Владыка кошмара

54. направление

— Я не знаю.

Куросаки улыбнулся ослепительной улыбкой.

Мне стало несколько неловко. До сих пор я завирался, на всякий случай, чтобы правдивая информация не ускорила погружения мира в Зону Кошмара и не привлекла внимания одного из них… Но врать на это тему было бы опрометчиво.

— А раньше вас получалось… «спасать» миры?

— Нет… Надеюсь, в этот раз получится.

— Надеюсь?

— Да. Надеюсь.

Куросаки ещё некоторое время смотрел на меня и наконец медленно кивнул.

— Что ж, пускай. В таком случае, мисс Надесико, надеюсь у нас с вами будет благотворное сотрудничество, — с этими словами он протянул мне руку.

Я посмотрел на неё с некоторым подозрением.

Замечая мой взгляд, он прибавил:

— Полагаю, наше предложение посильной поддержки кажется вам довольно поспешным…

— И подозрительным, — добавил я невозмутимо.

— Разумеется. И смею заверить, ещё несколько лет назад мы разумеется предпочли бы ликвидацию, как более надёжный способ, но… — его взгляд обратился в пустоту, а улыбка стала призрачной, похожей на маску. — В данный момент у нас не осталось других вариантов.

— Почему? — удивился я.

— Вы не знаете?

Я нахмурился.

И понял.

— НИСов… становится больше, так?

Куросаки кивнул.

Статистика эта была закрыта, — государственная тайна, добавил он не без улыбки, разумеется горькой, — однако в последние годы… Даже не так: с момента нашествия Вестника частота появления НИСов неумолимо возрастала. Сперва это было совсем незаметно, напротив, по мере того, как совершенствовалась система ликвидации, техника выявления заражённых и сами СТРАЖИ, статистика наоборот была довольно приятной, и было время, когда правительство подрисовывало её только самую малость. Но постепенно государство достигло предела в своих возможностях подавления симптомов, и тогда стрелочка на графике сперва стала замедлять своё падение, затем выпрямляться, а затем карабкаться наверх.

— По нашим расчётам, при самом благоприятном варианте развития событий, уже через несколько лет мы больше не может противостоять НИСам. Поэтому… у нас не остаётся выбора, мисс Надесико, — беспечно сказал Куросаки

Я вздохнул, помялся и пожал его собственную своей маленькой ручонкой.

— Премного благодарен.

— Незачто, — ответил я кратко.

— Полагаю, теперь вы бы хотели обсудить дело мисс Ямато, так?

Я кивнул:

— И Мурасаки.

— Разумеется.

— Что стало с их родителями?

— Разве у них были родители? — удивился Куросаки.

Я вытаращил глаза.

Куросаки улыбнулся.

— Шутка.

— …

— На самом деле с ними всё в порядке. Родителей мисс Ямато мы не трогали, напротив, мы предоставили им временный оплачиваемый отпуск, который они решили провести у себя дома. С ними работает психолог — профессионал своего дела. Что же касается родителей мисс Юки… В данный момент они находятся под стражей. Во время задержания её мать пыталась совершить самоубийство…

— Что? — встрепенулся я.

— …Но мы успели вовремя. И к тому же господин Дзюн помешал ей совершить задуманное. В данный момент их состояние является стабильным. Более того, оба они выразили согласие принять участие в переговорах со своей дочерью, если таковые всё же состояться.

Я выдохнул.

— …Если состояться.

Потом снова напрягся и пристально посмотрел на Икари.

— У нас появились определённые сомнения в этом, когда мы заметили траекторию, по которой движутся мисс Ямато и мисс Надесико…

— Траекторию? — спросил я, старательно скрывая тревогу в своём голосе.

— Имеется в виду их продвижение в глубины континента. Сперва мы думали, что последнее вызвано желанием отдалиться от береговой линии, и действительно, в данный момент мы можем использовать только свои датчики и спутники для наблюдения за ними, но затем расчёты показали, что мисс Ямато и мисс Мурасаки двигаются именно в том направлении, к той самой точке, где в своё время впервые появился Вестник.

Икари посмотрел на меня взглядом прилежного ученика, который спрашивает своего учителя:

— Зачем?

…Без понятия.

…

…

…

Тем не менее, признаваться в своём неведении я не стал. Было бы странно как для загадочного порождения иного измерения, если бы он настолько не контролировал ситуацию. Собственно, ещё одна причина, почему я решил нагнать на себя этот образ была в том, что я хотел повторить успех Золотых Крыльев и придать этой своей личине таинственный ореол.

Стать божеством — только один вариант, с помощью которого можно собирать силу веры, то бишь туманность, заключённую в человеческих сердцах. Главное — построить для себя внушительный образ. Бога или демона… Это уже совершенно неважно.

Наконец я попрощался с Куросаки, покинул младенца и сосредоточился на метке, которую оставил на Ямато.

Тысячи мыслей и предположений пронеслись у меня в голове, пока моё сознание заволакивал синеватый вихрь; поэтому я даже не заметил, как окружающий мир вдруг снова обрёл материальность. В себя я пришёл, лёжа в кромешной темноте. Было тесно, мягко и очень жарко.

Вскоре я догадался, что нахожусь внутри своего СТРАЖА. Вместе с тем и темнота немного развеялась, и я разобрал тусклый свет красной лампочки, которая в данный момент тоже была накрыта тёмным покрывалом и сияла расплывчато, словно звёздочка в ночи.

Я смотрел на неё некоторое время, а затем стал, медленно, чтобы ничего не задеть, приподниматься.

По всей видимости стояла ночь. Собственно, это было закономерно. Почти все мои визиты в этот мир приходились примерно на одно и то же утреннее время. Довольно удобно, кстати говоря. Было бы неловко, если бы я прибыл с вечера, и мне приходилось бы несколько часов подряд караулить Ямато, пока она не заснёт.

Кстати говоря, в этот раз сон у неё получился неважный. Тело моё ломило, как это обыкновенно бывает во время болезни. Я вздохнул, — стояла духота, — и стал медленно выбираться из плеяды запотевших одеял, которые, словно кокон, укутывали тельце Ямато.

Вдруг я остановился, когда за очередным слоем белой ткани мелькнула ещё более светлая кожа.

Так… У нас проблемы.

Я сосредоточился, ещё немного разобрался в своих ощущениях и понял, что под всеми этими одеялами Ямато была совершенно голой.

…Непредвиденное обстоятельство, конечно.

Чувство было предельно неловкое, как будто всё моё тело вдруг превратилось в смертоносный капкан.

Я снова, пристально осмотрелся. Немногое можно было разобрать в приглушённом свете, однако кабинка внутри стального титана была совсем небольшой, и вскоре я убедился, что ни моего костюме, ни другой одежды здесь нет.

— Ну ладно… — сказал я своим высоким голосом, который показался мне немного хриплым, сбросил все одеяла кроме одного, в которое закутался, как женщины обыкновенно кутаются в полотенце после ванны и, осторожно переставляя босые ножки, направился на выход.

Стальная дверь оказалась незапертой. Стоило мне потянуть за вентиль, как она приоткрылась, и в лицо мне ударил и заставил зажмуриться ослепительный свет. Мои глаза ещё не успели к нему привыкнуть, как сильный ветер резко приподнял мои волосы и попытался сорвать наспех завязанное покрывало. Я немедленно схватился за него, удержал на месте, вздохнул, чувствуя, как леденящий воздух вонзается в мою грудь, и капельки пота, которые до сих пор покрывали моё тело, превращается в маленькие иголочки мороза, приподнял голову и осмотрелся.

Пустыня.

Именно это слово в первую очередь промелькнуло у меня голове.

Пространная серая пустыня без конца и края. Целое море, в котором ветер вместо волн разбрасывает песчинки и перекатывает серые дюны.