Влюбленные антиподы

Глава 31 "Фейковая девушка"

— Даш, держи!

Я еле успела подхватить носки, которые Кузьма швырнул мне, как он уже сиганул в канаву, которой заканчивалось поле, ввиду наличия паркомата именуемое стоянкой. Полетел доставать футбольный мяч, который запулил туда мальчишка, решивший с приятелями поиграть на пустом поле. Я побежала следом — благо Кузьма уже затянул мне шнурки, завязав на два жестких узла. Ручеек был ручейком только по размеру, течение успело в считанные секунды отнести легкий мяч метров так на десять. Но не зря же Кузьма был бегуном.

— Держи их в руках, — кивнул он на носки, когда вернул детям мяч. — У меня ноги все грязные и мокрые.

Он захватил кроссовки с собой, как и полотенце, которое рассчитывал использовать после бега, и пошел по колкому песку и горячему асфальту прямо босиком. А идти было прилично. Машины шли сплошным потоком — и откуда только взялись, пришлось сделать крюк до пешеходной зебры и вернуться вдоль серых стен крепости, над которой парил красно-бело-синий хорватский флаг.

— Смотри, какая рыбина! — вдруг остановился Кузьма на мосту и заглянул в ручей, в котором только что побывал. — Такая могла и полноги оттяпать, — пошутил он, а я непроизвольно взглянула на его запылившиеся ноги с едва приметными зеленоватыми разводами.

Все же он какой-то странноватый — чего кинулся за мечом? Парни не крохи, сами запулили, пусть сами и вытаскивают. И вообще у них родители на всякие пожарные случаи имеются. Они сидели в багажнике с мороженым и равнодушно наблюдали за потерей мяча. "Спасибо" все же сказали, но сам факт!

Но рассуждать вслух я не стала, только сказала, глядя на полную парковку, всего машин на десять, у самого входа в старый город, что не один он такой умный, кто приехал к самому открытию.

— Я самый глупый! — парировал Кузьма, и я сначала подумала, что глупость его заключалась в канаве с тиной.

Но, как оказалось, Кузьма говорил о погоде, которая уже не шибко-то и дышать позволяла, не то что лазить по горам.

— Надо было к семи приезжать. Пробежали бы сначала по дороге до второго входа и там уже по лестницам попрыгали.

Пробежали? Форма "мы" в его устах мне не особо понравилась. Я обулась в кроссовки, чтобы просто ходить. А он пока оставался босиком: туалет оказался платным, а у нас не оказалось мелочи. И вместо того, чтобы впустить спасателя футбольных мячей бесплатно, туалетная бабка-консьержка предложила ему вымыть ноги в фонтане внутри городских стен.

— Из него даже воду пьют, — заявила она безапелляционно.

Спасибо тебе, конечно, бабушка, преогромнейшее. Рекомендованный фонтан оказался смесью Писующего мальчика и Самсона — в хорошем понимании этих конструкций. В Стоне вода лилась тонкими струйками из ртов вделанных в стену человеческих голов — как толстый намек на то, что здесь когда-то властвовали греки, а затем и римляне. Латинскую надпись я прочесть не смогла — только расшифровала циферки как восемьдесят первый год, но не стала лезть к Кузьме с лишними расспросами: еще выяснится, что он и латынь знает! Чтобы я окончательно почувствовала себя рядом с ними дурой.

Чтобы не смотреть на водные процедуры бегуна, я оглядела достопримечательности исторического центра города: все тут из серого камня. Крепость далеко, церковь, похожая на вчерашний францисканский монастырь, близко, дома с французскими решетчатыми балкончиками, украшенными живыми цветами в горшках, напротив… А дальше все ступеньки да ступеньки полуразрушенной городской стены, уходящей высоко через увитые пышной растительностью зеленые горы.

Я сглотнула невкусную слюну. Спасало лишь одно — Кузьма купил парковочный талон на четыре часа, так что в полдень весь этот ужас должен был для меня закончиться. Тот ужас, который еще даже не начался.

Чтобы особо не смущать ни себя, ни прохожих, Кузьма ополоснул ноги под одной струей, а воды для пробы набрал в бутылку изо рта соседней головы.

— Слушай, а вода неплохая, — протянул он бутылку мне на пробу.

И было принято решение обе бутылки наполнить из фонтана как в стародавние времена. Бутылки были из серого пластика, со специальными поилками, чтобы вода не проливалась при беге, когда бутылки стояли в карманах пояса. В третьем кармане, который был впереди, лежали ключи и телефон. А вот у меня ничего не было — пустые руки. И в них, и во всем теле уже жило желание свалить куда-нибудь в тенек.

— Один момент!

Кузьма все же пошел в магазин — как сказал, за новым кремом, а явился с двумя кепками. Белыми со словом "Croatia". К счастью, футболка спасла меня от помощи его рук — лоб, шею и руки с ногами я могла намазать сама. Сложив полотенце, Кузьма оставил его и тюбик под куст со словами "потом заберем", и мы двинулись к выходу на стены, чтобы купить билеты.

Обратившись к пожилому мужичку по-английски, Кузьма тут же перешел на русский, и они как-то легко утрясли различия в хорватском произношении числительных.

— Напомни мне потом купить футболку с Модричем, — попросил Кузьма, когда мы вернулись из закутка под солнце.

— С кем?

— Не интересуешься ты футболом, ну совсем. И не стыдно после чемпионата мира не знать хорватских футболистов? Знал бы, показала бы тебе его на плакате — за спиной мужика висела вся хорватская сборная.

Я пожала плечами: Модрич так Модрич, запомнила…

— Помнишь шутку из КВНа? Чем отличаются сборные Бразилии и России? Российские футболисты знают состав сборной Бразилии…

Кузьма был без зеркальных очков и сейчас сощурился.

— Зря ты так… Шутка устарела… Я тебе тоже футболку с Модричем куплю. А будешь выпендриваться, с Мбаппе.

Я решила проглотить эту новость молча, не прося объяснений.

Вверх вела широкая дорога без ступенек, и даже на ней я почувствовала неприятное напряжение в ногах. И видимо оно нарисовалось у меня на лице так ярко, что Кузьма остановился. Но, увы, не для меня, а чтобы совершить разминку.

— Ну, ты готова?

Кузьма поразогревав мышцы — или как у них там, спортсменов, это называется, уставился на меня. Я что, тоже должна сесть тут у всех на виду в полушпагат? Лучше уж к носу коленку задиру. Доволен?

Наверное, он прочитал вопрос в моих глазах, поэтому надвинул на них козырек кепки.

— Думаешь, я побегу? — спросила я с вызовом, вскинув подбородок, и совсем перестала что-то видеть из-за козырька, тронувшего нос.

— Уверен. Куда ты денешься?! С желтой подводной лодки…

И он принялся напевать себе под нос битловскую песенку про субмарину, пока я высвобождала свой нос, поправляя кепку.

— Наступаешь на носок, а потом на пятку, — ухватил он меня на руку, когда мы не дошли еще даже до входа. — Носок, но не на пальцы, и медленно на пятку. Поняла?

— Кузя, я иду пешком…

— И все равно, с носка на пятку… В темпе вальса.

И хлопнул меня по спине. Совсем по-мальчишески. Козел!

После первых ступенек мы вышли на башню с пушками, чтобы оценить, насколько те раскалились.

— Начинают бежать вообще-то по прямой, — заговорил Кузьма, хотя я его ни о чем не спрашивала. — Но я подумал, что ты захочешь для мамы фотку на стене не в виде умирающего лебедя…

— А ты? — я даже встала руки в боки. — Хочешь фотку на свою страницу?

— С тобой? — Я чуть не захлебнулась кислой слюной от его смешка. — Конечно, хочу. Пошли быстрее, — он схватил меня за руку и поволок к лестнице, ведущей на следующую платформу. — Давай, пока там люди!

— Зачем нам люди?!

Но я уже бежала вверх, задыхаясь от скорости, не думая ни про носок, ни про пятку — главное, не оступиться, а когда из разговора англоязычной пары я услышала про сто двадцать ступенек, на которые мы уже якобы поднялись, мне поплохело.

— Скажите Сен-Патрик! — вместо ожидаемого "Чиз!" выдала женщина, у которой Кузьма попросил нас сфотографировать.

За нашей спиной непонятно на сколько ступеней тянулась ступенчатая стена, еще не уходившая в горы, а просто соединявшая две башни, но мне не было до нее никакого дела, потому что меня с Кузьмой соединяла сейчас его рука, лежавшая прямо у меня под грудью, или это моя грудь лежала прямо в его ладони, все святые во главе со Святым Патриком вместе взятые…

— Ты собираешься это запостить прямо сейчас? — почти проскрежетала я зубами.

— А когда еще? Когда сеть пропадет… Могу прямо маме твоей отправить…

Я смотрела на него в упор, и он опустил телефон.

— Ты что, меня стесняешься?

— А ты меня разве нет? — выдала я все так же сквозь зубы.

— Я? — он почти рассмеялся. — Да я хвастаюсь, что вытащил девчонку бегать. Впервые!

— А с чего ты взял, что это у меня в первый раз? Я типа кроссы в школе не сдавала?

Кузьма на мгновение прикрыл глаза.

— У меня это первый раз, а не у тебя, — выдал он сухо. — Я впервые иду бегать с девушкой…

— Я тебе не девушка! — чуть ли не криком перебила я.

— Да ведь никто этого не знает! — криком и даже с эхом, разнесшимся под сводами крытой башни, ответил Кузьма. — Ну что тебе неймется-то?! Точно мы действительно с тобой три дня знакомы.

И он так ткнул пальцем в экран, что мог бы проткнуть телефон насквозь. Затем повисла тишина. Самая противная, которая только может существовать. Я, кажется, слышала даже, как скатывается капелька пота из-под козырька прямо на мой опущенный нос.

— Вставай к парапету! — спас положение Кузьма. — Я тебя на фоне города сфотографирую… — и добавил: — Для мамы.

За мной было голубое небо, зеленые мохнатые горы, оранжевые крыши будто собранных из кубиков домиков и странные квадраты, на которые была поделена то ли вода, то ли земля у залива, который пересекала тонкая полоска дороги.

— Она тоже часть трассы, — встал рядом со мной Кузьма, — но сегодня мы туда не побежим. Надо вообще с другой дороги начинать, но мы же хотим еще и галочку в списке музейных мероприятий поставить?

Вместо ответа, я спросила про непонятные квадраты.

— А кто его знает. Может, там рыбу ловят. Давай, пошли, а то ужареем раньше времени. И запомни: вдыхаешь носом, выдыхаешь ртом. И не дыши как собачка, а то в обморок грохнешься.

— Может, мне не надо вообще…

— Фотка уже в сети. Ты хочешь, чтобы это полностью был фейк? Нет? Друзья ждут от меня фотку с финиша… Если мы до него доползем…

И какими мы будем на этом финише…