Владетель Альдеррийский

Глава 16

Вышли на просторы мелкосопочника предгорий провинции Рора в том же месте, что и в прошлый раз, перед битвой. Портальная вспышка вспугнула стаю шакалов. Впрочем, лишь одну из десятка, ту, которая ближе всех оказалась. Остальные животные разве что только ухом дёрнули, отметив таким образом появление пятёрки всадников. Да пару острых морд повернулось, изучая пришельцев. А затем обитатели мелкосопочника возвратились к своему занятию — раскапывать снег в поисках особенно лакомых кусков и хрустеть мозговыми костями. Мерзко? Да. Но ничего не поделаешь. Естественное положение вещей на старых полях битвы. Тут, кроме природы, убираться некому. Погода, правда, постаралась и затянула тела павших снежным покрывалом, но это разве препятствие для падальщиков. Тем более в голодное время года.

Штерк принял лидерство над небольшим отрядом и выдвинулся вперёд. Эдик не имел ничего против подобного решения. Менникайнену и дорогу среди заснеженных полей проще прокладывать, и направление ему известно. Ездил он уже здесь с Алароком, пытаясь отыскать пропажу по свежим следам. Так что пока до королевского тракта не доберутся, ему и карты в руки. Добраться бы только. Погода-то портится.

Погода действительно взбеленилась. Низкие тучи рассыпались снежной крупой, а пронзительный ветер разгонял её по полю. Эдик поплотнее запахнулся в меховой плащ. Холодно, блин. Вот когда пришлось пожалеть о технологиях потерянного мира. Термобельё, тёплый пуховик и непромокаемая обувь оказались бы совсем не лишними. Особенно сейчас, когда задувает в каждую щель.

Животные уверенно преодолевали глубокий слой снега, но идти становилось всё труднее. Вьюга усиливалась с каждой минутой. Рассмотреть что-либо в пяти метрах перед собой уже становилось проблемой. Если станет ещё хуже, то и потеряться недолго.

Хуже стало где-то через час. Ощущение, будто находишься в кастрюле с кипящим молоком, было полнейшим. Снег таял на лице, но стоило моргнуть, как веки примерзали друг к другу, и разлепить их обычными методами не представлялось возможным. Приходилось помогать пальцами. В конце концов Штерк потерял направление и вынужденно остановиться.

— Нужно переждать бурю, — прокричал он, едва перекрывая своим голосиной свист бушующего ветра, — иначе заблудимся к чертям собачьим.

Возражений не последовало. Люди лишний раз рот боялись открыть, чтобы зубы не заморозить. Телохранители утоптали снег, сноровисто разбили палатку, и все участники похода поспешили забраться внутрь. Скакунов оставили снаружи, не тратя времени на меры предосторожности, в плане привязать их или стреножить. Бояться, что животные разбредутся, не приходилось. В такую непогоду даже самая глупая овца на прогулку не соберётся. Овцебыки с мархуром устроились у подветренной стороны временного убежища, а шипохвост затёрся между мохнатыми боками исполинов. Решил, что там ему будет теплее.

Эдик смотрел, как Аларок разводит костерок из магических камней и размышлял над превратностями судьбы. Вот же какая странная штука. Про чувака по имени Мёрфи в Аркенсейле наверняка никогда и не слышали, а законы им сформулированные прекрасно работают и здесь. Можно, конечно, на себя попенять. Что погоду там не учли, или в ночь отправились в путешествие… Можно, но если что-то захочет пойти не так, оно обязательно пойдёт не так. А в каком мире это произойдёт, совершенно не имеет значения.

На этих мыслях его и сморило. Впрочем, как и его спутников тоже. Другого ожидать не стоило. Глубокий вечер, устали, замёрзли, да ещё и в тепле после холода очутились. Результат закономерен. Хоть тонкие стенки палатки — довольно условная преграда от разыгравшейся снаружи бури, но внутри тепло, сухо и не дует, а от этого становится крайне уютно. Даже в таких стеснённых условиях. Спали сидя, вповалку. По-другому не получалось, потому что один менникайнен занимал места за троих обычных людей. Но и то ладно, в тесноте да не в обиде. Главное — не застрять здесь на несколько дней.

Слава богу, не застряли. Пурга прекратилась под утро. Не совсем, но небо поднялось, посветлело, по сравнению со вчерашним, а слабая позёмка и вовсе казалась сущими пустяками. Палатку занесло почти доверху, пришлось откапываться, чтобы выбраться на свежий воздух. Когда наружу выкарабкался последний менникайнен, рядом зашевелился ещё один большущий сугроб — животные, почуяв своих хозяев, спешили к ним присоединиться.

Оказалось, что до тракта они не доехали считаные метры. Эдик углядел верстовые столбы, едва оказался на улице. Само собой, они здесь по-другому назывались, но функцию несли ту же. Показывали пройденное и оставшееся расстояние для случившихся путников. После минувшего снегопада столбы торчали из сугробов едва наполовину, но и этого было достаточно, чтобы сориентироваться.

Аларок забрался на шипохвоста, подъехал к ближайшему указателю и достал из подсумка карту.

— И где мы? — поинтересовался Эдик, подъезжая следом.

— Здесь, — магистр ткнул пальцем в толстую линию, обозначавшую королевский тракт.

Сама по себе эта информация пока никакой практической ценности не имела. Хоть здесь, хоть не здесь, дальше-то куда ехать? Но наставник уже активно вертел головой, определяясь со сторонами света, чтобы привязать к ним существующее местоположение отряда. Времени ему для этого понадобилось немного. Он ещё несколько раз сверился с картой, после чего окончательно выбрал курс движения.

— Нам туда, — Аларок уверенно махнул рукой в северо-западном направлении, — до границы Дайонского баронства семь лиг и до Морбрунна около четырёх. Поехали.

Действительно, чего тут околачиваться? Не для того в дальний путь собирались. Штерк с телохранителями двинулись вперёд, а уже следом за ними отправились Эдик с Алароком. Клин могучих овцебыков бил дорогу не хуже бульдозера, учитывая, что местами перемёты высотой доходили до пояса. Часа через три королевский тракт начал забирать вправо, и впереди, перед боковым ответвлением основной дороги, показался деревянный шит, полузанесённый снегом.

— Владения барона Дайонского, — вслух прочитал Эдик, подъехав поближе.

Ну надо же, прямо дорожные знаки с указанием населённых пунктов. Хотя от барона можно было ожидать и чего-нибудь более пафосного. По крайней мере могли бы и сторожку со шлагбаумом поставить, и гарнизон выделить для надзора за границами. Почерневшие от времени доски на резных опорах выглядели немного несерьёзно. Но этот момент даже на руку играет. Будь здесь мало-мальская стража, пришлось на расспросы отвечать, да и засветились бы лишнего. А это не нужно, мало ли как дальнейшие события развернутся.

Засветиться, впрочем, всё же пришлось. Через час Эдик увидел дымы из печных труб, поднимающиеся над срезом холма, а немного позже рассмотрел и саму деревеньку, расположившуюся среди яблоневых садов. Хотя вряд ли яблоневых. Больно уж деревья корявые. Изломанные какие-то, и кора с выраженным фиолетовым оттенком. И хрен его знает, то ли сорт такой, то ли болеют. Эдик вообще далёк от огородничества и выращивания садовых культур, поэтому точно сказать не решился. Впрочем, после тесного общения с Погонщиками Скверны, ему вообще постоянно фиолетовое мерещиться. Даже дым из труб, показалось, имел баклажановый оттенок, но здесь могло освещение шутку сыграть.

Когда проезжали мимо таверны, из дверей вывалился хозяин заведения. Дородный пузатый мужик в фартуке, с тряпкой в руках никем другим не мог оказаться. Толстяк мазнул взглядом по всадникам, показательно сплюнул и скрылся внутри. Неприятный тип, и лицо у него неприятное. И вообще, всё какое-то не такое вокруг. И дым, и деревья, и посёлок подозрительно тихий и пустой для такого количества домов. Объяснить, что ему конкретно не понравилось, Эдик не мог, даже если бы у него прямо спросили. Но вот появилось какое-то саднящее ощущение и всё тут. Словно не долеченный до конца зуб заныл. И ещё мерзкое послевкусие образовалось. Такое бывает, когда прогорклая семечка вдруг попадётся или ягоду, сгнившую, сжуёшь. И, похоже, что не у него одного. Аларок тоже нахмурился и внимательно смотрел по сторонам, стараясь уловить детали.

Несмотря на неприятные чувства, деревню проехали без приключений. Кроме трактирщика, считай, никого и не увидели. А потом думать о странностях не с руки стало. Впереди замаячили стены цитадели Морбрунн. В короткой остановке посовещались и решили ехать прямо к воротам. Вокруг замка шарахаться — только лишние подозрения вызывать, а так — путники и путники. Мало ли кто, зачем приехал. Глядишь, и получиться, что-нибудь выяснить. Ну а дальше, куда кривая вывезет, по обстановке действовать придётся.

Бароны Дайонские недаром славились своим богатством и влиятельностью. Такую твердыню так запросто не построишь. Замок Альдерри даже рядом не стоял по масштабам. Даже если его на четыре умножить, то всё равно не стоял. Морбрунн вздымал свои стены метров на двадцать пять, по предварительным прикидкам. И это только стены. Что уже говорить про громаду ворот, привратные и угловые башни, внутридворовые постройки и, внушающий трепет своими размерами, донжон. Никакой изящностью или изысканностью архитектуры тут не пахло в помине. Всё, чего ни коснись, квадратно-гнездовое, мощное и максимально защищённое. Если стены, то высокие, если ворота, то массивные, если решётки, то с прутьями в человеческое предплечье толщиной. На безопасности здесь не экономили.

Крепость стояла на возвышении, в окружении широкого рва, заполненного водой. Сейчас, естественно, воду, по зимней поре, покрывал слой льда, но когда лёд растает, вполне себе непреодолимая водная преграда получится. Эдику реки поуже доводилось видеть. Впрочем, и здесь без реки не обошлось, просто не сразу разглядели. Строители барона вручную выкопали ров, а потом запустили в него ближайшую речку, получив тем самым рукотворный остров. К воротам вёл основательный мост на каменных опорах, последний пролёт которого устроили подъёмным. Он и сейчас оказался приподнят на массивных цепях. Не полностью, но проехать не представлялось возможным, даже в том случае, если не принимать во внимание опущенную металлическую решётку.

Единственным проявлением художественного вкуса архитектора, оказались уродливые горгульи по верху стены и череда скульптур по обеим сторонам аллеи, ведущей к мосту. Да и здесь можно было поспорить. По крайней мере Эдику горгульи показались слишком уж страшными, а статуи, изображающие выдающихся членов рода Дайонских лордов, чересчур вызывающими и громоздкими. Да и сами деревья выглядели кошмарно. Такие обычно в фильмах ужасов любят показывать. Изломанные ветви смыкаются в сплошную арку, переплетаясь в густую сетку над головой, длинные шипы нацелены в глаза… И снова взгляд зацепился за фиолетовый оттенок растрескавшейся коры. Что должно твориться в голове у человека, решившегося посадить и вырастить такое убожество. Страшно даже представить подобное.

Отряд уже миновал середину аллеи, а твердыня продолжала безмолвствовать. Странно. Учитывая, насколько серьёзно здесь подготовились к возможному посягательству на владения барона. Пятеро всадников, конечно, слабо тянули на войско вторжения, но гарнизон замка должен был хоть каким-то образом отреагировать на появление пришельцев. Тем более на стенах отчётливо проявлялось движение, так что совершенно безлюдными они не были.

Одно накладывалось на другое, и необъяснимое чувство, появившееся в деревне, усиливалось с каждым шагом. И шаги эти, надо отметить, становились всё медленнее и короче. Даже животные, казалось, чувствовали приближение нехорошего. А Аларок всё больше хмурился. Хотя, может быть, это уродские деревья таким образом на психику повлияли. Как бы то ни было, пока ничего неожиданного не произошло. Всадники вышли к мосту и остановили скакунов.

— Это вообще нормально, Аларок? — задал вопрос Эдик, внимательно рассматривая стены цитадели.

Те словно махровой порослью лишайника затянуло. Наполовину с мохнатой плесенью. Не сплошь, а как это обычно бывает — бесформенными пятнами разных размеров. Немного необычно, что холодное время года на растения не повлияло. Но вот что было совсем необычно, так это цвет пятен. Все оттенки лилового. И такой спектр не вселял оптимизма.

— Слишком много фиолетового, на мой взгляд, — Эдик, не дождавшись ответа от наставника, продолжил он излагать свои мысли, но магистр его прервал.

— Боюсь, что цветовая гамма — наименьшая из наших проблем, — голос Аларока вдруг зазвучал хрипло и не внушал оптимизма, — я бы рад ошибаться, но, по-моему, мы сейчас воочию наблюдаем Шабыттандыру Айдас.

— Чего наблюдаем? — переспросил Эдик, не поняв незнакомое слово.

— Оплот Скверны в нашем мире.

— Ты, как всегда, прав, колдун, — раздался сверху насмешливый голос.

Эдик дёрнулся от неожиданности, задрал голову и смог рассмотреть между зубцами надвратной галереи ухмыляющееся лицо баронета. Тот перегнулся через край стены, опершись на локти, и с нескрываемым удовольствием рассматривал неожиданных визитёров. Ветер трепал непокрытые волосы, выбитый глаз, наискось закрытый повязкой, похоже, не причинял ему особенных неудобств. Да и вообще, можно было сказать, что Ди Ньетто развлекался. Телохранители тронули быков, приготовив щиты, чтобы прикрыть тингмара, но тот их остановил.

— Что ты сделал с моими людьми, урод? — крикнул Эдик, впившись взглядом в ненавистную рожу.

Тратить время на придворные любезности он не посчитал необходимым. Да и ни к чему это было, они с ди Ньетто уже давно определились с форматом взаимных отношений. Враги, и никак иначе. Но что-то действительно поменялось в баронете. Прежний он уже выскочил бы навстречу заклятому сопернику с мечом в правой руке и щитом в левой. А этот только глумливо рассмеялся, наслаждаясь разворачивающимся действием.

— Как здоровье, недобиток? Я надеялся, что ты всё же откинешь концы. Жаль, мне не дали тебя прикончить, — прокричал баронет, отсмеявшись, — прости, звучит грубо, но я, как истинный лорд, должен быть честен.

— Вылезай, скотина, и мы посмотрим, кто кого прикончит! — зарычал Эдик, выходя из себя.

— Фи, как грубо, маркграф, — скривил оскорблённую мину баронет, — но в твоём случае сказывается недостаток воспитания. Да и откуда у тебя, самозванца, может быть воспитание. Сразиться мы всегда успеем. Я пока предпочту ответить на твой вопрос. Если ты имел в виду своих громил, то вот они, здесь. Воплощают собой неизбежную расплату за недальновидные поступки.

Баронет махнул рукой куда-то вдоль стены.

— И мне приятно, и тебе напоминание, и другим неповадно, — он снова расхохотался довольный собственным остроумием.

Эдик проследил взглядом за направлением его руки и обмер. То, что он раньше считал проявлением больной фантазии местного архитектора, оказалось вовсе не барельефами. Это тела менникайнов вплавили в стены с помощью какой-то, особенно извращённой магии. На мёртвых лицах навсегда застыло выражение невыносимой муки. Похоже, что их вмуровали в камень ещё живыми. И вдобавок какой бы нелюдь это ни сотворил, он, совершенно определённо, наслаждался процессом.

Эдика затрясло от злости и ярости. Он уже приготовился пустить тремя этажами по матери баронета и всех его предков, до седьмого колена, но вдруг передумал. Бранные слова и оскорбления — удел слабых и беспомощных. Зачем, когда кроме ругани есть чем ответить. Гораздо весомее получится. И эффективнее. Да и накопившиеся эмоции требуется выпустить, иначе крышу сорвёт напрочь.

— Сейчас будет тебе «приятно»! — выкрикнул Эдик, складывая руки в формулу заклинания.

Огненный Столб рухнул ровно в то место, где стоял баронет…

И встретился с защитным куполом, возникшим над его головой. Ди Ньетто даже позы не поменял, только с любопытством рассматривал стекающее по сиреневой мембране бушующее пламя. Да ладно! Не может такого быть! Эдик ударил сильнее, вливая в волшбу больше силы. Тот же эффект, хотя на миг показалось, что защитная оболочка слегка прогнулась.

— Хорошая попытка, маркграф, — баронет откровенно глумился, — Только на этот раз тебе придётся придумать заклинание посущественнее. И да, совсем забыл тебе сказать, с Эрикой ты тоже сможешь увидеться. Когда окажешься в пыточных застенках Морбрунна. Я тебе обещал, что прибью твою тупую голову к воротам? Поверь, я это сделаю, после того как мне надоест наблюдать за твоими мучениями.

— Вызывай Гуннара с хирдом, — процедил Эдик сквозь зубы, адресуясь к наставнику, — сейчас я раскатаю этот гадючник на мелкий щебень.

— Стрелки! — заорал Штерк, предупреждая об опасности.

Эдик успел переориентироваться, и вместо очередного Огненного Столба с его пальцев сорвался Песчаный Купол. В проёмах между зубцами появились бойцы баронета, хлопнули спускаемые тетивы, и арбалетные болты повисли в сгустившейся пылевой завесе. Новый хлопок обозначил очередной залп, что привело лишь к увеличению смертоносных снарядов перед Альдеррийским отрядом.

— А ты хорошо натаскал своего пса, магистр, хочу отдать тебе должное. Но попробовать всё равно стоило, — ди Ньетто сморщился от досады и махнул кому-то на стене, — Отбой парни. Стрелять бесполезно.

Эдик продолжал удерживать купол и раздумывал, что ему предпринять дальше, когда почувствовал шевеление на поясе. Подсумок, в котором хранились нужные мелочи, вдруг задёргался, словно из него наружу что-то хотело выбраться. Эдик машинально сунул руку внутрь и тут же выдернул её обратно, ойкнув от боли. На пальцах вздулись волдыри ожогов, а из подсумка выскочил Камень Призыва Истинного Аватара и завис в метре от Эдика.

Камень сиял, искрил и насыщался цветом, пока вокруг него не начала распространяться золотистая аура. Через минуту сверкающее облако обрело образ Годдарда-Натаниэля Третьего. Вернее, Воплощённого Аватара Истинного Правителя. Про такой ход Эдик и не подумал. Оказывается, посредством своего подарка король может наблюдать за его обладателем. Ну не просто же так он сейчас здесь появился. В совпадения поверить трудно, и в то, что государь возжелал всего лишь справиться о состоянии здоровья своего незначительного подданного тоже.

— Не нужно формальностей, — остановил Годдард-Натаниэль склонившихся в глубоких поклонах людей и менникайнов, — Лучше расскажите, что здесь происходит.

Но ни Аларок, ни Эдик слова вымолвить не успели. Баронет самолично поспешил дать объяснения.

— Ну, надо же, кто почтил меня вниманием! Всемилостивейший и всесправедливейший вседержитель! Государь всего Аркенсейла! — несмотря на высокопарный слог, ди Ньетто явно издевался. — Я себе слегка по-другому это представлял и думал, что наша встреча произойдёт немного позже, но так даже лучше получится. Не придётся лишнего времени тратить.

Недоуменное выражение посетило лица всех, сейчас здесь присутствующих. То, что баронетом управляла злость и былые обиды, было совершенно очевидно, но что он хотел сказать своими последними словами, оставалось неясным. Даже Годдард-Натаниэль не понимал смысла фраз молодого дворянина. Впрочем, ди Ньетто не собирался оставлять собеседников в неведении, тем более разговор доставлял ему очевидное наслаждение.

— Годдард-Натаниэль! — баронет почему-то решил опустить обязательное титулование монарха и своего сюзерена, обращаясь к нему, как к равному. — Спешу поставить в известность. Отныне вы не единственный в Аркенсейле обладатель Аватара Властителя.

Ортис ди Ньетто выпрямился, приняв величественную позу. Он щёлкнул пальцами, и рядом с ним замерцало лиловое сияние, постепенно приобретая черты его двойника.

— Аватар Претендента! — охнул Годдард-Натаниэль, прикрыв рот ладонью, — Я думал, что это — всего лишь легенда.

Баронет не мог расслышать слов, произнесённых монархом, но их суть угадал верно.

— Вы абсолютно правы, государь, — в голосе ди Ньетто прорезались нотки торжества, — Аватар Претендента. Мой Аватар Претендента! И теперь у меня есть все права, чтобы взойти на трон Аркенсейла! А мои новые друзья помогут в достижении этой цели.

Совершенно очевидно, что под друзьями баронет подразумевал Погонщиков Скверны. А эмоции, написанные на лице золотистого двойника монарха, подтверждали правоту вызывающего высказывания Ортиса ди Ньетто. Он действительно получил право заявиться на верховную власть в государстве, став обладателем Аватара.

— Ты слишком самоуверен, молокосос! — гневно громыхнул Годдард-Натаниэль Третий в ответ. — Осквернители тебе не друзья, они твои хозяева. А ты, шелудивый пёс, осмелившийся кусать руку, кормившую тебя и весь твой проклятый род!

Ну вот, даже монарх скатился до вульгарных оскорблений. Но, похоже, ситуация оправдывала подобную слабость. И всё же Эдик слегка загордился собой, за то, что недавно удержался от матерных слов в адрес баронета. Тот что-то ещё кричал со стены, пытаясь уязвить своего, уже бывшего, сюзерена, но Годдард-Натаниэль его больше не слушал.

— Магистр Аларок, — обратился он к чародею, — не могли бы вы оказать мне услугу?

— Да, Ваше Величество, — склонил голову маг, — чем я могу быть вам полезен?

— Поставьте маяк для орденских волшебников, — сконкретизировал свою просьбу король, — вас ведь не затруднит подобная мелочь?

— Конечно, нет, государь, — заверил его Аларок, — сейчас сделаю.

Магистр отъехал немного в сторону, уже на ходу начиная творить нужное заклинание. Когда он закончил, на берегу реки появилась небольшая пульсирующая сфера. Если проводить аналогии — что-то вроде сконцентрированного портала, уменьшенного в тысячи раз.

Долгие десять минут растянулись в бесконечность. Но, по их истечении, на месте, где мерцал маяк, вспух шар перехода, и из него появилась леди Пидддэд. Эдик не удержался, чтобы презрительно не сплюнуть. Снова этот пафос. Серебристая мантия, белоснежный скакун с развевающейся на ветру гривой и золотистые волосы назад. Воплощение защитницы отечества и опоры престола. Немного перебор с эротичностью, но со стороны зрелище однозначно впечатляло.

Следом плотным строем потянулись подразделения орденских бойцов, усиленных чародеями. Орденские маги, рангом повыше, выходили из порталов отдельно, в сопровождении охраны, состоящей из арбалетчиков. Колонны королевской гвардии выстраивались в шеренги. Завершила шествие тяжёлая королевская конница.

Через какой-то час в окрестностях Морбронна стало так же многолюдно, как было пустынно накануне. Два Орденских мага колдовали около портала, вознамерившись сделать переход постоянным. Необходимое мероприятие, учитывая факт, что Годдард-Натаниэль собирался сжечь дотла гнездо проявившей себя Скверны. Тем более что её новоявленный адепт со всей определённостью угрожал абсолютной власти правящей королевской семьи. Такого нигде не прощают.

— Прошу разрешения удалить посторонних, Ваше Величество, — были первые слова волшебницы, когда она подъехала к людям Альдеррийского лорда, среди которых стоял Годдард-Натаниэль Третий.

Вот же сука, хоть и красивая. С Алароком по меньшей мере могла бы и поздороваться. Чать не чужие люди. На то, что она имеет какой-то пунктик в его отношении, как мага четырёх стихий, Эдик предпочёл забить болт на тридцать два. Повышать свой авторитет в глазах магистрессы у него не было ни времени, ни желания. Но, твою мать, немного уважения они с наставником всё же заслуживали. И он был полон решимости отстоять свою точку зрения.

— Давай-ка, отойдём в сторонку, маркграф. Не будем мешать леди Первому Магистру Ордена в осуществлении её планов, — Аватар Властителя пресёк на корню гневную тираду Эдика, тронув его за плечо. — Да и смущать великую чародейку возможностью обвинить кого-либо в своих неудачах не стоит, ведь верно?

Последний выпад был точно рассчитан, и, более того, попал в цель. Леди Пиддэд слегка покраснела, но виду постаралась не подать. Хоть и не смогла скрыть, что высказывание монарха уязвило её до глубины души.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — склонила волшебница голову, обуздав свои чувства, и ускакала к войскам, чтобы вдохновлять, направлять и командовать.

Похоже, что леди Пиддэд смогла объединить главенство в среде магов и верховное главнокомандование войсками в единое целое.

— Пойми меня правильно, лорд Эддард, — посчитал нужным объяснить свой поступок король, — я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях и желании помочь государству. Но леди Пиддэд — фигура одиозная и крайне авторитетная. Как среди чародеев, так и среди рыцарей. Я не могу допустить ненужные дрязги, отдавая тебе предпочтение. По крайней мере, пока ты не докажешь, что достоин доверия. Не моего, моё ты уже давно заслужил — жителей Аркенсейла. Ты хорошо проявил себя в битве у Трёх сопок, но это лишь начало.

Эдик молчал и изображал внимание. А что ему оставалось ещё делать, когда первое лицо королевство изливает свою душу. Надо соблюдать приличия, хоть и не сильно это нравилось.

— Но поговорить я хотел о другом, — Годдард-Натаниэль Третий одарил собеседника внимательным взглядом. — Давно надо было, но всё как-то не складывалось. Эддард, ты, наверное, уже заметил, как люди реагируют на твоё имя?

О, как! Неожиданная тема для разговора, учитывая сложившиеся обстоятельства. По крайней мере сейчас Эдику стало интересно. Он утвердительно кивнул, тем самым ответив на вопрос Аватара.

— Так вот, в основе всего лежат древние сказания. За всю историю государства имя Эддард носили всего три человека, и каждому из них Аркенсейл обязан своим существованием. Каждый Эддард — герой, — монарх выдержал театральную паузу, подчеркнув значимость произнесённых слов. — Но дело даже не в этом. Никто не имеет права носить легендарное имя, если неспособен на эпический подвиг. Не потому, что нельзя, а потому, что опасно. Тех, кого родители осмеливались так назвать, погибали ещё в младенчестве. Сами боги распоряжались их судьбой. Ты четвёртый человек, кто назвался Эддардом больше, чем за два века, и смог выжить. А значит, ты герой. И пусть ты проявишь себя не сейчас, но то, что ты спасёшь Аркенсейл, это неоспоримо. А учитывая, что ты появился здесь в разгар портального безумия, думаю, что это предначертано.

Ни хрена себе, завернулось. Вот честно, достаточно было простого ордена. Даже не самого большого. Так, самомнение потешить, заслуги отметить и хорош. Включать в пантеон местных героев вовсе не обязательно. Подвиги Геракла никогда не прельщали Эдика. Да, почитать интересно, в рамках школьной программы, но участвовать… Увольте. Но, похоже, вариантов особых и нет. Надо же, герой Аркенсейла! Кто бы мог подумать.

Ну хоть понятно отчего зависал народ, когда он представлялся. Эдик посмотрел на Аларока. Тот виновато пожал плечами. Типа и сам был не уверен, что ученик станет героем, а расстраивать раньше времени не хотел. Да и не виноват наставник. Это всё Деккер, засранец, перековеркал его имя. А сам он, по незнанию, согласился. Вот уж действительно, каждый человек — творец своей судьбы. Вот и натворил, блин! Ну да хрен с ним. Живы будем — не помрём.

— Спасибо, Ваше Величество, за исчерпывающую информацию, — благодарно поклонился Эдик, хоть не испытывал даже малейшей доли благодарности.

Как бы и не удивительно, когда предоставят подобный выбор. Отправляйся на подвиги или умрёшь. Причём в процессе этих самых подвигов погибнуть можно с большей вероятностью. Твою мать!

Но если кто-то посчитал, что на долю Эдика выпало достаточно потрясений, он глубоко заблуждался.

Загрохотали цепи, опуская подъёмный пролёт моста. Цокот множества подкованных копыт многократно усилился, отражаясь от стен въездной галереи замка Морбронн. Ортис ди Ньетто сделал свой ход, выпустив отряд тяжёлой кавалерии.

— Ай-я! — до слуха Эдика донёсся знакомый голос.

Впереди лавины конных рыцарей, размахивая огромным топором, неслась Эрика. От прежнего образа милой снегурочки не осталось и следа. Вороной конь, чернённые, с фиолетовым отливом доспехи, даже волосы цвета воронового крыла. Единственное, что не поменялось — жажда убийства в зелёных глазах. Фурия! Как в книжках описывалось. Неосторожное желание Эдика сбылось. Судьба предоставила ему шанс «замутить» с безумной воительницей. Вот только почему-то реализовывать эту возможность совершенно не хотелось.

Продолжение здесь: https://author.today/reader/127425