Вожделение жизни

11

В половине второго ночи в квартире Кэтрин зазвонил дверной звонок. В ее мозгу пронеслись самые разные мысли. Возможно, какой-нибудь сумасшедший убийца подкупил швейцара. А может, Харпо, молчаливый продюсер, решил нанести столь поздний визит, чтобы убедиться, справедливо ли его смутное предположение, что Кэтрин без одежды выглядит интереснее. А может, женщина-бразильянка, которая обычно приходит в половине восьмого утра прибирать квартиру, когда Кэтрин принимает душ, поставила свой будильник на южно-африканское время. Чем дольше обдумывала Кэтрин эти варианты, тем более вероятным представлялся ей сценарий с убийцей. Швейцар всегда ее недолюбливал.

Звонок продолжал дребезжать. Накинув халат, Кэтрин поспешила к внутреннему телефону.

— Хэлло, — неуверенно спросила она у швейцара, — вы кого-нибудь пропускали ко мне.

— Да, мэм, — ответил он, и в его голосе Кэтрин послышалось злорадство.

— Вы можете сказать мне хотя бы приблизительно, кто это?

— Все в порядке, — заверил он ее. — Я видел его здесь и раньше.

Кэтрин такой уверенности не испытывала. Она нашла в ванной в медицинском шкафчике самое смертоносное оружие, какое у нее было — баллончик с жидкостью для удаления волос, и осторожно приоткрыла дверь, держа его наготове.

Перед ней стоял не кто иной, как Бобби Чарльз.

— Бобби, что ты тут делаешь? — изумилась она. Она испытала такое чувство облегчения, что не сразу заметила, насколько расстроен Бобби. — Что случилось? — спросила она, пропуская его в квартиру.

— Я знал, что это случится. Знал, что так случится, — повторял Бобби. — Джилли похитила Лаурин. Я приехал, чтобы забрать ее, как всегда по субботам, а их обеих нет. Никаких следов, никто не знает, где они…

— Бобби, успокойся. Никто никого не похищал. Джилли уехала из города, чтобы сыграть в одном спектакле, и взяла Лаурин с собой. Она просто забыла сообщить тебе об этом. Сейчас я запишу тебе ее номер телефона и адрес.

— Она забыла сообщить мне?

— У нее была трудная неделя, Бобби.

— Трудная неделя может служить оправданием не сообщать отцу, что его единственного ребенка увозят из города? Видит Бог, я не понимаю, что с ней случилось. Я был так взволнован. У меня началось сердцебиение. Не могу поверить, чтобы Джилли оказалась такой безответственной.

— Сядь. Я дам тебе что-нибудь выпить.

— Она злится на меня и хочет отплатить мне через Лаурин. Я знал, что этим кончится. Когда затеваешь развод…

— А вы собираетесь разводиться? — как бы невзначай спросила Кэтрин.

— Как тебе сказать… — Он рассматривал листок бумаги, который она ему дала. — Подожди-ка. Что-то очень знакомый код города. Что Джилли делает в Кингз Ривер?

— Она занята в спектакле.

— Почему?

— Потому что я ей это посоветовала. Это нужно для ее карьеры. Не вижу причин, почему бы тебе не съездить туда в следующую субботу, чтобы повидать Лаурин.

— "Мустанги" выезжают в двухнедельную поездку. Почему все-таки она поехала в Кингз Ривер?

Кэтрин уже хотелось, чтобы Бобби поскорее выпил свою содовую и отправился домой.

— Чтобы играть там в спектакле, — повторила она.

— Нет, там должно быть что-то еще.

— Ну и что же?

— Может, она хочет встретить там кого-то.

— Бобби, — спросила Кэтрин, — у тебя в последнее время возникли сложности в твоих личных отношениях?

Какое-то мгновение он смотрел на нее, и в его красивых глазах читалось изумление.

— Странно, что ты спросила об этом, — сказал он. — Я думаю, что между мной и Делией возникло некоторое непонимание.

— Расскажи, в чем дело?

— Понимаешь, — вздохнул он, — у Делии есть свои достоинства. Она красива, умна, никогда не жалуется, что я уделяю ей недостаточно внимания, и она терпеть не может оперу. А когда живешь какое-то время с женщиной, то, естественно, привязываешься к ней.

— Так в чем же проблемы?

— Она всегда была несколько замкнутой. Поначалу мне это даже нравилось. Она жила своей жизнью, я был занят своими делами. Но в последнее время раздаются какие-то странные телефонные звонки. Когда я поднимаю трубку, на другом конце трубку вешают.

— А ты спрашивал у Делии, что происходит?

— Да. Она говорит, что это связано с ее хобби, но я этому не верю. У Делии хобби вкладывать деньги в предметы искусства — скульптуру, керамику и тому подобное. Она покупает такие произведения, которые ей нравятся и которые она потом может продать с прибылью. В этом деле нет ничего таинственного.

— А может быть, тот, кто звонит, обладает информацией об этих предметах искусства и не хочет ее распространения?

— Но я не коллекционирую произведения искусства. Почему нужно вешать трубку, когда я отвечаю на звонок? У Делии полно друзей, которые звонят ей по всяким поводам, что происходит в мире художественных ценностей, и никто из них не бросает трубку, когда я отвечаю. Нет, тут что-то такое, о чем она не хочет, чтобы я знал.

— А почему ты не скажешь ей прямо о своих подозрениях?

— Потому что она будет врать мне, — ответил Бобби. — Я бы на ее месте сделал то же самое. Я пытался подслушивать ее телефонные разговоры, но Делия женщина очень хитрая. Мне удалось подслушать только лишь часть одного разговора. Она говорила с женщиной. Мысль о том, что Делия изменяет мне, уже отвратительна, но если еще и с женщиной? Это убьет меня.

— Я уверена, что тебе нечего беспокоиться.

— Будем надеяться, что ты права.

— Бобби, — глянула на него Кэтрин, — ты любишь Делию?

— Я только что сообразил, что как только я выйду за дверь, ты позвонишь Джилли и перескажешь ей все, что я тебе говорил, но одну вещь, я уверен, ты ей не скажешь. Я думаю, что люблю Делию.

— Вот так-так, — сказала Кэтрин. — Я не ожидала этого.

— Я тоже, — признался Бобби. — Приятно сознавать, что жизнь еще может удивлять нас.

В ту же минуту, как за Бобби закрылась дверь, Кэтрин бросилась к телефону. Ей была отвратительна мысль, что ее звонок разбудит Эмили, но была уверена, что Джилли еще не спит. Время было всего-то четверть второго. К изумлению Кэтрин, номер оказался занят.

Эмили Лайонс знала, что с той минуты, как она впустила в свой дом нью-йоркскую актрису, начнутся необычайные происшествия. Два часа ночи, а телефон надрывается. Не иначе, как кого-то застрелили или зарезали, или к кому-то пристают. В этом Эмили была уверена. Поскольку единственный в доме телефон находился в гостиной внизу, Эмили пришлось выбираться из постели, натягивать на себя халат и постараться проснуться настолько, чтобы не рухнуть с лестницы вниз головой. Однако, либо Джилли оказалась проворнее ее, либо она вообще не ложилась. Она добежала до телефона раньше Эмили. Последней в гостиной появилась Лаурин.

— Джилли, — раздался в трубке взволнованный голос. — Это Эндрю Олден.

— Эндрю? — Джилли даже не пыталась скрыть своего изумления. Он был последним человеком на земле, от которого она могла ожидать телефонного звонка среди ночи. — Как ты узнал, что я здесь?

— Марта уже зафиксировала этот номер в памяти нашего телефона. Она очень способная девочка.

— Да, я знаю, — ответила Джилли, с трудом сообразив, что настоящее имя Тини Марта. Она просто не походила на девочку по имени Марта. — Кэтрин говорит, что она оказалась отличной секретаршей. — Джилли заметила, как посмотрела на нее Эмили, и поняла, что думает хозяйка дома о квартирантах, которым звонят в такие странные часы. — Эндрю, это не совсем подходящее время для телефонных звонков. Будет лучше, если ты сразу скажешь, в чем дело.

— Я разыскиваю мою падчерицу Джанетт.

— Я думала, что ее зовут Джейд.

Услышав это имя, Эмили превратилась вся в слух.

— Она отзывается на эти имена, — пояснил Эндрю.

— Эндрю, ты должен сказать своим девочкам, чтобы они выбрали одно какое-то имя. Жизнь и так достаточно сложна.

— Ты не видела ее?

— Здесь, в Кингз Ривер? Джанетт?

— В Кингз Ривер? — эхом отозвалась Эмили. — Джанетт? Надеюсь, что речь идет не о Джанетт Олден?

Джилли прикрыла рукой трубку.

— Да, именно о ней. Вы за последнее время не встречали ее в городе?

— Нет, не встречала, — мрачно ответила Эмили. — Я хотела бы никогда ее не видеть больше в этом городе.

Ничего не объясняя, она устремилась наверх по лестнице.

Джилли, все еще прикрывая рукой трубку, обернулась к Лаурин.

— Ты все еще считаешь, что эти люди нормальные? — Она вновь обратилась к Эндрю. — Нет, мы ее не видели.

— Если вы ее встретите…

— Я скажу ей, чтобы она немедленно позвонила тебе.

— Нет! Позвоните вы мне и сообщите, где она.

Джилли подумала, что это выглядит довольно странно, но она была не из тех матерей, которые советуют другим родителям, как они должны обращаться со своими детьми.

— Хорошо, я позвоню тебе.

— Спасибо, Джилли. Я просто не могу выразить, как я тебе благодарен.

Она повесила трубку и сказала Лаурин:

— Это самый странный разговор, какой когда-либо бывал у меня с мужчиной.

Телефон вновь зазвонил. Джилли подумала, что это наверное опять Эндрю, который хочет объяснить свое странное поведение, но на этот раз звонила Кэтрин.

— Джилли, ты ничего не забыла сделать сегодня? — начала Кэтрин.

— Не-ет, по-моему, нет.

— Ты дубина, ты забыла позвонить Бобби и сообщить ему, где ты и его единственная дочь Лаурин будете обретаться.

— Это точно, забыла. — Она попросила Лаурин. — Солнышко, принеси мне сигареты.

— Нет, — сказала Лаурин.

— Перестань. И пепельницу.

Лаурин, ворча, подчинилась.

— Бобби решил, что ты похитила Лаурин, — продолжала Кэтрин. — Он только что приезжал ко мне.

— Хорошенькое дельце.

— Он очень расстроен. Я думаю, что ты должна извиниться перед ним.

Джилли следила, как дым от ее сигареты поднимается вверх по лестнице. Когда он достиг спальни Эмили, та принялась громко кашлять. Это был ее способ без слов протестовать против того, что Джилли нарушает запрет курить в доме.

— Ты права, Кэт, — сказала она. — Я иногда бываю просто дурой.

— В чем дело? — спросила Лаурин. — Что ты натворила?

— Иди спать! — зашипела Джилли.

— Нет, скажи мне.

— Я была невежлива по отношению к твоему отцу. Я собираюсь позвонить ему и извиниться, как только кончу разговор с Кэтрин. А теперь отправляйся наверх. Я хочу поговорить с Кэтрин наедине.

Джилли подождала, пока Лаурин вышла.

— А теперь, — сказала она Кэтрин, — продолжай.

— Особенно нечего рассказывать. Он говорит гадости о своей любовнице. Она любит разговаривать со своими приятельницами в странные часы, и Бобби боится, что… ее отношения с подругами более интимны, чем полагается.

— Он думает, что его любовница лесбиянка? — расхохоталась Джилли. — Кэт, это потрясающе. Как ты думаешь, у него есть основания волноваться.

— Думаю, что нет.

— Жаль.

— Ты послушай дальше. Он сказал, что Делия очень скрытная и это нервирует его. Он ей не доверяет.

— Что еще он говорил?

Кэтрин заколебалась.

— Это все. Уже поздно. Мы поговорим с тобой завтра.

Лаурин не могла заснуть. Первая ночь в непривычной постели всегда оказывается трудной, а Лаурин к тому же была взволнована своим новым окружением. Было только начало третьего, и она решила позвонить Тини и оставить ей послание на автоответчике.

— Хэлло? — отозвался сонный голос Тини.

— Тини? — изумилась Лаурин. — Что ты делаешь дома? Я была уверена, что ты где-нибудь развлекаешься.

— Даже у меня должна быть ночь отдыха. Как прошел твой первый день в провинции?

— Неплохо. Мне ужасно понравилась Эмили. Встретила твоего бывшего зятя Кайла. Он замечательный парень.

— Да, Кайл просто ангел.

— Тини, происходит что-то странное. Твой папа звонил сюда, разыскивал твою сестру Джейд. Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Нет, но она была у нас в этот четверг. Эндрю совсем помешался насчет той картины, которую он реставрирует. Она безумно дорогая.

— Он ссорился с твоей сестрой?

— Не знаю. Меня в тот вечер не было дома. Я пожалела, что не встретилась с ней. Но она оставила мне записку, в которой намекает, что скоро они с Кайлом будут жить вместе. Правда, это замечательно? Лаурин? Хэлло! Нас разъединили?

— Нет, — с трудом выговорила Лаурин, думая о разбитом сердце Эмили.

Они еще некоторое время поболтали, потом попрощались. Тини поняла, что уже не заснет, и включила телевизор, приглушив звук, чтобы не беспокоить отца. Но Эндрю Олден лежал в своей комнате и смотрел в потолок, не в силах заснуть от беспокойства.

Эндрю не мог понять, почему в его жизни всегда такие осложнения. Естественно, когда он женился на Лу, то их следовало ожидать. Беда заключалась не только в Лу, Джанетт оказалась еще хуже. Эндрю вздохнул с облегчением, когда его взбалмошная падчерица вышла замуж за этого парня Карлисса.

В половине третьего зазвонил внутренний телефон, и Эндрю подумал, что это кто-нибудь из друзей Джанетт. Швейцар сообщил ему, что к нему дама, и очень настойчивая. С великой неохотой Эндрю сказал швейцару, чтобы он пропустил ее. Через несколько секунд раздался звонок.

— Мистер Олден, впустите меня. Вы меня не помните? Мы встречались две недели назад в Симпсоновской галерее.

Эндрю открыл дверь, и женщина вошла. Она действительно показалась ему знакомой.

— Да, да, я помню вас. Вы ведь были на выставке вместе с вашим мужем? О! — Эндрю внезапно вспомнил, что муж этой дамы — приятный джентльмен лет семидесяти с тростью с серебряным набалдашником.

— Я могу присесть, мистер Олден?

— Конечно, — сказал Эндрю, предчувствуя что-то неладное.

Дама уселась в кресле, хотя и не могла скрыть нервозности.

— Мистер Олден, совсем недавно мой муж привез вам картину "Испанская дама".

Эндрю кивнул.

— Да, Эль Греко, но я еще не начал работать над ней.

— Вот и прекрасно! — Она облегченно вздохнула. — Понимаете, произошла ошибка. Я… мой муж и я страстные коллекционеры.

— Я знаю. Я видел вашего мужа на многих выставках. Его первая жена… — Эндрю запнулся.

— Это был ужасный удар. Гордон очень тяжело переживал ее смерть.

— Ну, ей было уже семьдесят шесть. В таком возрасте это случается. Чем я могу быть вам полезен, миссис Леланд?

— Называйте меня Евой. — Она отбросила белокурую прядь со лба. — Обычно я и мой муж пользуемся для реставрации услугами другого джентльмена. Мне бы очень не хотелось, чтобы он узнал, он практически член нашей семьи. Вы ведь можете понять это?

— Да, конечно. И что же я могу сделать для вас?

Она наклонилась, чтобы порыться в своей сумочке. В результате ворот ее светло-зеленой шелковой блузки приоткрылся. Эндрю изо всех сил старался не смотреть туда, слишком хорошо памятуя о всех бедах, которые принесла ему Лу. Эндрю старался держаться подальше от опасных женщин.

Ева вытащила пачку сигарет "Данхилл", английских сигарет, пахнущих почти так же плохо, как "Галуаз", которые курила Марта. "Куда идет американская, табачная промышленность?" — подумал Эндрю, давая Еве прикурить.

Она выпустила длинную струю дыма.

— Я хочу получить картину обратно.

Эндрю почувствовал, как внутри у него все похолодело.

— Вы хотите забрать ее?

— Да. Я хочу получить мою картину. Немедленно.

— Вы хотите сказать, картину, принадлежащую вашему мужу.

— Ну, — махнула рукой Ева, — все, что его, это и мое.

— Я думаю, что такой закон действует только в Калифорнии, — подчеркнул Эндрю.

— Я хочу получить мою картину, мистер Олден. Не заставляйте меня вызывать моего адвоката.

— Я не думаю, Ева, что в этом есть необходимость. Я был бы рад передать вам "Испанскую даму" немедленно. Есть только одна проблема.

— Какая еще проблема? — раздраженно произнесла Ева.

— Такое произведение… не имеет цены. — Я в курсе дела, мистер Олден.

— Ваш муж доверил мне эту картину. Я за нее несу ответственность. Если с ней что-то случится, пострадает моя репутация и мои клиенты станут обращаться к другим специалистам.

— Я понимаю вашу позицию. — Ее холодные глаза смотрели на него, не моргая, но при этом она затягивалась сигаретой так, как тонущая женщина ловит ртом воздух. — Я полагаю, что вы не понимаете мою позицию. Вы держите мою собственность вопреки моей воле…

— Я не отдам эту картину никому, кроме вашего мужа, тем более, что он испытывал некоторые сомнения в отношении ее… подлинности.

— О чем вы говорите, мистер Олден? Я почти готова немедленно вызвать моего адвоката.

— Вы вольны поступать так, как считаете нужным. — Эндрю шагнул к дверям, показывая ей дорогу. — Но я уверен, что он посоветует вам, чтобы ваш муж связался со мной. Тогда я буду счастлив вернуть вашу картину. Спокойной ночи.

Когда она вылетела из квартиры, Эндрю упал в кресло и наконец-то перевел дыхание.

В гостиную вошла Тини.

— Мне показалось, что ты с кем-то разговаривал.

Эндрю с несчастным видом кивнул.

— Здесь была женщина, чей муж принес мне "Испанскую даму" Она хотела получить картину обратно.

— У нее отвратительный голос. Почему ты не отдал ей картину? Не избавился от нее?

Эндрю нервно вздохнул.

— Похоже, что картина исчезла.

— Исчезла? Как это могло случиться?

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что картина исчезла сразу после того, как здесь побывала твоя сестра.

Ева шагала по Уэстсайд Драйв в ужасном возбуждении. На углу она обнаружила телефон-автомат, бросила в него монету в 25 центов и набрала номер.

— Хэлло?

— Делия, — сказала Ева, — мы попали в переплет.