Волк Севера (ЛП)

3

Рассказчик сделал паузу, чтобы выпить. Он воспользовался коротким перерывом, чтобы внимательно осмотреть свою аудиторию. Их реакция была именно такой, какую он искал. Широкие глаза, открытые рты. Они были заворожены.

Он сделал глубокий вдох и уже собирался продолжить, когда тишину нарушил голос из толпы.

"Откуда ты знаешь, что они сказали?" — спросил мальчик, слишком маленький, чтобы подняться со своей кровати в этот час. 'Тебя там не было'.

Рассказчик увидел, как лицо Конрадина исказилось от раздражения. Рассказчика это не беспокоило. Иногда было полезно дать истории отдышаться, сделать паузу, чтобы слушатели могли переварить услышанное и обдумать предстоящее.

'Вы правы, — сказал он. Меня там не было, но я сделал делом своей жизни выяснение всех деталей и фактов о тех историях, которые я рассказываю. То, что я не могу узнать наверняка, обычно можно домыслить. Не забывайте, что история — это всего лишь история…".

Почему бы тебе не взять Вульфрика с собой? сказала Френа.

Вольфрам неловко пошевелился. 'Я предпочитаю охотиться один'.

Все остальные мальчики ходят на охоту со своими отцами. Может быть, это то, что ему нужно".

Вольфрам хмыкнул. Я не люблю, когда кто-то меня тормозит. В деревне достаточно мало воинов, которых я мог бы взять с собой".

'Но ни один из них не твой сын'.

Вольфрам посмотрел на Френу и понял, что у него нет выбора в этом вопросе. Хорошо, но если его загрызет кабан, это будет на твоей совести. Не зря я не брал его с собой раньше; это может быть опасно".

'Так же как и получать побои каждый день'.

Вольфрам знал, что он не успокоится, пока не согласится. 'Собери его вещи. Я отведу его".

Вольфрам повел их прочь от соломенных крыш и дымящихся труб деревни к Высоким Горам. Их скалистые, покрытые снегом вершины доминировали над восточным горизонтом и становились все больше, пока они ехали. Вульфрик все чаще ерзал на своем седле. Он проводил в седле не так много времени, как другие мальчики, и уже через пару часов внутренняя поверхность его бедер начинала натирать. Мужчины Северных земель, особенно те, в ком текла кровь воинов, были рождены для седла и должны были чувствовать себя в нем так же комфортно, как и вне его, но Вулфрик делал то, что от него ожидали, и не более того.

Это не означало, что Вулфрик был плохим наездником, просто его тело было не настолько закалено к длительному пребыванию верхом, как следовало бы. Тем не менее, он не мог жаловаться. Он подслушал разговор отца с матерью и знал, с какой неохотой тот брал Вульфрика с собой. Этого следовало ожидать, но, по крайней мере, у него будет возможность доказать, что отец не прав. Как он это сделает, было совершенно другим вопросом.

Видишь вон ту вершину, — сказал Вольфрам, указывая на ту, которая выделялась на фоне остальных.

Вульфрик кивнул.

Справа — долина, где стоит скала Джорундира. Туда ты отправишься, чтобы стать воином".

Вульфрик смотрел на вершину, на которую указывал отец, пока они ехали. Она казалась такой далекой. Ты ездил туда?

Да. Я и другие юноши, которые должны были стать воинами. Снег там никогда не тает. Я никогда не забуду этот холод". Он усмехнулся при воспоминании.

'Путешествие трудное?'

Очень, — сказал его отец. Двенадцать из нас отправились в путь. Вернулись только восемь. Джорундир не разрешает вступать в ряды воинов тем, кто слишком слаб духом или телом. Те, кто недостаточно силен, чтобы совершить паломничество, подведут своих товарищей на поле боя. На Скале сидит Джорундир со своим волком Ульфиром, они выносят приговор павшим воинам и решают, достойны ли они присоединиться к его воинству, чтобы охотиться на белеков и сражаться с драугарами".

'Он там?' сказал Вульфрик.

Вольфрам улыбнулся. Да, но не для глаз живых. Но не обманывайся. Он наблюдает. Он всегда наблюдает. Убеждается, что знает, кто храбрый и достойный".

Дальше они шли молча, и Вулфрик остался размышлять над словами отца. Он уставился на вершину и почувствовал, как дрожь пробежала по его коже. Она стояла там, возвышаясь над горизонтом, величественная и грозная.

Был уже почти полдень, когда Вольфрам велел ему сойти с коня. Они уже некоторое время пробирались по лесным тропам, оставив далеко позади расчищенные поляны и пастбища, и, похоже, отец заметил что-то примечательное.

Вольфрам опустился на колени у потревоженного участка листвы и осторожно провел по нему рукой. Смотри сюда, — сказал он. Это следы кабана. Здесь был глухарь. Пять или шесть, я бы сказал. Один большой. Не так давно".

Вулфрик посмотрел через плечо отца, но не смог понять, о чем тот говорит. Да, земля была потревожена, но как кто-то мог извлечь из нее больше информации, чем это, он не понимал. Словно прочитав его мысли, Вольфрам продолжил.

'Ты видишь здесь эту метку?'

Вульфрик кивнул.

'Что это?' сказал Вольфрам.

'Отпечаток копыта', - сказал Вульфрик. Это было предположение. Для него это выглядело как пятно в грязи.

Хорошо. Он большой и глубокий, значит, животное, которое его сделало, крупное и тяжелое. Видишь, почва в отпечатке темная, а края четкие?

Вулфрик кивнул.

"А потревоженные листья влажные?

Вулфрик снова кивнул.

'Это значит, что следы свежие. Почва на отпечатке не успела высохнуть. Не успела высохнуть и нижняя сторона листьев, которые были перевернуты. Понимаешь?

"Думаю, да", — сказал Вулфрик, так как сцена перед ним действительно начала обретать смысл.

Теперь садись на лошадь и давай посмотрим, сможем ли мы их найти".

Ноги Вулфрика затекли и протестовали, когда он взгромоздил свое тело обратно в седло. Отец снова повел его вперед, подгоняя лошадь более медленным шагом, чем они ехали до этого.

К седлу Вулфрика было пристегнуто оружие. Отец положил его туда, и Вулфрик не был уверен, было ли это оружие запасным, или отец хотел, чтобы он им воспользовался. Он никогда раньше не держал в руках ни одного из них: длинное копье с двумя рукоятками, расходящимися сразу за головкой, и оружие, похожее на меч странной формы и необычайно длинное.

'Следуй за мной', - сказал Вольфрам шепотом. Но не подходи, когда я нападу на зверей. Ты должен делать то, что я скажу и когда я скажу. Понял?

Вульфрик кивнул, чувствуя, как его охватывает нервозность.

Они медленно двинулись дальше, их лошади осторожно ставили каждое копыто, словно понимая, что охота началась. Даже их дыхание стало тише. Они не переставали удивлять Вулфрика. Торговцы с темной кожей с далекого юга приезжали в его деревню, чтобы купить их, настолько они славились своей доблестью. Каждый воин в деревне получал по одному лучшему из общинных запасов, когда возвращался из паломничества. У таких мужчин, как его отец, их было много, некоторые из них были наградой, взятой в бою.

Иностранные торговцы называли их дестриерами Нортлендера. Для Вулфрика они были просто боевыми конями. Большие, агрессивные и энергичные. В молодости он всегда боялся их, да и сейчас боится. Та, на которую он сел, пока что относилась к нему достаточно хорошо, но он знал, что ему нужно навязать зверю свою волю, иначе он начнет его игнорировать. Это была пугающая перспектива: лошадь была такой огромной, а он — таким маленьким.

Вольфрам оглянулся через плечо с выражением, которое говорило больше, чем любые слова. Его глаза расширились от возбуждения, и Вульфрик понял, что он нашел их добычу. Его отец достал копье и пустил коня в галоп. Конь Вулфрика не нуждался в подобном подбадривании. К тому времени, как он занес ногу, чтобы подстегнуть ее, она уже начала преследование. Они продирались сквозь подлесок и уворачивались от деревьев, несясь галопом. Он был благодарен лошади за то, что она не нуждалась в руководстве, так как едва успевала реагировать на каждое приближающееся препятствие.

Теперь исчезло всякое подобие скрытности, лошади продирались сквозь кустарник с грохотом копыт, шелестом листьев и треском веток. Бедра Вулфрика горели, когда он изо всех сил вцепился в седло. С ним или без него, его конь завершит погоню.

Его отец ударил копьем вниз. Казалось, что он пронзает куст, но тут раздался громкий визг. Вульфрик сумел остановить своего коня и ждал, пока отец прикажет ему ехать вперед. Вольфрам подстегнул коня, привстав в стременах, и надавил на копье всем своим весом, а также силой коня.

'Длинный меч! Доставай! крикнул Вольфрам, перекрывая визг и треск в кустах перед ним.

Уши Вульфрика заложило от яростного шума, и он почувствовал, как колотится его сердце, когда он пытался выполнить приказ отца. Он вытащил из ножен странное на вид оружие, руки его так дрожали, что он боялся выронить его. Рукоять и эфес были как у сабли, но лезвие — если его можно было так назвать — было длинным и прямым. В поперечном сечении оно было квадратным, и большая часть его была не заточена. Только последняя часть, длиной примерно с предплечье Вулфрика, расширялась в обоюдоострое лезвие с наконечником в виде копья. Это была громоздкая штука, и Вулфрику пришлось сосредоточиться, чтобы держать ее под контролем.

'Вперед! Быстрее! крикнул Вольфрам.

Конь Вульфрика двинулся вперед, желая принять участие в сражении. Копье его отца вонзилось в плечо самого крупного кабана, которого Вульфрик когда-либо видел. Он изо всех сил старался удержать его на месте своим копьем. Несмотря на это, он был далеко не побежден. Его глаза были красными от ярости, а изо рта шла пена. Он визжал и рычал, и Вулфрику было трудно оторвать взгляд от больших зазубренных клыков, выходящих из его пасти.

'Заканчивай! Быстрее!" — сказал его отец. 'Проткни ему горло и дальше, насколько сможешь дотянуться'.

Вулфрик глубоко вздохнул. Он никогда раньше ничего не убивал и знал, что это тот самый момент, который сделает или сломает его в глазах отца. Он изо всех сил старался держать длинный меч ровно и чувствовал, как колотится его сердце. Он смотрел на разъяренного кабана, который пытался устоять на ногах под тяжестью копья Вольфрама. Вульфрик бросился вперед с мечом, в то время как он так крепко держался за седло ногами, что они горели.

В этот момент он услышал сильный шорох в кустах позади себя и свирепый рычащий крик. Конь Вулфрика повернулся в ответ на новую опасность, выведя Вулфрика из равновесия. Из кустов вышел кабан, почти такой же огромный, как тот, с которым боролся его отец. Конь Вулфрика ударил его ногой. Вулфрик выронил меч и схватился за первое, что попалось под руку, — охотничье копье, прикрепленное к седлу. Лошадь снова лягнула, и Вулфрик полетел по воздуху.

Он видел, как его отец изо всех сил пытается удержать лошадь под контролем, одновременно продолжая удерживать первого кабана на месте своим копьем. Сцена словно разыгрывалась в замедленной съемке, если не считать земли, которая устремилась к Вулфрику гораздо быстрее, чем ему хотелось бы.

Его падение было не таким тяжелым, как могло бы быть; он приземлился на куст, который принял на себя всю тяжесть его веса, но он был ошеломлен и избит. Вытряхнув звезды из головы, он понял, что все еще держится за копье, которое вместе с ним было сброшено с лошади. Его отец крутился в седле, пытаясь занять позицию, чтобы убить огромного кабана, которого он поймал в ловушку. Пока он этого не сделает, он не сможет помочь Вулфрику. Отпустить первого кабана сейчас означало для них обоих жестокую и мучительную смерть. Он полагал, что у его отца всегда может быть больше сыновей. Вулфрик знал, что если он хочет пережить следующие несколько мгновений, то это зависит только от него.

Его конь набрасывался на второго кабана, но безуспешно. Хотя кабан был огромным, он был меньше его лошади и более проворным. Он уворачивался и нырял с дороги, визжа и фыркая от ярости. Заметив Вулфрика, он на мгновение остановился. Вульфрик был более привлекательным противником, чем разъяренный боевой конь.

'Беги, мальчик! Лезь на дерево!

В голосе отца звучала паника. Вульфрик не думал, что когда-либо слышал его голос таким. Кабан топнул копытом по земле и с громким фырканьем бросился в атаку. Вульфрик уперся ногами в куст и опустил копье, не сводя глаз с длинных клыков кабана. Казалось, что они могут пронзить его насквозь.

Все еще лежа на спине, он упер приклад копья в плечо и наклонился вперед, когда кабан оказался в пределах досягаемости. От удара приклад вырвался с огромным, болезненным толчком, а древко, вырвавшись из рук, сильно ударило его в челюсть. Раздался пронзительный визг, и Вулфрик, у которого второй раз за несколько минут помутилось рассудок, испугался, что это могло исходить от него самого.

Он боролся с путаницей в голове и водоворотом шума и движения вокруг него. Он схватил копье и навалился на него всем весом своего тела. Сердце Вулфрика билось в груди так сильно, что казалось, оно вот-вот прорвется. Он задыхался, пытаясь удержать копье. Кабан метался в ярости. Нажатия на копье становились все менее сильными, пока не превратились в судороги. Справа от Вулфрика раздался еще один громкий визг. Он поднял голову и увидел, что его отец приканчивает первого кабана.

Мгновение спустя отец стоял над ним.

"Ты в порядке, мальчик?

Думаю, да. У меня болит плечо".

Никогда не стоит опирать копье на себя; всегда опирайся на землю и дави на нее ногой, если можешь. Если не можешь, подойдёт любая другая твёрдая опора. Сомневаюсь, что ты забудешь этот урок". Он усмехнулся и потянулся к кабану, насаженному на копье Вулфрика. Он макнул пальцы в кровь, затем повернулся к Вулфрику и размазал кровь по его лицу. Вульфрик был застигнут врасплох и вздрогнул.

Вольфрам улыбнулся. 'Теперь ты кровный охотник. Это прекрасное убийство. Молодец. Твоя мать будет довольна".