Водные врата (ЛП)

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Прощального взгляда юноши Тзигона не заметила, так она спешила вернуться в башню Базеля. Ей еще многое нужно сделать, а времени в обрез. Этой ночью собирался Совет Старейшин, где Прокопио Септус обязан был присутствовать. Лучшего времени, чтобы снова пробраться на его виллу, и не подгадать. Прорицатель взаправду был силен, поэтому, даже с такой хорошей сопротивляемостью магии, она не горела желанием шастать под самым его носом.

Сперва девушка собиралась позвать с собой и Синестру, но быстро передумала. Ей больше не хотелось иметь с этой женщиной ничего общего.

— Всякое может быть, — пробормотала она, повторяя ответ Синестры на вопрос, не может ли Тзигона оказаться ее дочерью. Всякое! Да что, во имя Бездны, это вообще значит?

Однако Синестра не была ей матерью. Ее мать мертва. С этим, казалось, ей было проще смириться, чем с поспешным отказом красавицы-аристократки.

Тзигона решительно вычеркнула Синестру из сердца. Облачившись в темные одежды, она направилась к стенам городского сада. Она с легкостью влезла на билбоа и по деревьям пробралась к дому Прокопио Септуса. Найдя выступ, с которого было легче наблюдать, она уселась ждать.

С наступлением ночи лорд-мэр покинул виллу, Тзигона скользнула на кухонную террасу, а дальше — в кабинет волшебника. Там нашелся том «Королевских указов», вышедших где-то за год до ее рождения.

Записи подтвердили рассказанное Дамари Эксчелсором. Кетуру обвиняли в том, что посредством волшебства она убила Вендуру, зеленого мага Халараха. И в тот же день она исчезла из города вместо того, чтобы доверившись магическому расследованию, доказать невиновность и очистить свое доброе имя. В Халруаа бегство от правосудия равносильно признанию вины.

Тзигона с трясущимися руками закрыла книгу. По законам Халруаа ее мать — убийца. Это открытие только укрепило стремление Тзигоны узнать всю правду. Ведь по тем же законам, девушка сама не такая уж невинная овечка. Здесь крылась запутанная история и — разве что Тзигона очень сильно ошибается — Кива как раз и была ниточкой, связывающей прошлое девушки с теперешними событиями.

Она нашла самый свежий том «Королевских указов», а также увесистую книгу с последними записями лорда Прокопио о заседаниях городского совета. Девушка уселась, скрестив ноги, под столом и принялась за чтение.

Получалось, что неприятности кругом, куда не глянь. Зашевелились пираты — но это сезонное: морские стервятники жаждали награбить как можно больше сокровищ к началу летних муссонов. Не столь предсказуемым было исчезновение торговых караванов в Нате. И уж совсем неожиданность — нападение диких эльфов на Зеркало Богини. Из-за возможных новых вторжений было решено выслать к западным границам солдат. Еще больше отрядили на север сторожить шахты электрума и близлежащий монетный двор. Горы Восточной Стены выглядели тихими и спокойными, зато активность отмечалась в болотах Ахлаура.

— Ну, это понятно, — вслух размышляла девушка. Стоило разойтись слухам о ларакене и одержанной над ним победой, и болота перестали вселять ужас. Было лишь вопросом времени, когда толпа волшебствующих идиотов ломанется туда в поисках потерянных сокровищ Ахлаура.

Тзигона насмешливо фыркнула. После она принялась осматривать комнату в поисках тайников, где Прокопио мог прятать важные документы. В резном деревянном кресле она нашла секретный отсек, где хранилась аккуратно сложенная стопка пергаментов; и среди них — список бывших патронов Зефира.

Тзигона погладила рукой клочок пергамента, спрятанного в кармане — записи, сделанные Синестрой в день, когда они вдвоем обыскивали комнату эльфа-джордайна. Похоже, это информация важна. Только не совсем ясно, почему.

Взгляд ее упал на первое имя в перечне покровителей Зефира.

«Ахлаур Рейптайл, некромант».

Тзигона с шипением выдохнула сквозь плотно сжатые зубы. Так значит, Зефир служил злокозненному Ахлауру, волшебнику, на чей след она натыкалась на каждом углу!

Она готова была поспорить, что старый эльф не очень-то любил делиться этим фактом из личной биографии, и готова была дать голову на отсечение, что перечень существовал только в личном кабинете Прокопио. Как раз то, что сильный прорицатель может разнюхать, но не то, о чем он хочет слышать в таверне или на весенних ярмарках.

Зефир, Кива, Ахлаур, ларакен, Кетура, и теперь она. Маттео, и, может, его друг Андрис. Все были как-то связаны, но Тзигона не понимала, частью какой головоломки они все являлись.

Она наспех записала прошлое Зефира и поспешила ко дворцу, надеясь, что Маттео соображает лучше. На ходу девушка «одолжила» подходящую одежду и пробралась в половину королевы.

Не смотря на поздний час, Маттео в комнате не было. Тзигона, никем не замеченная, нашла-таки его в кладовых кухни, где он собирал припасы для путешествия. И он был не один. Кухня прямо бурлила активностью.

— Боги милосердные, — пробормотала Тзигона. — Дворцовые слуги вообще спят?

Тихое, быстро заглушенное хихиканье привлекло ее внимание к ближайшему сараю, где содержались козы. У стены стояло ведро свежего молока, рядом — лестница, ведущая к чердаку. Тзигона залезла вверх и увидела то, что она и ожидала: стог свежего сена, двух людей, совершенно не замечающих ее присутствия, и второпях отброшенные одежды. Тзигона тихо сняла платье горничной и осторожно вытянула короткое голубое платье из-под головы девушки.

Вот так обеспечив себя новым нарядом, она поспешила обратно вниз к забытому ведру с козьим молоком. Девушка подняла его и, нарочно пошатываясь, пошла навстречу Маттео, специально пролив содержание ведра на его обувь.

Он ни слова не сказал по поводу вульгарного костюма доярки-Тзигоны и даже не закатил глаза от ее нелепых извинений, произнесенных с акцентом пастухов севера. И он последовал за ней, когда она, продолжая лепетать, отступала назад. Юноша быстро забрал переданный ею во время отвлечения пергамент и спрятал за пояс.

«Клянусь Мистрой, — подумала она с восхищением. — Да для него еще не все потеряно!»

Им удалось найти тихий угол между сараем с козами и пивоварней. Маттео вытащил пергамент из-за пояса, бегло просмотрел и поднял на девушку мрачный взгляд.

— Где ты это взяла?

— У Южных врат открылась пригожая таверна, — ответила она, все так же голосом доярки. — Повар делает печеньеце из слоеного теста, которое пустое внутри. Он разрезает тесто и кладет туда пожелание или небольшой подарок. Мне досталось изумрудное колечко, и я обменяла его у приятеля на эту записку.

Маттео строго глянул на нее.

— Если не хочешь говорить, то так и скажи.

— Я не хочу говорить, — тут же призналась она. — Что ты думаешь об этом?

Он вернул ей записку:

— Зефир служил волшебникам Халруаа на протяжении двухсот лет. Он был одним из первых джордайнов. Возможно, Ахлаур приложил руку к созданию ордена.

— Джордайны и Ахлаур? — Тзигона с сомнением нахмурилась. — Разные запахи не могут идти из одного котла.

— Хотел бы тоже так думать, но Ахлаур был могущественным некромантом. Такие волшебники не ограничиваются изучением мертвых, они меняют живых для собственных замыслов. Сама подумай, как лучше описать джордайнов, чем не людей, измененных для целей волшебников?

Она поняла.

— А Кива как сюда вписывается?

— Эльфы живут очень долго. Пусть Кива и не выглядит старше нас, но вполне возможно, что за два последних столетия она знала Зефира, или даже самого Ахлаура.

— Какое отношение это имеет к моей матери? К нам?

Маттео вздохнул.

— Мы во многом подобны, Тзигона. Оба имеем сопротивляемость магии, обоих насильно разлучили с семьей. Возможно, нас «создали» для целей какого-то волшебника, как создают големов из железа или глины.

— Замечательно!

— Что же ты выберешь: жестокую правду или развеселую ложь?

— А ответ тебе нужен прямо сейчас?

— Сейчас, да и тебе тоже, — ответил он, возвращая ей ее же неискреннюю шутку. — Поговори с Дамари Эксчелсором.

Какое-то время она молчала.

— Знаешь что, Маттео? Меня очень, очень раздражает, когда ты прав.

— В таком случае, — сказал он угрюмо, но с задорным огоньком в темных глазах, — тебе следует смириться с непрерывным раздражением.

Его поддразнивание наполнило Тзигону необъяснимой смесью гнева и веселья.

— Непрерывное раздражение, да? Что же, думаю, я смогу смириться с этим, как и ты сможешь. — И, не дожидаясь его ответа, Тзигона опрокинула ему на голову ведро молока. Пока приятель оплевывался и ругался, она сбежала через кухню, скаля зубы, как горгулья.

«Да, — заключила она счастливо, — с него определенно будет толк».

Прежде чем покинуть город, Маттео вновь навестил королеву Беатрикс. Его вовсе не радовала встреча с юродивой на троне, но уехать, не попытавшись понять смысл ужасного пророчества, он не мог.

С бесстрастным лицом королева слушала о его намерениях уехать в поисках важной для дворца информации. Заботило ли ее это, понимала ли она — он не мог сказать наверняка. Проникать в причудливые картины ее сознания становилось все тяжелее и тяжелее. В конце концов, джордайн отбросил тонкости и напомнил, что она предсказала предстоящую войну.

— Правда? — спросила она безучастно.

— Да. — Он поколебался и затем добавил: — Какое-то время я буду отсутствовать. Нат — дикое и опасное место, а дороги слишком ухабистые для быстрого путешествия.

Нат… Маттео упрекнул себя за жестокосердие, за упоминание места, принесшего ей горе, но он должен был измерить степень ее здравомыслия. Может, она тогда рассказывала о какой-то битве прошлого, или о набеге, при котором была вырезана ее семья.

Маттео искал на ее лице отражение эмоций, которые могло побудить упоминание местности. Ни проблеска узнавания. Отстраненность королевы была пугающей и почти полной. Он молча признал свое поражение, но высказал еще одну просьбу.

— Перед уходом мне необходимо переговорить с главой Школы Джордайнов. Могу ли я использовать устройство, при помощи которого Вы со мной связались в тот раз? — Королева дала свое согласие рассеянным взмахом руки. — Но я не владею магией, — добавил Маттео, резко обернувшись. — Я не смогу использовать шар без помощи волшебника.

— Волшебника, — повторила Беатрикс, и Маттео показалось, что в ее обычно ровном голосе проскочила горечь. — Дотронься до шара. Большего не требуется.

Маттео ушел в небольшую комнату для магических наблюдений и прикрыл дверь. Шары свисали с потолка на искусно сплетенных канатах, лежали на пьедесталах, или летали в воздухе без какой-либо поддержки. Нерешительно, он вытянул руку и прикоснулся к гладкому, парящему шару из лунного камня, похожему на тот, что был в кабинете Ферриса Грайла. Устройство засветилось. Еще какое-то время — и сквозь туманную поверхность камня проступило лицо главы Школы Джордайнов.

У Ферриса Грайла слегка отвисла челюсть, когда он разглядел вызывающего. Маттео даже стало любопытно, вызвано ли удивление нарушением правил джордайнов, или уверенностью, что юноша погиб в льдохранилище. Эту догадку Маттео и озвучил напрямик:

— Похоже, вы действительно не надеялись увидеть меня, лорд Феррис, и дело не в нарушении запретов ордена.

Темные брови волшебника сошлись на переносице.

— Если у вас есть вопросы — задавайте. Мне сейчас не до игры в загадки.

— Без сомнения вы очень занятой человек, поскольку, помимо службы в Школе, вы также занимаетесь недвижимостью, — резко заметил Маттео. — Представьте мое удивление, когда я узнал, что ваше имя записано в документах на льдохранилище в столице.

— Ну и что? — требовательно спросил Феррис. — Пусть я глава Школы, но я волшебник, а не джордайн. Законы не воспрещают мне владеть имуществом.

— Это софистика.

— Это практицизм, — возразил Грайл. — Большинство халруанских лордов-волшебников накапливает состояние. Жалования главы Школы хватает на мои сегодняшние потребности, но что будет завтра? Я приобретаю недвижимость, предчувствуя, что его цена со временем повысится, и я смогу жить в достатке, когда покину Школу. Не то, чтобы я находил нужным кому-либо это разъяснять.

— В действительности, есть одно небольшое дело, которое нуждается в разъяснении, — бросил в ответ джордайн. — Когда головорезы напали на меня со спутницей, чтобы убить, почему они притащили нас в ваше льдохранилище?

Удивление на лице мага казалось слишком искренним для притворства. Возможно, сказал себе Маттео, Феррис Грайл ничего не знал о нападении.

— Желаете послушать? — спросил он уже спокойнее.

— Думаю, не помешало бы, — угрюмо согласился глава Школы.

Маттео кратко рассказал о произошедшем.

— Несомненно, вы получите уведомление о моей жалобе от городских властей.

— Если несколько человек были убиты в льдохранилище, я буду ожидать большего! Вы знаете, что если ваши поступки станут предметом официального расследования, вам придется предстать перед Залом Диспутов. В третий раз за этот год, должен заметить.

— Не будет никакого расследования, поскольку тела отсутствуют. — Маттео описал как напавшие на него — и убитые, и раненные — просто исчезли.

Лицо Грайла стало почти таким же белым, как шар из лунного камня.

— Та спутница, с который вы были… не она ли помогала вам в Болотах Ахлаура?

— Она самая, — нехотя признал Маттео, ожидая ставшие уже привычными нотации.

Феррис наградил его долгим, изучающим взглядом.

— Вы много времени проводите с этой девицей. Больше, чем подобает джордайну.

— Нашим путям было предначертано пересечься, — ответил он уклончиво. — Я думал, вас больше будет интересовать маг-гончая Кива. Что вам известно о ней?

— То же самое, что и вам, не более, — ответил Феррис. — Да, жрецы храма Азута известили меня о ее побеге. Я согласился, что пока орден джордайнов будет хранить эту тайну. Настали смутные времена. Важно, особенно в свете недавнего нападения на Зеркало Богини, чтобы последователи Азута не казались чрезмерно уязвимыми.

— Я бы возразил, что времена стали смутными из-за Кивы, и что уязвимость реальна.

Феррис бросил на него сердитый взгляд.

— Вы приписываете эльфийке слишком много заслуг.

— Это стоит отдельного разговора, но, думаю, лучше обсудим эту тему в другой раз. Я отвечу на ваш вопрос касательно Тзигоны. Пусть последователи Азута заботятся о своем добром имени, но джордайны поклялись служить родине. Я принимаю помощь и дружбу от тех, кто также дал подобную клятву.

— Ваш долг — служить патрону, — напомнил Феррис, — а не проводить личные расследования.

— У меня есть королевское позволение поступать так, как я считаю нужным, и использовать все необходимые средства.

— Да, я знаю, — глава нехотя согласился. — Вчера Темо отбыл со Школы, быстрее, чем муха от огненной жабы. Нехорошо посылать на дело джордайна, который еще не закончил обучение.

— Возможно, Темо и не следует доучиваться. В душе он воин, а не джордайн. Я хочу, чтобы его освободили сейчас, до того, как он пройдет последние этапы: ритуал и испытание. — Маттео сделал многозначительную паузу, потом добавил: — Пусть хотя бы ему повезет.

Глаза Феррис Грайла сузились.

— Почему вы решили, что опыт одного джордайна отличается от других? Джордайны дают обет молчать о природе таких ритуалов.

— Уже после случившегося! Во имя Мистры, никто не будет хвалиться подобным! — воскликнул он. — Одно я точно знаю: подобная практика неправильна.

Лицо волшебника потемнело.

— Вы что, решили бросить вызов всему ордену? Правила могут казаться суровыми, но они существуют по веской причине.

— Когда я узнаю обо всех веских причинах, то сам решу.

— Вы не можете знать все, юный джордайн. Вас учили быть советником, а не судьей! — рявкнул Феррис.

— В поисках истины я делаю то, чему меня научили. То, для чего меня вывели, — добавил он горько.

Наступила долгая тишина. Маттео заметил на лице волшебника отражение чувства вины и страха. Он внезапно понял, что привратник Джинкор был не единственным источником информации для Кивы. За годы кто-то иной сдавал учеников джордайнов, наиболее подходящих для ее замыслов. И кто бы лучше подходил на эту вероломную обязанность, как не глава Школы? Или, может быть, Феррис Грайл, прорицатель, знал преступника, но молчал, чтобы оградить Школу от скандала. Это бы объяснило его желание позволить Киве оставаться потерянной.

— Можете забрать Темо, — сказал волшебник наконец. — Он свободен от джордайнских обетов. В свою очередь, я требую от вас слово, что глубже вы копать не станете.

— Не обещаю, — честно ответил Маттео.

Лицо Ферриса Грайла омрачилось. На какой-то миг Маттео подумал, что тот изменит решение дать Темо свободу, но прямые плечи мага внезапно поникли, и он устало провел рукой по лицу.

— Ступайте тогда, и да благословит вас Мистра. Но я попрошу вас, по завершении экспедиции, вернуться в Школу. Есть вещи, о которых следует узнать прежде, чем ваши поиски зайдут далеко.

— Например о том, что некромант Ахлаур приложил руку к созданию ордена?

Это был выстрел наудачу, но он попал в цель. Краска сошла с лица Ферриса Грайла.

— Возвращайтесь в Школу, — повторил он. — Я сделаю все, чтобы помочь вам. И да помилует Владычица Мистра нас обоих.