Вожделение жизни

1

Джилли Чарльз выскочила из постели и стукнулась головой о вынесенный микрофон.

— Й-о-о! — завопила она, глянув на молодого актера, с которым за несколько секунд до этого лежала в постели.

В эту минуту все работающие в киногруппе сериала "Вчера, Сегодня и Завтра" замерли. Популярная "мыльная опера" снималась по жесткому графику. Сцена в спальне была последней, запланированной на пятницу. До этого они отсняли уже восемь дублей.

По павильону разнесся голос режиссера, усиленный динамиком:

— Джилли, дорогая, твое лицо опять оказалось в тени. Откинься немного назад так, чтобы свет юпитеров падал на тебя. Ты же уже большая девочка, и ты знаешь, как это делать. Делаем еще один дубль, ребята.

Джилли отважно влезла обратно в постель, натянув на себя простыню так, чтобы прикрыть свой купальный костюм без бретелек, и скользнула в объятия молодого актера, нового исполнителя роли Кэндалла. Этот новый Кэндалл был похож на прошлого Кэндалла, особенно со спины, которую, в основном, и будут видеть зрители. И Джилли никак не могла понять, чего ради этот новый Кэндалл заслоняет ее от юпитеров. Она терпеливо объяснила ему, что его появление в этой сцене вызвано только тем, чтобы дать продюсерам немного времени, пока они ведут переговоры с настоящим Кэндаллом насчет его возвращения. За это время Джилли перебывала в постели с тремя Кэндаллами, два из которых знали, как не заслонять ее лицо.

В нормальных условиях Джилли не вела себя как капризная примадонна, но сегодня она собиралась пообедать со своим почти бывшим мужем и была несколько возбуждена.

— Ты просто откинь немного голову, когда я произношу свой текст, — шепнула она молодому актеру. — Тогда ты не будешь заслонять меня и мы все сможем отправиться по домам.

Актер на минуту задумался.

— Я думаю, ваша проблема в том, что вы не совсем ясно представляете то, что играете, — сказал он.

— Моя проблема в том, что ты поц, — отозвалась Джилли. — А теперь не загораживай меня от света, не то я заставлю тебя пожалеть, что твоя писька не из стали.

Актер побледнел. И, тем не менее, как только режиссер скомандовал "Мотор!", Джилли почувствовала, как знакомая тень упала на ее лицо. И когда новый Кэндалл заключил ее в свои объятия, Джилли, которая всегда держала свое слово, изо всей силы ударила его коленом в пах.

— Прекрати орать, — сказала она ему. — Ты еще легко отделался. Сможешь еще детей делать. — Она обернулась к помощнику режиссера.

— Теперь мы можем расходиться по домам?

В контрольной будке режиссер пытался успокоить продюсера.

— Все в порядке. Мы сможем использовать этот эпизод. Мы дадим затемнение чуть раньше, чем предполагалось. Изображение будет чуть смазанным, и зрители будут думать, что это он скорчился в оргазме.

Продюсер благодарно кивнул.

— А что будет с этим Кэндаллом? Вы полагаете, что мы сможем его еще использовать?

— А для чего? Ей больше не придется бить по этой цели. В принципе она всегда попадает туда, куда целится.

— Но она никогда так не поступала с другими Кэндаллами, — заметил продюсер. — У них какая-то психологическая несовместимость.

— Это просто ненависть.

— Она возникает от сексуальной несовместимости, — объявил продюсер.

— На вашем месте, — сказал режиссер, — я подыскал бы другого актера.

— Или другую актрису, — мрачно произнес продюсер, покидая контрольную будку в состоянии такого раздражения, что чуть не налетел на пятнадцатилетнюю дочку Джилли, направлявшуюся на съемочную площадку.

— Хэлло, Лаурин, — сказал он. — Все еще растешь? По-моему, ты становишься выше каждый раз, как я тебя вижу.

— Благодарю вас, — отозвалась Лаурин. Мать научила ее всегда быть вежливой с продюсерами. — Мама все еще на площадке?

Продюсер кивнул и двинулся дальше.

— Чудаковатый мужик, — пробормотала Лаурин.

— Привет, подруга, — помахала ей рукой с постели Джилли. — Ты принесла мне платье из чистки?

— Я оставила его в твоей гардеробной. — Лаурин вздохнула. — Ты сегодня не будешь бросаться на отца?

— Думаю, что на сегодня я израсходовала всю свою агрессивность.

Джилли пришлось встать на цыпочки, чтобы чмокнуть Лаурин в щеку.

— О, Боже, ты все растешь.

— Каждый день — вздохнула Лаурин. — Как съемки?

— Я вышла из себя. Мне пришлось врезать этому новому Кэндаллу. Думаю, что я его достаточно осрамила.

— Мама, — у Лаурин расширились ее темно-синие глаза, — что ты с ним сделала?

— Ах, девочка, — раздраженно ответила Джилли, поплотнее запахивая халат, — иногда, когда люди злят тебя, приходится брать дело в свои руки. — Она рассмеялась. — Это смешнее, чем ты можешь себе представить.

— О, Боже, — простонала Лаурин. — Ты снова проделала это.

— Не воспринимай все так серьезно. Кроме того, он сам напрашивался.

— Последнее время ты бываешь неистовой, — заметила дочь.

Прежде чем Джилли успела ответить ей, подошел режиссер, обнял ее за плечи и увлек в сторону. Лаурин расслышала, как он говорил:

— Ты знаешь, Джилли, этот твой эпизод с Кэндаллом получился довольно динамичным. Я хотел бы обсудить с тобой…

Дальнейшее Лаурин не расслышала. Она не возражала, когда ее игнорировали. Зачастую таким образом можно было получить полезную информацию хотя бы от охранника. Он всегда раньше актеров узнавал, кого нанимают, а кого увольняют. Не то чтобы она беспокоилась за карьеру матери. Но Джилли как раз сейчас вела переговоры с продюсерами о новом контракте и ее неуверенность в завтрашнем дне возрастала. Лаурин знала, что мать склонна драматизировать любую ситуацию.

Она отправилась в гримерную Джилли и увидела там материны туфельки-лодочки на высоком каблуке. Она нацелила на них свой фотоаппарат, который всегда висел у нее на шее. Она мечтала стать всемирно известной фотожурналисткой.

— Это не то платье, — подала голос из-за ширмы Джилли.

— Я привезла тебе из дома другое. Папа ненавидит то платье, которое я взяла из чистки.

— А я его люблю, — объявила Джилли. — Прекрасный пестрый шелк.

— Сплошные амебы, — отозвалась Лаурин, настраивая объектив. — Не удивительно, что папа ненавидит его.

— А это платье слишком короткое и слишком облегает фигуру. Я выгляжу в нем как проститутка.

— А папе оно нравится.

— Конечно, ему нравится. Всем мужчинам нравится, когда женщина выглядит как проститутка. Ты не должна была приносить это платье. Я хочу сказать, что я иду ведь не на свидание. Мы просто собираемся пообедать и поговорить. Главным образом, о тебе. Ты думала, что собираешься делать летом? Ты что-нибудь решила насчет Дня независимости? Хочешь поехать со мной в Хэмптон или останешься с отцом в городе?

— Почему мы не можем поехать смотреть фейерверк на стадион Ши, как делали всегда? Поехать втроем?

— Потому что твой отец может захотеть взять с собой свою любовницу, а это получится перебор.

— Я могу сказать ему, чтобы он оставил ее дома. Для меня он это сделает.

— О, нет, дорогая, — сказала Джилли, выходя из-за ширмы. — Застегни мне молнию на спине. На этот раз твой отец совершил большую ошибку. Он нашел девушку, у которой маловато мозгов. — Джилли всунула ноги в туфли-лодочки. — Как я выгляжу? Не надо, не отвечай. Я сама знаю, как выгляжу — как дама напрокат.

— Ты выглядишь отлично. Ты не будешь обижать отца? Обещаешь?

— Успокойся, Лаурин. Я же говорила тебе, это просто обед. — Она надела на шею ожерелье из двух ниток коралла. — Не слишком много?

— Мне нравится, — сказала Лаурин и с мудрым видом кивнула головой. — Я не собираюсь класть тебя на обе лопатки по поводу отца. Я просто хочу, чтобы вы хорошо провели время вместе.

— Так и будет, — сказала Джилли, но в голосе ее не было уверенности. — У нас всегда так. В этом вся проблема. Нельзя строить отношения на постоянных шараханьях из одной крайности в другую. Запомни это. О, Боже, ты не слушай меня. Если я тебе, подруга, расскажу слишком много, тебе не останется ничего, что надо будет познавать самой.

— Я постараюсь. А теперь насчет сегодняшнего вечера…

— Девочка моя, мы с твоим отцом обедали и раньше. У меня за столом прекрасные манеры, а поскольку я научила твоего отца отличать вилку для салата от суповой ложки, его можно вести куда угодно. — Она передразнила насупившуюся Лаурин. — Что за вытянутое лицо? Почему бы тебе не позвонить твоей подруге…

— Тини пошла на какую-то художественную выставку. Я, пожалуй, посмотрю телевизор. И буду ждать тебя.

Джилли в последний раз бросила в зеркало критический взгляд на себя.

— Не жди меня и ложись спать.

Лаурин обняла мать.

— Развлекайся, мама.

— И ты тоже. Завтра я тебе все расскажу. Беги.

Она послала дочери воздушный поцелуй и стремительно исчезла.

После ее ухода Лаурин обнаружила, что мать забыла на своем туалетном столике сценарий съемок на следующую пятницу. Она взяла его и принялась лениво перелистывать.

На двенадцатой странице ей в глаза бросилось слово из четырех букв, способное вселить ужас в сердце любого актера, снимающегося в сериале: "Кома".