках Раскола. Не дайте им превратить людей в юань-ти.

Чорл нахмурился.

– Вы, юань-ти, – прорычал он, – считаете себя высшей расой. Неужели вы думаете, что мы клюнем на…

Увидев, что дело миром не решить, Арвин перешёл в атаку. Нет, кинжал ему не понадобился – он решил использовать камень силы. Связаться с ним оказалось делом одного мгновения; и сила, к которой он воззвал, сработала почти так же быстро. Когда Чорл направил посох в грудь Арвину, третий глаз юноши заполнило потоком энергии. Он поймал набалдашник посоха голой рукой за миг до того, как тот коснулся груди и услышал исходящее от него шипение. Древесина смялась, словно свеча, расплавленная потоком пламени.

Взявшись за обрубок посоха, Арвин оттолкнул мятежника назад и, выкинув руку, брызнул кислотой. Тот сморщился от попавших на лицо капель.

– Скажи спасибо, что я сжёг твой посох, – сердито прошипел Арвин. – Я мог бы это сделать с твоей рукой – или лицом.

Чорл изумлённо смотрел на сжимаемый в руке обрубок, затем отшвырнул его в сторону.

– Так я и знал, что ты – юань-ти, – огрызнулся он.

Только теперь до Арвина дошло, что он использовал силу, являющуюся «доказательством» (во всяком случае для Чорла), что он юань-ти. Мятежник вытащил кинжал и двинулся вперёд. Юноша, в свою очередь, тоже призвал кинжал в ладонь. Но тут услышал скрежет камня – открывалась потайная дверь сзади. Однако его так распирала ярость, что он даже не обратил на это внимания. Злобно шипя, он занёс руку для броска, нацелившись противнику в горло. Тот напрягся, приготовившись к встречной атаке.

– Спокойно! – раздался мужской голос.

Арвин почувствовал, как его и впрямь окутывает спокойствием, за которым последовало блаженное бессилие. Краем сознания он догадался, что это магический эффект, но не нашел в себе сил воспротивиться ему. Злость улетучилась, и он опустил кинжал. Свободной рукой он потёр висок и посмотрел на Чорла, который пялился на собственный кинжал. Почему Арвину хотелось причинить мятежнику вред? Ах да, они же дрались. Он разозлился по поводу… чего-то там.

Вперёд вышел Никко, вырвал оружие из руки Арвина и засунул в ножны на поясе юноши.

– Арвин, – произнёс он, обнимая мастера верёвок за плечо, – я искал тебя. Идём со мной, – он обернулся. – И ты тоже, Чорл.

С ощущением спокойствия и удовлетворения Арвин вошел вслед за жрецом в потайную дверь. Его даже не беспокоило, что за спиной следовал Чорл. Через короткий коридор они вышли в винный погреб, стены которого были уставлены огромными потрескавшимися от старости бочками. Под обломками строительного мусора едва проглядывали лестничные ступени, ведущие вверх на первый этаж. В погребе находилось примерно с десяток мятежников. Одни сидели и тихо переговаривались, другие спали на расстеленных на полу одеялах. Но все как один повернулись, когда внутрь вошли Никко и Арвин. Некоторые вскочили на ноги, хватаясь за мечи. Один из них поднял руку в останавливающем жесте – Гонтрил. Ярко-голубые глаза мятежника долго рассматривали юношу.

– Четверо наших мертвы, – произнёс наконец Гонтил, поигрывая одним из своих колец. – Объясни причину, по которой мы должны оставить тебя в живых.

Арвин нервно облизнулся, мельком взглянув на Никко. Жрец кивнул, что молодой человек воспринял как знак поддержки.

– Осрен не был единственным юань-ти, связанным с Оспой, – начал мастер верёвок. – Есть по меньшей мере ещё двое. Это Каршис, которого я убил…

Среди людей пробежалось удивлённое бормотание.

– …и юань-ти, которая стояла за ним: тварь по имени Сибил. Сегодня вечером она доставит культистам зелье трансформации, и я знаю, куда именно. Все фанатики соберутся в одном месте. Если хотите завершить начатое, сегодня вам выпадает единственный шанс.

Рука Гонтрила потянулась в карман и выудила серебряное кольцо – то самое, которое вынуждает говорить правду.

– Расскажи, как ты об этом узнал, – сказал он, протянув кольцо Арвину.

Арвин надел кольцо и рассказал о событиях в крематории, не забыв в точности повторить подслушанный диалог между Каршисом и Сибил.

– Вскоре я понял, о каком поле они говорили, – сказал он. – Оспа любит использовать места, связанные с заразой: канализации, закрытые живодерни, крематорий. Это «гниющее» поле затоптано и сожжено – то самое поле, что использовалось для прошлогоднего Танца Гниения.

Стоявший рядом с Гонтрилом Чорл слушал с прищуренными глазами.

– Открытое поле, – проворчал он, – где негде укрыться. Если это ловушка, нас всех покосят, как спелую пшеницу.

Послышался ропот мятежников; Гонтрил кратким жестом заставил людей замолчать.

– Арвин говорит правду, – обратился он к ним. – Сегодня наш единственный шанс спасти людей. Но это оправданный риск. Мы вышлем кого-нибудь вперёд разведать поле, остальные будут ждать здесь наступления полуночи. Чтобы информация… не утекла снова, Арвин останется с нами под стражей, – лидер повернулся к юноше. – Согласен?

– Согласен, – произнёс тот, облизнув губы.

Гонтрил протянул руку и кольцо на пальце молодого человека ослабло. Сняв его, Арвин передал вещь владельцу.

Никко помотал головой.

– Сегодня мне понадобится всё благословение, ниспосланное Хоаром. Более десятка людей нужно сделать невидимыми, плюс наложить на них защитные чары, не считая других молитв. Как только мы разделаемся с этими фанатиками…

– Это произойдёт только после полуночи, – возразил Арвин. – Завтра седьмой день, как в моей голове посеяно семя. Оно может расцвести уже в полночь. Заставляя ждать, ты приговариваешь меня к…

– Ни к чему я тебя не приговариваю, – выпалил Никко. – Я обещал тебе живительную молитву, и ты её получишь – когда я буду готов. А до сей поры ты в руках Хоара. Если его воля такова, что семя должно расцвести к полуночи, значит так тому и быть. Но я думаю, что ничего не случится. Однажды Хоар проявил к тебе милость. Помнишь, в ямах? Я уверен, что так будет и впредь.

Арвин мрачно кивнул. Сработанный с жрецом трюк теперь выходил ему боком. Безусловно Никко уверен, что Хоар благоволит Арвину. Молодой человек потянулся к бусинке на шее, затем вспомнил, что она там больше не висит. Он опустил руку в карман, сжав в ладони камень силы.

– Девять жизней, – пробормотал он.

Затем мятежники, сгруппировавшись, принялись обсуждать план предстоящей засады, а Арвин смотрел на них, преисполнившись ожидания и тревоги.

Киторн 28, вечер

Арвин сидел на корточках рядом с низкой каменной стеной, уставившись на окружённое ею поле. Танец Гниения проходил восемь месяцев назад в Праздник урожая, однако поле до сих пор источало запах сгнивших спелых плодов. Низкие бесформенные кучки того, что осталось от овощей и фруктов сплошь усеивали землю, а большая заплатка чернеющей земли у центра поля обозначала место ритуального кострища. Само поле представляло собой целину, заросшую сорняком.

Как и Арвин, Гонтрил и другие мятежники были невидимы благодаря молитвам Никко. Примерно два десятка, расположившись вокруг поля, ждали появления сектантов. Однако они, в отличие от Арвина, могли перемещаться. По настоянию Чорла, Гонтрил приказал Никко применить дополнительную молитву, ограничивающую движения Арвина. Юноша мог только дышать и моргать.

Он понятия не имел, наступила ли уже полночь. В висках словно стучали барабаны. Однако разум пока принадлежал ему.

По вискам юноши струились ручейки пота. Уже давно стемнело, однако воздух по-прежнему был душным и жарким. Тяжелые серые тучи, висевшие днём над протокой, наконец теперь дошли до Хлондета, и, судя по низким отдалённым раскатам грома, обещали разразиться в грозу. А пока они лишь застилали луну, погружая загородные поля и виноградники в непроглядную темень. Уголком глаза Арвин мог видеть зеленоватый отсвет Хлондетских стен, находящихся от него на расстоянии нескольких полей.

Послышался грохот колёс, объявивший о приближении телеги. Юноша напрягся всем телом, однако так и не смог повернуть голову; телегу он смог увидеть лишь тогда, когда она повернула на поле. Управлял ею юань-ти, балансируя на свёрнутом под собой кольцами хвосте. Позади на телеге покоилась бочка размером с винную. Из-за темноты лицо юань-ти рассмотреть было трудно, однако молодой человек различил, как существо по-змеиному плавно водило головой, оглядывая поле. Юань-ти чувствовал себя спокойно, чего нельзя было сказать о лошади; животное дико мотало головой, будто чувствуя невидимых мятежников. Змеечеловек натянул поводья, лошадь ударила копытом землю, пропахав борозду в смердящей почве.

Юань-ти поднял голову, словно пытаясь точнее определить время суток, затем продолжил оглядывать поле. Голова существа повернулась в сторону припавшего к земле Арвина. Юноша дёрнулся бы, если бы не был скован заклятием. Вместо этого он издал тихое облегчённое шипение, когда взгляд юань-ти скользнул мимо.

В следующий момент голова змеечеловека повернулась назад. Из-за кормы телеги явно что-то появилось. Случилось это в мгновение ока. Только что черную заплатку у центра поля устилал лишь пепел, и вдруг словно из-под земли там выросло с десяток культистов, державших друг друга за руки. Серо-зелёные плащи сливались с темнотой и делали их почти невидимыми. Испещрённые язвами лица проступали на фоне ночи едва белеющими овалами.

Арвин почувствовал, как об него что-то потёрлось и услышал слабое бряцание серьги Никко.

– По команде призови свой кинжал, – произнёс жрец, коснувшись его руки. – Целься в юань-ти.

Неожиданно паралич исчез. Стараясь не делать ни звука, юноша медленно распрямил ноги – и снова почувствовал онемение, но уже от долгого сидения на корточках. Он сморщился от покалывания в ногах и едва не упал.

И тут мятежники начали атаку.

Всё началось с резкого свиста. Миг спустя из-за позиций с краёв поля донеслись щелчки арбалетных тетив. Несколько фанатиков вздрогнули, хватаясь за вонзившиеся в тела арбалетные болты. Мятежники наконец стали видимыми. Арвин разглядел Гонтрила, несущегося на сектантов с мечом наголо, а также его вооруженных мечами и копьями товарищей, последовавших за лидером. Никко пока видно не было, однако Арвин слышал, как он молится. Голос жреца раздавался откуда-то рядом с телегой.

Юань-ти услышал молитву тоже. Зашипев от злости, он повернулся к тому месту, где должен был находиться Никко. Рядом с повозкой ожил клубок спутанных сорняков и начал обвиваться вокруг невидимой фигуры.

Арвин с опозданием метнул кинжал, но в тот же самый момент юань-ти поднялся телом, разжав сложенный кольцами хвост. Кинжал вместо горла вонзился в тело твари, миновав жизненно важные органы. Зашипев от досады, Арвин вхмахнул рукой, призывая клинок вернуться в ладонь, и тот выдернулся из чешуйчатого туловища существа. Арвин поймал оружие – но теперь юань-ти его видел. Он вперился в юношу взглядом, нагнетая на свою цель как можно больше магического страха.

Под действием чар мастер верёвок попятился назад. Надо было убираться отсюда; надо было сматываться; надо было рвать когти!!! Забыв о вернувшемся в ладонь оружии, он повернулся было спасаться бегством …

Но что-то внутри его остановило: семя разума. Боль была невыносимой. «Нет!», кричал внутренний голос. Голос, принадлежавший Зелии. «Кучера надо взять живым! Он будет доказательством, что Сибил…»

– Вон… из моей… головы! – яростно взревел Арвин.

Он больше не слышал, что ему говорило семя. Порыв к бегству исчез, однако ощущение в голове было такое, что она вот-вот взорвётся изнутри. Каждая мысль служила медленным томительным шагом, похожим движение в толще смолы.

Дальше Арвин лишь мельком видел краткие фрагменты разгоревшейся на поле битвы. Несмотря на то, что культистов было в два раза меньше, они сумели пустить в ход собственную магию. Один из них сделал круговой взмах рукой, и с земли поднялось тёмное бесформенное пятно, окутав четырёх ближайших мятежников. Трое отшатнулись, скрючившись в позыве рвоты; четвёртый опустился на колени и исчез в черном облаке. Другого мятежника, пытавшегося метнуть копьё в культиста с безопасного расстояния, поглотило облако насекомых, призванных врагом; бедняга уронил копьё и скорчился, вопя и хлестая ладонями по черным точкам, которые тысячами покрыли все обнаженные участки тела. Чорлу удалось сразить одного сектанта метким броском кинжала, но затем один из них схватил его сзади и вонзил в горло палец. Из раны хлынула кровь. Когда сектант отпустил Чорла, тот упал замертво.

Гонтрил разделался почти одновременно с двумя сектантами, отрубив голову первому и вспоров кишки второму. Следующий противник уклонился от меча мятежника и скользящим ударом руки задел его грудь. Гонтрил пронзил культиста мечом, но последствий прикосновения уже было не избежать. Лидер зашатался, руки начало трясти так, что он едва не выронил меч. Фыркая и хрипя, он скрючился от приступа страшного кашля, похожего на смесь хохота с икотой.

– Истеричная лихорадка! – завизжал один из рядом стоящих мятежников – тут же развернулся и помчался прочь.

Утративший невидимость Никко отчаянно уворачивался от атак юань-ти, который с повозки пытался впиться клыками ему в шею. Ноги жреца опутывали растения, не давая возможности для манёвра, и он громко читал молитву, воздев одну руку к небесам. Вдруг перед ней возник сотканный из магической энергии щит, который Никко тут же поставил между собой и юань-ти. Но защита не помогла – змеечеловек в броске прошёл насквозь и погрузил клыки в плечо жреца. Действие яда не заставило себя долго ждать – колени Никко подкосились и он осел на землю.

– Нет! – заорал Арвин.

Над головой прогремел раскат грома, затем второй, третий – Хоар предвещал гибель своего почитателя.

Схватив одной рукой пульсирующую болью голову, второй Арвин занёс кинжал. Юань-ти всё ещё сидел на повозке, которая стояла в десяти шагах от юноши. Днём это была бы лёгкая мишень, но темнота и начавшийся ливень значительно осложняли задачу. И всё-таки Арвин решился – и радостно зашипел, увидев, как кучер дёрнулся и упал на землю бесформенными кольцами.

Уверенность мятежников пошатнулась, многие развернулись, готовые к бегству. Но тут Гонтрилу каким-то чудом удалось поднять с земли меч и встать на ноги.

– Добейте их! – крякнул он и шатающейся походкой двинулся вперёд.

Теперь уже заколебались оспиты. Они ошарашенно смотрели на мёртвого юань-ти, затем один из них взобрался на повозку и крикнул:

– Встаньте кругом! Возьмите меня за руки!

Стоило культистам выполнить команду, как тут же они все исчезли.

Впрочем, исчезла и бочка – телепортировалась, несмотря на привязывавшие её к повозке ремни.

Почти ничего не видя из-за хлеставшего ливня, насквозь намочившего одежду, Арвин на нетвёрдых ногах приблизился к месту, где упал Никко. К бесконечному облегчению мастера верёвок тот был ещё жив. Одна из рук жреца крепко сжимала плечо в том месте, куда пришёлся укус. Губы жреца прошептали молитву, и рана затянулась на глазах. Он поднялся на ноги, высвободив ноги из опутывающих растений.

– Мы… провалились, – произнёс подошедший к нему Гонтрил. – Они… забрали зелье.

– Да, хвала Хоару, – ответил Никко, сверкнув глазами.

Увидев на лице Гонтрила вопросительное выражение, жрец пояснил:

– Я не только рассеял магию зелья и нейтрализовал его яд; я ещё и наложил на него благословение. «Зелье» безвредно – для всех, кроме оспитов. Теперь это святая вода, и стоит им глотнуть, на них обрушится месть Хоара.

Гонтрил рассмеялся – на этот раз по-настоящему, хотя и слабо. Затем дико затряс конечностями и слабо осел наземь.

Никко ринулся было к лидеру, но Арвин схватил его за промоченную от дождя рубаху. Время было на исходе. Он чувствовал, как семя распускает в голове свои корни, затуманивая рассудок и заполняя его злорадством.

– Семя разума, – прохрипел Арвин. – Оно расцветает. Никко, пожалуйста, прочти молитву.

Никко окинул его сочувственным взглядом, затем отвернулся.

– Сначала Гонтрил, – бросил он через плечо. – Ему нужнее.

– Нет, – взмолился Арвин.

Но было поздно. Никко уже вырвался из его хватки и, склонившись над лидером, начал читать целебную молитву. Арвин опустился на колени под весом давящей боли, заполняющей голову и застонал. Он чувствовал, как семя разрастается и начинает вытеснять его разум. Он успел увидеть, как Никко завершил молитву и повернулся к нему, затем в глазах помутнело. Последние остатки сознания отпадали, словно рваная истрепавшаяся кожа.

Загрузка...