Во славу империи

Глава 22

Рик стоял на носу своего корвета. Он смотрел в предзакатное небо, где еще виднелась далекая темная точка, становившаяся всё меньше и меньше. Майор приподнял уголки губ в улыбке и прикрыл глаза — Егор снова был в безопасности. Он улетел на грузовом корабле вместе со своими людьми. Наемники честно оплатили свой посадочный билет, и теперь летели прочь от Демоса, уже одним этим ослабив невидимые тиски, которые сжимали горло Саттора.

Нет, Бергер больше не задавал вопросов. Он был верен своему слову и не лез в дело знакомства майора с наемниками. Но СБГ есть СБГ, и Рик расслабился только тогда, когда больше некого было допрашивать, кроме него, а один он был свободней в фантазиях. Впрочем, еще оставалась Настя, но к ней капитан не приближался, да и некогда было — девушка два последних дня была полностью погружена в исследование недр Демоса. И первые данные сканера, которые она показала после возвращения в гарнизон, недвусмысленно говорили, что под земной толщей существуют остатки строений. Сеть тоннелей с карты наемников на произвольно выбранном участке полностью совпала с тем, что обнаружил сканер.

Для Бергера этого хватило, чтобы не задерживать пленников, сидевших в карцере. Им не отдали их устройства и средства связи, но вручили капитану грузового корабля, чтобы он вернул вещи пассажирам, когда они отправятся на ближайшую развитую планету.

А до этого момента их посадили под замок в каюту… на всякий случай. Ни Ястреб, ни его парни ничего против не имели. Они хотели убраться с Демоса, а остальное мелочи. Они даже не обиделись на недоверие.

— Удачи, — шепнул майор, когда грузовик исчез с небосвода Демоса.

После активировал переговорник и вызвал Настю. Девушка ответила не сразу, а когда все-таки откликнулась, голос ее прозвучал чуть раздраженно:

— Что? — недружелюбно спросила она.

— Хотел узнать, как ты, — Саттор несколько опешил, но вспомнил, что имеет дело с дочерью самого профессора Прыгунова и усмехнулся: — Вся в работе?

— Да, — сказала Настя. — Не мешай.

И переговорник замолчал.

— Маленькое чудовище, — проворчал Рик. — Профессорская дочка. — А последний эпитет прозвучал и вовсе ядовито: — Прыгуно-ова.

После усмехнулся и вернулся в корвет. Он волновался за Настю и предпочел бы быть с ней рядом, но, к сожалению, находиться в нескольких местах одновременно майор не мог. Девушка не передвигалась по земле, она летала на самолете-разведчике и производила исследования с воздуха. Рядом с ней были два пилота, один из которых управлял самолетом, а второй сидел на орудие, готовый открыть огонь, если заметит угрозу. Вроде бы придраться было не к чему, но Саттор любил держать всё под контролем, а сейчас не мог.

И это раздражало. А еще раздражала увлеченность госпожи археолога, которую она унаследовала от своего отца в полной мере.

А вчера, едва вернувшись в гарнизон, девушка едва могла сдержать эмоции, словно ей подарили дорогущее кольцо или сережки.

— Рик, это… это охренительно! — выдала она, сверкая счастливым взором.

— Настенька, — майор укоризненно улыбнулся. Слушать ругательства от девушки было непривычно.

— Да-да, прости, милый, — протараторила она, едва ли уловив, что говорит.

— Но это охрененно охренительно до полного охренения! — выпалила интеллигентная девушка и в изнеможении упала на скамейку неподалеку от Штаба. — Ты не представляешь, как это…

— Восхитительно? — подсказал с улыбкой Рик.

— Да! — воскликнула она и снова вскочила на ноги. — Невероятно! Как жаль, что до этого разведка шла только по поверхности. Внизу, на глубине такое… ТАКОЕ! Нечеткие контуры — это уничтоженные строения, но тоннели видны замечательно. Часть из них, конечно, тоже в завалах, но некоторые сохранились просто превосходно. Ах, как я хочу спуститься под землю, как я хочу пройтись там и увидеть всё своими глазами…

— Успеется, — мягко прервал Настю майор. — Сейчас выдохни. Нам нужно идти к полковнику с докладом. Только суть, без твоих восторженных восклицаний.

— Фу, какой ты черствый, — насупилась девушка, но уже через мгновение снова зашлась в своем щенячьем восторге. Пришлось ждать, пока первая волна энтузиазма схлынет, и лишь потом они направились в Штаб, где их уже ждали.

Рик и сегодня предчувствовал новую бурю вечером, когда самолет сядет на астродром, и госпожа Прыгунова снова будет сверкать маниакальным взором. Саттору нравилось ее слушать. И, несмотря на ворчание, ему импонировало трудолюбие Насти и ее преданность делу. Это было близко и самому Рику, потому ворчал он больше от того, что скучал.

— Надеюсь, она по мне тоже скучает, — буркнул майор. — Хотя бы между просмотром данных и настройкой сканера.

Впрочем, было бы у него, чем заняться, Саттор тоже погрузился бы с головой в работу, но как раз погружаться пока было не во что. Бергер еще не сказал о результатах своего расследования, а Чоу был на Рика обижен. И вовсе не из-за того, что майор навестил капитана СБГ прежде, чем пришел к нему с докладом. Просто Бернард Чоу готовился к свадьбе… к своей.

Это было событие! Оно потрясло весь гарнизон, мгновенно вытеснив сплетни о романе Саттора и Прыгуновой. Какой там роман, когда главный гуляка Демоса вдруг воспылал к новой пассии любовью такой силы, что готов был попрощаться с холостяцкой жизнью, которой дорожил до зубовного скрежета. Но Рик знал настоящую причину скоропалительного и неожиданного решения жениться, и ею был он сам…

Всё произошло после разговора с Бергером. Саттор и Колаш явились в Штаб, как велел полковник, и первое, что увидели — это спины часовых. Они заняли весь дверной проем, с упоением слушая отзвуки криков, доносившиеся сверху. Нахмурившись, майор гаркнул:

— Смирно!

Часовые рефлекторно обернулись и застыли навытяжку.

— Что за чертовщина тут творится? — сердито спросил Рик.

— Похоже, скандал, — прислушавшись, заметил Колаш.

— Так точно, скандал, — ответил один из часовых.

— У полковника, — добавил второй. — Примчалась баба Бергера, а там у него другая баба. Теперь орут.

Колаш кривовато ухмыльнулся, а Саттор психанул.

— Достал! — зло сплюнул он и стремительным шагом направился к лестнице.

Капитан Гогуа встретил господ офицеров еще на входе на второй этаж.

Глаза его были так велики, что, казалось, еще немного и вылезут из орбит. Адъютант был взмылен, лицо его имело стойкий красный цвет, и первое, что он произнес, глядя на майора, было одно емкое словечко из лексикона генерала Саттора:

— Б…

— Всё так плохо? — спросил Рик.

— Не ходите туда, господин майор, — ответил Гогуа. — Пусть он сам со своими женщинами разбирается. Это же просто ад какой-то! — И вдруг ткнул в Саттора пальцем: — Ваш отец лучше воспитывал свой экипаж…

— Не понял, — озадачился Рик, а затем осознал: — Одна из женщин — моя?

И уже не слушая ответ, сдвинул престарелого капитана в сторону и устремился к кабинету полковника, откуда сквозь открытую дверь лилась матерщина, и материлась женщина. Голос Саттор узнал. Он ударил кулаком о раскрытую ладонь и буркнул только одно:

— Убью.

И убить хотелось не только даму, посмевшую ослушаться его приказа, но и госпожу Бергер, явно спешившую кляузничать, а Чоу еще и кастрировать, потому что тогда была надежда, что он, наконец, начнет думать головой.

— Берни! — визжала госпожа Бергер. — Выгони эту тварь! Посмотри, что она со мной сделала! И только попробуй не выгнать, мой муж тебя размажет! Я скажу ему…

— Агата, заткнись! — проорал взбешенный полковник.

— Да пошли вы оба на хрен! — рявкнула другая дама.

— Аврора, подожди…

— На хрен! — повторила лейтенант медицинской службы с корвета «Шустрый», шагнула к двери, ведущей в коридор и, гулко сглотнув, застыла с открытым ртом, глядя в глаза своего командира. — А…

— Молчать! — рявкнул Саттор и оттеснил ее внутрь приемной.

Здесь был погром. Бумаги, лежавшие на столе адъютанта, устилали пол, словно осенние листья, смятые затоптанные листья. Мебель, которую не успели перевернуть, была сдвинута с привычных мест. Такой же погром можно было увидеть и через открытую дверь в кабинете Чоу. Ощущение, что здесь бушевал смерч, было слишком явным, чтобы поверить — это всё сделали женщины и мужчина, разнимавший их.

Сам виновник урагана страстей выглядел таким же помятым и разгромленным, как и место, где должен был царить показательный порядок и дисциплина. На щеке его красовался след от ногтей. Рукав рубашки, выпущенной из форменных брюк, был надорван, словно полковника тянули за руки в разные стороны. И тот, кто висел на левой, бездарно проиграл битву. Но кому досталась победа в перетягивании коменданта, Рик даже не собирался задумываться.

Рядом с Чоу стояла воинственная и всклокоченная госпожа Бергер. Она вцепилась в ладонь любовника и, кажется, решила не выпускать ее, даже если на гарнизон нападет армия Шакалов. Берни вряд ли замечал женщину. Он смотрел на Саттора, и в глазах его отражалась целая гамма чувств: от досады за то, что подчиненный застал его в неприглядный момент, до облечения, что творившийся кошмар закончился. Майор не разделял ни досады, ни радости полковника, он был в ярости, и она отражалась в бездонных синих глазах всполохами грозовых молний.

Лейтенант Мовсесян, знавшая своего командира, затаила дыхание. Она опустила взгляд себе под ноги, стиснула ладони и боялась подать малейший признак жизни, чтобы не оказаться под прицелом его глаз. Макс Колаш остался стоять в дверях приемной, кажется, так и не решив, хочется ему быть свидетелем разговора, или же сбежать, чтобы не попасть под горячую руку, потому что раскат надвигающегося грома уже мерещился в сгустившемся воздухе.

— Господин майор, — заговорил Чоу. Он хотел поднять руку, чтобы пригладить волосы, но на ней обнаружилась Агата Бергер, и полковник, досадливо покривившись, попытался избавиться от хватки. Супруга капитана СБГ сжала ладонь любовника двумя руками. — Ч-щерт, — прошипел Бернард, — Агата, отцепись.

— Нет, — ответила женщина, отрицательно мотнув взлохмаченной головой. На ее скуле наливался чернотой синяк, и чьего кулака это дело, гадать не приходилось. Аврора умела бить, хоть и служила в медблоке.

Любоваться на неприятную сцену не входило в планы Рика, более того, он хотел поскорей избавиться от лишнего персонажа на сцене этого театра абсурда. И потому он прошел, чеканя шаг, к полковнику и его любовнице, оторвал ее руки от запястья Чоу и, ухватив за локоть, потащил к двери, откуда на него в священном ужасе смотрел Макс Колаш.

— Да как ты смеешь?! — взвилась женщина. — Берн…

— Молчать! — отрывисто велел майор. Затем склонился к лицу опешившей женщины и произнес, опасно понизив голос: — Вы уже забыли, что у вас муж? Зато все остальные помнят. Прекратите позорить его, капитан Бергер этого не заслужил. Макс, — Рик распрямился и посмотрел на Колаша, — помоги госпоже Бергер добраться до госпиталя, ей нужна врачебная помощь. Не пойдет сама, выруби.

— Что?! — одновременно спросили Агата и Макс.

Но Саттор уже закрыл дверь, оставив за ней взбешенную мегеру и приятеля, чье лицо вытянулось еще на первой части фразы, обращенной к нему. Однако несогласие Колаша сейчас не волновало майора. Он запер дверь приемной изнутри и обернулся к полковнику и лейтенанту Мовсесян, кажется, окончательно решившей слиться со стеной.

Чоу тряхнул головой и скрылся в своем кабинете, впрочем, оставив дверь открытой. Аврора стрельнула ему вслед взглядом, затем перевела его на командира и судорожно вздохнула. Рик остановился напротив, скрестил на груди руки и брезгливо скривил губы.

— Коман… — начала лейтенант, но Саттор повторил в третий раз:

— Молчать. — Теперь он не повышал тона, став отстраненно-равнодушным.

— Лейтенант Мовсесян, вы помните, что я говорил по прилету на Демос? Вы всё помните? И про мое уважение и доверие? — Аврора вскинула на майора испуганный взгляд. — Так вот вы утратили и то, и другое. Мне не нужен на борту боец, который плюет на мои просьбы, который плюет на честь своего корабля и боевых товарищей. Вы мне не нужны, лейтенант, — разделяя слова, отчеканил Саттор. — Вы сейчас же напишите рапорт о переводе в службу гарнизона, или его напишу я. И если надеетесь, что я не укажу истинную причину наших разногласий, то сильно заблуждаетесь.

— Господин майор…

В глазах Авроры блеснула влага, но командира это не тронуло. Ему было плевать на сожаления и слезы, как и на слова оправдания и просьбу о прощении.

— Саттор, — Чоу снова вышел в приемную. Теперь он был одет полностью, всклокоченные еще недавно волосы теперь имели уставной вид, и даже полосы на щеке поблекли. Полковник явно воспользовался карманным восстановителем, входившим в снаряжение десантных групп. Правда, полный курс регенерации Берни пройти не успел, но всё же выглядел заметно лучше. — Прекрати давить на девушку. Это приказ.

Рик обернулся, он смерил полковника тяжелым взглядом и ответил:

— Нет.

— Ты смеешь оспаривать мои приказы? — надменно спросил Чоу. — Тогда я скажу тебе то же, что ты сказал Авроре: я напишу рапорт и укажу в нем причину наших разногласий.

— Например, то, что ты оприходовал моего лейтенанта? — спросил Саттор. — Валяй. Я даже подпишусь под твоим рапортом.

— Командир…

— Я больше не ваш командир, лейтенант, — прервал страдающую Аврору майор. — Пишите рапорт и переходите под командование вашего любовника.

Мне на борту не нужны девочки по вызову. Вы знали о последствиях, лейтенант.

— Саттор, не горячись, — сбавил обороты Чоу. — Почему ты взъелся? Вроде у тебя уже есть, кому снять напряжение…

Рик снова повернулся к нему, ме-едленно. Глаза его полыхнули, и Саттор сделал шаг к полковнику:

— Лучше молчи, — угрожающе тихо произнес майор.

— А то что? — высокомерно спросил Чоу.

— Обижу, — ответил Саттор. — И плевать на рапорты, докладные и трибунал.

Аврора охнула. Она испуганно наблюдала за мужчинами, буравившими друг друга взглядами. Бернард сдался первым. Он поднял руки и шагнул назад.

— Извини, что оскорбил твои чувства, — нервно произнес комендант. — Я не буду задевать болезненную для тебя тему, а ты отстань от лейтенанта и дай ей дослужить до окончания контракта. Не порти девочке карьеру. Из-за чего ты взъелся? А если у нас чувства? Будешь наказывать ее за любовь?

Саттор с кривой усмешкой покачал головой. Затем смерил полковника полным иронии взглядом и ответил одним коротким словом:

— Женись.

— Чего? — опешил Берни.

— Женись, — повторил Рик. — Или на борту «Шустрого» улетит госпожа Чоу, или я придам дело огласке. Я уберу ее со своего корвета с позором, после которого ей придется забыть о карьере. Любишь? Не допусти этого. Женись, Берни.

— Командир! — в возгласе невесты на выданье явно угадывалось возмущение.

— Саттор, а не охренел ли ты? — сердито вопросил полковник.

— Честь дамы или пятно на репутации, и не только на ее репутации? — майор уже явно наслаждался ситуацией. — Чего ты теряешь, Берни? Аврора молода, недурна собой, заводит тебя, раз оказалась на твоем столе. Вдобавок, любовь. Женись, и я не трону ее. Но о других женщинах, естественно, придется забыть. Я не Бергер, терпеть не стану, если честь моего человека будет замарана сплетнями и насмешками. Ее честь — моя честь. Понимаешь? Женись. Ты — власть, так что можешь прямо сейчас оформить брачное соглашение. Дело пяти минут, и лейтенант Аврора Чоу продолжит службу на «Шустром».

Полковник молчал. Он сжал кулаки, расслабил их и снова сжал. В его глазах бушевала почти ненависть, и, наверное, он бы с радостью задушил майора, но выдавил только:

— Рапорт о переводе…

— Нет, — отрезал Саттор. — Ты говорил о любви. Если отказываешься, значит, просто трахнул очередную шлюху. А шлюхи позорят мой корабль.

Позор прощать нельзя. Или скандал, или свадьба.

— А сам-то… — ядовито начал Чоу, но оборвал себя и протяжно вздохнул: — Да откуда же ты взялся на мою голову?

Конечно, полковник не хотел скандала — это было понятно даже дураку. Если в Штабе и спишут произошедшее на личные взаимоотношения, то его репутация всё равно пострадает, а это может сильно замедлить удачную карьеру. Но и жениться он не хотел! Чоу устраивала его жизнь, ему нравилась свобода. Однако дослужить до окончания контракта хотя бы в своем нынешнем звании хотел все-таки больше. Он посмотрел на Аврору, затем на Саттора и буркнул:

— Черт с тобой. Женюсь.

— Да на хрен! — возмутилась лейтенант Мовсесян.

Рик обернулся к ней и в изумлении приподнял брови:

— Так по любви или просто зачесалось? — женщина отвела взгляд, и майор закончил: — Я всё сказал, лейтенант.

— Вот же на хрен, — мученически вздохнула Аврора, а после склонила голову: — Я согласна. Только можно, чтобы это выглядело как-то иначе? Ну, по любви что ли… С подготовкой.

— Наденешь белый комбез и стерильную шапочку вместо фаты? — с уже нескрываемой иронией спросил майор.

— Да, возьмем неделю на подготовку, — с энтузиазмом откликнулся Чоу. — Лучше две.

— Черта с два, — усмехнулся Саттор.

— Послезавтра, — сердито ответил Берни. — Хотя бы свыкнуться… Но это был первый и последний раз, когда ты мне указывал. Всё понял, майор?

— Так точно, — козырнул Рик. — Разрешите идти?

— Иди на хрен, — буркнул Чоу и ушел к себе в кабинет.

— Даже невесту не поцелуешь?

— У нас вся жизнь вереди до вашего отлета, — донеслось в ответ.

— Я прослежу, чтобы ваше счастье продлилось подольше, — негромко произнес Рик. Затем открыл дверь и приказал: — Лейтенант Мовсесян, налево. Шагом марш. На корвет и носа не высовывать, пока не вернусь. Я еще с вами не закончил.

— Будете орать, командир?

— Буду, — ответил Саттор и направился к полковнику, все-таки доклад он так еще не сделал.

И все-таки Чоу отомстил. Он привязал Рика к гарнизону. «До особых распоряжений» майор не мог покидать его территорию, а «служебной надобности» в дальнейшей деятельности Саттора полковник не обнаружил.

— Ты сделал немало, — сказал комендант после того, как выслушал доклад,

— отдохни.

Рик посверлил своего командира взглядом и ответил:

— Есть.

И вот он засел в гарнизоне. Думать и анализировать это не мешало, правда, пищи для размышлений пока взять было не откуда. Бергер еще не дал нужной информации, но Рик не сомневался, что мимо него сведения не пройдут. Жаль, конечно, что нельзя было сорваться и съездить на объект, однако это даже было к лучшему. Пусть тот, кто окопался в «улье» успокоится, не заметив новой активности. Главное, Прыгунов, как сказала Настя, остановил продвижение вперед, увлекшись изучением уже открытых помещений. Вроде никто не роптал. Жаль. Это могло бы помочь делу.

Рик в последний раз посмотрел на небо, но грузовик уже исчез, и майор вошел в корвет. Он направился к себе в каюту, думая о том, что надо бы позвонить отцу и узнать, как у них дела, однако не успел даже подняться на палубу, где находилась его каюта, потому что на трапе его ждали.

— Командир!

Аврора Мовсесян вскочила со ступеньки, на которой сидела до этого, подперев щеку кулаком, и вытянулась по стойке «смирно». Рик окинул женщину рассеянным взглядом, хотел обойти, но она шагнула в сторону, снова преградив ему дорогу. Майор нахмурился:

— Мозги у Чоу на столе оставили, лейтенант? — спросил Саттор.

— Никак нет, господин майор, — Аврора истово мотнула головой и все-таки посторонилась, но плотно села командиру на хвост и теперь усиленно сопела в затылок, вызывая этим раздражение.

Рик обернулся, и лейтенант влетела бы в объятья майора, если бы он не удержал ее, вытянув руку. Женщина подняла на Саттора взгляд, и лицо ее приобрело плаксивое выражение:

— Командир, ну, пожалуйста, — взмолилась она. — Ну, врежьте мне, устройте экзекуцию у всех на глазах…

— Хочешь подвести меня под трибунал, Аврора? — скрестив на груди руки, полюбопытствовал Саттор.

Она округлила глаза и снова мотнула головой:

— Никак нет!

— Тогда какого черта предлагаешь мне устроить издевательства над подчиненным?

— Да вы же и так их уже устроили! — воскликнула женщина. — Я уяснила урок, клянусь! Посадите меня на истребитель, и я искуплю позор кровью!

— У меня нет лишних машин, чтобы пускать их в расход из-за твоей придури, — ответил майор.

Он отвернулся от лейтенанта и зашагал дальше, посчитав диалог оконченным. Аврора была с его точкой зрения не согласна, потому продолжила свое преследование. Она наступала командиру на пятки, а когда он уже собрался скрыться в каюте, проскользнула вперед и закрыла собой открывшийся проем.

— Ну, пожа-а-алуйста, — заныла она, преданно глядя в глаза майора.

— Раньше надо было думать, — ответил тот, сверля женщину взглядом. — Кажется, свое мнение я донес тебе предельно ясно.

— В выражениях не стеснялись, — согласно кивнула Аврора.

Это верно. Свою порцию моральной порки она получила, когда Саттор вернулся на корвет. Лейтенант Мовсесян за всё время его монолога меняла цвет лица с пунцового на белый и обратно, потому что командир церемониться не стал. Когда дело касалось службы, майор переставал делить личный состав по половому признаку и мог обложить одинаково и мужчину и женщину. Рик, как и его отец, считал, что на борту корабля находятся военнослужащие, а у них нет пола. Есть устав, инструкции, обязанности, а полового разделения нет. Потому личные взаимоотношения, кроме дружеских, на борту запрещал. И сам не искал сердечных привязанностей среди женской половины личного состава.

В этом они с отцом разнились. Генерал считал, что близкие отношения допустимы, они помогают экипажу расслабиться в тяжелых ситуациях. Да и свою жену он встретил на борту крейсера, которым тогда командовал. Были у него подруги из личного состава и до Регины. Одна такая бросила коммандера, когда у него появился Рик. Старший Саттор пережил предательство стоически.

Рик думал иначе.

— Вся любовь за бортом, а на борту только взаимовыручка и дружеское плечо, — так говорил он новичкам. — Чувства мешают дисциплине и несению службы во имя империи.

И для этого высказывания имелся прецедент. Всего через год, как он встал, так сказать, у штурвала «Шустрого», двое пилотов не поделили связистку, и это сказалось во время боя. Один соперник намеренное не прикрыл другого, и от гибели того спасло только вмешательство их звеньевого. После этого тогда еще капитан Саттор построил экипаж и высказал им всё, что о них думает. И впервые показал, что шутить ни с кем не будет. Весь любовный треугольник покинул борт корвета после возвращения на Землю, а злопамятный пилот еще и попал под следствие, которое едва не закончилось разрывом контракта с Космическим Флотом и тюремным заключением. Экипаж впечатлился и старался командира не злить.

Так что Аврора понимала, что ее ждет, когда пошла в кабинет Чоу. Она каялась, говорила, что поддалась искушению после долгой осады, и Рик даже верил ей, уже зная, как на полковника действуют отказы. Однако прощать не собирался. Выбор у женщины остался прежним: свадьба или рапорт о порочащем поведении. Своих решений майор не менял.

— Почему вы упрямитесь?! — воскликнула Аврора, глядя в непроницаемое лицо командира. — Я попрошу о переводе, когда вернемся на Землю, клянусь! Зачем так радикально-то?

— А ты разве не по сердечной склонности шла к Чоу? — прищурившись, спросил Рик и вдруг рявкнул: — Какого хрена ты раздвинула ноги, если тебя от него воротит?!

— Он мне нравится, — вынужденно созналась женщина, однако тут же снова воскликнула: — Но он же — шлюха!

— Сама такого выбрала, — пожал плечами майор. — Иначе не оказалась бы на его столе.

— Командир…

— Лейтенант Мовсесян, или вы возвращаете голову на место, или просидите в карцере до собственной свадьбы, — отчеканил Саттор. — Вам всё ясно?

— Так точно, — козырнула Аврора, понимая, что дальше настаивать уже опасно. Она отошла с дороги и буркнула: — Мы улетим, а он тут перетрахает всё, что движется. На черта мне такое надо? Я не хочу быть посмешищем.

— А его очередной грелкой стать хотела? — спросил Саттор. Лейтенант промолчала. Она опустила голову и даже вздрогнула, когда командир сжал ее плечо. Женщина подняла голову и увидела, что на его губах появилась легкая улыбка: — Не переживай, я позабочусь, чтобы у него не осталось искушений. Все-таки ты когда-то была моим человеком.

— Была?! Командир!

— Мои люди те, кому я могу доверять, Аврора, — ответил Рик. — А тебе уже не смогу. Ты предала мое доверие однажды, значит, сделаешь это снова. Но ты об этом не думай, как не думала раньше. Готовьтесь к свадьбе, лейтенант, — мягко закончил Саттор и скрылся в своей каюте, закрыв деверь перед носом женщины, потрясенной его словами.

Однако ни связаться с отцом, ни просто расслабиться у майора не вышло. Он уже вытянулся на койке с сендером в ухе, когда тот оповестил:

— Вызывает неизвестный контакт.

— Ответ, — произнес Саттор, отчего-то ожидая услышать Брато, но это был Бергер, и в отличие от майора, службист его номером разжился.

— Добрый день, Рик, — поздоровался капитан СБГ. — Если вы не заняты, то я жду вас в своем кабинете. — Саттор напрягся, и Бергер, словно почувствовав это, усмехнулся: — Не на беседу. Помнится, у нас с вами было дело…

— Сейчас буду, — отозвался Рик и поднялся с койки.

Когда он вышел из каюты, Авроры Мовсесян уже не было. Впрочем, если бы и была, командира бы уже задержать не сумела. Предвкушение действия разорвало липку паутину лености. Рик не любил безделья. Это привил ему отец еще в первый год на Земле, потом был кадетский корпус, затем академия, а когда не было учебы и муштры, тогда оставался Егор Брато — вечный выдумщик и заводила. Так что для того, чтобы лежать овощем или пялиться в коммуникатор у Рика попросту не было времени. И сейчас он довольно потирал руки, радуясь, что у него появилось дело.

Подходя к Штабу, Саттор бросил взгляд на окна кабинета полковника и усмехнулся. Зятек… Однако мысли о Чоу Рик отбросил за ненадобностью и устремился совсем в другой кабинет, где ждал человек, совершенно неожиданно вызвавший уважение майора тем, что у него оказался стержень. А что до его методов, то тут Рик судить капитана не брался. СБГ всегда было и останется особым ведомством, с которым лучше держать ухо востро, но иметь среди службистов друга было очень даже выгодно. У Саттора друзей в СБГ не было, правда, он по этому поводу не расстраивался.

На лестнице майор Саттор столкнулся с майором Вачовски. Заместитель Чоу остановился, чтобы поприветствовать командира «Шустрого», и тот не стал пробегать мимо. Мужчины обменялись рукопожатием.

— К полковнику? — спросил Вачовски. — Я только что от него, Чоу не в духе. Так что если это не что-то срочное, то лучше пока его не трогать.

— Я на покой полковника не покушаюсь, — усмехнулся Саттор. — Пусть бесится в одиночестве. Надеюсь, его стол не занят ничем, кроме документов?

— Там есть еще коньяк, — хмыкнул заместитель коменданта. — Полковник оплакивает свободу. Кстати, не знаете, кто его невеста? Слухи ходят разные, кандидатур несколько, а сам он только отмахивается.

— Боится сглазить, наверное, — невозмутимо ответил Рик. — Возможно, опасается, что будущую госпожу Чоу линчуют его бывшие пассии. Зависть — страшная вещь, ревность еще страшней.

— Тут вы правы, — кивнул Вачовски. — Женская половина гарнизона бурлит. Уже были доклады о случаях истерики и склоках. И что с ними делать? Женщины!

— Всех истеричек в карцер с дисциплинарным взысканием, а потом на исправительные работы, чтобы головы охладили. Это, черт возьми, Космический Флот Геи, а не светский салон с подковерной возней и интригами, — с раздражением ответил Саттор. — А вообще это Чоу развел курятник, пусть сам со своими курицами и разбирается. Есть что-то новое?

Вачовски пожал плечами, а после отрицательно покачал головой.

— Нет. С объекта никаких донесений, Прыгунова только вечером доложит о том, что удалось обнаружить.

— Полковник с Землей связывался? Попросил корабли для защиты орбиты Демоса?

— А-а… — заместитель коменданта растерянно поморгал, и Рик понял, что он об этом ничего не знает, однако осторожно произнес: — Наверное.

— Понятно, — кивнул Рик. После козырнул и направился дальше, не видя прока в продолжение беседы. У майора было дело поинтересней.

Он дошел до кабинета Бергера, пару раз стукнул в дверь костяшкой согнутого пальца и вошел. Стен встретил его приветственным кивком головы и дружелюбной улыбкой. После указал на кресло у стены, и когда Рик сел, произнес:

— Значит, вы накинули удила на нашего жеребца. Наслышан-наслышан. Забавная идея, я впечатлен, если честно. Даже готов поспособствовать будущей госпоже Чоу в сохранении верности ее муженька.

Саттор удивленно приподнял брови, но службист постучал себя по виску кончиком указательного пальца:

— Я умею делать выводы из разрозненных сведений, если вы еще помните. Во-первых, моя дражайшая половина забрызгала слюной стены нашего дома, обвиняя вас в том, что вы покровительствуете шлюхам с вашего корвета, простите. Во-вторых, я узнал о скандале в кабинете полковника, и что в нем участвовали две женщины. То, что одна из них моя собственная, я понял сразу, а из ее восклицаний сделал вывод, что вторая дама служит на «Шустром». Ну а в-третьих, я услышал про свадьбу. Зная ваш характер и принципиальность, я понял, что решение жениться далось полковнику не без вашей помощи.

— Надеюсь, вы внушили своей супруге, что порочить честную женщину, которую Берни выбрал себе в жены, недостойно? В отличие от всех, кто прошел через полковника, лейтенант Мовсесян является его невестой, потому их отношения следует расценивать иначе, чем все прочие. Здесь замешано чувство, а не похоть.

Бергер с минуту смотрел на майора, а затем хлопнул в ладоши и от души расхохотался:

— Браво! Правда, Рик, браво! До чего же вы мне нравитесь! — воскликнул Стен и снова рассмеялся. Саттор не мешал его восторгу, он терпеливо ждал, когда капитан успокоится. — Однако как вы красиво вывернули интрижку.

Ваше право. Понимаю, вы защищаете свой корабль и людей. И теперь не «Шустрый» выкинул белый флаг перед полковником, а он сдался на милость «Шустрого». Браво! Но оставим влюбленных. Поговорим о том, ради чего мы с вами встретились.

— Да, — с готовностью согласился Саттор. — Что удалось узнать?

Бергер поднялся из-за стола, подошел к майору и уселся в соседнее кресло. Он достал коммуникатор, но пока не спешил его активировать.

— Всё оказалось очень просто, — сказал капитан. — Сейчас, когда нужно было проверить всего пять человек, а не весь объект, поиск информации оказался более результативным. Итак, давайте посмотрим на них. — Коммуникатор включился, и перед офицерами появилось пять голографических фигур. Когда Стен начинал говорить об одном из них, фигура становилась ярче. Впрочем, пока говорил немного и быстро переходил к следующему, а вот на пятом задержался. — Антон Лерой.

Рик всмотрелся в сухопарого рыжеватого мужчину с невыразительными чертами лица. Он таких называл тенями, потому что запомнить их было непросто. Один из тысячи. Даже если заговоришь с таким, через пять минут после окончания разговора уже не сможешь с точностью обрисовать, как выглядел собеседник. Очень удобная внешность для того, кто хочет быть на виду, но оставаться незаметным. И Саттор подался вперед, предчувствуя, что услышит что-то интересное.

— Антон Лерой уроженец Вегаса, — говорил тем временем Бергер. — Его отец бросил семью, когда мальчишке было всего три года. Мать оставила сына бабушке и нанялась на круизный лайнер стюардессой. Там она встретила второго мужа и к сыну уже не вернулась, хотя регулярно высылала матери деньги. Бабушка получила право на опеку, и они прожили вдвоем с внуком до тех пор, пока Антон не ушел в колледж, где получил профессию… ветеринара.

— Что? — опешил майор. Он поднял взгляд на службиста и увидел его широкую улыбку.

— Именно, Рик, именно, — усмехнулся Стен. — Антон Лерой лечит животных и к технике не имеет никакого отношения. Для того чтобы починить аппаратуру он вызывает специалистов и никогда не суется к ней сам.

Живет уединенно. После смерти бабушки в Вегас не возвращался. Жены не имеет, детей тоже. У него есть небольшой кабинет, но из-за специфики местности, в которой живет, чаще пропадает на фермах, где требуются его услуги. Насиженное место покидал всего пару раз за сорок лет своей жизни, чтобы слетать на курортные планеты, но говорит, что не любит космические путешествия. Эта нелюбовь, я так полагаю, развилась из-за матери. Так что вот этот Лерой, — Бергер указал на изображение, — к нашему Лерою не имеет никакого отношения, и все-таки подразумевается один и тот же человек, но с двумя биографиями. Один перед вами — настоящий. А вот этот из списка, — и рядом с ветеринаром появился техник. Выглядели они почти одинаково. Только техник оказался выше ростом и, скорей, жилистый, чем сухопарый.

— Значит, не случайное совпадение, — отметил Саттор.

— Нет, не случайное. С тех пор, как исчезло дробление на станы, и произошло смешение народов, найти полных тезок почти невозможно, хоть изредка и встречаются, — ответил Стен. — Но вот это совершенно разные люди, несмотря на то, что подразумевается один и тот же человек. Их биографии начинаются одинаково, но с колледжа расходятся в разные стороны. Наш Лерой учился на техника-программиста, и после окончания колледжа поступил в компанию «Бот-индустрия». Там даже есть записи о целых десяти годах безупречной работы. И, как гласит легенда, судьба Антона совершила кульбит и привела его в дом доктора исторических наук Джерома Петрика. Якобы Лерой явился для отладки продукции своей компании и приглянулся ученому. К сожалению, господин Петрик умер за два года до набора персонала в экспедицию на Демос, но по документам не подкопаться. Лерой проработал в его Научном Центре вплоть до момента, когда услышал про экспедицию и решил попытать удачу. Он явился в комиссию, где его кандидатуру рассмотрели и одобрили. Так Антон очутился на этой планете. И знаете, что любопытно? — Рик снова посмотрел на капитана СБГ. — Лерой прибыл после того, как была опубликована находка наших ученых. Это была первая веха, от которой я начал просматривать информацию о человеке с этим именем подробно. Дальше выяснилось, что у нашего Антона есть брат-близнец с точно таким же именем, и его профессия далека от профессии техника-программиста. К сожалению, с Демоса я не могу провести опрос людей, которые якобы контактировали с нашим Лероем, но сейчас этим занимаются мои коллеги. А вот информативную базу я просмотрел по каждому. И только один выбился из общей массы настолько, чтобы сказать с уверенность — это крот. Мы его нашли, Рик. Вы его нашли, — улыбнулся Бергер и выключил коммуникатор.