Во власти страха

Глава 17

Среда, 5 октября, 18.00

Черт побери, как рано стемнело. Стивен признавал, что формально солнце село в то же самое время, что и днем ранее, но вчера они не привлекали двадцать полицейских, сорок добровольцев и собак-ищеек, натасканных на обнаружение трупов, чтобы отыскать тело скорее всего мертвой девочки-подростка.

— Площадь нарисованного вами круга — гектаров восемьдесят лесистой местности, — сообщил местный шериф, дородный мужчина по имени Роджерс. Он постучал по карте, разложенной на капоте машины Стивена. — Нам понадобится три дня, чтобы обыскать всю территорию, даже с собаками. Вы уверены, что ваши ребята не могут сузить ареал поисков?

— Можно позвонить убийце и попросить его дать нам более точные координаты, — саркастически заметил Гарри.

Шериф Роджерс сердито взглянул на остряка и открыл было рот, чтобы, вне всякого сомнения, ответить что-нибудь резкое.

— Гарри! — осадил Стивен.

Тот скорчил гримасу.

— Простите. Я весь день опрашивал шестерых насильников и потому сейчас не лучший собеседник для приличных людей.

Шериф Роджерс расслабился.

— А кто сказал, что я приличный человек? — добродушно спросил он. — Очень бы помогло, если бы у вас, ребята, был вертолет. Мы могли бы увидеть поляну, где он, предположительно, мог бы ее оставить.

— На опушке он бросил последнюю жертву и, скорее всего, в минувшую пятницу намеревался оставить в подобном месте Саманту, — сказал Гарри. — Только ему помешал пес старика. — Он взглянул на Кента, который пристально изучал карту. — Кстати, как там пес?

Кент поднял голову, поправил на переносице очки.

— Жить будет.

— Ты следишь за судьбой пса? — удивился Стивен.

— Он не выпускает из виду ветеринаршу, которая зашила собаку, — с усмешкой поправил Гарри, и Стивен заметил, как покраснел Кент. — Она такая милашка, — добавил Гарри и озорно подмигнул — щеки Кента стали пунцовыми.

— Гарри, угомонись, — спокойно предупредил Стивен, хотя чувствовалось, что его захлестывают эмоции. Игривые комментарии Гарри заставили его мысленно вернуться к Дженне, которую он никак не мог выбросить из головы. Как она? Он собирался вечером ей перезвонить, узнать, можно ли заехать, чтобы извиниться за вчерашнее… Стивена, несмотря на вечернюю прохладу, бросило в жар. Так всегда происходило, когда он вспоминал ее имя. Даже смешно!

Почему он не может перестать думать о ней и сосредоточиться? На работе, на Брэде, на чем-то еще, кроме калейдоскопа эмоций, которые Дженна в нем вызывала? От неодолимого желания до чувства вины, которое грызло его всякий раз, как он вспоминал ее лицо в тот момент, когда спешно покидал ее вчера.

Он должен все исправить. Развеять недоумение и обиду. Мысли его перескочили на агрессивное презрение, которое он сегодня утром заметил в глазах Брэда. Эти эмоции он тоже обязан устранить.

Черт возьми, он должен хоть что-то наладить в своей жизни.

Стивен заставил себя сосредоточиться на разложенной на капоте карте. Роджерс прав. Меньше чем за три дня пешком им эту территорию не обыскать.

— Завтра прямо с утра вызову вертолет, — пообещал Стивен. — А пока… — Он указал на нижний левый угол периметра: — будем искать здесь. У всех есть фонарики. У меня в багажнике прожектор, поэтому, когда мы ее найдем, сможем осветить место. По крайней мере, мы до утра не дадим добраться до нее диким зверям. — Он сжал зубы. — Если она здесь, мы должны ее найти.

— Пока ее не нашли животные, — добавил Кент.

Гарри скривился.

У Стивена зазвонил телефон, он достал его из кармана, посмотрел на номер звонящего и махнул Гарри в сторону леса.

— Начинай прочесывать с добровольцами, Гарри. Я не хочу, чтобы они затоптали что-нибудь важное. — Он прижал трубку к уху. — Да, Хелен. Сейчас не самое удачное время. Можно я тебе перезвоню?

— Нет, Стивен, — ответила она дрожащим голосом. — Это очень важно.

Не ожидая ничего хорошего, он до предела расправил плечи.

— Что? Что случилось?

— Брэд убежал из дому.

Стивен тяжело навалился на машину.

— Откуда ты знаешь?

— Он записку оставил.

Яблочко от яблоньки… Еще одна проклятая записка.

— Он написал, куда отправился?

— Нет. — Голос Хелен задрожал, и мужчина понял, что она плачет. — Стивен, ты должен приехать.

Он огляделся и принял решение. Пора Гарри привыкать к большей ответственности. И если он пока не готов, то очень скоро привыкнет.

— Я буду дома через полчаса.

Среда, 5 октября, 18.30

По средам в семье Луэллинов пекли пирог с мясом. Рецепт Эллисон унаследовала от матери. Милая ныне покойная миссис Луэллин, должно быть, тоже была ужасной хозяйкой.

Дженна взглянула на огромную порцию мясного рулета, приправленного кетчупом, и почувствовала, как заныл желудок. Уж очень рулет походил на… сбитого машиной дохлого опоссума. Она тяжело сглотнула и справа от себя услышала хихиканье.

Чарли толкнула ее локтем.

— Пирог с опоссумом, — прошептала она с усмешкой.

Дженна опять тяжело сглотнула и нахмурилась.

— Откуда ты узнала?

— Слышала от ребят в школе. — Она философски пожала плечами. — Ты же знаешь, как распространяются слухи. В столовой только об этом и говорят. — Она опять усмехнулась, на этот раз отблески света от люстры заиграли у нее на брекетах. — Особенно сегодня, когда поварихи готовили гуляш.

Дженна скривилась и отодвинула тарелку.

— Довольно. Я наелась.

Эллисон, сидящая по другую сторону стола, нахмурилась.

— Ты даже не начинала.

— Прости, Эллисон. Сегодня что-то нет аппетита. — Дженна легонько ткнула Чарли локтем в бок, девочка опять захихикала. — Чарли, прекрати! — сквозь стиснутые зубы процедила Дженна.

Эллисон перевела подозрительный взгляд с Дженны на дочь, потом с усердием принялась поглощать свою порцию пирога.

— Это понятно при сложившихся обстоятельствах.

Дженна посмотрела на Чарли, которая покачала головой и снова пожала плечами.

— Каких обстоятельствах?

— Субботних, разумеется, — нетерпеливо ответила Эллисон, потом на лице ее отразился настоящий ужас, поскольку Дженна не проявила ни капли понимания. — Ты забыла об Адаме? Дженна, как ты могла?

Суббота. Восьмое октября. День «ухода» Адама. Дженна закрыла глаза, чувство вины затопило все остальные бурлящие внутри нее эмоции. Как она могла? Но почему-то за отвращением к «подарку», который свисал у нее с потолка, за досадой на дерзкие выходки Руди и его приятелей, за нежеланием Блэкмэна их остановить… плюс здоровое сексуальное негодование на Стивена — за всем этим она забыла об Адаме.

Дженна услышала, как Эллисон уронила вилку на тарелку.

— По-моему, это позор! — заявила она клокочущим от злости голосом.

— Элли, — начал было Сет.

Но Эллисон его перебила.

— Да, позор, папа, — с презрением повторила она. — Позволить этому человеку… этому полицейскому, которого она знает без году неделю… явиться к ней в квартиру и оставаться до глубокой ночи. Она позволила себе забыть о мужчине, за которого собиралась выйти замуж! Я называю это позором!

Дженна широко раскрыла глаза и уставилась на Сета. Он выглядел бесконечно виноватым.

— Миссис Кассельбаум, — мрачно произнесла она. Теперь все ясно.

Внутри забурлила злость, а Дженна слишком устала, чтобы усмирять ее.

— Ты же знаешь, какая она сплетница, — слабо протестовал Сет.

— Я знаю, какой ты сплетник, — парировала Дженна, гнев развязал язык, ей уже было наплевать, что он вздрогнул и в его глазах отразилась боль.

Она повернулась к Эллисон, от негодования дрожа всем телом.

— Даже если и так — тебя это совершенно не касается! Вчера вечером я угощала этого мужчину ужином.

Эллисон неодобрительно поджала губы.

— В полночь?

Дженна вскочила и хлопнула ладонями по столу, едва не врезав по тарелке с мясным рулетом.

— Да, в полночь. Как ты сама заметила, он полицейский. Его вызвали на службу, поэтому я так поздно и кормила его ужином, чтобы он не ходил голодным. Хотя даже если бы мы кувыркались с ним на коврике под дверью миссис Кассельбаум — это, черт возьми, совершенно тебя не касается!

Эллисон беззвучно открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Чарли округлила глаза. У Гарретта был такой вид, как будто он вилку проглотил.

— Дженна, — начал Сет, и та подняла руку, призывая его молчать.

— Я еще не закончила. Вы говорите, что я должна продолжать жить. Но как только я попыталась это сделать, вы тут же заклеймили меня позором, — негодовала она, потом ткнула пальцем в Сета. — Я устала от твоих сплетен, от того, что ты вмешиваешься в мою жизнь. — Ее палец метнулся к Эллисон. — Я устала от твоих команд. — Она чувствовала, как изнутри рвется всхлип, и безуспешно пыталась его побороть. — Я устала от твоего проклятого мясного рулета по средам.

В оглушительной тишине она выскочила из-за стола, схватила свою сумочку, вылетела во двор и помчалась вниз по крутой подъездной дороге. Она сдерживала рыдания, пока не добралась до машины Адама.

Нет, не Адама. Адам умер. У-МЕР. Умер. В эту субботу будет два года. Это не его машина. Это моя машина.

— Моя машина, — сквозь зубы громко произнесла она. Моя машина. Моя жизнь. Руки ее тряслись, когда она пыталась вставить ключ в замок, из горла вырвался всхлип. Она уткнулась лбом в машину и дала волю слезам.

Моя жизнь. Моя неуправляемая жизнь.

Кто-то мягко вытащил из ее сжатого кулака ключ и развернул ее лицом к себе. Дженна почувствовала, как руки Сета обхватывают ее за плечи, щека прижимается к его плечу. И она расплакалась еще сильнее.

Сет обнимал Дженну, пока она плакала, баюкал, гладил по голове, как раньше отец. Она плакала из-за Адама, из-за мальчишек в школе, из-за Стивена. Она плакала из-за дурацкого мясного рулета. И когда все слезы были выплаканы, Сет все еще обнимал ее и гладил по волосам.

— Я понимаю, что у вас была трудная неделя, юная леди, — мягко произнес он, и Дженна кивнула, прижимаясь щекой к его плечу.

— Мне по жизни не везет, — простонала она, и Сет засмеялся. По какой-то причине ей стало легче.

— Знаешь, заставила ты меня потрудиться на этой неделе, — сказал он, и она отстранилась.

Он достал из кармана хлопчатобумажный платок, она с благодарностью приняла его, вытерла заплаканное лицо.

Высморкалась.

— Ты о чем это?

— Ну, ты рассказала мне о колесах и о растянутой лодыжке. Но об остальном пришлось узнавать у миссис Кассельбаум и… других.

Дженна прищурилась.

— Каких других? — подозрительно поинтересовалась она.

Сет приподнял седые брови.

— Я не выдаю своих источников информации, — надменно ответил он, потом посерьезнел. — Почему ты не рассказала о проблемах в школе, Дженна? О вандализме в твоем кабинете. О воде в бензобаке. Об опоссуме. Мы же твоя семья. Почему ты нам ничего не рассказала?

Дженна опустила глаза.

— Не хотела вас тревожить.

— Поэтому и хранила все в себе, пока не взорвалась из-за мясного рулета Эллисон? — спросил он, в голосе слышалась усмешка, и губы Дженны растянулись в улыбке.

— Как стыдно! — призналась она. — Ты на самом деле вмешиваешься в мои дела, а Эллисон строит из себя командиршу, но мне не стоило выплескивать это вот так. Пап, мне очень жаль.

— Извинения приняты. — Он улыбнулся. — Но я не слышал извинений за мясной рулет.

— Я не могу извиняться за это с серьезным видом, — ответила Дженна, у нее на лице задрожала улыбка.

— Вернись, Дженна. У тебя есть семья, которая волнуется за тебя. — Он взял ее за подбородок и слегка приподнял, чтобы она увидела, что возле дома стоят и пристально смотрят на них Эллисон, Гарретт и Чарли.

Она направилась по дорожке к людям, которые были ей небезразличны. Они были ее семьей. Несмотря на все свои эксцентричные поступки и ужасную еду.

— Прости, Дженна, — извинилась Эллисон, и девушка почувствовала, как на глаза вновь наворачиваются слезы. Эллисон тоже плакала.

— И ты прости, что назвала тебя командиршей, — сказала Дженна и крепко обняла Эллисон.

— А как насчет рулета? — поинтересовалась Чарли, и Дженна засмеялась.

— Шарлотта-Энн, замолчи, — хором сказали Дженна и Эллисон, обе рассмеялись, и впервые за несколько дней Дженна почувствовала умиротворение.

А потом, разумеется, в доме зазвонил телефон. Ответил Гарретт, на его лице было написано удивление.

— Да, она здесь. — Он прикрыл телефонную трубку рукой. — Дженна, это тебя. Отец Леон, он говорит, что это срочно.

Умиротворение тут же испарилось, когда она услышала просьбу отца Майка встретиться с ним в приходе.

Среда, 5 октября, 19.30

— Мы куда? — спросила Дженна, когда села в машину отца Леона и пристегнулась.

— Мимо Шотвелл-Кросинг, — ответил он, сворачивая с дороги, ведущей от домика приходского священника. — Там мы как раз и встретим Стивена с Брэдом.

— Давайте проясним ситуацию, — предложила Дженна, поднимая руку вверх. — Брэд убегает из дому, — она загнула один палец. — Поэтому Хелен звонит Стивену, который, слава Богу, соглашается бросить работу и приехать домой. — Она загнула второй палец.

— Значит, вы заметили пристрастие Стивена к работе, — сказал отец Майк, не отрываясь от дороги.

— Я заметила, что Стивен прячется от детей. Не знаю почему. — Дженна разглядывала профиль отца Майка, его непроницаемое лицо. — Вы ведь не расскажете, хотя и знаете.

— Нет.

Дженна вздохнула.

— Ладно. Рассуждаем дальше. Стивен бросается домой, но по дороге Хелен сообщает ему по телефону, что звонила бабушка Брэда по материнской линии и сказала, что мальчик у нее. — Она загнула третий палец.

— Пока все правильно.

— Стивен злится, удивляется и решает забрать сына и преподать ему урок. И не может придумать ничего лучше, чем заставить его участвовать в поисках пропавшей девочки. — Она загнула четвертый палец и нахмурилась. — И о чем только думал этот человек?

— О том, что Брэду пора повзрослеть и прекратить закатывать детские истерики, — ответил отец Майк.

— Отличный способ повзрослеть! — воскликнула Дженна, но прикусила язык. — Простите, святой отец. Я не верю, что поиски девушки, которая, вероятнее всего, уже мертва, — лучший способ помочь повзрослеть.

— В этом я с вами согласен, — заметил отец Майк, выводя машину на трассу.

— Подведем итоги. — Дженна загнула большой палец. — Хелен расстраивается и звонит вам. Она пытается дозвониться мне, полагая, что у меня есть волшебная палочка, которой я могу взмахнуть и повлиять на поступки Стивена. Но меня дома нет, и ей каким-то образом удается выяснить, где я. Мне хочется знать, как она меня нашла. И что заставило ее думать, что он прислушается к моим пожеланиям.

— Он — это Стивен или Брэд?

— И тот, и другой. Оба.

Отец Майк взглянул на пассажирку.

— Во время написания диссертации вас учили только считать?

Дженна улыбнулась.

— Меня многому учили, но, если честно, ничего из этого позже не пригодилось.

— Ваши родители, наверное, невероятно вами гордятся.

Дженна приподняла бровь.

— Если таким образом вы хотите разузнать о моем прошлом, не нужно заходить издалека. Я отвечу на все интересующие вас вопросы, если вы расскажете, как Хелен удалось меня найти.

Отец Майк улыбнулся.

— Разумно. Вы где выросли?

— В Мэриленде, округ Колумбия. Средний класс. Мой отец работал на правительство.

— Чем занимался?

— Не знаю.

Отец Майк удивленно взглянул на Дженну.

— Что значит — не знаю?

— То и значит — не знаю. Папа работал на министерство обороны. Он дал обет молчания или что-то в этом роде. Я знаю, в каком здании он работал, но это все.

— Какое, должно быть, интересное у вас было детство.

Дженна поджала губы.

— Можно и так сказать.

— А ваша мама?

Дженна задумалась над ответом. В конце концов, этот человек — священник.

— Она обет молчания не давала, — наконец произнесла она.

— Понятно, — протянул отец Майк. — Немного властная? Требовательная?

— Немного, — сухо ответила Дженна.

— Заставляла вас быть отличницей?

Дженне даже задумываться не пришлось. Она до сих пор слышала голос матери так же отчетливо, как голос отца Майка. Та требовала только отличных отметок, а когда дочь приносила домой идеальный табель, уверяла, что программа слишком легкая. Да, мама была требовательной и всегда недовольной.

— На выпускном в школе именно я произносила прощальную речь, в университете Дьюка входила в число лучших, в университете Мэриленда получила диплом с отличием, как и в университете Северной Каролины.

— А мама так никогда и не сказала, что гордится вами.

Дженне было досадно, что в горле у нее стоит ком. Она не любила вспоминать о маме, еще меньше хотелось вспоминать о том, что она так и не заслужила маминого одобрения.

— Нет.

— И вы были папиной дочкой?

— До носочков туфель.

— Таких начищенных, что можно было смотреться, как в зеркало.

Дженна печально улыбнулась.

— Если бы моя мама, пусть земля ей будет пухом, была жива, я могла бы поклясться, что вы знакомы с ней.

— Я повидал таких матерей, как она. И отцов тоже. А братья или сестры есть?

— О таковых мне неизвестно, — весело ответила Дженна. — Только одна я, старушка.

— Старушка, которая получает научные степени и дипломы, а потом идет преподавать в школу. — Отец Леон задумался. — Должен признать, что последнего решения я так и не понял.

Дженна пожала плечами.

— Никакого секрета нет. Я познакомилась с мужчиной, когда училась в аспирантуре в университете Северной Каролины. Влюбилась, обручилась. Мы вдвоем стали проводить исследования в области фармакологии. Потом он заболел и умер. Мне пришлось уйти с работы, чтобы ухаживать за ним, а потом я просто не захотела возвращаться к исследованиям. Все напоминало о нем. Моя лучшая подруга работает в старшей школе Рузвельта, там искали учителя химии. Раз, два — и готово! Теперь я учительница химии.

— Которая подвела важного игрока.

Дженна поджала губы.

— Да, это я.

— И которая пытается достучаться до толковых ребятишек, которые «завалили» химию.

Дженна смягчилась.

— Да, и это я.

— Что ж, по-моему, это и есть причина, по которой Хелен решила, что Брэд к вам прислушается. А почему она решила, что вас послушает Стивен, мне кажется, вы и сами знаете.

Дженна вспомнила лицо Стивена, когда он уходил вчера ночью, злой как черт. Одному Богу известно почему. Или духовнику Стивена. Она прищурилась.

— Похоже, вы знаете немало, — пробормотала она. — Вопрос в том, насколько много вам известно.

— Ничего, — ответил Майк, но Дженна заметила, как заиграли его желваки.

— Так я и подумала, — сказала Дженна и пожала плечами. — Так как же Хелен удалось найти меня?

— Вас было бы намного проще найти, имей вы сотовый телефон, — заметил отец Майк.

— Не увиливайте от вопроса, отче. Я сдержала обещание. Как она меня нашла?

— Готовы опять загибать пальцы? — усмехнулся он. — Хорошо. У лучшего друга Мэтта по футбольной команде есть старший брат, который учится в Рузвельте, и… он обратил на вас внимание. Разумеется, издалека.

Дженна почувствовала, как запылали щеки. Она ощущала на себе заинтересованные взгляды подростков, именно поэтому всегда носила строгие костюмы — чтобы быть как можно менее привлекательной. Хотя белья это не касалось — здесь она позволяла себе быть настоящей женщиной. О чем не знал никто. За исключением Стивена. Она откашлялась.

— Разумеется.

— Старший брат приятеля Мэтта рассказал Хелен, что ваша лучшая подруга — мисс Райен, учительница английского.

— Но номера Кейси нет в справочнике.

— Верно. Однако не забудьте о преданной секретарше Стивена, Нэнси, прибавьте простой поиск в базах департамента автоинспекции — раз, два, и готово! Мисс Райен рассказывает нам, что по средам вы обычно ходите на мясной рулет к родственникам своего покойного жениха, которых она, к слову сказать, находит «крайне странными». — Он ткнул пальцем в небо. — Ее слова — не мои.

— Поймана с поличным, — призналась Дженна. — Только сегодня я не ела пирог с мясом.

— А что вы ели?

— Ничего. — К удивлению Дженны, в желудке громко заурчало. — И сейчас умираю с голоду.

— Мы приближаемся к съезду с автострады, там есть закусочная. Что предпочитаете, доктор Маршалл?

Ответ был прост.

— Что угодно, лишь бы оно не напоминало сбитого на дороге опоссума.

Отец Майк приглушенно засмеялся.

— Я об этом знать не хочу. Честно, не хочу. Вы хоть понимаете, что только что исключили девять из десяти придорожных закусочных?

Дженна взглянула на приближающееся скопление неоновых сводов.

— Я готова довольствоваться хлебом и рыбой.

Отец Майк усмехнулся.

— Дженна, вы мне нравитесь. Понятия не имею, что вы нашли в Стивене, но знаю, что он разглядел в вас. Через пару километров будет одно местечко, похожее на свалку, но там подают вкусную рыбу и печенье на сыворотке.

— Везите меня туда, добрый отче. Я угощаю.

Среда, 5 октября, 20.00

Паркуя свой «вольво» рядом с «тойотой» Гарри, Стивен подумал: если бы взглядом можно было убить, они оба были бы уже мертвы. Брэд сидел молча, глядя прямо перед собой.

— Выходи, — велел Стивен, отстегивая ремень безопасности.

— Или что? — спросил Брэд голосом острым как нож. — Запрешь меня в машине?

Стивен развернулся на сиденье, посмотрел на профиль Брэда. Лицо совершенно чужого человека.

— А нужно? Мне придется запирать тебя, чтобы ты больше не убегал?

Брэд повернулся к отцу, в глазах его читался вызов.

— Через четыре месяца мне исполняется восемнадцать.

Стивен стиснул зубы.

— Я знаю, когда у тебя день рождения, Брэд.

Тот отвернулся.

— Да, думаю, что знаешь, — пробормотал он.

— На что ты намекаешь? — резко спросил Стивен.

Он вновь встретился взглядом с сыном, на этот раз к вызову в глазах парня примешалось презрение.

— Только на то, что ты должен знать дату моего рождения. Через девять месяцев после твоего школьного выпускного.

Стивен почувствовал, как кровь отлила от лица.

— Мы с твоей мамой никогда не делали секрета из… обстоятельств твоего появления на свет. Ты мог посчитать все с того дня, как научился вычитать и прибавлять.

Брэд криво улыбнулся.

— Обстоятельства моего появления на свет. Мне это нравится. Очень хорошо, папа. — Он выглянул в окно. — Ты такой лицемер!

— Брэд, смени тон, ты разговариваешь с отцом. — Стивен глубоко вдохнул и посчитал до десяти. На латыни. В обратном порядке. — Не знаю, какие у тебя за последний месяц возникли проблемы и что, черт побери, ты о себе возомнил, но у меня для тебя новости, сынок. Я — твой отец. И я буду твоим отцом все четыре месяца до твоего совершеннолетия. И требую уважения по одной простой причине: я твой отец.

— Да, я тебя породил, я тебя и убью… — с горечью произнес Брэд.

— Я никогда, никогда ничего подобного тебе не говорил, — стиснул зубы Стивен. — За все семнадцать лет я ни разу, ни разу и пальцем тебя не тронул. Хотя в данный момент руки так и чешутся. — Он перегнулся через Брэда, потянул за ручку двери, впустил в салон холодный вечерний воздух. — А сейчас вытаскивай из машины свой непокорный зад, или я могу не справиться с желанием выпороть тебя. Выходи!

— Зачем? Чтобы принять участие в семейном деле? — усмехнулся Брэд, и Стивен разозлился не на шутку.

— Нет, сынок. Мне твоя помощь не нужна. Я не хочу ее принимать. Я хочу одного — чтобы ты здесь огляделся. — Стивен указал на двадцать прыгающих огоньков вдалеке. — Ты знаешь, что делают эти добровольцы?

— Ищут тело.

— Черт возьми, Брэд. Нет. Они не просто ищут тело. Они ищут человека. Отдают себя полностью. Ты знаешь, кого они ищут? Хотя тебе, наверное, все равно.

Неповиновение Брэда дало трещину — Стивен заметил, как сын тяжело сглотнул.

— Шестнадцатилетнюю девушку.

— Да. Девочку, которую очень любили родители. По какой-то причине, которую, возможно, никто и никогда не узнает, она среди ночи покинула свою безопасную постель — в поисках неведомого. Возможно, развлечений. Кто знает? А мы сейчас ищем ее с собаками, Брэд. Ты знаешь, что это означает?

Брэд опять сглотнул.

— Что, скорее всего, она мертва.

Стивен кивнул, сердце оказалось где-то в горле.

— Наконец-то до тебя дошло. Я устал смотреть, как ты слоняешься, словно неприкаянный. Я устал от того, что ты перестал мыться и бриться, забросил учебу, но больше всего я устал от твоего отношения к нашей семье.

Брэд стиснул зубы.

— От моего отношения к нашей семье? — негромко спросил он. Потом засмеялся, и от этого смеха по спине Стивена пробежал холодок. — Да, папа, нервы у тебя стальные. — Он выбрался из машины. — Я пойду помогать этим людям, потому что сам этого хочу. А на твои приказы мне плевать.

Вцепившись в рулевое колесо, Стивен смотрел в спину удаляющегося старшего сына — такого высокого и стройного. В физическом отношении такого же, как и два месяца назад. Брэд представился шерифу Роджерсу, который, оглянувшись на Стивена для получения одобрения, протянул пареньку фонарик, рацию и махнул рукой в сторону леса.

Стивен закрыл глаза и прерывисто выдохнул. Потом опять втянул носом воздух и понял, что у него галлюцинации. Ее духи́. Такой реальный аромат, как будто Дженна сидела рядом.

— Стивен…

Он открыл глаза. Она сидела рядом. В строгом костюме, с рассыпавшимися по плечам волосами. Он тут же вспомнил их последнюю встречу, после которой и суток не прошло. Жар и страсть еще не утихли. Они тлели весь день, тлели, чтобы вновь вспыхнуть ярким пламенем. И его тело отреагировало. Конечно. Руки еще крепче вцепились в руль, чтобы тут же не схватить ее в охапку.

— Что ты здесь делаешь? — медленно, осторожно спросил он.

Она моргнула своими фиалковыми глазами, облизала пухлые алые губы, заправила за ухо прядь черных волос.

— Честно признаться, я и сама не знаю. Твой духовник и твоя тетя полагают, что я имею на тебя влияние и смогу воззвать к твоему разуму, но в данный момент это кажется преувеличением.

Его тетя. Он должен был догадаться.

Его духовник. Которого в настоящий момент Сандра разрабатывает как вероятного убийцу.

Боже, ему действительно не везет по жизни.

Он вытянул руку поверх руля, развернулся, чтобы увидеть ее лицо.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказал он, и его спокойный голос никак не вязался с бушующими в душе эмоциями, — но я уверен, ты меня просветишь.

Дженна вздохнула.

— Стивен, ты когда впервые увидел труп? На службе, верно?

Настал его черед недоуменно таращиться. Такого вопроса он совершенно не ожидал.

— На второй день. Это было самоубийство. Парень выстрелил себе в рот.

Она поморщилась.

— И у тебя до сих пор перед глазами стоит эта картина, — негромко произнесла она.

Стоит, такая же четкая, как и в тот момент, когда все произошло. Он видел ее, ощущал тот запах. Он несколько недель просыпался в холодном поту.

— Как ты воспитываешь своего сына, не касается никого, кроме тебя, — сказала она и робко прикоснулась кончиками пальцев к его руке. Мышцы его напряглись, он вздрогнул от этого прикосновения. — Но что произойдет, если Брэд на самом деле наткнется на тело этой девушки? Первую девочку зарезали, верно?

Стивен кивнул, перед ним открывался весь идиотизм его поступков.

— С крайней жестокостью.

Дженна тяжело сглотнула.

— Вы думаете, что эту девочку тоже найдут зарезанной?

— Да.

— Неужели ты хочешь, чтобы именно эта картина до конца жизни стояла перед глазами твоего сына?

Стивен отвернулся. Черт побери, она права. А он ошибался. Он терпеть не мог, когда оказывался не прав.

— Сейчас я уеду, — пробормотала она. — Может быть, забрать Брэда с собой?

Он отрывисто кивнул, наблюдая, как она грациозно встает с пассажирского сиденья, кивнул Майку, стоящему в тени. Она замешкалась. Ее лицо находилось в тени, но даже в приглушенном свете он заметил тревогу в ее глазах.

— Мне очень жаль, Стивен.

Раньше он с благодарностью принимал ее участие, но сегодня это была горькая пилюля.

— Уезжайте, — сказал он дрожащим голосом. — Пожалуйста, оставьте меня одного.

Когда она ушла, когда она и Брэд забрались в машину к Майку, Стивен вылез из «вольво» и подошел к Гарри, который молча наблюдал за происходящим.

— Ну, — спросил Стивен, мысленно умоляя Гарри сказать что-нибудь смешное, — на каком мы свете?

Гарри выглядел подавленным.

— Там же, где и раньше. Ничего. Только что отогнали репортера.

Стивен напрягся.

— Высокий детина? Темные волосы, около сорока, в джинсовой куртке, на «Додже Неоне» зеленовато-голубого цвета?

Глаза Гарри округлились.

— Да, он.

— И номера его водительских прав ты не записал?

— Если честно, то записал, — выпалил Гарри. — Попрошу Нэнси пробить номерок. Кто он?

— Не знаю, — ответил Стивен. — Но у меня такое чувство, что рано или поздно узнаю.