Волк Севера (ЛП)

6

Вульфрик тихо стоял среди других мальчиков, которые нервно шутили и смеялись, ожидая на поляне, греясь в лучах утреннего осеннего солнца. Хотя все они готовились и предвкушали этот день столько, сколько себя помнили, никто из них не знал, чего именно ожидать. Для Вулфрика долгое время казалось несбыточной мечтой стоять здесь, чтобы наконец начать свое обучение. Его присутствие было просрочено на два года, и другого шанса у него уже не будет, поэтому он молчал, не вступая в склочный балаган.

За месяцы, прошедшие с тех пор, как он победил Родульфа, Вулфрик не думал ни о чем другом, кроме как о том, чтобы начать обучение. Несколько дней, прошедших после этого инцидента, посеяли в его сознании мысль о том, что быть избранным вполне возможно. Его жизнь существенно изменилась. Больше не было ни нападений, ни ехидных комментариев. Между кабаном и Родульфом он перестал считать себя слабым, неумелым, неспособным. Что-то изменилось в его сознании. Сомнения ушли, и на смену им пришла вера. То, что его оставили в покое, дало ему время сосредоточиться и тренироваться, и именно этим он заполнил свое лето. Бег, поднятие тяжестей — все, что он видел у воинов и учеников. Он изо всех сил старался сохранить это в тайне. Часть его все еще боялась неудачи, и если бы это случилось, он не хотел, чтобы кто-то знал, как тяжело он работал.

День праздника Джорундира был днем, который знаменовал собой это событие для всех юношей. Для одних это был день начала обучения воину, для других — день окончания обучения и последнего испытания.

Те, кто считал себя готовым начать обучение, собирались на поляне неподалеку от деревни. В центре поляны возвышался один камень, который, по преданию, был поставлен здесь Джорундиром, когда он еще ходил по миру людей. Он вел войну против драугаров, и ему нужны были храбрые люди, чтобы пополнить свои ряды. Он поставил камни возле деревень по всей земле, где воины могли собраться и заявить о своем желании сражаться на его стороне.

Драугар теперь был не более чем легендой, а Джорундир уже давно отправился в свой зал на Высоких Горах, но камни остались, как и те, кто стремился стать учениками Джорундира. Воины деревни совещались и решали, кому из мальчиков будет позволено остаться на поляне и начать обучение. То, что составляло процесс отбора, было секретом, известным только тем, кто уже был избран. Именно это, а также страх быть отвергнутым, скручивало внутренности каждого юноши. Если его не принимали на обучение, это был позор, который преследовал бы его до конца жизни.

В то утро там собралась еще одна группа: те, кто закончил обучение и собирался отправиться в паломничество к Скале Джорундира, уединенному месту в глубине Высокогорья. Они нервничали еще больше, чем Вулфрик и другие подающие надежды. Они выглядели одинокими, и им не хватало той самоуверенности, которую они выработали за годы обучения. Все они знали, что для некоторых из них сдержанные взгляды назад, которые они бросали, уходя из деревни, станут последним взглядом на дом, который они когда-либо видели. Паломничество было обрядом посвящения, который должен был пройти каждый воин. Все они шли охотно, даже зная, что некоторые из них умрут.

Те, кто был еще в середине обучения и не был готов к путешествию, тоже были в полном восторге — они возвращались после короткого перерыва на сбор урожая и собирались в ухмыляющуюся и хихикающую группу, пока Вулфрик и его товарищи по надежде ждали, не сочтут ли их достойными присоединиться к ним.

Вулфрик уставился на камень в центре поляны. Надпись на нем была настолько древней, что даже Этельман не мог с уверенностью ее расшифровать. Только воины должны были подходить к этому камню, и простое нахождение рядом с ним заставляло осознать реальность шага, который он собирался сделать. Поляна была отгорожена от деревни деревьями и подлеском, что создавало ощущение тайного места. Даже священным.

Один из воинов, Элдрик, друг отца Вулфрика и человек, который всегда был дружелюбным во многих случаях, когда он обедал в их доме, подошел к собравшейся группе. Его аккуратная черная борода была украшена шрамами, которые носили большинство воинов деревни. В руках он держал большой меч, отличавшийся от обычной сабли, которую предпочитали воины. Жители Нортленда сражались верхом, когда это позволяла ситуация, и предпочитали одноручную саблю с одним изогнутым острием. Этот меч выглядел старым, древним, с длинными прямыми краями, сходящимися к закругленному кончику. Гарда была короткой и толстой, на ней были выгравированы, как показалось Вулфрику, те же символы, что и на камне.

Элдрик с благоговением положил меч на землю перед собравшимися мальчиками. Он стоял и смотрел на него мгновение, прежде чем вернуть свой взгляд к мальчикам.

Кто думает, что может поднять меч? Меч, которого коснулась рука самого Джорундира?

Этельман стоял позади Элдрика, чуть в стороне от стоящего камня. Все утро его лицо было торжественным, но когда Элдрик задал свой вопрос, Вулфрику показалось, что он увидел, как рот Этельмана слегка искривился в понимающей улыбке.

Хейн шагнул вперед. Он был высок и широкоплеч, с короткими каштановыми вьющимися волосами, что скорее соответствовало его происхождению из крестьянской семьи, чем из семьи воинов. Вульфрик задумался, не отрастить ли ему волосы, если его выберут в ученики, — странная мысль, заставившая его понять, что он ищет хоть что-нибудь, что отвлекло бы его от переживаний.

Хотя Хейн был одного возраста с Вулфриком, его не выбрали для начала обучения до этого момента. Он был крупнее других и сильнее, но его отцу требовалась помощь старшего сына для работы на ферме. Тем летом он купил раба, что дало Хейну возможность стать воином. Вулфрику он нравился. Даже когда издевательства достигали наихудшего предела, Хейн никогда не вмешивался. Вульфрик задавался вопросом, не заставляет ли его больший возраст чувствовать, что ему нужно что-то доказывать. Вульфрик знал, что в его случае это было именно так. Стоило ли ему пытаться доказать свою правоту?

Хейн. Смелое заявление. Пожалуйста, — сказал Элдрик, жестом указывая на меч, — подними его".

Все мальчики пристально смотрели на Хейна, но ни у кого не хватило смелости сказать слова поддержки. Увидев улыбку Этельмана, Вулфрик с большим интересом стал наблюдать за ним. Когда Хейн подошел к клинку, Этельман уставился на него, и Вулфрик увидел, как его челюсть сжалась, а лицо напряглось. Хейн наклонился и положил руку на рукоять. На мгновение он замешкался, прежде чем отдернуть руку. Его тело дернулось, но меч не сдвинулся с места. Он попытался еще раз, и еще, и в последний раз с таким усилием, что потерял хватку и упал назад.

Один из других мальчиков засмеялся, и Элдрик перевел взгляд на него.

'Не хочешь попробовать?' — сказал он.

Мальчик нервно оглянулся вокруг себя и на Хейна, который все еще сидел на морозной траве, разминая плечо. Мальчик покачал головой.

Когда ты сможешь поднять меч, ты будешь готов отправиться в путь к Высоким Вершинам. Не раньше. Джорундир приглашает тех, кого хочет испытать на Высоких Землях, позволяя им поднять меч. Восемь молодых воинов подняли меч сегодня утром и начали свое паломничество. Не все из них вернутся". Он сделал паузу, давая своим словам впитаться.

Жизнь, которую ты выбрал для себя, сопряжена с опасностью, — сказал Элдрик. Провалиться — значит умереть. Быть воином — это не привилегия. Это ответственность. Ты несешь жизнь тем, кого защищаешь, и смерть тем, кто хочет им навредить. Вы должны быть готовы отдать свои жизни, чтобы выполнить эту обязанность. Паломничество доказывает вашу готовность, но мы несем ответственность за то, чтобы вы были готовы к этому путешествию, когда придет ваше время".

Он прошел вперед к месту, где выстроились мальчики. Он медленно пошел вдоль шеренги, оглядывая каждого из них с ног до головы. Он остановился перед одним, сыном кузнеца. Каждый год один или два мальчика, которые, как и Хейн, не принадлежали к семьям воинов, выдвигали свои кандидатуры; выбирали немногих.

Попробуй в следующем году", — сказал Элдрик. У тебя будет больше шансов, когда ты станешь выше и тяжелее. Нет ничего постыдного в том, что придется ждать еще год".

Мальчик кузнеца побледнел от разочарования, но кивнул и сделал то, что ему сказали, вероятно, утешаясь надеждой, что в следующем году все будет по-другому. Вульфрик почувствовал нервный трепет, гадая, что будет делать Элдрик, когда доберется до него. Его сердце заколотилось, когда Элдрик подошел ближе. Вулфрик хорошо знал его, считал его почти дядей, но сейчас он казался совершенно незнакомым. Он остановился перед Вулфриком и посмотрел на него так, словно никогда прежде не видел его. Вулфрик затаил дыхание, но изо всех сил старался выдержать взгляд Элдрика. Элдрик пошел дальше, не произнося ни слова и не показывая ничего своим выражением лица.

Вулфрик сделал глубокий вдох и постарался не выпустить его с громким вздохом облегчения. Сброс напряжения был головокружительным, и, зная, что он миновал первое препятствие, его любопытство переключилось на то, как справятся остальные. За всеми этими волнениями и неуверенностью Вулфрик не обратил особого внимания на то, кто еще готов выступить. Когда он заметил Родульфа, стоявшего дальше всех, это стало для него неожиданностью. Он тренировался уже два года, хотя это был его первый день после их с Вулфриком поединка. Конечно же, они не могли заставить его снова выставить себя вперед?

Раны Родульфа, похоже, зажили хорошо, за исключением глаза, который он потерял. Он носил тонко сделанную кожаную повязку на том, что осталось под ней. Вульфрик не чувствовал угрызений совести за нанесенные им увечья, скорее наоборот. Он чувствовал, как гнев разгорается в нем каждый раз, когда он видел Родульфа, что случалось довольно редко после их поединка. По какой-то причине Родульфа редко видели вне дома с тех пор, как он потерял глаз. И никакие увечья не могли уладить отношения между ними, как считал Вулфрик.

Вулфрик наблюдал, как Элдрик дошел до места Родульфа в очереди и остановился. Он не стал смотреть на него оценивающим взглядом, а просто покачал головой, как только тот остановился.

'Тебе здесь не место', - сказал Элдрик. Больше нет. Тебе уже говорили об этом. Тебе не следовало приходить сегодня. Потерять глаз из-за другого воина — это почетный знак. А чтобы подмастерье был избит обычным мальчишкой, который еще даже не подал заявку на обучение? Уходи и не возвращайся".

Родульф раскрыл рот, словно от удивления, но, видимо, он ожидал услышать то, что сейчас услышал. Все говорили, что с одним глазом ему никогда не стать воином. Он закрыл рот, не произнеся ни слова, и его передернуло от гнева. Он повернулся и посмотрел прямо на Вулфрика, прежде чем ринуться в деревню.

Еще трое были отправлены домой, двое — с надеждой вернуться на следующий год, а один — с разрушенной мечтой стать воином. Когда каждый был тщательно проверен, а все, кто был уличен в недостатках, отправлены домой, Этельман произнес.

Все вы теперь ученики Джорундира. Он ожидает, что каждый день вы будете стараться изо всех сил. Тот, кто этого не сделает, будет отправлен домой. Поздравляю.

Облегчение Вульфрика от того, что его выбрали, было недолгим. Настоящее испытание начнется на следующий день, когда начнется их обучение.