Внедрение

Глава 16

Они смотрели в спины уходивших андроидов с разными чувствами. Ремар скользнул взглядом по лицам своих спутников, пытаться прочесть их потаённые мысли. В глазах Стефана застыла лёгкая грусть, выдававшая ощущение обречённости и в то же время непоколебимой решительности, Лена глядела со свойственным ей спокойствием и с готовностью к любым превратностям судьбы, а Тим положил одну руку на рукоять меча, висевшего в ножнах у него на поясе, и взирал на удалявшиеся фигуры с юношеской беспечностью и с той уверенностью в собственном бессмертии, какой наделены все молодые люди.

Парень и девушка-андроид (впрочем, насколько она действительно девушка, а не умудрённая опытом женщина, определить было практически невозможно) почти всегда находились вместе. В последние дни у ПервогоПослеВторого было достаточно времени, чтобы понаблюдать за этой странной парой. И днём и ночью Тим не отступал от воительницы ни на шаг, а она воспринимала такое поведение как должное, ни разу не выказав своего неудовольствия. Если бы не определённая незримая дистанция, которая всё же существовала между ними, поисковик готов был бы поклясться, что они любовники. Однако он чувствовал, что подобное предположение не соответствует реальному положению вещей. Лена была близка с юношей, но не как женщина, а, скорее, как друг или даже наставник. А вот его, напротив, явно обуревало страстное желание, и это было видно невооружённым глазом. Как-то раз Стефан попытался безобидно пошутить на данную тему, за что чуть не поплатился своей жизнью. Тим вспыхнул тогда, как костёр из сухих веток, и моментально выхватил свой клинок. Ремару пришлось встать между ними двоими, но даже его грозный вид не остановил парня, зато всего лишь одно прикосновение Девы к руке юноши подействовало на того чудодейственным образом — внезапная ярость испарилась, и рассудок восторжествовал над оскорблёнными чувствами. Потом Тим извинился перед Войтковичем за свою несдержанность, но с тех пор осторожный андроид избегал в разговорах любых намёков на «особые» отношения между молодыми людьми из Клана Всеобщей Любви и старался больше общаться с полицейским, чем с ними обоими.

ПервыйПослеВторого порой задавался вопросом, способны ли вообще андроиды испытывать сексуальное влечение к человеку? Если даже у него самого обыкновенные, немодефицированные в соответствии с распространёнными среди полицейских стандартами, женщины не вызывали эротического притяжения, то что тогда должна чувствовать Лена по отношению к Тиму? Ведь она является представителем совершенно иного биологического вида… Он не хотел спрашивать Стефана о том, встречались ли в истории ковчега случаи, когда андроид и человек становились половыми партнёрами, так как опасался вызвать этим ненужные подозрения насчёт происхождения девушки. Подобные мысли отвлекали его в дороге от назойливых сомнений в правильности сделанного им выбора, а также от тревожного предчувствия краха их путешествия, и с этой целью он часто первым заводил разговоры с бывшим рабом племени Роха, ставшем впоследствии арестантом Корпуса, на самые различные темы.

И вот пришёл момент, когда они остались одни, без группы сопровождения, на пороге неизвестности. Никто из его попутчиков не торопился предпринимать каких-либо действий или что-нибудь говорить, и Ремар понял, что все они ждут от него первого шага.

— Итак, мы почти уже добрались до владений Полицейского Корпуса, — стараясь придать голосу твёрдость, объявил он. — Не думаю, что у нас возникнут сложности при пересечении границы, поскольку я всё ещё официально считаюсь бригадным офицером поисковиков. Постарайтесь, пожалуйста, соблюдать спокойствие и не пытайтесь вмешиваться в мои переговоры с соплеменниками.

Последнее замечание можно было и не произносить, ведь они обсуждали этот пункт уже не один раз, но тесная привязанность Тима к Лене вызывала у него вполне обоснованные сомнения в адекватности поведения парня в том случае, если ей будет угрожать опасность. Как бы то ни было, сворачивать с выбранного пути друзья не собирались, и полицейский, ничего больше не сказав, зашагал вперёд по туннелю, по которому они вместе со Стефаном и несколькими бойцами из бригады ПервогоПослеВторого уже однажды покидали земли Корпуса.

Вполне ожидаемо за время его отсутствия абсолютно ничего не изменилось в приграничной зоне, и через некоторое время они вышли к заставе, где были вынуждены остановиться, заслышав предупредительный сигнал одного из пограничников. После непродолжительного осмотра и установления личности Ремара им предоставили доступ во внутреннюю зону. Через ещё три поста и пару туннелей путешественники выбрались на территорию отсека, занимаемого народом полицейских, и замерли, созерцая открывшееся им зрелище.

Поисковик попытался увидеть панораму глазами Тима и Лены и представить себе их эмоции, так как они, в отличие от Стефана, впервые оказались здесь. Этот отсек был намного больше отсека Свободной Республики Андроидов, хотя значительно уступал по размерам обширной области, принадлежавшей ранее ангелам и завоёванной потом Армией Хаоса, не говоря уже о прилегающих к ней Диких Землях. Конечно же, в первую очередь взор стороннего наблюдателя неизбежно притягивал прямоугольный массив Крепости — высокий, многоуровневый жилой комплекс, возвышающийся точно в центре куполообразного отсека с серыми закруглёнными стенами, смыкающимися далеко вверху и излучающими оттуда дневное сияние. Никто в Полицейском Корпусе точно не знал для каких-целей было возведено когда-то это одиночное, внушительное здание. Версий выдвигалось несколько: кто-то из историков считал, что его построили во время сооружения звездолёта, и оно было архитектурной причудой, своеобразной данью моде, или же должно было служить напоминанием о прежних днях, когда жители Марса ещё жили в похожих небоскрёбах внутри огромных куполов, другие, более прагматично мыслящие, офицеры высказывали предположение о том, что башню соорудили значительно позже и она выполняла роль фабрики, завода, химического или перерабатывающего предприятия и вовсе не предназначалась для проживания в ней людей.

Когда полицейские обнаружили этот отсек, все помещения в комплексе пустовали; если там изначально и было установлено какое-то специализированное оборудование, то к тому моменту всё оно бесследно исчезло. Скорее всего, его разграбили за многие годы до этого события. Кроме того, внутри всё здание было основательно загажено полудикими обитателями отсека, которых пришлось полностью уничтожить, поскольку добровольно покидать насиженную территорию никто из них не собирался. Рабам Корпуса потребовался довольно продолжительный срок, чтобы сначала избавить помещения от грязи и нечистот и подготовить их к проживанию своих хозяев, а затем укрепить и усилить наружные стены и внутренние перегородки на случай штурма, превратив таким образом сооружение в неприступную крепость. «Крепость» — именно так это строение и стало называться с тех пор. В промежутках между этажами были установлены многозарядные арбалетные батареи, а на плоской, широкой крыше были размещены катапульты, с помощью которых можно было прицельно обстреливать все входы в отсек. В Крепости была собственная система водоснабжения и всегда имелся запас продуктов на случай долгой осады. Впрочем, у полицейских ещё не было возможности проверить надёжность своей обороны. Только самые сильные и влиятельные племена осмеливались вступать в открытую конфронтацию с Корпусом, но даже и в этих редких случаях дальше мелкомасштабных военных действий дело не заходило.

Почти всё пространство вокруг высокой башни занимали мелкие жилые и хозяйственные постройки, в том числе и различные мастерские. Помимо них, здесь располагались гаремы, инкубатор, куда переводились беременные женщины, когда наступало время родов, и интернат, где жили и воспитывались все дети полицейских. В данной зоне селились рабы, представители вассальных племён, женщины и рядовые полицейские, причём последние предпочитали жить вблизи центрального комплекса, а периферия была отдана инородцам — им предназначалось стать живым щитом и погибнуть первыми в случае потенциального вторжения. Руководители и офицеры Корпуса, а также все члены четырёх первостепенных подразделений, проживали в Крепости. Самый верхний этаж был полностью отдан Первому и его личной охране, состоящей из воинов-аскетов. Там же находился небольшой гарем с лучшими девушками Корпуса. Временный доступ на этот ярус был разрешён только обслуживающему персоналу и командующим подразделений. Девять руководителей племени — начиная Вторым и заканчивая Десятым — размещались на следующем этаже, а уже под ним несколько уровней делили между собой штурмовики и поисковики. Нижнюю часть здания занимали жандармы и небольшой гарнизон артиллеристов Пятого. Единственная обязанность последних состояла в том, чтобы периодически инспектировать катапульты и арбалетные установки, и хотя за глаза их называли «толстозадыми ленивцами», всё же к ним относились достаточно терпимо, в отличие от жандармов Седьмого, которых большинство соплеменников ненавидело.

Жандармерия была довольно многочисленна и охотно принимала в свои ряды самых отъявленных мерзавцев Корпуса. Данное подразделение являлось своеобразной «внутренней полицией»: оно следило за порядком и соблюдением законов, карало преступников и занималось поиском и выявлением «ненадёжных элементов» среди сородичей. Жандармов боялись и в то же время презирали. Из всех полицейских только поисковики и штурмовики не испытывали страха перед ищейками Седьмого. Два этих элитных подразделения под командованием Второго и Десятого имели статус «неприкосновенных».

Ремар уже много раз думал о том, как бы повели себя поисковики, если бы, к примеру, Второй восстал против Первого. На чьей стороне были бы они в этом конфликте? Сложный вопрос… А стали бы бойцы ПервогоПослеВторого защищать его самого в случае открытого неповиновения или даже мятежа? Эти навязчивые мысли снова пронеслись у него в голове, когда он увидел идущих к ним троих поисковиков. Все они были из его бригады. Вероятно, известие о прибытии посланников быстро достигло ушей его подчинённых, и они вышли ему навстречу, чтобы поприветствовать своего начальника.

— С возвращением, командир! — провозгласил ЧетвёртыйПослеВторого, и все трое отсалютовали стандартным жестом Полицейского Корпуса.

Ремар тоже взмахнул рукой и, придав голосу недовольные нотки, спросил:

— Почему я не вижу среди вас ТретьегоПослеВторого? Он не считает нужным лично встретить меня?

— ТретийПослеВторого выполняет особое задание главнокомандующего в секторе «Е» и вернётся в Крепость только через несколько дней. Во время Вашего отсутствия штурмовикам удалось продвинуться в том направлении, и после зачистки он был направлен туда для допроса пленных.

— Мне странно это слышать. Я ведь уже неоднократно докладывал Второму о бесперспективности данного сектора.

— Это была инициатива ТретьегоПослеВторого. Он настоял на возобновлении поиска.

— Ясно… — недобро прищурившись, промолвил ПервыйПослеВторого, и трое поисковиков смущённо потупили взоры, увидев недовольное выражение его лица. — Кое-кому предстоит неприятный разговор, когда я разберусь со своими делами! Второй в Крепости?

— Конечно! Где же ему ещё быть? — искренне удивился ЧетвёртыйПослеВторого.

— Кто знает? Всякое могло произойти, пока меня не было на службе, — буркнул Ремар. — Как вы уже наверняка заметили, я привёл с собой двоих чужаков и бывшего арестанта, — лёгкая усмешка появилась на его губах, — все трое — официальные представители Совета Свободной Республики Андроидов. Они пришли с важным посланием и хотели бы получить аудиенцию у руководства Корпуса. Ты, — он указал на одного из своих подчинённых, — беги в Крепость и лично расскажи главнокомандующему о нашем прибытии и цели визита послов. Он уже должен быть извещён, перед тем как мы окажемся у центральных врат.

Полицейский отсалютовал и тут же помчался выполнять поручение, а ПервыйПослеВторого кивнул своим друзьям и в сопровождении двоих оставшихся поисковиков направился намеренно медленным шагом (чтобы гонец успел справиться с заданием) к окраинным домам поселения. Пока Тим и Лена жадно впитывали ощущения от знакомства с новым для них городом, а Стефан брёл, погрузившись в свои невесёлые думы, Ремар прокручивал в голове заранее заготовленные доводы для Второго, и сам же их опровергал, стараясь мысленно подготовиться к непростому разговору. По дороге ему встречалось много знакомых лиц, и люди в основном уступали дорогу их процессии во главе с бригадным офицером, но были и равные ему по рангу, кто здоровался с ним и пытался завязать беседу, но он непреклонно пресекал все попытки, аргументируя это срочностью и неотложностью встречи с руководителем.

Несмотря на достаточно размеренный темп продвижения и тайное, вполне сознательное, но невыполнимое желание отложить визит в Крепость на неопределённый срок, командир поисковиков в итоге всё-таки очутился перед вратами башни. Створы были распахнуты настежь, создавая тем самым ложное впечатление незащищённости сооружения, а в широком проёме их группу уже поджидало несколько жандармов.

Ремар взглянул в дряблое лицо капитана ищеек и обронил:

— Чем я обязан такой чести, ДевятыйПослеСедьмого? Не предполагал, что меня будет встречать делегация из лучших воинов Корпуса!

— Я бы на твоём месте не стал иронизировать, ПервыйПослеВторого, — злобно ухмыльнулся жандарм, показав промежуток в верхнем ряде зубов. Поисковик вспомнил, что резцы ему выбил оберлейтенант после того, как капитан имел неосторожность нелестно отозваться о бойцах Десятого, когда они случайно встретились в гареме и выяснилось, что им обоим понравилась одна и та же женщина. Пострадавший жандарм ещё долго потом являлся объектом насмешек со стороны штурмовиков. — У нас есть особое распоряжение Второго на этот счёт. Эти трое иноземцев, — он указал на Лену, Тима и Стефана, — будут сейчас сопровождены моими людьми в камеры ожидания, а ты отправишься прямиком к твоему непосредственному начальнику.

— Я понял тебя, ДевятыйПослеСедьмого. — Ремар старался не выдать голосом своих эмоций. Если Второй послал жандармов Седьмого вместо поисковиков, значит, он уже серьёзно сомневается в своём первом заместителе — это был недвусмысленный знак, отчётливо сигнализирующий о потере доверия, и каждый из присутствующих здесь полицейских отлично понимал это, как и тот факт, что посланники Совета будут помещены в тюрьму, расположенную в подвалах Крепости. Оставалось только надеяться, что это временная мера и они получат свободу после того, как ПервыйПослеВторого обсудит с главнокомандующим причину их визита и ответные шаги Корпуса.

Поисковик повернулся к своим товарищам, проделавшим вместе с ним долгий путь от Республики до земель Полицейского Корпуса, и объявил: — Вам придётся пойти с этими людьми. — Он кивком головы указал на жандармов и, увидев обеспокоенные лица юноши и воительницы, добавил: — Не волнуйтесь, вы являетесь послами Республики, поэтому с вами будут обращаться соответствующим этому официальному статусу образом. В скором времени вы получите право выступить перед нашими вождями, а пока прошу выдать мне идентификатор Боло и мобильный сканер.

Стефан безропотно скинул со спины походную сумку, внутри которой лежал прибор, и отдал её Ремару. Лена поначалу замешкалась, и ПервомуПослеВторого не трудно было догадаться, какие мысли возникали у неё в голове в эти минуты, но в конце концов она достала блок памяти из кармана куртки и протянула ему. Похожий вариант развития событий уже обговаривался ими перед тем, как они покинули Республику, и пока не было особого повода для активного сопротивления с её стороны. Он взял цилиндр из руки девушки и, дополнив им содержимое своего нагрудного кармана, в котором уже находился идентификатор Линды, сказал:

— Позже вам прикажут сдать оружие. Ждите от меня известий. Удачи!

Развернувшись к капитану, поисковик коротко бросил:

— Можешь уводить их!

Жандармы обступили троих чужаков и повели их внутрь здания. Ремар знал, что они направились к винтовой лестнице, ведущей вниз, в казематы Крепости, ну а его путь лежал в обратном направлении, наверх, на предпоследний ярус — туда, где был расположен кабинет Второго. Историки Корпуса утверждали, что раньше для перемещения людей и груза между этажами сооружения применялись специальные левитационные платформы, но они, как и многие другие технические приспособления корабля, уже давным-давно перестали функционировать и были разрушены или демонтированы и вновь использованы в совершенно ином качестве, кардинально отличавшемся от изначального предназначения.

ПервыйПослеВторого проводил взглядом арестантов и их конвоиров, а затем обратился к двоим своим подчинённым, терпеливо ожидавшим его указаний:

— Вы тоже можете идти. Дальше я и сам справлюсь.

Полицейские вежливо улыбнулись, почти синхронно отсалютовали и поспешили выполнить приказ. Ремар поправил сумку на плече, вздохнул и направился к одной из лестниц, чтобы начать долгое и утомительное восхождение от яруса к ярусу до резиденции главнокомандующего подразделением поисковиков.

— Ты проделал значительную работу, но конечный результат не оправдал возложенных на тебя ожиданий, — мрачно произнёс Второй и постучал когтями пальцев правой руки по подлокотнику кресла.

— Прошу прощения. Я сделал всё, что было в моих силах, — смиренно проговорил Ремар. До этого он во всех подробностях описал своё путешествие и постарался как можно убедительнее преподнести потенциальные преимущества для Корпуса в случае заключения союза с племенем андроидов, однако скептическое замечание руководителя практически уничтожило и так едва теплившуюся надежду и оставило после себя лишь опустошение в голове и ощущение крайней усталости в теле.

— Тебе не стоит извиняться. В произошедшем нет твоей вины.

ПервыйПослеВторого исподлобья недоверчиво взглянул на собеседника. Выработанная с годами привычка проявлять осторожность не позволяла ему так легко поверить в то, что опасность миновала, но тело уже успело предательски среагировать, и он, как всегда в минуты волнения, почувствовал приток крови к хитиновому гребню на голове, способствующий его затвердеванию и покраснению.

Саркастически ухмыльнувшись, Второй заметил:

— Ты уже много лет у меня на службе и всё ещё не научился скрывать свои эмоции. Это, кстати, одна из причин, почему именно ты являешься моим первым заместителем, а не, к примеру, ВторойПослеВторого или ТретийПослеВторого. Поначалу я считал данную особенность признаком слабохарактерности и даже намеревался понизить тебя в должности, но со временем понял, что благодаря ей могу читать твои мысли. — Многозначительно помолчав, он добавил: — Нет, я неправильно выразился — не мысли, а чувства. Твоя неспособность контролировать реакции собственного организма помогает мне определить, говоришь ли ты правду или нагло врёшь.

— Я бы никогда не посмел солгать Вам! Это немыслимо! — поспешно выдохнул поисковик и вдруг, к своей досаде, ощутил, как гребень приобрёл окончательную твёрдость. Он не мог видеть себя со стороны, но знал наверняка, что эта часть тела окрасилась тёмно-багровый цвет.

Второй расхохотался и, указав рукой на его голову, воскликнул:

— А вот и подтверждение моих слов!

— Вам же хорошо известно, что моя преданность не знает границ!

— Ладно… Успокойся. Насчёт лжи я пошутил.

— Спасибо за доверие!

— Если желаешь научиться контролю и терпению, то бери пример с меня: знаешь, что мне больше всего хотелось сделать уже с первой минуты твоего рассказа, но я не позволял себе, пока не дослушал всю историю до конца?

— Никак нет.

— Достать из моего сейфа блок памяти и проверить с помощью этого прибора! — Начальник кивнул в сторону мобильного сканера, который его подчинённый поставил на стол, перед тем как начать доклад. Рядом с ним лежали два идентификатора — Линды Тояма и Боло Рамиреса.

— К сожалению, устройство не способно выдать нам подробные данные о носителе…

— Знаю. Ты уже известил меня, но малая толика информации всё же лучше, чем вообще ничего. И теперь наконец-то пришла пора раскрыть тайну!

После коротких манипуляций с шифром сейфа и звонкого щелчка открывшегося замка в руке Второго появился тёмный цилиндр, и он, долго не раздумывая, вставил предмет в гнездо прибора. Экран сканера засветился, и перед заинтригованными взорами полицейских предстала следующая надпись: «андроид мужского типа, имя носителя — Конрад, гнездо — Рамирес, личный номер по классификации Центрального Марсианского Архива — 2043».

— Проклятье! — выпалил главнокомандующий поисковиков, с силой ударил кулаком по поверхности стола и смачно выругался. Вся его хвалёная способность к контролю исчезла в один миг. Он резко вскочил с кресла и принялся ходить взад и вперёд по кабинету.

Ремар уставился на него, не веря собственным глазам. Ему ещё не приходилось видеть своего руководителя в таком возбуждённом состоянии.

— Вы ожидали другой результат? — осторожно поинтересовался он.

— Заткнись! Не мешай мне думать! — огрызнулся Второй, однако спустя пару минут всё же успокоился, снова плюхнулся в кресло и, угрюмо посмотрев в потолок, пробормотал: — Сплошные неудачи… Как будто кто-то испытывает меня…

Потом, словно неожиданно вспомнив о присутствии в помещении ещё одного человека, он перевёл взгляд на него и сообщил:

— Я надеялся, что носителем идентификатора окажется Кай Руссов. — ПервыйПослеВторого чуть было не проговорился, что этого не может быть, поскольку Кай — человек, но вовремя остановился (ни в коем случае нельзя допускать возникновения у Второго даже мысли о том, что ему известны такие подробности!) и ощутил, как вниз по спине заструились капли холодного пота, а его собеседник, так и не заметив кратковременного смятения подчинённого, продолжил свою речь: — Он составил летопись событий, произошедших с членами исследовательской экспедиции, и именно ему принадлежит голос, сохранённый в памяти кристалла мнемомодуля. В тот момент, когда производилась запись, в живых осталось только двое: сам рассказчик и капитан боевых андроидов Конрад Рамирес. Кай считал себя человеком, но, так как оба выживших имели совершенно одинаковые инициалы — «КР», я усомнился в этом, когда увидел номер КР2043 на одном из двух идентификаторов, да и некоторые моменты в его истории натолкнули меня на мысль, что в действительности он был андроидом. Похоже, насчёт него я всё-таки заблуждался…

— Что это значит для нас?

— Точное местонахождение ангара знал только Кай Руссов.

— Выходит, идентификатор Конрада бесполезен?

— Не совсем так… — Второй откинулся в кресле и задумчиво потёр лицо руками. — Когда Кай Руссов записывал свой рассказ на мнемомодуль, капитан был ещё жив. Может быть, блок памяти Конрада содержит воспоминания о том, что произошло с Каем уже после того, как он закончил запись?

— А вдруг андроид перед своей смертью тоже узнал, где находится ангар?

— Да, такой вариант нельзя исключать…

— И всё-таки надежда ещё существует. Нам действительно следует воспользоваться предложением Совета Республики и заключить союз. Андроиды договорятся с Научным Отделом, и специалисты этого племени помогут нам добыть подробную информацию из всех имеющихся у нас идентификаторов.

— В этом уже нет надобности.

Эти слова заставили Ремара замереть в нерешительности. Начальник коротко усмехнулся, видя его реакцию, и заявил:

— Ты не в курсе последних событий. Пока тебя не было в Корпусе, ТретийПослеВторого попросил у меня соизволения на проведение специальной операции в секторе «Е». Я помню, что ты в своё время настоял на прекращении поиска в том направлении. Так вот, это была большая ошибка с твоей стороны! — Голос Второго приобрёл угрожающий тембр. — Как бы то ни было, я посовещался с Десятым — он, кстати, давно уже жаловался Первому на то, что его штурмовики заскучали и расслабились без дела, — и предоставил ТретьемуПослеВторого право на свободу действий. Во время захвата и последующей за ним зачистки сектора штурмовики обнаружили и взяли в плен небольшой бродячий клан мутантов. После допроса с пристрастием выяснилось, что пленники располагают сведениями о тайных местах базирования некоторых сообществ ковчега, в том числе и Научного Отдела. ТретийПослеВторого со дня на день должен возвратиться в Крепость, чтобы лично доложить мне об итогах своей экспедиции. Ты понимаешь, какой из всего этого напрашивается вывод?

— Теперь союз с Республикой не имеет смысла? — ответил вопросом на вопрос поисковик, поборов усилием воли внезапную дрожь.

— Молодец! Вижу, что ты ещё не совсем разучился логически мыслить. Это, конечно, похвально, однако недостаточно для оправдания твоего ошибочного прогноза касательно сектора «Е»!

Воцарилась гнетущая тишина. ПервыйПослеВторого быстро склонился в глубоком поклоне, признавая тем самым свой промах и с замиранием сердца ожидая наказания.

— Можешь выпрямиться, я хочу видеть твоё лицо. — Главнокомандующий подождал, пока Ремар выполнит приказ, и заявил: — Я временно отстраняю тебя от службы, но не расценивай это решение, как мою немилость. Считай, что у тебя отпуск. Мне кажется, тебе просто требуется немного отдыха, чтобы вернуть ясность суждений. Несмотря на все твои прежние оплошности, последнее задание ты выполнил вполне удовлетворительно. Я уже говорил: в том, что у андроидов не нашлось нужного для нас оборудования, нет твоей вины. Мой тебе совет — сходи в гарем или даже проведи в нём несколько дней. Женщины помогут тебе сначала хорошо расслабиться, а потом полностью восстановиться. Не забывай, у нас с тобой впереди большие планы! Всё, я закончил. Ты можешь идти. Сканер и идентификаторы останутся у меня.

— Могу я у Вас кое-что спросить?

— Я слушаю тебя.

— Как Вы намереваетесь поступить с послами Республики?

— Пусть пока посидят в своих камерах. Мне доложили, что один из них уже вроде был нашим пленником…

— Да. Стефан Войткович.

— Меня не интересует его имя. Так вот, он должен хорошенько объяснить своим сородичам, какое поведение мы ожидаем от рабов. — Зловещая улыбка заиграла на лице Второго. — Если они не будут проявлять покорность, придётся их ликвидировать. У тебя ещё есть вопросы?

— Никак нет!

— Тогда ты свободен! Отдыхай, пока я тебя не позову.

Поисковик почтительно поклонился и под строгим взглядом руководителя попятился к выходу. Закрыв за собой дверь кабинета, он кивнул секретарю-охраннику и зашагал к ближайшей лестнице, ведущей на нижние этажи. Пока Ремар преодолевал один пролёт за другим, машинально обмениваясь короткими приветственными фразами со спешившими по своим делам встречными знакомыми полицейскими, голова его раскалывалась от тревожных мыслей. Рискованный план Лены Рамирес провалился, впрочем, по независящим от него причинам. ТретийПослеВторого никогда ему не нравился, и была бы его воля, то он давно бы уже сместил наглеца с должности, но у того, очевидно, имелись влиятельные друзья в высшем офицерском составе Корпуса, поскольку все претензии ПервогоПослеВторого по этому поводу неизменно отклонялись.

Какая всё же горькая и несправедливая насмешка судьбы, что не кому-то другому, а ТретьемуПослеВторого суждено будет разрушить надежды Ремара и его новых друзей! Лене, Тиму и Стефану придётся умереть или провести остаток жизни в качестве рабов, а ему… Что случится с ним? Что уготовил для него Второй? Какое наказание? Слова о заслуженном отдыхе — откровенная ложь! Он прекрасно понимал, что начальник намеревался усыпить его бдительность. Скорее всего, жить ему осталось совсем недолго. День, два или в лучшем случае три… Пока не вернётся ТретийПослеВторого с весомыми доказательствами того, что точный маршрут до земель Научного Отдела доподлинно известен. ПервомуПослеВторого доверяют в Свободной Республике Андроидов, и только по этой причине он до сих пор ещё жив. Наверняка главнокомандующий хочет всего лишь перестраховаться и опять использовать его как посланника в случае, если ТретийПослеВторого не выполнит свою миссию. Но интуиция настойчиво подсказывала поисковику, что соперник сделает всё возможное, чтобы не допустить подобной оплошности.

Погружённый в свои мысли Ремар, забыв обо всём, мчался по лестнице, перепрыгивая через ступеньки и рискуя случайно споткнуться или даже покатиться кубарем вниз. Это вполне могло с ним произойти, если бы не удивлённый окрик одного поднимавшегося ему навстречу артиллериста, которого он чуть не сбил на ходу. Досадное происшествие заставило его снова взять себя в руки и осознать, что собственная нервная система работает уже на пределе. ПервыйПослеВторого остановился, крепко стиснув перила, и подождал, пока сердце перестанет биться в груди, как дикая птица в клетке. Он не должен забывать, что по-прежнему является бригадным офицером! Это означает, что целая бригада поисковиков готова выполнять его приказы, и у него есть, на кого опереться. Верные бойцы помогут ему осуществить побег, а в том, что из Крепости надо бежать как можно скорее, Ремар был уверен на сто процентов. Это будет непростой задачей, ведь сначала необходимо каким-то образом заполучить идентификаторы и мнемомодуль, а потом ещё освободить своих товарищей из темницы. Как раз к ним он и направлялся сейчас, чтобы предупредить и морально подготовить их.

Поисковик миновал жилой этаж жандармерии и спустился в подвальный ярус казематов. Охрана у входа не посмела препятствовать действиям высокопоставленного офицера, и комендант после короткой беседы лично проводил ПервогоПослеВторого по тусклому коридору до нужных ему тюремных помещений. Лена содержалась в большой женской камере вместе с остальными арестантками, по разным причинам попавшими в это мрачное место. В основном это были женщины, захваченные в плен при штурмовых операциях в относительно недавнее время. В будущем им предстояло стать либо рабынями, либо умереть, если вдруг выяснится их непригодность для выполнения тяжёлой физической работы.

Комендант прокричал в маленькое окошко приземистой двери имя девушки-андроида, и, как только она приблизилась к смотровому отверстию, предупредительно отошёл в сторону, предоставив Ремару возможность пообщаться с ней наедине. На удивление спокойное лицо Девы появилось в маленьком зарешечённом проёме, и полицейский, не тратя время на долгие объяснения, коротко и лаконично обрисовал сложившуюся ситуацию и свой план, созревший у него голове во время спуска по лестницам Крепости. Лена сосредоточенно, не перебивая, выслушала поисковика и без возражений согласилась с его аргументами. Он немного удивился этому безропотному одобрению и, списав такое поведение на особенности мышления андроидов, которые, по его мнению, всегда руководствовались логикой при выборе жизненно важных решений, попрощался с ней и направился вместе с комендантом к одиночным камерам, где разместили Тима и Стефана.

Там его ожидал несколько другой результат. Войткович воспринял его слова с привычной для бывшего раба покорностью и готовностью следовать своей судьбе до конца, а вот парень встретил известие в штыки. С юношеской горячностью он заподозрил Ремара в предательстве и принялся громко и возбуждённо высказывать нелицеприятные обвинения в его адрес. ПервомуПослеВторого пришлось, в свою очередь, повысить голос, чтобы убедить вспыльчивого юнца успокоиться и вместе обсудить его доводы. Их жаркий спор привлёк внимание коменданта, стоявшего неподалёку, и тот подошёл к двери камеры и предложил вызвать жандармов, чтобы утихомирить арестанта. Только после этой фразы молодой узник перестал пререкаться и, когда комендант вновь удалился, с молчаливой угрюмостью и горящим взором стал слушать речь поисковика. Особого выбора у Тима не было, поэтому в итоге ему пришлось признать, что для него больше не осталось других вариантов, как просто сидеть здесь и ждать дальнейшего развития событий.

Оповестив всех троих своих друзей (в глубине души он понимал, что, за исключением Стефана, ещё слишком мало знает их, чтобы называть таким словом, однако за последние несколько дней они стали для него намного ближе, чем люди родного племени за все годы, проведённые им в стенах Крепости и на земле Полицейского Корпуса), Ремар поспешил в свои личные апартаменты на уровень поисковиков. Ему, как бригадному офицеру, полагалась собственная комната, в отличие от обычных полицейских подразделения, проживавших в общей казарме. Очутившись на родном этаже, он смог наконец-то немного расслабиться и сбросить внутреннее напряжение. Пока ПервыйПослеВторого шёл по коридору к себе домой, рядовые поисковики замирали при его приближении в почтительных позах и вскидывали руки в приветственном жесте. Он подозвал одного из них и распорядился, чтобы ему ровно через час принесли еду и разыскали СедьмогоПослеВторого. Именно этого младшего командира и его отряд выбрал Ремар для обеспечения надёжного прикрытия предстоящего побега из Крепости. СедьмойПослеВторого был весьма способным офицером и всегда надлежащим образом исполнял свои обязанности — эти два качества и определили его кандидатуру.

Собственная квартира встретила ПервогоПослеВторого привычной серостью и холодностью почти пустого помещения. Жилища полицейских обычно не отличались особым убранством — аскетизм считался добродетелью в Корпусе, хотя в народе ходили упорные и завистливые слухи о шикарном доме Первого на самом верхнем ярусе и имевшихся там удобствах и предметах роскоши. Поисковик разделся и забросил грязную одежду в бельевой короб, а потом помылся в персональном маленьком душе. Личные гигиенические камеры с проточной водой тоже являлись привилегией полицейских из офицерского состава — только их комнаты были оснащены подобными приспособлениями. Облачившись в свежую одежду, Ремар решил провести оставшееся до приёма пищи и разговора с СедьмымПослеВторого время с пользой для своего душевного равновесия.

Он подошёл к противоположной от входной двери стене, развернулся к ней спиной, чтобы на всякий случай иметь вход в помещение в поле зрения, и сел на пол, опустившись задней стороной бёдер на внутреннюю поверхность голеней, а ягодицами на пятки, затем раздвинул колени в стороны, положил ладони на бёдра и прикрыл глаза. ПервыйПослеВторого был благодарен своему уже давно умершему ментору и главному тренеру подразделения поисковиков за то, что он в числе других секретных офицерских боевых техник научил его и этому простому, но весьма эффективному способу медитации. Через пару минут его дыхание стало ровным, а беспокойный и беспрерывный поток мыслей постепенно замедлился и вскоре совсем иссяк. Сознание очистилось, и восприятие внешней действительности сузилось до маленькой, незначительной точки. Он был спокоен и нейтрален. Все тревоги и волнения исчезли, а собственная жизнь потеряла значение. Ремар был готов встретить смерть лицом к лицу…