Влад III Дракула. Жизнь и эпоха настоящего графа Дракулы

Послесловие

Речь Загана-паши перед стенами Константинополя, призывающая султана отдать приказ о полномасштабном нападении на город, представляет собой удачное описание ситуации, с которой столкнулись Влад III Дракула и князья Валахии и Молдавии в XV веке. Борьба с турками станет определяющим моментом в карьере Влада. Точно так же окончательное его поражение будет символизировать судьбу этого региона Европы. Почти полтысячелетия османского господства оставили в румынском обществе свой след, последствия которого очевидны и сегодня.

Влад III Дракула был одним из первых лидеров румынских земель, получивших образование в Османской Порте. Свой первый опыт лидерства Влад Дракула получил, когда султан Мурад II посадил его на престол Валахии в 1448 году, оказав прямую военную помощь. Этот факт будет иметь жизненно важное значение для его дальнейшей карьеры; как заметил сербский янычар Константин Михайлович: «Гораздо легче защититься от турок тому, кто знаком с ними, чем тому, кто не знает их обычаев»{361}.

Движущей силой внутренней и внешней политики Влада было стремление защитить независимость своих земель. В этом отношении он был достойным преемником таких князей, как его дед Мирча Старый и отец Влад II Дракул. Именно стремление к независимости прежде всего определяло политические и военные решения, которые он принимал. С этой целью Влад стремился укрепить свой авторитет внутри страны.

Хотя Влад, как и его двоюродный брат Стефан Великий и албанский коллега Георгий Кастриоти Скандербег, прославился яростным сопротивлением османской экспансии, его внешняя политика, направленная на защиту автономии Валахии, привела также к конфликту с христианскими державами: в частности, с Венгрией и особенно с саксонскими подданными венгерского короля в Южной Трансильвании.

Эти столкновения иллюстрируют тот факт, что религиозные соображения не были главным мотивом Дракулы в борьбе против османской экспансии. Валахия находилась на границе католического и православного мира; это имело глубокие последствия.

Тем не менее Влад ставил интересы государства выше религии. Рассматривая вопрос о борьбе христианства с исламом, необходимо помнить, что уния, провозглашенная Флорентийским собором в 1439 году, не смогла, как и аналогичные попытки до нее, сократить разрыв между католическим и православным миром. Как заметил историк Лефтен Ставрос Ставрианос: «Каждое соглашение о союзе оказывалось бессмысленным перед лицом неугасающей ненависти православных греков к католикам-латинянам, – ненависти, усиленной варварством Четвертого крестового похода и беспощадной мертвой хваткой итальянских купцов»{362}. Для народов всего православного мира призыв «Лучше ислам, чем папа!» был больше, чем просто лозунг.

Нельзя недооценивать значение религии в системе международных отношений того времени. Религия служила важным инструментом дипломатии. Так, Влад писал Матьяшу Корвину в 1462 году:

Религия пронизывала все аспекты жизни в Средние века. Влад, правитель православной страны, использовал религию как дипломатический инструмент в отношениях с католическими державами Европы, особенно при попытке получить материальную поддержку для сопротивления османской экспансии.

В конечном итоге антиосманское сопротивление под руководством Влада потерпело поражение. У этой неудачи множество причин. Одной из них была неспособность сильных государственных институтов развиться в этой части Европы по причинам, упомянутым ранее. Валахия была плохо подготовлена к угрозе, исходящей от османской экспансии. Соседние державы стремились сохранить эти институты слабыми как для защиты собственных интересов в регионе, так и для использования Валахии и Молдавии в качестве буферных государств, задерживающих распространение ислама в Юго-Восточной Европе. Иностранное вмешательство еще больше тормозило формирование государственных институтов. Однако это палка о двух концах.

С одной стороны, внешние угрозы способствовали консолидации государственных институтов, как это было, например, в случае Валахии и Молдавии в первой половине XV века, когда оба княжества сформировались в ответ на проблемы, которые Венгерское королевство создавало для мелких государственных образований, прежде существовавших на этих территориях. С другой стороны, если опасность слишком велика, она душит развитие. Важными элементами в этой формуле являются степень угрозы и на каком этапе развития государства она возникла.

Дополнительной причиной неспособности развить сильные государственные институты в этом регионе Европы была власть крестьянских организаций на Балканах. Земледельческие общины Юго-Восточной Европы имели давнюю традицию, как, например, славянская задруга[73]. По сути, это были расширенные семьи, образ жизни которых основался на древних обычаях. Хотя это была сильная и эффективная форма социальной организации для балканского общества в раннем Средневековье, она также препятствовала развитию сильных государственных институтов, необходимых для противостояния османской угрозе. Это имело серьезные последствия для будущего социально-экономического развития региона.

Хотя румыны не являются славянским народом, влияние славянской культуры на все стороны жизни на румынских землях было значительным. В этом отношении одним из важнейших элементов было славянское право – в первую очередь равный раздел наследства между потомками мужского пола и отсутствие права первородства. Как отметил Филип Лонгворт, анализируя причины отсталости Восточной Европы: «Эти меры способствовали поддержанию мира в семье, деревне и клане, но их эффективность была основана на низкой численности населения и относительно обильных ресурсах, а так было недолго. В долгосрочной перспективе последствия этих традиционных договоренностей были глубокими и во многом неблагоприятными; они приняли политические, культурные, а также экономические формы»{364}. Отсутствие принципа первородства окажет серьезное влияние на развитие государственных институтов, а в последующие века и на деревенскую жизнь. Его наиболее глобальное политическое последствие в этот период – бессистемное престолонаследие в Валахии, что создало условия для непрекращающейся внутриполитической борьбы, которую иностранные державы использовали, чтобы утвердить гегемонию над румынским княжеством.

Другим аспектом славянского права, оказавшим негативное влияние на государственное развитие, был принцип, согласно которому правитель не обязан был продолжать дела предшественников и соблюдать их договоры. Об этом свидетельствуют несколько хрисовулов, выпущенных князьями Валахии в XV веке, которые просто подтверждают пожертвования, сделанные их предшественниками; например, 25 июня 1436 года князь Александру Алдя издал хрисовул, чтобы подтвердить владение землями и привилегиями, ранее предоставленными монастырю Козия{365}, и то же сделали Басараб II в 1443 году и Владислав II в 1451 году{366}. Кроме того, большинство хрисовулов содержат формулу, отражающую эту проблему; так, в хрисовуле, через который Влад III Дракула пожаловал земли Пояны Стев и Понор Андрею и его сыновьям, мы находим следующий пункт:

Тем не менее малочисленность дошедших до нас внутренних документов Валахии затрудняет оценку влияния, которое славянское право оказало на политическую и общественную жизнь. Мы можем сделать вывод, что оно препятствовало развитию гражданского общества, основанного на праве, и создавало неопределенность и нестабильность в политической и социальной жизни. Кроме того, оно могло иметь серьезные экономические последствия, поскольку право собственности не было установлено на какой-либо правовой, договорной основе, что является важным элементом эволюции торговой или капиталистической системы экономических отношений.

Таким образом, мы можем заключить, что из-за слабого институционального развития невозможно было организовать сильную защиту от османской угрозы, что делает его основной причиной провала сопротивления в Валахии. Ни Влад, ни кто-либо из его преемников не смогли исправить этот недостаток. И ситуация не улучшилась за прошедшие столетия, поскольку эти же проблемы развития продолжают мешать политическим лидерам Юго-Восточной Европы и сегодня.

Другой причиной могла стать неспособность христианских государств Европы эффективно организоваться против османской угрозы. Анализ визиря Мехмеда Заган-паши справедлив для ситуации на протяжении всего этого периода. Любая попытка организовать христианское наступление, чтобы остановить османов, была обречена на провал по причинам, на которые ссылался Заган-паша, призывая Мехмеда отдать приказ о последнем, решительном штурме стен византийской столицы в мае 1453 года. Между тем централизованная политическая и военная организация османов, основанная на воинственной религиозной идеологии, способствовала экспансии империи в Европу.

В Валахии сельскохозяйственная жизнь была по существу независимой, и из-за низкого уровня городского развития товаров на экспорт производили мало. Городская экономика румынского княжества была ориентирована почти исключительно на торговлю{368}. В результате сопротивление османам под руководством Дракулы в Валахии стало движением, задуманным и организованным сверху, государством. Ему не хватало народной основы, поскольку османское влияние еще не угрожало традиционному образу жизни на румынских землях; и в этом столетии народ почувствует опасность лишь косвенно.

В Валахии государство возникло в начале XIV века. Влад противостоял османам не как лидер народного восстания, выступающего против иностранного господства на своей земле, а как глава государства, стремящийся защитить независимость своей страны. Таким образом, исследование правления Дракулы и его противостояния с Османской империей дополняется внутренними документами, генерируемыми государственной бюрократией, хотя и немногочисленными, но раскрывающими внутреннюю ситуацию в Валашском княжестве.

Валахия располагалась на обочине основного пути османской экспансии. Поскольку наземный транспорт был быстрее и практичнее, чем путешествия по реке или морю{369}, румынские княжества, граничащие с Дунаем, были задуманы как буферные государства для защиты османского фланга. По этой причине султан не стал бы всерьез рассматривать полное превращение румынских княжеств в пашалыки. В следующем столетии к этой причине добавился экономический мотив, поскольку османам оказалось выгоднее эксплуатировать ресурсы румынских земель косвенно, чем управлять ими напрямую{370}.

Установление османского правления в Юго-Восточной Европе окажет решающее влияние на будущее социально-экономическое развитие региона. Там османская система эксплуатации создала феодально-военную экономическую систему. В румынских же княжествах, где местные институты сопротивлялись, политическое и экономическое господство Османской империи способствовало расширению и укреплению феодальной системы – процесс, завершившийся к концу XVI века. Таким образом, хотя в Западной Европе феодализм разрушался, на Балканах он возник в результате потрясений XV века (чему способствовало установление в регионе османского правления) и сохранялся на протяжении следующих столетий.

Османское главенство в Юго-Восточной Европе имело и другое последствие – оно перекрыло торговые пути между Востоком и Западом. Вместо того чтобы располагаться вдоль важных торговых путей, которые несли с собой определенную степень процветания, земли Юго-Восточной Европы оказались на обочине мировой экономики. Когда между христианским и исламским миром был воздвигнут железный занавес, торговля остановилась. Торговля с Востоком отныне будет вестись по морским путям – перемена, символически отмеченная открытием Америки в конце XV века.

Однако мы должны избегать однобокого взгляда на эти события. Несмотря на условия, которые способствовали утверждению турок в Юго-Восточной Европе, включая многочисленные факторы, создавшие политический вакуум до их прибытия, османское завоевание не было неизбежным. Если бы христианские государства Европы смогли приложить совместные усилия, они могли бы остановить наступление Османской империи. Если бы объединение польской и венгерской корон, осуществленное на короткое время (1440–1444) при короле Ласло V, продолжалось, оно могло бы привести к другим результатам. Если бы османам не удалось преодолеть свои внутренние конфликты в начале века, Османская империя могла исчезнуть, как до этого Монгольская. Если бы династия султанов не смогла произвести на свет нескольких способных и решительных лидеров, она бы не смогла утвердить свое господство в этом регионе. Все эти «если бы» ставят вопросы, выходящие за рамки исторического исследования, которое обязано сосредоточиться на том, что произошло и почему. Мы упоминаем их здесь только для того, чтобы напомнить, что в нашем анализе причин произошедшего и его влияния на будущее необходимо помнить: сопротивление османской экспансии в Юго-Восточной Европе не было бесполезным и могло иметь другой исход.

Правление Влада III Дракулы и его сопротивление османскому сюзеренитету стало событием огромной исторической важности. Оно также могло сохранить дух независимости в румынском княжестве. В то же время неспособность Матьяша Корвина прийти на помощь валашскому князю летом 1462 года показала безнадежность усилий по организации объединенных христианских походов против османов, обсуждавшихся на Мантуанском соборе в 1459 году. Эпоха крестоносцев подошла к концу.

Несмотря на провал его похода против турок, Влад не был забыт. Так родилась легенда, которая распространилась по всей Европе, а затем и по всему миру. Тем не менее Владу III никогда не достичь исторического статуса некоторых из его современников. Правление Дракулы никогда не станет точкой отсчета в истории его княжества, как, например, правление его деда Мирчи Старого. Не удалось ему добиться и славы Стефана Великого, которому он помог получить трон в 1457 году. Однако легенды и мифы, созданные о нем из-за конфликтов с саксами, на международном уровне сделали его самой известной личностью румынского Средневековья.

Слава Влада была в немалой степени обусловлена тем, что он был современником Иоганна Гутенберга. Изобретение подвижных литер положило начало широкому распространению печатной продукции, и люди быстро осознали ее пропагандистскую ценность. Сначала как политические памфлеты, а затем и как популярная литература немецкие рассказы о Дракуле станут одним из первых бестселлеров в Европе. Живи он на столетие раньше, Влад, конечно, никогда бы не добился той международной известности, которой пользуется сегодня.

Несмотря на славу, в конечном итоге Владу не удалось сохранить хрупкий баланс между соседними державами, необходимый для защиты автономии своего княжества. Его выдающиеся успехи в борьбе с Венгрией, возможно, сделали его слишком самоуверенным в попытках добиться такой же степени независимости от Османской империи. Неверный союзник оставит его в одиночку противостоять армиям султана. В этом отношении Дракуле не хватало определенного качества, которое привело к успеху Стефана Великого в Молдавии. Он, как правильно утверждает румынский историк Раду Розетти, сумел сохранить автономию своего княжества на протяжении всех сорока семи лет правления благодаря «разумной оценке ситуаций и возможностей, способности вести дипломатические переговоры»{371}. Однако справедливости ради следует отметить, что по геополитическим причинам «воеводе этой провинции [Молдавии] досталось меньше опасных перипетий, чем воеводе в Валахии»{372}.

Влад III Дракула жил в момент огромной важности для будущего румынского народа. Это был исторический перекресток, который повлиял на развитие Юго-Восточной Европы в следующие почти пять сотен лет. От образов святого и грешника, которые мы обсуждали в начале нашей работы, рассмотрение жизни и эпохи Дракулы снова возвращает нас к наблюдению Бернарда Шоу – «голод, холод и жажда, болезни, старость и одряхление, а главное, смерть – все это делает их рабами действительности». Влад не был ни святым, ни грешником, ни маниакальным тираном, позже превратившимся в вампира, ни самоотверженным героем, защищающим свой народ. Он был просто смертным, который пытался справиться с обстоятельствами. Решения, которые он принял, и их мотивы стали предметом нашего исследования{373}.

Влад был человеком своего времени – способным лидером, движимым ясными целями, но, как и все люди, несовершенным. Если бы он был выродившимся, бесчеловечным существом, в которое его превратили легенды, в 1476 году Дракула не вернулся бы на свой трон при поддержке христианских лидеров Юго-Восточной Европы. К сожалению, пропаганда того времени исказила образ храброго князя, и его роль в истории заслуживает пересмотра. Эта книга стала первым шагом в попытке приподнять завесу мифа, окружающую человека, гордо подписывавшегося именем Дракула.