Во имя рода

Часть 2 Глава 4

Признаться, размышляя над возможной будущей нехваткой времени, я сам не ожидал, насколько окажусь прав в этом вопросе. Уже буквально через один или два дня после проведения мной ритуала подключения к инфосфере, моя бабуля провела свой ритуал. Ну, или точнее не совсем ритуал, а камлание. Призвала из ментала двух обитающих там малых духов: одного для себя, а второго для меня.

Ну, или это были части одного и того же духа. В отличие от уже привычных мне духов со стихиального плана, духи ментала не являлись полноценными обособленными особями, а, скорее, частями общего ментального конгломерата, способными как отделяться от общей массы под влиянием воли призывающего их шамана, так и с легкостью подсоединяться к любому субстрату, обладающему хоть какой-то ментальной активностью.

Собственно, один из этих частей-духов и подсоединился ко мне. Совсем почти, как Первый, мой контрактный дух воды, не так уж и давно, до того, как я смог его переселить в специальный тыквенный домик. И точно так же начал тянуть из меня ману. Ну, может, в чуть меньшем объеме, все же это именно не средний дух был, а малый. Собственно, этим же моментом постоянного оттока маны объяснялся и тот факт, что сама бабуля не содержала до этого постоянно такого вот симбионта, способного обеспечить ее пусть и не слишком сильными ментальными способностями. Как она объяснила, маны ей и без подобного паразита хватало на что тратить. Но вот на пару часов в день тренировки попыток подсоединения к своему внуку она маны наскребла без особых хлопот. Моя же собственная задача минимум в этих тренировках оказывалась прямо противоположной: уловить момент и место подсоединения «агрессора» к моему ментальному телу и так распорядиться «моим» духом, чтобы тот это самое подсоединение блокировал. Как максимум бабуля предлагала еще и мне самому через своего ментального духа соответствующие удары по подсоединяющемуся без спроса менталисту попытаться наносить. Ну, там вызвать фантомные боли или воздействовать на другие его органы чувств, создавая тем самым какие-нибудь зрительные и звуковые иллюзии. Впрочем, это уже, так сказать, сильно продвинутый уровень, мне до этого еще не один десяток тренировок провести придется.

И таки до этого самого момента начала тренировок я вполне искренне считал, что как маг я, по сравнению с моей бабушкой, уже намного сильнее. Ну, или точнее, что мое средоточие вырабатывает намного больше маны. Угу… ага…. Отчего же тогда после тренировки я обычно отказывался измотанным, что называется, в лежку, а моя старенькая бабуля бодрой козочкой устремлялась дальше хлопотать по хозяйству?

— Чудак человек, — рассмеялась она, когда я, после долгих и мучительных переживаний, высказал ей свои сомнения по этому поводу. — Я же именно что этого своего контрактного духа призываю для выполнения конкретной задачи, а сразу после тренировки отправляю восвояси, на свой план, а ты, Сашка, все это время продолжаешь тратить свою ману, стараясь сродниться с еще одним духом. Потом, когда постоянная связь между вами установится, ты тоже сможешь отпустить его обратно на его план и призывать к себе уже в случае только реальной необходимости.

Фух! Успокоила меня бабушка, а то я уже совсем уж себя начинал чувствовать малость не полноценным. Впрочем, еще задолго до этого самого момента установления обещанной постоянной связи, я, как и в случае с подсоединением стихийного духа когда-то, к оттоку своей маны начал приспосабливаться. Уже не чувствовал себя после тренировки совсем уж пожеванным и выплюнутым каким-нибудь острозубом, а всего лишь малость им понадкусанным.…Ага, а еще в кои-то веки, в самом деле, смог провести свою первую ментальную атаку. Фантомные боли своей бабушке внушать, конечно, не стал, но атаку призрачного шмеля изобразил. Не то, чтобы практически жизнь прожившая на природе шаманка этих грозно гудящих насекомых так уж сильно боялась, но на короткое время, пока не разобралась, что же это реально такое, свои собственные атаки прекратила.

Так за тренировками пролетел месяц, наступила середина лета. Магические растения, культивируемые в нашем хозяйстве, достаточно разрослись, и бабушка устроила им первую в этом году срезку (вторая, более основательная срезка предполагалась, как и в прошлом году, непосредственно перед наступлением холодного сезона).

Поскольку не все кусты живосила перенесли прошлую зиму, общий вес полученного экстракта оказался всего лишь в районе одного фунта. Зато отростки магического молочая наконец-то разрослись до более-менее взрослых растений, и моя бабуля смогла изготовить из них первые капсулы, восстанавливающие магам истраченные ими в процессе колдовства магические силы. Угу, ага, и, конечно же, от получения этого «замечательного» снадобья интенсивность моих ментальных тренировок только возросла. Говорю же, сил у бабушки оставалось еще много, продолжительность наших ментальных поединков лимитировалась в основном довольно быстро заканчивающимся у меня запасом маны, а тут такое….

Загоняла меня моя бабуля в конец. И тем с большей радостью я воспринял информацию, что и с выработкой новой партии экстракта живосила оказалось покончено. Хотя бы денек, за время моей поездки в Вятск, в уже знакомую алхимическую лавку барона Вязникова, смогу отдохнуть.

— Итого, округляя в чуть большую сторону, выходит тринадцать унций экстракта садового живосила. При стандартной цене в четырнадцать золотых за единицу выходит сто восемьдесят два золотых. За предложенные же вами, молодой человек, капсулы магического молочая смогу дать общим счетом еще шестьдесят два золотых. Общая сумма, с учетом партнерской десятипроцентной надбавки, выходит одна тысяча триста сорок два рубля золотом. — Веско, обозначая голосом свой непререкаемый статус, подвел итоги своих вычислений пожилой седовласый приказчик.…Или не приказчик…. Очень уж уверенно он, перед тем, как озвучить мне цену, провел несколько проверочных качественных реакций с предложенным мной товаром. — Что-то не так?

— Нет… то есть да, не так, — ошарашено смог выговорить я. — Признаться, в случае с экстрактом живосила я рассчитывал на совершенно другую цену. Когда я сдавал вам его осенью, цена выходила не в четырнадцать, а все семьдесят золотых за унцию.

— Все верно, — кивнул мне этот «жадный» человек. — В прошлый раз, предложенный вами экстракт, был изготовлен из растений, выросших в условиях близости сильного магического источника. Только из такого живосила возможно изготовить основу для полноценной панацеи. Из живосила же, выращенного в условиях слабого магического фона, тоже можно получить довольно ценные алхимические препараты, но вот на полноценную панацею, способную поднять на ноги умирающего, его уже не хватит. — И, уловив тени сомнения, все еще плещущегося в моих глазах, мой собеседник протянул мне довольно толстую брошюру. — Да вот, вы сами, молодой человек, ознакомьтесь. Тут об основных магических растениях, собираемых в окрестных магических зонах, довольно подробно все расписано.

Весь обратный путь до дома я ехал, уткнувшись носом в подаренную мне книжицу. Там действительно в столбике цены во многих случаях обозначалась вилка: в случае дикоросов цены оказывались значительно, в разы, а то и на порядок выше, чем в случае тех же самых растений, но выращиваемых культурным способом.

— Значит, нужны дикоросы? — Подвела краткий итог моему рассказу о поездке в город моя бабушка.

— Нуж… нет, ни в коем случае. Сколько-то денег мы все-таки получили. Осенью, надеюсь, сможем получить еще столько же или даже чуть больше. По сравнению с тем, как жили раньше, это ж громадная сумма выходит, — заспорил я, понимая, что за дорогостоящими дикоросами нам придется лезть в самую чащу, и вовсе не факт, что в этот раз живущие там чудовища выпустят нас с этой рискованной вылазки живыми и здоровыми.

— Чтобы выращивать даже имеющиеся у нас магические растения нормально, нам нужна, как минимум, еще одна пирамидка рассеивания маны, — как ребенку принялась разъяснять мне сложившуюся у нас ситуацию моя бабушка. — Сколько ты за прошлую отдал? Восемьсот рублей? И ты говорил, что зарядное устройство для нее, способное улавливать ману из окружающей среды без участия самого мага, стоит еще пять тысяч. А еще тебе скоро понадобятся заклинания второго уровня, описания более сложных и редких ритуалов, схемы полезных артефактов, за которые тоже нужно будет платить приличные деньги, плюс, начиная с пятого класса, учеба, питание и проживание в общежитии тоже будет стоить денег….

Выкрутимся как-нибудь, — не очень уверенно возразил я, замечая очень характерное, упрямое выражение бабушкиного лица. Ну, да, не один я в нашей семье умею считать.

В принципе, даже очень грубое сведение воедино сумм еще остающихся в нашем распоряжении денег и предстоящих расходов показывало, что, если только не ограничиваться четырехлетним обучением, и то, только для галочки, без изучения дорогостоящих полезных заклинаний, то еще остающихся у нас в банке средств на все про все точно не хватит. Ну, если только не возвращаться к нашему прошлому, почти нищенскому существованию, конечно. И в любом случае, придется в чем-то ужиматься, неизбежно теряя перспективы своего будущего развития.

Утром, за окном только еще забрезжило серое марево начинающегося рассвета, я уже был на ногах. Просто побоялся, что на эту смертельно опасную прогулку моя бабушка уйдет без меня. И, похоже, именно такие мысли у нее и были. Во всяком случае, встала она очень тихо и огня не разжигала, собирая на стол что-то съестное едва ли ни на ощупь.

— Ба! Я иду с тобой! — Объявил я ей самым категоричным тоном.

Против всех моих ожиданий возражения на эти мои слова не последовало. Только кивнула, да распорядилась взять с собой, помимо обычной заплечной котомки с походными припасами и корзины, в которую и я сам, если свернусь клубочком, смогу поместиться, еще один мешок побольше. Ну, да, а вдруг мы в своих плутаниях по смертельно опасным буеракам набредем на заросли чего-нибудь очень ценного. Обидно будет, оставлять эти ценности в лесу только из-за того, что нам не в чем было их нести.

И вот он лес. Кто зовет его Заповедным Лесом, кто, с не меньшими на то основаниями, — Гибельной Чащобой. Ясно одно, несмотря на относительную близость его к жилью, люди тут являются редкими и нежеланными гостями. Или наоборот, желанными. Особенно маги. В качестве ценного деликатеса. Сразу же, как наяву, припомнил оскаленную пасть острозуба, пытавшегося меня достать, несмотря на присутствие вокруг и ближе целого десятка других целей. Осталось только надеяться, что подобным ценителям мы, с бабулей, сегодня все же на зубок не попадемся. Для пущей надежности я выпустил в пространство впереди себя своего водяного духа. Буду молить богов, чтобы таких мастеров маскировки, как когда-то встреченная нами острозуб-змея, в этот раз нам на пути не повстречалось.

«Теперь шагай молча. Не разговаривай», — пришло мне сообщение по связи, установленной между нашими ментальными духами. Еле-еле удержался от уже рефлекторной блокировки ментального контакта. И таки «паразит» паразитом, но, похоже, что экономить на нем ману во время нашей авантюрной вылазки моя бабуля все же не стала.

Раньше я много слышал про эту самую чащобу. И никогда не представлял ее такой: светлый лиственный лес с разросшимися кое-где зарослями волчаники и держи-дерева. Самая опушка, где мы всем поселком собираем ягоды и грибы, почти еще безопасная, — и то выглядела намного мрачнее и страшнее. А еще и ароматы здесь витают — казалось, ножом можно нарезать и мазать вместо масла на хлеб. Сла-а-адкие.

«Сейчас будет овраг, спустимся и дальше пойдем по нему», — пришло следующее указание. Ну, да, бабушка у меня — прирожденный лесовик! Несмотря на все треволнения своего прошлогоднего похода, смогла запомнить путь, по которому тогда двигалась, и теперь уверенно вела меня по нему.

Охо-хо! Спуск в овраг показался мне спуском в самую настоящую пропасть. Очень сильно волновался, что какой-нибудь из корней, держась за которые, мы спускались, не выдержит, и я камнем рухну на дно этой пропасти. К счастью обошлось. Может показалось, но на самом дне оврага плотность разлитой вокруг маны возросла еще больше. И при нашем движении вдоль текущего тут довольно полноводного ручья давление маны начало увеличиваться, доходя уже почти до того состояния, которое я испытал когда-то в артефактной теплице. И растения! Вскоре они уже окружали нас, словно мы двигались не в средней полосе, а где-нибудь в джунглях. Я невольно принялся рыскать взглядом по этому растительному изобилию, пытаясь отыскать что-нибудь ценное.

«Тут только по оврагу и можно пробраться. Заросли и высокая концентрация маны укрывают от чудовищ. Пойди мы поверху, по лесу, давно бы уже кто-нибудь на нас выскочил», — не прекращая продвигаться к одной ей ведомой цели, продолжила бабуля свои поучения.

И все же добраться без проблем в намеченную бабулей часть леса нам не удалось. Сначала ко мне вернулся Первый, отправленный мной на разведку.

— Мана. Много. Можем забрать! — Моментально засыпал он меня мыслеобразами какого-то участка леса чуточку в стороне от того оврага, по которому мы сейчас продвигались.

И нет, это он вовсе не о близости к источнику данной аномальной зоны меня извещал. Во-первых, до собственно самого источника нам еще топать и топать. Не один день. Заповедный лес — он большой. Если пешком, нужно минимум несколько суток, чтобы его пересечь из конца в конец, а сам источник маны располагается, разумеется, где-то посередине. Мы же, хоть и шли уже несколько часов и забрались довольно глубоко, все еще пробираемся где-то во внешних слоях. А во-вторых, человеческими словами, да еще кратко описать понятия, закладываемые этими приходящими от духа мыслеобразами довольно сложно. Короче, просто поверьте на слово, то, что в процессе разведки обнаружил мой дух является штуковиной независимой от маны источника Заповедного леса и к тому же еще и вполне мобильной, иными словами, это нечто, что мы вполне можем забрать с собой.

Так вот, расшифровав, в меру своего разумения, донесение своего разведчика, я уже совсем было собрался обратиться к бабушке, вышагивающей на правах знающего человека чуть впереди меня. Но она сама внезапно остановилась.

«Тихо, Сашка», — донеслась до меня ее мыслеречь. — «Впереди, прямо на нашем пути засел древень. В прошлый раз его не было, придется обходить поверху».

Хех, древень! В книжках, которые я читал в гимназической библиотеке, древень обозначался сам, как источник очень ценных ингредиентов. Но, разумеется, такая кусачая ценность добывается исключительно в составе неслабого отряда с поддержкой как минимум пары боевых магов. Потому, в свою очередь, изложил бабушке о сообщенной мне моим духом информации.

«Пойдем, глянем, что там тебе твой контрактник отыскал», — согласилась бабушка. И мы, перестроившись, теперь впереди парил дух, следом медленно карабкался я, и уже позади всех взбиралась моя бабуля, выбрались из глубокого, умеренно затемненного оврага обратно в смертельно опасное светлолесье. Может мне показалось, но выбираться вверх у меня выходило намного легче, чем перед этим спускаться.

И таки смертельная опасность этого солнечного пасторального местечка совсем вскорости подтвердилась.

— Вот так оно и бывает, возгордятся сверх меры, а потом силы то свои и не рассчитывают, — нарушив свои собственные правила высказалась вслух, правда негромко, моя бабушка.

Собственно, у нее были все основания психовать: мы с ней могли бы оказаться в точно такой же ситуации. Судя по разбросанным под деревьями окровавленным обрывкам одежды, еще не до конца потемневшим потекам крови и валяющемуся одинокому пожеванному башмаку, совсем недавно в этом месте произошла трагедия. Очередные искатели, забравшиеся в чащу за драгоценными магическими дарами природы, попали на зуб какому-то здешнему монстру.

Сколько их было? Вряд ли больше трех-четырех человек, скорее вообще двое. Точно не определить, тел уже не осталось, съедены вместе с костями, но следов совсем немного. Кстати о следах, в одном месте отыскался и отпечаток лапы нападавшего: огромный четырехпалый след, похожий на птичий. Я поставил рядом для сравнения свою ступню. Потом приставил спереди вплотную вторую. Все равно не хватает. Если даже не учитывать дополнительную длину следа от когтей, глубоко вдавившихся в рыхлый лесной грунт, отпечаток самой лапы больше. Непроизвольно поежился, представив рядом с собой подобное страшилище.

…А может, это птица и была. В здешних условиях изливающейся во все стороны буквально прорвы маны с окрасом жизни даже воробей может, при огромной доле везения, конечно, превратиться в какую-нибудь монструозную страхолюдину.

«Мана тут. Рядом», — активизировался мой дух, заметив, что я отвлекся на посторонние, совсем не обязательные дела.

И таки под склонившимся до земли листом папоротника (не похожее на него растение, цветы которого ценятся во много раз дороже своего веса в золоте, а самый обычный) отыскалась вещица так возбудившая моего духа. Довольно крупный, чуть больше перепелиного яйца, овальный зеленый камень с белесыми, туманными разводами. На драгоценный не похож, явно выраженного блеска нет. Просто гладкая, ровная поверхность. На оправе из какого-то светло-желтоватого металла, среди очень сложно выведенного орнамента я различил контуры рун. Что за руны и за что они отвечают, определить не смог. Основы рунологии, как и артефакторика, у нас по программе только с третьего класса, но явно магическая вещица. Тем более и дух вон распознал внутри присутствие маны. Большого ее количества, на малое он бы так не среагировал.

Для оценки, что же это такое, включил магическое зрение. Вообще-то его надо было бы с самого начала включить, может отыскал бы по пути еще что-нибудь полезное, но это зрение тоже, как и ментальный дух, от которого мне до полной его привязки не избавиться, расходует ману. Как когда-то в гимназии шутил Мельников, когда я пытался его выгнать на тренировку заданного нам очередного заклинания: вдруг война, а я уставший.

Магическое зрение выявило среди вензелей и загибулин оправы два заметно отличающихся участка: один, из которого сочилась густая дымка маны (очевидно именно на нее и среагировал мой дух) и другой с какими-то намного более тусклыми магическими узорами, очень похожими на виденные на других артефактах печати кровной привязки. Нехорошо так говорить, но в глубине души понадеялся, что прежнего хозяина этой артефактной штуковины уже нет в живых. Тогда, в теории, кровавая привязка должна рассеяться сама собой, и нам не придется искать специалиста для ее отмены.

Распознать конкретно, что за магическое яйцо мне перепало, у нас, с бабулей, не получилось. Несмотря на то, что артефакты для простого люда — редкость неимоверная, на самом деле, маги артефакторы их придумали во множестве. Ясно одно: эта моя находка стоит дорого. Если удастся продать ее в какой-нибудь магической лавке, вполне возможно, что, хотя бы на ближайшие годы, смогу решить все свои финансовые проблемы. Ну, или огрести их по полной: артефакт с кровной привязкой ведь раньше кому-то принадлежал. Как бы в один далеко не прекрасный день родные и близкие этого не счастливчика не заявились ко мне с вопросами, где я сию штуковину раздобыл, и не я ли являюсь убивцем их дражайшего родственничка.

Так что, прежде, чем продавать находку, буду еще думать, как можно минимизировать подобные риски. Может, вообще придется ехать куда-нибудь в соседнюю губернию или даже в столицу, благо железная дорога туда проложена и поезда из Вятска по ней отправляются каждый день.

«Ладно, внучок, убирай свою находку, пора идти дальше», — скомандовала мне бабушка в тот самый момент, когда я вообще уже мысленно изобретал способ, как мне связаться для продажи непонятного артефакта с зарубежными торговцами. Пришлось убирать находку в нагрудный карман.

Пройдя немного по верху, мы снова возвратились в тот же самый овраг, из которого недавно вылезли. По прикидкам бабушки, засада древня осталась у нас позади.