Волк Севера (ЛП)

5

Вульфрик был погружен в свои мысли и шел к зданию школы, чтобы встретиться с Адалхаид, когда кто-то толкнул его, повалив на грязную землю. Он успел перекатиться на спину, прежде чем Родульф набросился на него и ударил кулаком в живот.

'Будешь сегодня сопротивляться, толстяк?' сказал Родульф, нанося очередной удар.

Вульфрик не успел ответить, как Родульф ударил его снова.

'Я так не думаю, жирный ублюдок. Мой отец говорит, что ты, должно быть, действительно сын уборщика. Не может быть, чтобы ты был сыном Сильной Руки".

Его дружки рассмеялись, как всегда. Эти насмешки ранили Вулфрика не меньше, чем все удары, но он не сопротивлялся. Он решил, что если будет просто лежать, то все закончится быстрее, и он сможет продолжить свой день. Однако он твердо решил, что на этот раз плакать не будет.

Голос Адальхаид зарычал, и шквал ударов прекратился. Вульфрик повернул голову и прищурился сквозь опухшие глаза в ту сторону, откуда доносился голос. Колени Родульфа по-прежнему прижимали его руки к земле. Она стояла там, ее лицо было искажено болью и страданиями. Вулфрик сразу же понял, что причиной этого было его избиение. Это пристыдило его больше, чем его неспособность дать отпор. Это также заставило его почувствовать что-то еще, чего он никогда не чувствовал раньше. Гнев.

Он снова услышал голос Адалхаид.

'Почему бы тебе не отвалить, мешающая сука!' сказал Родульф. Возможно, когда я закончу с твоим дружком, я приду и покажу тебе, что такое настоящий мужчина".

Все остальные засмеялись. Они были уже в том возрасте, когда старшие мальчики начинают замечать девочек как нечто большее. Все они обратили внимание на Адальхаид, ее длинные волосы цвета раскаленной меди и высокую, стройную фигуру. Ее зеленые глаза были умными и озорными. Вульфрик заботился о ней больше всего на свете. Она была его другом, его единственным другом, но он понял, что даже он стал смотреть на нее по-другому. Когда он теперь мечтал о героических поступках, все они совершались ради нее. Он почувствовал, как учащенно забилось его сердце при словах Родульфа. Когда Родульф оглянулся на него, чтобы закончить начатое, Вулфрик пристально смотрел прямо на него.

'На что ты смотришь, толстяк?' сказал Родульф.

'Ты не должен говорить это ей', - сказал Вулфрик. Его голос был все еще слабым.

'Что это было, толстяк? Что ты сказал?" Он ударил Вулфрика кулаком в живот.

Вулфрик задохнулся и не смог ответить.

'Что? У кота язык отнялся? сказал Родульф.

Другие мальчики, стоявшие позади него, снова засмеялись.

'Значит, это не помешает мне сделать женщину из твоей маленькой шлюшки?'

Остальные засмеялись еще сильнее, и Вулфрик увидел хищную, похотливую усмешку на лице Родульфа.

Вулфрик ударил его. Он ударил Родульфа прямо в лицо и замер на мгновение. Он был потрясен почти так же, как и Родульф, тем, что он сделал. Он не помнил, как решил это сделать. Это просто произошло. Все замолчали, а глаза Родульфа расширились от удивления. Вульфрик больше не боялся. В этот момент он понял, что в тот день он нисколько не боялся, а просто принимал то, что должно было произойти. Скорее лень сопротивляться, чем страх. Теперь он мог думать только о том, что сказал Родульф. Он чувствовал только ярость.

Он снова ударил Родульфа. Выражение лица Родульфа изменилось на гневное. И все же Вулфрик мог думать только об одном: о том, что Родульф сказал, что сделает с Адальхаид.

Он ударил еще раз, и еще. Выражение лица Родульфа сменилось на шоковое, а затем на что-то другое. Страх. Потом Вулфрик стоял на коленях над Родульфом, который лежал на земле, на спине, отчаянно пытаясь закрыть лицо. Казалось, что Вульфрик наблюдает за всем этим со стороны, как будто его тело делало все само по себе. Он продолжал бить и бить, пока его гнев не утих, руки горели, а легкие требовали воздуха. Он посмотрел вниз и ужаснулся тому, что увидел. Лицо Родульфа больше не имело никакого выражения, оно представляло собой сплошное месиво. Остальные мальчики молчали и не двигались с места. Вульфрик посмотрел на свои руки, которые были в крови, и растерялся от того, что он сделал. Он повернулся к Адальхаид, которая, как и мальчики, молча смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она еще мгновение смотрела на него, а потом повернулась и убежала.

Вульфрик оглянулся на Родульфа, который застонал и зашевелился. Прибыли взрослые и, увидев стонущее, окровавленное тело Родульфа, потребовали рассказать, что произошло. За Этельманом послали, а Вулфрика засыпали шквалом вопросов. Он чувствовал себя таким усталым и позволял их голосам овладевать его головой. Никто, казалось, не верил, что это его рук дело. Они задавали один и тот же вопрос снова и снова, а также другим мальчикам, но ответ всегда был один и тот же. Это был Вульфрик. Это сделал Вульфрик.

Прибыл Этельман, за ним вскоре последовал Донато, отец Родульфа. Это был худой человек с песочными волосами, как у его сына, и острыми, хитрыми, как у крысы, глазами. Священник заявил, что, скорее всего, Родульф лишится глаза. Донато пришел в ярость и бросился на Вульфрика. У одного из жителей деревни хватило ума остановить его.

Вольфрам прибыл одним из последних. Появление Сильной Руки заставило толпу замолчать. Жители деревни боялись его, как и Вульфрик. Теперь страх вернулся. Он боялся того, что произойдет, что сделает его отец, когда узнает, какую беду он устроил. Но в глубине души он больше боялся того, что подумает Адальхаид. Взгляд, которым она на него посмотрела, заставил его бояться сильнее, чем когда-либо. Он хотел пойти за ней, но знал, что должен остаться и узнать о последствиях своего поступка.

'Что здесь произошло?' сказал Вольфрам.

Вульфрик ничего не ответил, робко ожидая знаменитого гнева своего отца.

'Была драка', - сказал кто-то. Один из парней сильно ранен".

Вольфрам посмотрел на Вульфрика, на его лице появилось растерянное выражение. "По-моему, он в порядке".

'Не Вульфрик. Другой. Родульф.

Этельман повернулся с места, где он стоял на коленях рядом с лежащим Родульфом, и кивнул. Вольфрам посмотрел вниз на окровавленное лицо Родульфа. Вульфрик ждал его реакции, гнева и наказания, которое непременно последует. По лицу его отца невозможно было ничего понять.

Донато вырвался из рук человека, который его удерживал. 'Посмотри, что он сделал! Посмотри, что он сделал с моим мальчиком! Что ты собираешься с этим делать?

'Он ученик воина, не так ли?'

'Да,' сказал Донато, колеблясь.

Если он не может защитить себя от мальчика, который на два года младше его, я не очень надеюсь, что он закончит свое обучение". Вольфрам повернулся к Этельману. 'Он выживет?'

Да, но я думаю, что он потеряет глаз".

Вольфрам кивнул. 'Тогда у него нет шансов стать воином. Он получил важный урок — не провоцировать своих старейшин. Это сослужит ему хорошую службу в будущем, если он запомнит его. А что касается того, что он затеял драку с моим сыном? Мальчишки будут мальчишками. Я не держу на вас зла за это".

'Это не то, что я имел в виду. Ты знаешь, что это не то, что я имел в виду. Ты, ты…

Вольфрам ударил Донато сзади по лицу с громким треском, который вызвал вздох собравшихся жителей деревни, и отправил его на землю рядом с сыном.

Возможно, тебе нужно выучить тот же урок, который только что получил твой сын, но я обещаю, что тебе это не понравится". Голос Вольфрама упал до рычания, и Вульфрик увидел ярость в его глазах.

Толпа замолчала, и в воздухе повисло напряжение: собравшиеся напряженно ждали, что скажет Донато в ответ. Его неуважение уже приблизило его к тому, что Вольфрам мог убить его и не отвечать за это перед советом в Большом зале. Донато знал это, знал, что перегнул палку, но был слишком разъярен, чтобы отступить так быстро, как следовало. Все в толпе видели это, и все ждали, предвкушая, что вот-вот станут свидетелями убийства.

Донато стиснул зубы. 'Мне жаль. Я прослежу, чтобы в будущем мальчик следил за своими манерами".

'Проследите за этим', - сказал Вольфрам. А ты пока подумай о себе".

Он повернулся и улыбнулся Вульфрику, а затем положил руку на плечо Вульфрика и повел его домой.

Адальхаид сидела у дерева в одиночестве, обдумывая то, что только что увидела. Казалось, от заботливого, внимательного мальчика, который был ее другом, не осталось и следа — только дикий зверь. Она думала, что Вулфрик убьет Родульфа, и никогда не верила, что он способен на такое. Это отличало его от всех остальных. Теперь она не знала. Как будто в этот момент у нее отняли человека, которого, как она думала, она знала лучше всех, и заменили кем-то совершенно другим.

Она встала и начала идти домой, чувствуя, как над ней нависает темное облако, что неизбежное наконец произошло.

Он сидел у дерева, где они с Адалхаид так часто сидели, вечером через несколько дней после инцидента с Родульфом. Она не разговаривала с ним с тех пор, как он поссорился с Родульфом, и этот факт постоянно занимал его мысли. Он почти не видел ее, и ее отсутствие оставляло у него внутри постоянное ощущение пустоты, которое он не мог объяснить. Обычно он наслаждался теплым солнечным светом, но в этот день он ничего ему не дал.

Она сидела рядом с ним, не издавая ни звука, на том месте, которое она так часто занимала в прошлом. Она отломила кусочек от булочки, которую ела, и протянула ему. Они ели в тишине несколько минут, прежде чем он заговорил.

Мне очень жаль, — сказал он.

'За что?' В ее голосе прозвучала резкость, но по выражению ее лица было ясно, что она этого не хотела. 'Прости за что?' — повторила она, теперь ее голос был мягче.

'За то, что я сделал, и за то, что расстроил тебя', - сказал Вулфрик.

Она улыбнулась. Ничего страшного. Я просто удивилась. Я не ожидала увидеть тебя таким. Мне не следовало этого делать. Все мальчики такие, я полагаю. Я просто не думала, что ты такой".

Вулфрик почувствовал, как разочарование опустилось в его желудок, словно свинцовый груз. Я не такой, просто то, что он сказал, я имею в виду…

Она протянула руку и положила свою на его руку. Все в порядке, не о чем сожалеть", — сказала она. Я должна сожалеть о том, как я себя вела. Отчасти я рада, что ты это сделал. Другие теперь оставят тебя в покое. Все будет намного лучше для тебя. Даже мои родители говорили об этом. Мы все взрослеем. Жизнь меняется". Она смотрела на свои ноги и казалась грустной.

Вулфрику не нравилось, когда она грустила. Это наполняло его непреодолимым желанием сделать ее снова счастливой. Однако он понятия не имел, как это сделать.

Она протянула руку с чем-то в ней. 'Я сделала это для тебя, чтобы попросить прощения'.

Он осторожно взял его и пожалел, что у него нет ничего, что он мог бы ей подарить. Это была маленькая серебряная монетка, которая была истерта до гладкости. На одной стороне она выгравировала свои инициалы, а на другой — его, витиеватым шрифтом, на который, должно быть, ушли часы тщательной работы. Она также проделала небольшое отверстие рядом с краем и продела в него кожаный шнурок. Отбросив смущение от того, что у него нет ничего для нее, он тут же повязал его себе на шею.

Мне это нравится, — сказал он. Мне жаль, что у меня ничего нет для тебя".

Ничего страшного, — сказала она, улыбаясь. Мне достаточно видеть, как ты его носишь".